Барсук

~

Исключительно важно, чтобы подростки узнавали себя в книгах — в персонажах, которые выглядят и разговаривают как они сами.

Может, я уже немного устарел и похожу на покойника, но полагаю, что эти четыре повести служат идее, что книги пишутся для всех. Один из ключевых моментов в моей писательской биографии произошёл, когда неуспевающие ученики средней школы Корпус Кристи в Лидсе с огромным трудом пытались одолеть книгу Барри Хайнса «Пустельга для отрока». Вы наверняка знаете эту манеру некоторых детей читать так, словно каждое Слово. Совершенно. Изолированно. От. Предыдущих. И. Последующих…

И вот у одного парня по имени Дэвид Тордофф внезапно получилось уловить ритм текста и начать читать его не голосом робота или ломающегося «профессионального чтеца», а своим собственным голосом — настоящим голосом подростка из Лидса.

Потом он остановился и сказал учительнице, указывая на класс: «Мисс, это же мы! Это мы!» Он был полон удивления и радости от осознания того, что детям вроде него разрешили быть персонажами книг.

В этой книге и других книгах цикла мне хотелось выжать всё, что только может дать литература: увлечь и развлечь, напугать и встревожить, снова увлечь, но ещё больше мне бы хотелось, чтобы текст раскрыл свои объятия для любого подростка из Лидса или с острова Кэнви, из Рочдейла или Блэкберна, Мотеруэлла или Ньюпорта и сказал им: «Да, это вы!»[1]