Бастард рода Неллеров. Книга 4

Глава 10

Отрадно, что в моей обители нет такого, чтобы кот из дома — мыши в пляс. Сразу же намётанным взглядом вижу, как неустанно, что называется, денно и нощно мои люди — братья, вояки, мастеровые, слуги, рабы — трудятся не покладая рук, готовя монастырь к обороне, не забывая при этом о текущих делах — книги пишутся, сыры или вино производятся, кузни куют, ткацкие ткут, прядильня прядёт, хотя всё это делается конечно же в кратно меньших объёмах, чем в мирное время. Множество работников эвакуировано, а часть зданий отдано под казармы и лазарет.

О боевой подготовке тоже никто не забывает. Молодой ли ты рекрут или уже опытный в военном деле монах, будь добр не пропускать тренировки, которые организует брат Макс.

А мой лейтенант, такое чувство, вообще не спит. Надо будет как-нибудь в приказном порядке определить ему выходной. Не перегорел бы. Морально вымотанный командир мне тоже не нужен.

Кто о чём, а вшивый о бане. Первым делом с дороги велел её истопить, а там, отбиваясь от восторженных вопросов Ника, составившего нам с Карлом компанию, подумал, зачем откладывать беседу с моим разведчиком до позднего вечера? Ещё не известно, в каком я состоянии вернусь с кузиной из лазарета.

В моих покоях, куда я вернулся после помывки, Юлька с Ангелиной вещи уже разобрали. Походное отправили в прачечную, а мне приготовили всё свежее, чистое. Молодцы у меня девушки, расторопные.

Переодеваться при них уже не стесняюсь. Мне так и положено себя вести. Но их присутствие утомляет.

— Девчонки, оставьте меня. — не требую, скорее, прошу. — Не мельтешите перед глазами. Сергий!

— Да, ваше преподобие. — просунул тот голову в мою гардеробную, совмещённую со столовой.

— Ты тоже иди, займись своими делами. Отдохни с дороги, заслужил. — выпроваживаю и его.

Остальные мои соседи по покоям сейчас во дворе. Мне бы по идее тоже к ним присоединиться, дел у меня невпроворот, даже не знаешь, за что хвататься в первую очередь, но могу же я себе позволить хоть немного побыть наедине?

Вот чему я точно научился в своей новой жизни, так это ценить краткие мгновения одиночества, когда оказываюсь предоставленным самому себе.

Редко теперь такое происходит. Сейчас тоже надолго без собеседника не останусь. Подхожу к окну и вижу, как через площадь, где на виселице болтается молодой раб, решивший воспользоваться военной суматохой и сбежать из монастыря, ко мне по вызову спешит быстрым шагом Эрик Ромм.

А стекло-то на окне мутноватое и неровное. Могли бы расстараться у меня поставить качественней. Надо будет распорядиться, если не забуду.

Переодевшись в лёгкий домашний костюм из тонкого батиста, перемещаюсь к себе в кабинет, падаю в кресло, закрываю глаза и прислушиваюсь в ожидании появления разведчика. Караульные у моих апартаментов уже знают, что его нужно пропустить.

Заметил, что походка у сержанта неслышная как у кошки. Если бы не его разговор с часовыми, появление Ромма оказалось бы для меня внезапным.

— Ваше преподобие? — заглянул он в кабинет.

— Заходи, садись. — приглашаю, показывая рукой на стул напротив моего кресла у стола. — Там в шкафчике вино и кубки. Угощайся, если желаешь. Только сам себя обслуживай, девушек я отпустил. И рассказывай, что за важное дело у тебя ко мне.

Как-то он странно смотрит. В сторону. И ни за вином не идёт, ни садится. Приблизился наконец к стулу и взялся за его спинку обеими руками. Выдохнул, вдохнул. Он что, нырять собрался? Так у меня тут не бассейн. Нырнёшь — ударишься головой об пол, а он у меня дубовый.

— Ваше преподобие, — говорит негромко, по-прежнему глядя на высокий шкаф слева у стены. — а я ведь пришёл сюда, чтобы вас убить.

Вот это номер! Мысли не помчались, полетели. Рука судорожно дёрнулась к поясу, где часто ношу с собой кинжал или меч, да вот только сейчас нет ни того, ни другого. Ни на поясе, ни вообще в кабинете. Чернильница вот есть на столе. Тяжёлая. Использовать её в качестве оружия? Не поможет.

Допрыгался, Степан Николаевич? Расслабился? Вот тебе и тут конец пришёл. Магия? А чем она поможет, когда убийца, вооружённый мечом, в четырёх шагах от меня стоит? За то время, которое я потрачу на плетение, он меня в винегрет покрошит. Даже надоевших кольчуги и лат в самый нужный момент на мне не оказалось. Амулет полного исцеления? Так кто же его активирует-то? Приплыли, называется.

Караульные, сволочи, даже не изъяли у Ромма оружия. Нет, это не они сволочи, а я старый осёл. Не отдал соответствующего распоряжения.

В сложной ситуации тяни время. Кто мне это сказал? Не помню, давно было. А может и никто не говорил, а где-нибудь прочитал.

— За что, позволь спросить? — стараюсь внешне сохранять спокойствие.

Одно оружие всё-таки у меня имеется. Это развитая ловкость моего юного тела. Может удастся как-нибудь увернуться и убежать?

Подожди. Стоп. Почему одно? Ножик же лежит в столе! Я им воск с мачехиного письма стирал, бросил в стол и забыл. Конечно не бог весть какая защита против меча, но всё лучше чем ничего.

Стараюсь незаметно протянуть руку и выдвинуть ящик. Когда-то в прошлой жизни я неплохо метал ножи. В детстве баловался, а потом и в армии довелось. Вот только, чёртов дурак, адаптировать этот навык под новое тело не подумал.

— Простите, ваше преподобие. — Ромм вдруг садиться на стул. Всё же воспользовался моим приглашением. Передумал нападать? Похоже, ситуация не так критична, как я подумал. Но ножик надо, тем не менее, попытаться достать. — Я не имел в виду сейчас, в этот момент. — наконец он посмотрел мне в лицо, ничего угрожающего там не вижу. — В монастырь. Я прибыл в монастырь, чтобы выполнить заказ на ваше убийство.

Вот даже как? Ничего себе. Вечер перестаёт быть томным. Кидаться на меня с мечом сержант вроде не собирается.

— Ты не похож на наёмного убийцу. — рука нащупала рукоятку ножа, но вынимать его не спешу. — Да и брат Макс знает, знал тебя как разведчика.

— А вы знаете, как должен выглядеть наёмный убийца? — едва заметно улыбается Ромм. — Я действительно служил в подразделении капитана Ронова, только с тех пор многое в моей жизни поменялось. Милорд, ваше преподобие, клянусь, вам ничего с моей стороны больше не грозит. Вы спасли мне жизнь, а такой долг выше денежных обязательств.

Уфф, отлегло. Ножик всё же вынул и, не показывая руки, держу в ней оружие на коленке. Так спокойней. А то, сейчас он не хочет меня убивать, через минуту вдруг захочет. Бережёного бог бережёт, Создатель то бишь. Какой раз себе об этом говорю? Не первый. И вот, чуть не влип.

Как там у Ильфа нашего с Петровым? И на старуху бывает проруха, сказала подруга моего детства польская красавица Инга Зайонц, выйдя замуж за друга моего же детства Колю Остенбакена.

Получается, магия меня всё-таки спасла. Превентивно. Целительская. Да, вот он, немного напряжённый убийца, вытащенный мною из лап смерти, сидит и кидаться на меня с мечом не торопится.

— Я могу узнать подробности? — спрашиваю, поёрзав своим тощим задом в кресле, где спокойно наш виночерпий брат Олег разместится, а он размерами с бегемота. — Ты же знаешь, кто меня заказал?

Надеждам выяснить, кто мой враг, не пожалевший ради моего устранения целых шесть тысяч драхм — три в качестве задатка и три после — увы, не суждено оказалось сбыться. У Эрика Ромма не было даже догадок на этот счёт. Понятно, что кто-то богатый, но вот кто именно?

— Почему ты считаешь, что это не виргийцы? — уточняю. — И акцент у посредника, и то, откуда он прибыл, всё указывает на север.

— Потому что они не дураки. — пожал плечами Ромм. — Не стали бы они так явно подставляться. Полагаю, расчёт был на то, что ваша матушка герцогиня не будет иметь возможности досконально разобраться и станет действовать на эмоциях.

— Мачеха. — поправляю. — Она мне не мать. И эмоции — это не про неё. Нет, она конечно тоже испытывает сильные чувства, вот только руководствуется всегда холодным рассудком. Кстати, как я понимаю, раз решили выставить виновниками моей смерти северян, то как-то должны были и тебя выдать. Так?

В глазах Эрика читаю уважение. Теперь я для него не только спаситель, великий целитель, могучий боевой маг, а и мыслитель. Спиноза. Вольтер. Кто там ещё? Ильин.

— Я это сразу же понял. — дёрнул подбородком мой несостоявшийся киллер.

— И?

— И мы решили за второй частью суммы не возвращаться. Уехать в республику и там на какое-то время затаиться. В Верцию много людей отовсюду стекаются. Мятежники, беглые рабы, дезертиры, изгои из родов или гильдий, там легко среди них затеряться. Через год я бы пришёл к своему армейскому товарищу и напомнил о должке.

— Мы — это значит, те двое…

— Да, милорд. Курт и Степ были моими помощниками. Теперь, вы знаете, их нет. Погибли в той схватке.

— За доброе дело. Создатель это учтёт, я уверен. — поднимаю глаза к потолку. Религиозное ханжество постепенно впитывается в меня и уже выгляжу в роли аббата вполне естественно. — Помолюсь за них. Какую-то часть своих грехов они искупили.

Вот что мне теперь с этим Эриком Роммом делать? Да ничего. Спасибо, что во всём признался. Пусть дальше служит как служил, а потом посмотрим.

Просто так его отпускать тоже не хочу. Он мне интересен, и как человек, и как бывший подчинённый легендарного разведчика. Поэтому, отодвинув в сторону тему с несостоявшимся на меня покушением, перевожу нашу беседу в деловое русло, ближе к нашим сегодняшним проблемам.

Ромм предложил увеличить дальность действия разведывательных отрядов вдвое. Так у виргийцев будет меньше шансов застать нас врасплох. Для меня раннее предупреждение особенно важно. Если я хочу встречать врага сильными магическими ударами, то должен начинать плести атакующие заклинания заранее, хотя бы за час, а лучше за пару часов. Так что, предложение сержанта разведки поддерживаю целиком и полностью.

Я бы ещё сегодня с ним пообщался, да заявился управляющий. Брат Георг, что называется, закусился насчёт носимых часовых механизмов, и на этот раз пришёл уже не с рисунками, а с прототипом ходиков, изготовленным размером с баскетбольный мяч. Да уж, такой хронометр на цепочке в кармане не поносишь.

Отправив Ромма готовиться в очередной разведывательный рейд, слушаю объяснение своего монастырского учёного.

— Всё получилось. Видите? — брат Георг прям горит воодушевлением. — Беда только, что стрелка оборот совершает слишком быстро. Не за половину суток, а за треть.

— Это разве беда? — радуюсь, что моя идея, вброшенная на авось без особой надежды на успех, вдруг достаточно быстро обретает реальные контуры. — Главное, что наш принцип по замене тяжестей на пружины сработал. Брат Георг, ты настоящий талант. И этому мастеру ты передай от меня благодарность. А скорость можно ведь регулировать. Подумайте, как можно ослабить действие стальной спирали. Я у герцогини в музыкальной шкатулке видел такое, жаль не посмотрел, как там устроено всё. Разобрать на детали эту дорогую имперскую игрушку мне бы не позволили. Потрогать — и то не дали. — пожаловался. — Но мы ведь и сами придумаем. Не глупее, чай, юстинианцев.

Воодушевив управляющего на дальнейшее развитие механики и оптики — да, подкинул ему ещё идею насчёт подзорных труб — отправил его в церковь. Сегодня пусть он проведёт молебен, мне некогда.

— А культистку когда допрашивать будете? — останавливается он уже за порогом.

— Она жива ещё моя старушка?

— Жива. Чего с ней сделается? Как вы и приказали, её подлечили. Кормят хорошо, тюфяк с подушкой и одеялом выдали.

— Вот и ладно. — машу рукой. — Успею ещё допросить. Кто там за дверью топчется?

На смену одним моим гостям пришли другие — Карл с Ригером. Заглянувшая следом Юлька поинтересовалась, не проголодался ли я. Ответил ей, что голоден как дворовый пёс, но ужинать буду с миледи Юлианой.

Перед соратниками извинился:

— Нам с кузиной кое о чём надо будет поговорить, касающегося дел нашего рода. Так что, вы без меня себе стол организуйте.

Нет, неправильно выразился. Начальство, даже самое вежливое, тут предпочитает не извиняться. Правильнее сказать, своему вассалу и бывшему опекуну я сообщил, что ужинаю без них.

Каюсь, не смог выдержать и до появления кузины отобрал у Юльки и съел пирожок с яблочным повидлом. Солдат ребёнка не обидит, я знаю, но этой сладкоежке и в самом деле пора бы начать ограничивать себя в еде. С неё не убудет, она целую корзинку с кухни принесла.

А вот и моя миледи Неллерская явилась. Господи, девочка, да на тебе опять лица нет. Нельзя же так себя выматывать. Заметил, какая она у меня увлекающаяся особа. Если что-то начинает делать, то не успокоится, пока не доведёт дело до конца.

— Не возражаешь, я на диванчике поем? — спрашивает, падая на подобие софы, стоявшее у стены в моей столовой. — И ты тоже. Хорошо?

— Для тебя всё, что угодно. — сажусь рядом. — Только при одном условии. Не будешь сутулиться. Держи спинку прямо, а то вот так привыкнешь и будешь как старушка ходить.

Смеётся. Ну, вот. Это уже лучше. Хотя я нисколько не шучу. Лесю отучил изображать из себя крючок и с кузиной справлюсь. Там на Земле, правда, мне Даша помогала в борьбе за осанку дочери, зато здесь я появился уже с соответствующим опытом.

— Рассказывай же. — берёт она меня за руку. — Как там всё было на самом деле. А то мне тут наговорили такого, что с трудом верится.

Девушки — мои Юлька с Ангелиной и кузинина служанка Валька — придвинули к нам стол и весьма споро накрыли его целой горой еды. В такие моменты даже не верится, что многие уже по осени муку с отрубями и перетёртой корой или сушёной крапивой мешают, чтобы выпечкой из неё желудки набить, а мяса не видят и по праздникам. С рыбой попроще, но не для всех. Зато грибов много.

Рассказ я свой начал с поездки на фронт. Мы никуда не торопимся, поэтому никаких подробностей не опускаю. Юлиана под стать Агнии ест очень мало, видимо, у нас Неллеров это родовая черта. У женщин разумеется, на меня-то как обычно жор напал, будто на щуку по ранней весне.

Описывая кузине сражение, не забыл отметить храбрость и полководческие таланты её жениха.

Юлиана слушает внимательно, не перебивая. Пару раз мне даже показалось, что логику тех или иных действий наших или виргийских полков она понимает лучше меня. Что в общем-то не удивительно, здесь аристократок с раннего детства вовсе не крестиком учат вышивать.

— Я потрясена, Степ. — сжимает она мою руку, ту, в которой трезубая вилка, а мне только-только захотелось кусок окорока наколоть. — Какая мощь у тебя. Какая сила! Это даже для представителей нашего рода немыслимо.

— Да почему, Юль? — освободиться мне удалось и свой кусок мяса я добыл. — Забыла что ли про нашего прадеда?

— У него тридцать пять или тридцать шесть оттенков у источника было.

— Кто сейчас точно скажет? Видишь, даже ты, моя начитанная умница, в показаниях путаешься. Может и больше он имел, да даже наверняка. Просто не хвастался всем подряд. Я ведь тоже только самым близким открылся. Послушай, я Андре сказал и тебе повторю. Возможно, что пришло время нового увеличения магических сил Неллеров. Через три-четыре-пять поколений у старинных родов такое часто случается. Думаю, у вас с виконтом Дитонским дети тоже очень сильные одарённые будут, может даже сильнее меня.

— Ну уж скажешь тоже. — смешно наморщила нос.

А ведь и ей высказанная мною мысль понравилась. Только радоваться, смотрю, у неё сил уже нет. Устала бедняжка. В услугах Гойко Митича, чтобы тот таскал её на себе, она не нуждается, ходить сама может, но вот работать ей на сегодня уже хватит. Я так решил.

— В лазарет пойду без тебя. — сообщаю ей своё решение. — Не спорь, пожалуйста. До бани сможешь дойти?

Хихикнула, но насчёт исцеления раненых перечить мне не стала. Лишь от бани отказалась.

— Я распорядилась, чтобы мне ванну принесли и наполнили. Правда, глаза закрываются. Лягу сегодня спать пораньше. Валька эликсиром нашим натрёт — помнишь, тот, что на основе змеиного яда? — и утром буду свежей и сильной. Там один капрал, у него сухожилие было на ноге перерублено. Я срастила, но если не пройтись ещё раз плетением восстановления жил, останется хромым.

— Разберусь. — уверяю кузину и слышу, что за дверью кто-то топчется. — Срочное что-то⁈ — крикнул.

В открывшуюся дверь вошёл никто иной как мой бравый заместитель преднастоятель Михаил. Сразу предполагать нечто срочное или важное от появления баронета не вижу смысла. Тот использует любой повод, чтобы мозолить глаза миледи Неллерской.

Юлиана разумная девушка, но насчёт себя, своей внешности, как мне кажется, излишне комплексует. Тем не менее, оказываемые ей парнями и молодыми мужчинами знаки внимания нравятся, даже если понимает, что они не совсем искренние. А раз моей кузине поведение брата Михаила доставляет удовольствие, то так уж и быть, пусть трётся вблизи Юлианы, я препятствовать не стану.

— Что-то случилось? — интересуюсь, откинувшись на стену, у диванчика нет спинки. — Срочное?

— Да, то есть, нет. — отвечает, поедая Юлиану взглядом. — Королевский гонец с отрядом сопровождения в два десятка гвардейцев подъехал. Просится переночевать у нас.

— Какие проблемы. — хмыкаю. От сытости чувствую себя прекрасно. — Целая гостиница в поселении свободна. Пусть располагаются.

— Там же ни обслуги, ни кухни. Разрешите я туда людей выделю и повара.

Так и пялится на миледи Неллерскую. Ох, ты ж, чёрт. Неужели и правда влюбился? Без лицемерия? А что такого. Джулия Робертс же играла Красотку в одноимённом фильме, и ничего, нормально. Мало того, что о вкусах не спорят, так ведь высокий статус любую девушку делает красивее, а уж принадлежность к известному аристократическому роду тем более.

Нет, нам такой друг семьи как баронет Михаил не нужен. Придётся, видимо, с Юлианой всё же поговорить на эту тему.

— Людей и повара? — повторяю. — А повар, получается, не люди? Ладно, поддерживаю. Выделяй. Что-то ещё?

— Гонец же через Неллер проезжал. Он захватил письмо от герцогини для вас, милорд. И от епископа для вас, миледи. Сейчас его примете?

— Конечно. Чего тянуть. Зови. Только одного. И милорд Карл пусть присутствует при разговоре. Полагаю, гонцу многое есть чего нам рассказать.

Выслушать королевского посланника и поговорить с ним я мог бы и без своего вассала, вот только сегодняшний урок мною усвоен. Не буду больше подставляться.