Бастард рода Неллеров. Книга 4

Глава 12

К вечеру зарядил дождь, да не простой, а настоящий ливень стеной. Не знаю, как в других краях, не попадались мне ещё книги по климату планеты или хотя бы континента, а в тех, что про путешествия, общих описаний погоды не встречалось, у нас же, в северной провинции Кранца, осадки часто случаются совсем неожиданно.

Вроде солнечный день, на небе ни облачка, и тут — на тебе, получи и распишись, за пару часов нагонит тучи, прольёт как из ведра, а потом вновь солнышко светит, ну, или звёзды с луной ярко горят.

Ладно, чего капризничать-то, климат в наших краях очень комфортный, мне нравится. Мог бы конечно пожалеть о невозможности совершать лыжные прогулки, снег зимой хоть и выпадает, но долго не лежит, да только мне и без лыж хватает, чем заняться.

На улице уже темнеет — вторая половина осени стоит, светило уходит за горизонт теперь рано.

Зато в кабинете у меня светло как днём. Созданный лично мною амулет разгоняет сумрак, заставляя его жаться под шкафами и столом с креслами. В помещении я не один. Откинувшись в кресле смотрю на выставленный передо мной готовый часовой механизм.

Брат Георг, мой управляющий, маг, механик, астроном и просто хороший человек, сияет словно начищенный тульский самовар. И повод для такого настроения у посетителя есть. У нас всё получилось. Считаю, что именно у нас, так как идея-то всё же моя.

— Я договорился с братом Алексом. — говорит он, склонившись надо мной, что та жёлтая рябина из народной песни. Предложение присесть, брат Георг проигнорировал, не услышал. — У него есть немного золота не в монетах, десятка три самородка. Довольно крупные. Нужно только ваше разрешение.

— Зачем тебе золото? — искренне недоумеваю.

— Так для наших же ходиков! — показывает на механизм. — Сделаем золотой циферблат, золотые стрелки.

Ещё раз беру часы в руки, чтобы оценить вес. Килограмма два-три по нашему. Точнее уже не скажу, потерялся в здешней системе мер и весов. В Кранце считают массу тел подобием британских фунтов. А может и нет.

Короче, местный фунт — это если положить ладонь на одну чашу весов и не надавливать. Примерно из такого расчёта и делаются гири. Ну, да, единицы измерений здесь привязаны к анатомии человека, на Земле в античности и средневековье примерно тоже самое было. Единую палату мер и весов ещё не скоро придумают, как мне кажется. Пока всех всё устраивает. Меня не совсем, но готов смириться.

— Считаешь, что часы получились слишком лёгкими? — иронизирую без улыбки. — Обязательно необходимо утяжелить золотом? Возражаю. Потом, когда будем делать на продажу, то для амбициозных дворян или торговцев так и сделаем. А этот экземпляр для меня. Не хочу свою кобылку перегружать. Да, ещё, мне кажется, вот этот рычаг для взвода пружины, надо сделать вынимаемым. Ну, как ключи для замков. Вставил, взвёл, убрал в карман. Иначе цепляться будет. Что там за крики во дворе? — отвлекаюсь от разговора и прислушиваюсь. Пожар что ли? — подхожу к окну, но ничего толком разобрать в происходящем на улице не могу. — Сергий! — зову секретаря, чтобы послать выяснить, что за шум без драки.

Не придёт он, я же сам парня отпустил с Валькой прогуляться по монастырским лавкам. Юлиана дала сегодня служанке положенный выходной. Сама кузина над зельями чахнет. Раненых доставляют, но немного, брат Симон с лекарями и хирургами справляются без миледи Неллерской.

Ответ на заинтересовавший меня вопрос по поводу уличного шума явился своими ногами в виде Эрика Ромма, мокрого и заляпанного комками грязи с головы до ног. Видать, гнал коня галопом. За порогом вижу встревоженные лица брата Макса и лейтенанта сыска Николаса.

А где наш Карл? Ах, да, он же с десятком арбалетчиков дорогу на юг проверяет. Вдруг нас кто обойти с тыла пожелает, мы же в том направлении давно патрулей не высылали. Промок поди мой вассал насквозь. Ну, а сержант Ромм прибыл от Стремянки. Вижу, что-то важное сказать хочет.

— Говори, что случилось. — не даю ему отдышаться. — Виргийцы совсем рядом?

Молодец, Степан Николаевич, возьми с полки пирожок. Быстро я сообразил, что раз мой несостоявшийся убийца вчера выехал в дальний рейд, а сегодня к вечеру уже вернулся, хотя ждали его не раньше, чем через три дня, значит враг у порога.

— Рядом, в восьми милях. — подтвердил сержант. — Нет, сегодня их уже ждать не следует. Мне удалось, пользуясь проливным дождём и накрывшись плащом с глубоким капюшоном, проникнуть к ним в лагерь и там побродить. Услышал нужную информацию.

— Что, это вот так просто побродить среди вражеских солдат? — ну даёт Эрик стране угля. — И никто не поинтересовался, что ты у них забыл?

— Я же не прятался, ваше преподобие. — усмехнулся сержант. — Не оглядывался по сторонам, не отводил лицо в сторону. Вёл себя, словно свой. Вот никто и не обратил на меня внимания. Там много таких ходило по лагерю. И не до вопросов им было, они после долгого марша, уставшие.

Действительно, наглость — второе счастье. Ползай Ромм в виргийском лагере по пластунски, кто-нибудь да заметил бы. А так, ходит смело, значит, свой. Серьёзная выучка у бывшего подчинённого легендарного капитана Ронова, я бы так не смог. Или сумел бы? Чего я себя раньше времени принижаю? Надеюсь, что выяснить этот вопрос мне никогда не придётся. Какое-никакое, а всё ж я большое начальство.

— Докладывай. — приказываю и внимательно выслушиваю, не перебивая.

Ничего себе тут информация разлетается. Нет, ясно, что стычки идут постоянно, потоки пленных текут в обе стороны, но всё равно осведомлённость врага меня удивила.

В общем, личность устроившего им разгром мага, виргийцы установили, и место, где я в данный момент нахожусь, тоже. Непонятно только, с чего вдруг они решили, что в обители вся казна армии генерала Лейнского? Наверное, кто-то из попавшихся им в руки наших вояк сболтнул, сам не ведая что.

Такие важные сведения, вкупе с предположениями северян в том, что гарнизон монастыря менее трёх сотен, хотя в реальности у меня почти вдвое больше бойцов, побудили главнокомандующего виргийцев организовать штурм обители.

А я? Как же я-то, великий и ужасный? Почему они меня в рассчёт не принимают?

Спрашиваю по этому поводу мнение вошедших в кабинет по моему приглашению Макса и лейтенанта Николаса, вкратце сообщив полученные известия.

Офицеры оказались едины во мнении, что могущество моей магии виргийцы собираются помножить на ноль, ну, почти на ноль, за счёт внезапности своего нападения и кратного, почти на порядок большего, численного превосходства. Сержант говорит, там в лагере три полка, то есть ненамного меньше трёх тысяч.

Выдвинуться к монастырю они собираются в четвёртом часу после полуночи, разборные лестницы у них уже готовы или доделываются прямо сейчас, пять миль осторожного, неспешного марша проделают часа за полтора, и, едва забрезжит рассвет, с разных сторон бросятся на захват монастыря.

Видимо, по задумке виргийских командиров аббат Степ, даже мгновенно проснувшись и поняв, что происходит, не успеет применить никакого серьёзного атакующего заклинания, а гарнизон не сумеет организовать отпор. Обитель будет взята сходу, максимум, за час-два.

Чего тут скажешь? Так-то толково придумано, вот только не учли фактор нашей успешной разведки в лице Эрика Ромма. Как говорится, гладко было на бумаге, да забыли про овраги.

— Брат Макс, — после недолгих раздумий, начинаю отдавать распоряжения. — Срочно отзывай все патрули. Сколько их у нас сейчас на выезде? Всего два? Замечательно. Покидать пределы монастыря запрещаю всем, впредь до особых указаний. Отход ко сну всего личного состава кроме караула через час, подъём в три. Не шуметь. Лейтенант, — смотрю на офицера сыска. — Ты свою задачу знаешь. Мыши тут снуют повсюду, но чтобы никаких сведений даже через них до виргов не дошло. Сержант, тебе спасибо огромное. Вливайся со своим отрядом в ряды зашитников стен.

— Может мне лучше продолжить действовать в окрестностях? — предложил Ромм. — Если вдруг выясню что-то новое, сообщу, прикажите брату Григорию дать мне двух голубей. Мало ли, что северяне ещё смогут придумать.

— А вдруг под мой удар попадёте? — размышляю вслух. — Не хотелось бы прибить своих. Нет, не нужно, оставайся в обители. Потребуется разведка в тылу противника, найду способ отправить вас за стены.

Пока не информирую никого о своих возможностях в пространственном перемещении, пусть предполагают наличие подземных ходов, один из которых действительно у нас имеется, Юлька с Ником туда слазили, да только он был использован в прошлую осаду, стал известен слишком большому количеству людей, а потому принудительно засыпан обвалами аж в четырёх местах.

— Сергию там в приёмной скажите, чтобы через полчаса все одаренные были у меня. Это приказ. — говорю в спины уходившим посетителям.

— Миледи Неллерской ваши приказы тоже касаются? — уточнил лейтенант сыска, обернувшись.

Шутит так? Вроде не улыбается. Хотя, знавал немало юмористов, предпочитавших говорить именно с серьёзной миной на лице.

— Её я приглашаю. — также без улыбки отвечаю. — Если захочет, пусть приходит.

Нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте, вспомнился Кэрролл с его Алисой в Стране Чудес, пока смотрю на суету в обители. Никуда не уезжаем, а вот, гляди ж ты, бегают как оглашённые. Тревога, она и в Африке тревога. Ничего, скоро все кроме дежурных смен отправятся спать, не нужны мне при отражении штурма сонные мухи на стенах вместо бравых бойцов.

Юлиана явилась первой из вызванных, что неудивительно, она сейчас относительно незагружена делами, брат Симон справляется в лазарете сам.

— Степ — ола! — я своими глазами увижу мощь твоих атак! — с порога кидается обнимать.

Ола — это аналог нашего ура. Не забыть бы об этом, а то Степ-настоящий ни разу победным криком не пользовался, вполне мирный мальчик был, хоть и дрался нередко, когда задирали. Не подумав, крикну как привык в своей прежней жизни, то-то удивлю всех.

Удивлю, удивить. Удивить-победить. Суворов? Он ведь так говорил? Ну, да. А кто ж ещё-то. Что ж, попробуем ещё разок это сделать.

— Юль, вот честно, лучше бы война стороной прошла. — вздыхаю. — Не понимаю твоей радости, но ладно, коли уж придётся биться, будем сражаться всерьёз. Я себе ещё одно мощное заклинание подобрал для встречи гостей.

— И чем оно лучше метеоритного дождя? — нахмурилась кузина.

— Немного иной набор цветов используется. — объясняю, усаживая её в кресло за столом, ближайшее к моему. — Я в тот раз у Тризненского озера после применения заклинания на полчаса из битвы выпал. А с малым солнечным взрывом — там упор на оттенки оранжевого — я через пару-тройку минут, как только отдышусь и верну концетрацию, смогу дальше работать. Более простыми плетениями, естественно. Десяток нитей на этот взрыв вообще не задействуются.

— Хочу метеоритный дождь посмотреть, но понимаю, про что ты говоришь. Ладно, в другой раз как-нибудь покажешь.

— Надеюсь его не будет, другого раза. — занимаю своё место в кресле. За дверью уже слышны голоса явившихся на мой вызов монастырских магов. И голос Карла узнаю среди других, значит, друг уже вернулся. — Планирую вас с Симоном тоже к сражению привлечь. В лазарете всё устроено, справятся первые часы сражения без вас, а там посмотрим. Кстати, видел, ты там порядок будто в казарме навела. Санитары и санитарки ведь не солдаты, зачем им смотры и распределения на работы по несколько раз на дню устраивать, да ещё и с наказаниями? Как-то жёстко слишком.

— И что из того? — дёргает худыми плечиками Юлиана. — Люди по своей сути ленивы. К труду и порядку их нужно побуждать. Так папа говорил, и я не единожды убеждалась в том, что он прав.

— Не все ленивые. Сама-то ты ведь не такая. — не соглашаюсь с ней. — Трудишься как пчела.

— Я не ленивая? — засмеялась кузина. — С удовольствием бы из постели не вылезала. Нет, Степ, ты меня ещё плохо узнал. Просто, понимаешь…

— Понимаю. Чувство долга. На это и намекнул, что можно побуждать людей к действию не только палкой или сахаром. — в целом-то я с ней согласен, но, как говорится, есть нюанс, так почему бы любимой сестрице на него не указать? — Подумай как-нибудь над этим. Входите! — зову гостей из приёмной.

Одна голова хорошо, а две лучше. У меня же собрались, считая и мою, их целых шесть: я с Юлианой и Карлом, братья Георг, казначей Алекс и Симон.

Ещё недавно считал, что одарённых в обители достаточно, а теперь понимаю, как нас мало. В трёх виргийских полках магов, минимум, десяток, не считая того, что Эрик услышал о присутствии среди них самого сильного одарённого в армии графа Шарского, у которого в источнике без малого тридцать нитей, чуть ли ни больше, чем у полковника Агнии Неллерской, хотя это и не точно.

Как предчувствовал, сделал защищающие от магии амулеты, вложив самое энергоёмкое плетение, которое нашёл в нашей библиотеке. Такие мощные защиты и тот баронет Олег Горский — вроде так виргийского мага зовут — не пробьёт.

Конечно, вряд ли северянин станет плести что-то очень уж энергоёмкое, его задачей, скорее всего, станет создание наибольшего количества атакующих плетений в единицу времени, чтобы не дать мне ударить и сбивать щиты, прикрывающие моё плетение, тем не менее, я уже подстраховался.

Выдаю братьям три защитных артефакта, изготовленных накануне, теперь и одарённые монахи наряду с моими близкими будут в относительной безопасности.

Что же касается нашего плана действий, то он, с одной стороны, прост как кирпич, а с другой, непонятно пока, каким образом его осуществить.

Создавать могущественное плетение придётся сильно заранее, с тем расчётом, что когда воодушевлённые достигнутыми внезапностью своего появления и численным превосходством виргийцы кинутся на штурм, мне уже будет, чем их встретить.

Лучше всего, подловить противника в финале марша, до того, как он перестроится из конных полковых колонн в пешие фаланги баталий или рот и разойдётся в стороны по широкому фронту.

Примерное время появления северян у наших стен мы знаем, так что, час, когда мне начинать работу в общем-то понятен.

Вопрос в другом. Наученные горьким опытом Тризненского сражения виргийские маги будут очень внимательны и могут заметить готовящийся им сюрприз издалека, а сил моих помощников никак не хватит, чтобы прикрыть магическими щитами солнечный взрыв — заклинание вроде детонации ядерного заряда малой мощности, разве что без радиоактивного излучения, такое сравнение у меня возникло, когда я почитал описание действия этого плетения.

Я могу работать, прикрываясь стеной обители, тогда вражеские маги ничего не увидят. Вот только и мне невозможно атаковать сквозь стену. Очевидное решение — плести прикрытым преградой, а по завершению работы подняться на площадку. Даже если тот Олег Горский и увидит, то чего-либо предпринять не успеет.

Беда в том, что я не смогу удержать концентрацию, поднимаясь по ступеням, и результат моего многочасового труда просто-напросто развеется. Я пробовал. Даже более простые плетения не смог удержать.

— У нас же лебёдка есть. — говорит Георг, как только я поделился проблемой. — Эта, с помощью которой мы камни для катапульт на стену поднимаем.

Вот молодец. Хорошо придумал. Вира, майна, и я там в аналоге строительной люльки. Помнится, дядя Коля, сосед деда в деревне, в пору моего детства свинью на случку с боровом в люльке мотоцикла отвозил.

Представляю, как я — великий и могучий маг, милорд Неллерский, аббат Готлинский — буду смотреться, когда меня в том коробе для ядер поднимать станут. Пожалуй, об этом будут помнить дольше, чем о моих подвигах.

Юлиана быстро поняла, о чём я думаю.

— Степ, я видела паланкин бывшего настоятеля в складской комнате слесарной мастерской. Там мы топчаны для лазарета искали. Вместо короба можно его к лебёдке прицепить. Тебе в паланкине удобно будет. Правда, его нужно немного отремонтировать. Георг?

— Сделаем, миледи. — кивнул управляющий.

Согласен. Так сойдёт. Величественно, эффективно и с пользой для дела.

— Тогда решено. Расходимся и готовимся к сражению. Не проспим, надеюсь.

Все засмеялись. Настроение у всех заметно поднялось. Выход найден.

Кузина задержалась у меня, но ненадолго, понимала, что её братцу требуется хорошо отдохнуть. О письме её отцу по поводу барона Корманса мы поговорим позже, как только разобьём подступающего к обители врага.

— Учти, я буду рядом с тобой на площадке. — предупредила она.

Чем ты мне там поможешь, девочка? Только мешаться будешь, отвлекать.

— Конечно. — соглашаюсь. — Сам хотел тебя попросить.

Иногда приходится делать то, чего не хочется. Пусть постоит рядом, полюбуется на мою магическую атаку и её последствия.

Меня разбудили служанки. Ни Юлька, ни Ангелина спать вообще не ложились, следили за курантами, хотя я этого от них не требовал.

Ночью во дворе было заметно холодно. Поверх кольчуги на мне куртка, и всё же чувствую себя зябко. Ничего, с утра солнце и я заклинанием малого солнца денёк разогреем.

Общий подъём ещё не объявляли, солдатам подготовиться к сражению требуется значительно меньше времени, чем мне, поэтому окна казарм остаются тёмными.

Со мной только трое трое телохрпнителей, Сергий с фолиантом в руке и лейтенант Ригер. Да, теперь он лейтенант герцогской гвардии. Королевский гонец привёз с собой из неллерского дворца не только письма мне и миледи Юлиане, но и подписанный герцогиней Марией офицерский патент для Ригера Вилта. Мачеха выполнила просьбу пасынка.

Навстречу со светляком в руке подошёл брат Георг.

— У нас всё готово. — доложил брат Георг. — И лебёдка, и паланкин. Проверили, работает надёжно.

— Спасибо. — благодарю управляющего. — Иди поспи часа три.

У восточной стены нас дожидается брат Макс с двумя вооружёнными монахами. Пюпитр, изготовленный в монастыре — тот первый я оставил в Тризне — уже собран. Стулья тоже в достатке. Работать буду с комфортом.

— Сергий. — подзываю к себе секретаря. — Ставь книгу на подставку.