Бельканто на крови

60

Барон выбрал Северные Морские ворота потому, что там не было русских земляных укреплений и пехоты. Флот Петра пристрелялся к береговой линии, и фрегаты нагло покачивались в отдалении.

— Попробуем пройти вдоль моря на запад. Возможно, нам удастся прорваться через линию осады. Я знаю тропинки, которые видны только во время отлива, — барон присел в густых зарослях сирени, и все последовали его примеру.

Над ними мирно жужжали шмели и чирикали воробьи. Крепостная стена взбиралась на скалу и обнимала неприступный замок Линдхольмов, сливаясь с ним в одно целое. Белоснежная балюстрада скрывалась за скальными уступами, а зубчатая башня нависала над берегом и подмигивала смотровыми бойницами. Если старина Ганс на башне, то он сможет рассмотреть в кустах у моря своего безрассудного хозяина.

К полудню духота сделалась нестерпимой, а на горизонте появились облачка — впервые за последние недели. Пот стекал по лицу барона, разъедая ранки на губах. Нос распух и не дышал, между ягодицами жгло. Он завидовал Маттео, который прохлаждался в одной короткой рубашке и выглядел на редкость безмятежным, учитывая последние события. Иногда его сотрясала крупная дрожь, а порой он улыбался, словно вспоминал что-то приятное.

— С ним всё в порядке? — обеспокоенно спросил барон у Мазини.

— У него горячка. Ратман Клее чем-то напоил его, чтобы он смог дойти до эшафота, — сказал маэстро. — Что дальше, ваша милость? У вас есть план?

— У меня был план! Я хотел отвести вас в свой замок, но Стромберг распорядился никого не пускать в Верхний город. Особенно нас. Так что план изменился: мы проберёмся на Берёзовую мызу. Она в десяти милях от города, но далеко от проезжих дорог. Это графская мыза, я часто бывал на ней в детстве. Мы спрячемся там ото всех. А пока что ждём отлив.

Мазини с сомнением оглядел растерзанного барона и качавшегося от слабости Маттео, но ничего не сказал. Издалека послышался странный свистящий звук, быстро переросший в пугающий рев. Ба-бах! Земля вздрогнула от тяжёлого удара. Чугунное разрывное ядро, начинённое порохом, взорвалось у Северных Морских ворот. Барон повалился на Маттео. Комья земли вперемешку с осколками и ветками сирени засыпали их спины. Не успели они поднять головы, как вторая бомба, пронзительно визжа, разворотила берег у них перед носом.

— Ложись! Бомбы! — запоздало закричали на крепостной стене.

Разрывные бомбы, впервые применённые в русско-турецкой войне, до смерти пугали Европу. Новое, страшное, бесчеловечное оружие.

— Мы долго не продержимся! — крикнул Мазини. — Где ваша тропа?

— Под водой, маэстро! — ответил Эрик.

Он сел, отряхивая рваный камзол от песка и грязи. Понюхал попавшуюся веточку сирени и протянул её Маттео:

— Я только об одном жалею — что не слышал всех ваших песен.

— Это правда, что вы меня не предавали?

— Я, может, дурной человек, но не Иуда.

— Тогда я с радостью для вас спою, — улыбнулся Маттео и попытался натянуть рубашку на голые поцарапанные колени.

— Начинайте прямо сейчас, синьор Форти. Боюсь, другого времени у нас не будет.

Третья бомба просвистела опасно низко и разорвала мир в клочья. Эрик упал на землю, ничего не видя, не слыша, различая лишь шум собственной крови в ушах. Испуганно бухало сердце. Тонкий звон, похожий на комариный писк, буравил мозг. Перед глазами плясали огненные шары. Он пошарил вокруг, наткнулся на тонкую руку Маттео и судорожно сжал её непослушными пальцами. Услышал где-то далеко-далеко:

— Небеса и пончик! Какая подлая сука навалила столько дерьма на наш чистенький песочек!

— Ма-а-арта, — прохрипел он.

— Марта! — послышался трубный голос Юхана. — Откуда ты вылезла? Неужто из окна своего подвала?

— А ты как думаешь, конопатый красавчик?

— И не застряла?

— Чтоб у тебя хрен застрял, когда ты к шлюхам пойдёшь!

— А верёвки у тебя не найдётся? — спросил ничуть не обидевшийся Юхан.

Русские прекратили стрелять, когда увидели, что четверо безумцев карабкаются по верёвке к бойнице у основания башни. Они веселились, подначивали верхолазов и палили в воздух из ружей. Потом разглядели мелькающую голую попу, и веселье разгорелось с новой силой. Они свистели и орали на чудовищном немецком:

— Фройлян! Где твои панталоны? Сдавайся! Мы будем тебя любить!

Эрик тоже хотел бы знать, где панталоны. Когда они нужны — их нет. И он тоже хотел любить фройлян — вернее, герра, который отчаянно цеплялся за верёвку над его головой. Они медленно лезли вдоль отвесной скалы, иногда находя трещину или уступ, чтобы на мгновение опереться ногами.

Небо затянули свинцовые тучи. Поднимался шторм, русские корабли ныряли с волны на волну. Зной дрожал над землёй, но чувствовалось приближение желанной грозы.

Окончательно оторвав рукав, барон протиснулся в узкую щель бойницы и втащил привязанный баул Мазини. По лицу струился пот, а руки тряслись от мышечных спазмов. На полу кладовки сидели Юхан, маэстро и Маттео — все тяжело дышали и едва могли говорить.

Эрик распорядился:

— Марта, отведи нас в новое крыло.

— Хозяин, я бы с радостью, но губернатор Стромберг захватил ваш дворец! Увидел, что вы лезете на башню, и прислал сюда солдат. Они хотят арестовать вас за незаконное проникновение в Верхний город.

Эрик застонал:

— Лучше сдаться русским, чем попасть в лапы Стромберга!

— Ну, ему придётся постараться, чтобы нас заполучить, — хихикнула кухарка.

— Выражайся яснее! — прикрикнул на неё Юхан.

— Когда солдаты вломились во дворец, мы с отцом успели запереться в башне. Это же неприступная крепость, ваша милость! Ещё со времён тевтонцев тут отсиживались ополченцы.

— Кто успел спрятаться кроме тебя и Ганса?

— Поварёнок мой и всё.

Эрик встал, с трудом разогнув спину.

— Получается, нас семеро: ты с отцом и поварёнком, маэстро Мазини с синьором Форти, и мы с Юханом. И где ты нас устроишь? На своей копчёной кухне?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Марта нахмурилась. Очевидно, ей не хотелось, чтобы хозяин вникал в её кухонные секреты.

— В караулке на башне сейчас хорошо. Там и камин есть, и мебель кое-какая, и бомбы не долетают. Птички опять же поют.

— Я оценил твою смекалку, Марта! — Барон хлопнул её по плечу: — Приготовь наверху комнату для меня и синьора Форти. Синьора Мазини размести в самом лучшем углу кухни. А тебе с Гансом, Юханом и поварёнком придётся жить в кладовке, пока…

Все смотрели на барона в ожидании.

— Пока русские нас не спасут, — мрачно заключил Эрик.