Белый Шиповник и Черные Ягуары

ГЛАВА 11

В четверг всем было трудно сосредоточиться на занятиях, но пришлось — на то, что сегодня праздник, никаких скидок преподаватели не делали.

Начало было назначено на четыре часа, поэтому на обед, который подавали с половины третьего, пошли далеко не все девушки, но Инса с Китой, не собиравшиеся делать ни сложных причесок, ни необычного макияжа, отправились подкрепиться вместе с Тердом, посчитав, что вполне успеют собраться за полчаса.

Закончив наряжаться и причесываться, они встали рядом перед зеркалом, висевшим на стене рядом с дверью в санузел, не сговариваясь, хором произнесли: «Отлично!» и радостно рассмеялись.

И действительно, Инса в голубом крепдешиновом платье и Кита в атласном ярко-зеленом смотрелись очаровательно, и каждая была преқрасна по — своему.

Терд, вероятно, из той самой мужской солидарности с Ренцем собирался их ждать на улице у входа в общежитие.

И действительно, когда девушки вышли, оба молодых человека уже стояли неподалеку. Терд, как и большинство парней, которые были преимущественно темноволосыми и смуглыми, был в классическом черном костюме с белой рубашкой и красным галстуком-бабочкой. А вот Ренц….

Α вот Ренц был в ослепительно-белом. И в лучах всё еще яркого осеннего солнца его наряд сиял так, что больно было смотреть. И сам он тоже сиял — еще более ослепительной, чем обычно, счастливой улыбкой и неприкрытым восхищением в зеленых глазах.

— Ты так прекрасна, что у меня просто нет слов! — произнес Ренц, и, поцеловав Инсе руку, аккуратно пристроил её ладошку на свой локоть.

Εго радостный восторг был таким искренним, что Инса больше не смогла ни злиться, ни обижаться. Да и кто бы на её месте смог? Тем более после того, как Ренц прошептал, почти касаясь её уха губами:

— Признаю, в тот раз я погорячился. Но ты ведь меня простишь, правда?

Однако Инса не собиралась так легко сдаваться, поэтому ответила:

— Посмотрю на твое поведение.

Никакой торжественной части не предусматривалось, однако в университетском парке была смонтирована небольшая сцена, на которой могли выступить все, желающие порадовать окружающих своими талантами. Сейчас там играл небольшой оркестр, собранный, как пояснила Кита, из студентов со всех факультетов, и несколько пар уже кружились в танце на площадке возле сцены.

Примерно через полчаса после начала праздника на сцену вышел ректор с массивной богато украшенной разноцветными камнями серебряной шкатулкой в руках, водрузил её на кем-то быстро поставленный перед ним небольшой столик и торжественно объявил:

— Итак, дорогие друзья, мы начинаем наш ежегодный осенний ритуал поиска избранников!

— Что еще за избранники? — недоуменно поинтересовалась Инса у Киты.

— А ты не знаешь? — удивилась подруга.

— Откуда? Я тут меньше месяца вообще-то.

— Всё время забываю. У меня такое чувство, что мы с тобой всю жизнь знакомы.

— И у меня. Мое яснознание срабатывает редко, зато надежно. Так что там за ритуал?

— Ты лучше смотри, а то всё пропустишь. Я тебе потом объясню.

И Инса, как и все вокруг, стала смотреть на сцену.

К этому моменту ан Неграссо уже достал из шкатулки кристалл диаметром сантиленсов (1 сантиленс = примерно 1 сантиметр) двадцать в форме икосаэдра, сиявший всеми цветами радуги, и поднял его высоко над головой.

От кристалла вверх ударил луч белого света, из которого во все стороны полетели маленькие разноцветные бабочки. Одна такая бабочка, золотисто-белая, и, как оказалось при ближайшем рассмотрении, действительно состоявшая из цветного света, села к Инсе на левое запястье. И пока девушка зачарованно рассматривала это магическое создание, поднеся руку поближе к глазам, бабочка превратилась в маленькое цветное облачко, которое вытянулось в тонкую линию и обвилось вокруг запястья Инсы, словно впитавшись в него. Теперь у нее на левой руке был как будто нарисованный браслет, мягко светившийся всё тем же бело-золотистым светом.

— Я знал, я чувствовал, что мы предназначены друг для друга! — радостно закричал Ренц и, вытянув левую руку, продемонстрировал Инсе точно такой же, как у нее, бело-золотистый «браслет».

— Как ты это сделал? — ошарашенно спросила она.

— Это не я, — удивленно ответил парень. — Это магия Кристалла поиска избранников.

С трудом подавив зарождающуюся в душе панику, Инса сделала несколько глубоких вдохов и, сжав кулаки, чтобы скрыть дрожь в руках, медленно, с расстановкой, произнесла:

— Я бы очень хотела, чтобы мне вот прямо сейчас объяснили, что здесь вообще происходит.

— Ты только не волнуйся, — обеспокоенно начала Кита, — я тебе сейчас всё расскажу.

— Может, лучше я? — спросил Ренц.

— Нет, — отказалась Инса, — пусть лучше Кита.

— Как ты, наверное, знаешь, — торопливо начала подруга, — в Бартастании не так уж много стихмагов первой и высшей категории.

Инса согласно кивнула, и Кита продолжила:

— И вот, лет сто двадцать назад или около того один очень талантливый артефактор влюбился в девушку с сильным стихийным даром, но её семья была категорически против их брака, поскольку у него была только третья категория дара, да и девушка, хотя и любила этого мужчину, но была готова пожертвовать чувствами ради того, чтобы продолжить магическую династию. И тогда он решил сделать артефакт, с помощью которого можно будет гарантировать, что дети унаследуют дар более сильного супруга. Но такой артефакт создать не удалось, зато он сделал другой — тот, работу которого ты сейчас видела. Это Кристалл поиска избранников, он подбирает для стихмагов с даром от второй категории и выше, как мужчин, так и женщин, тех, с кем у них идеальная магическая и ауральная совместимость. Дети в таких парах действительно всегда наследуют уpовень дара от более сильного родителя, но вот вид дара наследуется, как обычно, у девочек — чаще от матери, а у мальчиков — чаще от отца.

— А тот артефактор? — не могла не полюбопытствовать Инса.

— Ему повезло, девушка оказалась его избранницей, и хотя убедить её семью разрешить этот брак удалось не сразу — они хотели убедиться, что эти «избрания» действительно работают, в конце концов они поженились, и всё у них было хорошо. Ну, по крайней мере, так гласит общепринятая версия этой истории.

— И что всё это означает для меня?

— Это означает, — всё-таки влез Ренц, — что, когда мы с тобой поженимся, у наших детей будет как минимум первая категория дара.

«Когда поженимся? Наших детей?» — Инса никак не могла до конца осмыслить происходящее, но уже чувствовала, что оно ей не нравится.

— Стоп! — срывающимся голосом начала она. — Какое ещё «поженимся»? Мы с тобой знакомы меньше месяца. Да я вообще как минимум до двадцати пяти лет замуж не собираюсь. Мне же ещё надо доучиться, потом три года отработать по распределению. Да и вообще…

— Успокойся, пожалуйста, — Ρенц взял Инсу за руки и, обхватив её ладони своими, прижал к груди, — у тебя вон руки уже ледяные. Неужели же я такое чудовище, что одна только мысль о том, чтобы выйти за меня замуж, приводит тебя в ужас?

Взгляд его был таким серьезным и печальным, что почти уже сорвавшееся у нее с языка ехидное: «Εще какое!» Инса произнести так и не смогла.

Она неловко пожала плечами и, отводя глаза, попросила:

— Давай не будем сейчас это обсуждать.

— Ладно, — согласился Ренц и спросил: — Ты потанцуешь со мной?

Инса кивнула, и он повел её на площадку возле сцены, на которой снова играл оркестр.

Партнером по танцам Ренц оказался идеальным, и они танцевали до тех пор, пока Инса не простонала:

— Всё, не могу больше, у меня сейчас ноги отвалятся!

Тогда Ренц подхватил её на руки и куда-то понес.

— Поставь меня сейчас же! — потребовала девушка.

— Ну, ты же устала, а мне не трудно, ты совсем легкая — улыбнулся Ренц.

— Куда ты меня тащишь?! — продолжала возмущаться Инса.

— В свое мрачное логово, конечно, — зловещим шепотом ответил парень.

Инса начала было вырываться, но потом вспомнила, чем это закончилось в прошлый раз, и затихла. В конце концов, как бы она ни относилась к Ρенцу, в том, что он не причинит ей вреда, она была уверена.

Ренц принес её к одной из тех скамеек, на которых они сидели, когда гуляли возле стадиона, и, бережно усадив, поинтересовался:

— Пить хочешь?

— Еще как!

— Никуда не уходи, сейчас принесу.

И Ренц отправился к видневшимся за кустами столикам с напитками и закусками.

Минут через десять он вернулся не только с двумя бумажными стаканчиками с лимонадом, но и с двумя бумажными тарелками, на одной из которых были крошечные бутербродики, а на другой — пирожные.

— Не знал, что из этого ты любишь, поэтому взял всего понемножку. Мороженого, к сожалению, нет.

— Благодарю. Как ты вообще это донес?

— Магия! — улыбнулся парень.

Они просидели на этой скамейке почти до полуночи, глядя на звезды и болтая обо всем подряд. Ренц несколько раз приносил еду и лимонад, которого Инса выпила столько, что несмотря на деликатность темы, через какое-то время перестала стесняться и прямо заявила, что ей нужно в туалет, и провожать её туда не надо, тем более, что у Ренца есть гораздо более ответственная миссия — охранять эту замечательную скамейку и эти восхитительные вкусности. Проходя вдоль аллеи, на одной из скамеек она заметила самозабвенно целующихся Киту и Терда и постаралась слиться с тенями, чтобы не смущать друзей, за которых искренне порадовалась.

В итоге, когда преподаватели стали объявлять, что пора расходиться, Инсе даже было немного жаль, что этот вечер закончился. Ренц проводил её до общежития и на прощание целомудренно чмокнул в щечку, но смотрел при этом так, что Инса всё равно ужасно смутилась.

Она как раз раздумывала, дожидаться подругу или всё-таки ложиться спать, когда в комнату ввалилась раскрасневшаяся Кита.

— Он сказал, что я ему очень нравлюсь, и он хочет, чтобы я была его девушкой — мечтательно улыбаясь, произнесла она.

— А ты что? — прекрасно зная ответ, тем не менее спросила Инса, чтобы поддержать разговор.

— Ну, я сказала, что он мне тоже нравится, и я согласна быть его девушкой.

— А потом что?

— О-о-о! Потом мы целовались. Он так классно целуется! В Матринеле у меня уже был парень…

— Да, ты рассказывала.

— Так вот, он целовался и вполовину не так хорошо, как Терд. Да и вообще — Терд гораздо лучше во всех отношениях.

— Я очень за вас рада.

— А у тебя с Ренцем как?

— Ну, мы очень хорошо посидели, поговорили, посмотрели на звезды. Я выпила столько лимонада, что чуть не лопнула.

— Целовались?

— Не-е-ет!

— Почему?!

— Потому что, если бы Ренц полез ко мне с поцелуями, я бы унеслась с воплями, вот почему. И ему хватило ума это понять.

— Но он же хороший парень, и ты ему нравишься, да и он тебе нравится, разве нет? Да и кристалл вас определил как пару.

— Кристалл определяет магическую и ауральную совместимость, а не психологическую. Да и вообще, это вы с Тердом знакомы уже больше полугода, а мы с Ренцем — меньше месяца. Я его совсем не знаю. И он стихмаг. И эти его совершенно неприемлемые шовинистические замашки. Всё и так сложно. А теперь ещё и вот это — я, оказывается, его избранница, и он вознамерился на мне жениться.

— Ну, ты ему и без этого очень нравилась.

— Я знаю. Но я точно так же знаю, что совершенно не готова к близким отношениям с таким парнем, как он.

— С каким — таким?

— С упертым самоуверенным шовинистом, считающим, что он лучше меня знает, что мне надо.

— Α ты не преувеличиваешь? Ты же сама сказала, что совсем его не знаешь.

— Может, и преувеличиваю. И даже скорее всего. Но я не хочу ни с кем встречаться, понимаешь? Я в конце концов еще от расставания с Уртом не отошла. Я ведь была в него влюблена почти целый год, а он не просто меня бросил, он вообще никогда меня не любил, просто развлекался.

— Но у Ρенца-то серьезные намерения!

— А ты уверена, что это не исключительно из-за того, что я оказалась его избранницей? Что серьезны не только его намерения, но и его чувства ко мне? Что эти чувства вообще есть? Может, я для него просто удачно сочетаю в себе внешнюю привлекательность и способность дать потомство с нужным уровнем дара?

— Не знаю, — задумчиво ответила Кита. — Но мне всё-таки кажется, что он не такой.

— Может быть, не тақой. А может быть — как раз именно такой. Чтобы узнать человека, нужно время. Я с Уртом была знакома почти год, но и то не смогла понять, что он из себя представляет на самом деле. Я ведь пока что не психолог, даже еще на него не учусь, и яснознание мое срабатывает только от случая к случаю. И в мужчинах я, будем честными, мало что понимаю. А Ренц — он ведь не такой простой и открытый как Терд, он может так притворяться, что я и не пойму, пока уже не станет слишком поздно. Так что я бы предпочла вообще никаких отношений с ним не иметь.

— Но ведь не получится, теперь-то он точно от тебя не отстанет.

— Не получится, конечно, — вздохнула Инса, — но это не значит, что я вот так вот сразу на всё соглашусь только потому, что парень готов на мне жениться.

— И правильно! — согласилась подруга.

***

А на следующее утро как всегда всё и про всех знающая Хела поведала за завтраком потрясенным бытовикам, что пропала еще одна девушка — после праздника не вернулась в общежитие Варелла Териленсо, учившаяся на втором курсе бакалавриата стихийница.

У Ρеллы тоҗе был парень из «Черных Ягуаров» — Кер Даейс. Οн утверждал, что Релла пожаловалась на головную боль, и он проводил её до общежития, но внутрь не заходил, будучи уверенным, что она спокойно отправилась в свою комнату, приняла обезболивающую настойку и легла спать, как и собиралась. Сам же Кер вернулся на праздник и продолжал веселиться с друзьями до момента, когда ректор сообщил, что всем пора расходиться. К Релле он не заходил, поскольку был уверен, что она уже спит, и не хотел её беспокоить. Её же соседка по комнате, Сита Картандо, была уверена, что Релла отправилась гулять с Кером, и до утра о ней не беспокоилась.

Уже к началу первой пары выяснилось, что Реллу нашли. На этот раз поисковая группа снова во главе с аном Юргельтессеном отправилась прямиком в катакомбы, где и обнаружила Реллу, блуждавшую неподалеку от входа. Показать, где именно она очнулась, девушка не смогла, поскольку бродила в поисках выхода совершенно бессистемно, никаких отметок на стенах не делала и примет помещений, через которые проходила, не запоминала. Как она оказалась в катакомбах, и что с ней там произошло, Релла не помнила. Последним её воспоминанием было прощание с Кером у входа в общежитие, после которого она вроде бы вошла внутрь, а дальше — полный провал.

Реллу отправили в университетсқий лазарет, где её обследовали целители, заявившие, что физически и магически с девушкой всё в порядке, но на всякий случай решившие понаблюдать за её состоянием до следующего утра.

Всё это было ужасно странным, настолько, что никаких идей о причинах происходящего ни у кого из друзей не было. Однако все они были твердо уверены, что хотя обе пропавшие и обнаружились в катакомбах, они пришли туда не сами, кто-то или что-то заманило их туда или даже притащило насильно. При этом Инса не менее твердо была уверена в том, что в катакомбах самих по себе ничего опасного ңет. Это было не совсем яснознание, но очень близкий к нему голос интуиции, уже не раз дававшей ей правдивые подсказки.

Поэтому в пятницу после обеда они снова собирались отправиться ңа поиски места, где находилась призрачная Ани. Тем более, что на эти выходные Ренц, как и вся его группа, отправлялся домой и помешать им не мог. О том, что сегодня после обеда он уедет в Циннаверру, парень сообщил Инсе еще накануне вечером, и она даже согласилась прийти проводить его до ворот после окончания занятий, как она сама себя убеждала — чтобы удостовериться, что он точно уехал.

В общем, выждав на всякий случай полчаса после того, как Ренц покинул территорию ЦМУ, друзья, прихватив фонарики и свои «наборы картографа», отправились в катакомбы. Они опасались, что после второго случая вход будет закрыт, но к их огромному облегчению этого не случилось. Не было даже никаких сигнальных чар. Видимо, преподаватели тоже были убеждены, что проблема ңе в катакомбах.

В этот раз друзья решили начать с боковых ответвлений коридора номер один. В общем-то, они не рассчитывали, что нужное им место находится в одном из них, просто хотели убедиться, что через эти ответвления нет проходов еще в какой-нибудь большой коридор, который они пока не обнаружили.

Ответвление один-один заканчивалось тупиком, один-два — выходило в коридор два и уже было помечено ими со стороны коридора два как два-три, но на случай того, что кто-нибудь из них однажды окажется здесь без карты, они добавили к этой пометке «один-два», а к пометке «один-два» со стороны коридора один — пометку «два-три», чтобы с обеих сторон иметь возможность определить, куда ведет это ответвление.

Третье же ответвление действительно вело в новый большой коридор. Они были в этом уверены, потому что, пройдя по этому новому коридору в обратном направлении, они уперлись в тупик — очередное круглое помещение, из которого не было другого выхода. Так что теперь у них появился и коридор номер четыре. Но главное было не это — в обнаруженном тупиковом помещении они нашли не только клочок ткани, но и тщательно затертые следы какого-то графического заклинания на полу. К сожалению, что бы там ни было изображено, понять это было совершенно невозможно — не осталось ни одного узнаваемого символа, одни смутные энергетические следы.

— Может, скажем преподавателям? — спросила Кита.

— А как мы им это объясним? — поинтересовался Терд.

— Ну, не знаю, может, просто подбросим записку с изображением карты, на которой отметим это место?

— Ну да, и они тут же определят, что это были мы, — парировал Терд. — Ведь, в отличие от нас, среди них немало сильных магов, способных это сделать. Да и что тут найдешь, всё же стерто?

— Но ты же сам сказал, — не сдавалась Кита, — что среди них много сильных магов. Может, они что-нибудь и нашли бы.

— А может, они и нашли, — вмешалась в спор Инса, — просто не стали об этом распространяться. Как бы хорошо ни была информирована Хела, но ведь она не может знать всего. Я согласна с Тердом — смысла в этом не будет никакого, а вот возможности исследовать катакомбы мы можем и лишиться. Да и в конце концов, что бы ни произошло с этими девушками, в результате они ңе пострадали.

— Ну ладно, — согласилась Кита, — вы меня убедили.