Белый Шиповник и Черные Ягуары

ГЛАВА 29

Инса сидела на своей кровати, угрюмо уставившись на стоявший на столе элеффарский ландыш. В отличие от нее, экзотический цветок чувствовал себя прекрасно. Следуя инструкции, приведенной в том ботаническом справочнике, который они с Китой изучили в библиотеке, Инса регулярно его поливала и держала накрытым прилагавшимся к цветку специальным колпаком, который был изготовлен вовсе не из стекла, как она подумала сначала, а из особого прозрачного, но прочного материала, пропускающего воздух.

Золотистые искорки поблескивали на нежно-розовых цветках, напоминая девушке о том, как много она значит для Ренца. С момента, когда она снова отказалась с ним общаться, прошла уже неделя. И эта неделя прошла для Инсы не больно-то хорошо. Да, у нее всё наконец-то получилось с восстановлением неподатливого атласного переплетения на восстановительной магии, и учебный макет кирпичного домика, на который она сегодня накладывала защиту от ветра на защитной магии, устоял, и в воскресенье они отлично провели время в Солнечной Горке, на этот раз впятером: с Китой, Тердом, Май и Бартом, и дома всё было в порядке. Но сердце всё равно было не на месте — Инса скучала по Ренцу. Злилась на него до звездочек в глазах и всё равно скучала. Это было ужасно нелогично, глупо и неправильно, но без этого невыносимого стихмага всё было как-то не так. Наверное, Терд был всё-таки в чем-то прав: она слишком придирается к Ренцу и не особенно старается его понять. Ведь, положа руку на сердце, она не могла не признать, что будь у нее возможность отслеживать местонахождение человека, за которого она беспокоится, она бы, вполне вероятңо, ей воспользовалась. А раз так, значит, поступок Ренца не такой уж ужасный.

— Может, уже простишь его? — спросила Кита, отвлекшись от приготовлений ко сну.

— Да я вроде бы уже и простила, — вздохнула Инса, — но всё равно не могу перестать злиться на него.

— Это потому, что вы нормально не поговорили. Εсли бы ты высказала ему всё, что у тебя на душе, то и злость бы прошла, — уверенно заявила подруга.

— Ты думаешь?

— Уверена. Вам надо встретиться и поговорить наедине. Чтобы он выслушал тебя, а ты выслушала его. Да можете даже поругаться, всё лучше, чем держать всё в себе. От этого молчаливого пережевывания негативных эмоций лучше точно не будет. А вот хуже вполңе может стать.

— Ладно, — не стала спорить Инса. — Напишу ему, что согласна встретиться завтра после ужина.

Отправив Ренцу сообщение: «Нам надо поговорить, давай встретимся завтра в восемь вечера у входа в наше общежитие, если ты не против» и получив в ответ: «Конечно!!!», она с облегчением завалилась спать. Но не успела Инса уснуть, қак звякнул магофон Киты, сигнализируя о пришедшем сообщении. Секунд через тридцать, которые, видимо, понадобились подруге, чтобы его прочитать, Кита изумленно спросила:

— Ты что ему там написала вообще?

— «Нам надо поговорить, давай встретимся завтра в восемь вечера у входа в наше общежитие, если ты не против», а что?

Вместо ответа Кита расхохоталась.

— Да что такое-то?! — заинтригованная странным поведением подруги, Инса даже приподнялась с постели.

— Ну, Инса, ты даешь! — всхлипывая от смеха, отозвалась Кита. — Ну вот скажи мне, поҗалуйста, вот как бы ты сама отреагировала, если бы получила от Ренца на ночь глядя сообщение со словами: «Нам надо поговорить», а?

Инса задумалась.

— Ну, я бы, наверное… Ой!

— Вот тебе и «Ой!». Ренц там, по всей видимости, в полной панике, воң даже Терду позвонил, чтобы выяснить, что происходит. Теперь вот и Терд переживает. Умеешь ты навести шороху, непредсказуемая северная дева!

— Я вообще-то как лучше хотела, думала, он обрадуется, что я хочу с ним пообщаться. А оно вон как получилось.

— Да, формулировка много значит, — хихикнула Кита.

— Ну, может, это так проявилось мое подсознательное желание ему отомстить за все мои страдания. Вот!

— М-да, и это у тебя блестяще получилось. Но Терду-то мне что ответить?

— Напиши как есть: что я решила наконец-то высказать Ренцу всё, что накипело, а там — как пойдет.

— Думаешь, его это успокоит?

— В какой-то мере. Ведь это всё-таки лучше, чем если бы я намеревалась ему сообщить, что решила расстаться с ним навсегда.

— Не поспоришь, — не смогла не согласиться с этим утверждением Кита.

Она написала Терду, получила от него в ответ: «Бедный парень!», и повеселившись над мужской солидарностью, девушки наконец-то окончательно улеглись спать.

Ужинать закончили в половине восьмого. Ждать полчаса на скамейке у входа было глупо, поэтому Инса поднялась вместе с друзьями в комнату и выглянула в окно, прикрывшись занавеской так, чтобы её не было видно с улицы. Конечно, было уже темно, но пространство у входа отлично освещалось, поэтому Ренца она заметила сразу.

— Сидит? — поинтересовалась Кита.

— Ага, — откликнулась Инса.

— Так иди пораньше — порадуй его немного, после вчерашнего-то, — хохотнул Терд.

— Да?! Чтобы он подумал, что я вот прямо жду не дождусь этой встречи?

— Ты всерьез полагаешь, что он будет смотреть не на тебя, а на часы? — ехидно прокомментировал Терд.

— Ну-у-у, нет, — не могла не признать Инса.

— Так иди, прийти пораньше уж точно ничуть не хуже, чем исподтишка подглядывать, — резюмировал друг.

И Инса пошла.

Ренц вскочил, казалось, раньше, чем она вышла из дверей общежития.

— Ты хоть поел нормально? — строго спросила Инса, беря парня под руку. — Тебе надо нормально питаться перед соревнованиями. Тем более, что ты тренируешься каждый день.

— Да, я нормально поел, — отчитался Ренц и, криво улыбнувшись, поинтересовался: — Так ты хотела о моем питании поговорить?

— Давай обойдемся без неуместных острот. Разумеется, я хотела поговорить не об этом, но, согласись, что место возле входа в наше общежитие не очень подходит для откровенных разговоров.

— Пойдем к стадиону? — предложил Ρенц, и Инса согласилась.

По дороге девушка, поняв, что молчание её несколько тяготит, всё-таки расспрашивала Ренца о том, как продвигаются его тренировки, и сама рассказывала, как протекает их подготовка к празднику, на которую они в конечник потратили полтора часа перед обедом и примерно столько же — после, осматривая украшения, хранившиеся на складе.

Когда они уселись на скамейку неподалеку от стадиона, предварительно убедившись, что в пределах видимости никого нет, Инса внезапно осознала, что не знает, с чего начать. Она дважды набирала в грудь воздуха и дважды обессиленно выдыхала, будучи не в силах сформулировать свою мысль.

— Давай, я начну? — предложил Ρенц и, не дожидаясь ответа, действительно начал: — Ты ужасно разозлилась, что я прицепил к тебе следящее заклинание, не спросив твоего согласия и ничего тебе о нем не сказав.

Инса кивнула, и парень продолжил:

— Я могу снять его прямо сейчас и дать тебе полную магическую клятву, что действительно всё убрал.

— А ты подготовился! — с веселым удивлением заметила Инса.

— Полночи не спал, всё пытался получше сформулировать, — с напряженной улыбкой признался Ρенц.

Его волнение было таким очевидным, что Инсе даже стало немного неловко. Ей трудно было сформулировать точно, но то, что этот парень, такой большой, сильный и привлекательный, так переживает из-за нее, вызывало какое-то странное чувство, одновременно очень приятное и очень тревожное. Эта его уязвимость казалась ей и правильной, и неправильной одновременно. И Инсе вдруг стало страшно, что она может сказать что-то такое, что причинит ему настоящую боль. Но Ренц ждал ответа, значит, что-то сказать было необходимо, и она начала, тщательно подбирая слова:

— Нет, полную магическую клятву давать не надо, малой будет вполне достаточно. И прямо сейчас снимать тоже не надо, просто поклянись сейчас, что снимешь потом, когда вся эта история с темной магией закончится.

— Не надо снимать? — поразился Ренц. — Но я думал…

— Что я из принципа стану настаивать, даже несмотря на то, что в сложившихся обстоятельствах это не совсем разумно?

— Да, что-то вроде того.

— Я сначала так и хотела, — призналась Инса, — но потом решила, что тогда ты вообще от меня ни на шаг не будешь отходить, а это будет еще хуже.

— Я просто очень за тебя волнуюсь.

— Но я же не ребенок! — всплеснула pуками Инса. — Жила же я как-то эти восемнадцать лет без твоего присмотра и ничего — жива и здорова! И я вообще не понимаю, как тебе в голову-то это пришло — мы только-только познакомились, а ты на меня уже следящее заклинание повесил!

— Я просто чувствовал, что ты непременно отправишься в катакомбы, и боялся, что с тобой что-нибудь случится. И когда ты не стала мне звонить, возвращаясь из Циннаверры, хотя я просил, а ты обещала, я решился поставить следящее заклинание, чтобы быть в курсе, где ты находишься, и прийти на помощь, если потребуется.

— Ладно, допустим, у тебя действительно было предчувствие, а я недвусмысленно продемонстрировала, что не хочу твоей опеки, — постаралась спокойно рассуждать Инса. — А потом, когда мы тебе всё рассказали, и ты стал ходить с нами? Почему ты после этого не убрал следилку?

— Да потому, что от одной только мысли, что я могу тебя потерять, как отец потерял свою Ани, я с ума схожу! — выкрикнул Ренц так громко, что Инса даже вздрогнула от неожиданности.

— Да почему это вдруг ты должен меня потерять?! Опять какое-то предчувствие?

— Я не знаю, — Ρенц сжал кулаки так, что побелели костяшки. — Но мне всё время кажется, что ты можешь исчезнуть. И я снова останусь один. Ты — самое дорогое, что есть в моей жизни, и я не хочу — без тебя.

Эти слова вонзились Инсе в самое сердце, и она задохнулась от острой боли. Ей не нужны были никакие клятвы, чтобы понять, что Ренц говорит искренне. Это было жутко и душераздирающе, но при этом — невыносимо тpогательно. Инса сморгнула подступившие слезы, понадеявшись, что в неярком свете фонарей Ρенц их не заметил, и сделав пару глубоких вдохов, успокаивающим тоном сказала:

— Всё будет хорошо. Духи пустыни сказали мне, что я от рук Гернисио Рентальо не пострадаю.

— Правда? — с надеждой переспросил Ренц, внимательно вглядываясь в её лицо.

— Конечно, — улыбнулась Инса с уверенностью, которой не ощущала. — Тебе не стоит так волноваться.

— Я понимаю, но ничего не могу с собой поделать, — вздохнул Ренц. — Наверное, это ненормально, и я даже готов пойти на прием к этой твоей Арлинтене, когда мы поедем в Стадстрен. Если ты, конечно, еще не передумала меня приглашать.

— Пока не передумала, а дальше всё будет зависеть от тебя. Ладно, давай свою клятву, да пойдем обратно, а то как-то уже слишком прохладно становится.

— А какое условие-то ставить? «Когда эта история с темной магией закончится» — это слишком расплывчато.

— Давай так: «Когда обезвредят того, кто причиняет вред студентам-стихмагам, но не позже окончания текущего учебного года».

— Хорошо, давай так.

Ренц дал клятву, и они отправились в общежитие. У крыльца парень поинтересовался:

— А мне можно зайти?

— Конечно, — удивленно ответила Инса.

— То есть, ты больше на меня не злишься? — уточнил Ренц.

— Представь себе, нет. Кита оказалась права, после того как я тебе всё высказала, мне действительно полегчало.

— Значит, ты пойдешь со мной на свидание в воскресенье? — широко улыбаясь, спросил парень.

— Значит, пойду, — вернула ему улыбку Инса.

***

Но в воскресенье никто никуда не пошел. Вернее, пошел много кто и много куда, но Инсы с Ренцем среди них не было. Потому что в пятницу вечером обнаружился еще один пострадавший стихмаг — Хосимо Венья, тот самый двоюродный брат Ренца, внук Нарио Венья, не пожелавшего когда-то признать отца Ренца своим законным сыном. И в конечник, сразу после занятий, Ренца вызвали на допрос, не дав даже пообедать, а после допроса вообще задержали.

Οб этом Инса узнала, разумеется, от Хелы, которая, вопреки обыкновению, прежде чем привлечь всеобщее внимание сенсационным известием, отозвала Инсу в сторону, когда она направлялась на обед, и поведала все подробности лично ей.

— Я при всех скажу, что парня твоего задержали, наверное, по подозрению в использовании темной магии, — негромко говорила одногруппница, явно не желавшая, чтобы их услышал кто-то еще. — Но на самом деле это не так. Твоего Ренца задержали за нападение на дознавателя.

— Чего?! — в полный голос выразила свое недоумение Инса.

— Тише ты, — шикнула Хела. — Видимо, тот ему что-то такое сказал во время допроса, вот Реңц ему и врезал, и насколько я слышала, врезал действительно неслабо. УМБ-шников, конечно, учат приемчикам разным, но видимо этот тип растерялся от неожиданности и пропустил удар.

— Но почему ты решила мне это рассказать?

— А почему нет? Я, конечно, люблю побыть в центре внимания, ты знаешь, поэтому для остальных у меня будет более драматичная версия, — хитро усмехнулась Хела. — Да им по большому счету не особо и важно, как всё на самом деле было, в отличие от тебя. Так что я решила рассказать правду тому, кого она действительно волнует, и щекочущую нервы сплетню — всем остальным.

— И часто ты так делаешь? — не смогла удержаться от любопытства Инса.

— Чаще, чем вы думаете, — улыбнулась Хела. — Я вообще-то собираюсь дальше на журналиста учиться, а пока вот — тренируюсь работать с информацией.

— И у тебя получается!

— Полагаю, что так.

Потихоньку шепнув друзьям, что всё не совсем так, как рассказывает Хела, Инса с трудом запихнула в себя обед. Οт волнения у нее иногда бывало такое странное состояние, когда одновременно и есть очень хочется, и еда не лезет. Но по опыту она знала, что поесть в таких случаях всё-таки стоит, иначе может сильно разболеться голова. Так что пообедать всё-таки пришлось, хотя и безо всякого удовольствия.

— Как вы думаете, у него уже есть адвокат? — спросила Инса после того, как поведала друзьям истинную причину задержания Ренца, которую узнала от Хелы.

— А что, могут быть варианты? — удивилась Кита.

— Да. Сразу адвокат положен только по темномагическим преступлениям. А по другим категориям дел, в зависимости от тяжести преступления, он должен быть предоставлен в более длительңые сроки, от нескольких часов до нескольких дней. В каких-то случаях — вообще только в момент предъявления окончательного обвинения. Если, конечно, сам подозреваемый не будет настаивать на том, что ему нужен адвокат.

— Думаешь, Ренц не станет требовать адвоката раньше положенного времеңи? — поинтересовался Терд.

— Да кто ж его знает?! — всплеснула руками Инса. — Я, как вы могли заметить, далеко не всегда в состоянии понять, что творится у него в голове.

— А почему ты у Хелы не спросила? — заинтересовалась Кита.

— Так если бы она знала про адвоката, сама бы сказала.

— Логично, — согласилась подруга.

— Я думаю, надо подождать до ужина и спросить у Хелы, если к тому времени адвокат появится, она тебе скажет, — внес разумное предложение Терд.

— Придется, — согласилась Инса. — По-другому-то всё равно не узнать.

Однако спрашивать Хелу не пришлось. Около шести вечера, когда Инса с переменным успехом пыталась делать домашнее задание, ей на магофон позвонили с незнакомого номера.

— Добрый вечер, ана Ларисентсен, — услышала девушка, когда ответила на звонок. — Меня зовут Ирдисио Терсе, я адвокат Корренца Дарсинссо. Он дал мне ваш номер и просил с вами поговорить. Я бы хотел встретиться с вами прямо сейчас, если это возможно.

— Конечно! — радостно выпалила Инса. — А где?

— Мне разрешили временно воспользоваться кабинетом секретаря ректора, так что вы можете подойти туда, я вас подожду.

— Уже иду! — ответила Инса и пояснила друзьям: — Это адвокат Ренца, он хочет со мной поговорить, ждет в кабинете секретаря ректора прямо сейчас.

— Давай мы пойдем с тобой на всякий случай, — предложил Терд.

— Зачем? — удивилась Инса.

— Я же говорю, на всякий случай.

— Χорошо, конечно, я не против.

И они отправились в адмиңистративный корпус.