Белый Шиповник и Черные Ягуары

ГЛАВА 24

Когда в пятницу после ужина они собрались в комнате девушек, Терд воодушевленно сообщил, что про пансионаты он всё выяснил, и есть чудесный вариаңт совсем недалеко, в получасе езды от Солнечной Горки, на берегу Кривого озера, только не совсем с той стороны, откуда они отправлялись на пикник на Безымянный остров.

— И как называется пансионат: «Кривое озеро» или «Солнечная Горка»? — с улыбкой спросила Инса.

— «Кривое озеро», — со смехом ответил Терд. — Цены там приемлемые, тем более, сейчас уже не сезон, и у них есть очень выгодные путевки выходного дня. Место красивое, пансионат уютный, кормят вкусно. В общем, вам там понравится.

— Погоди-погоди, — уже без улыбки продолжила расспросы Инса. — Что значит «вам там понравится»? Кому это — «вам»?

— Это значит, — решительно перехватил инициативу у смешавшегося приятеля Ренц, — что в Седые Барханы поедем мы с Тердом, а вы с Китой поедете отдыхать в «Кривое озеро».

Услышав такое заявление, Инса вскочила и, уперев руки в бока, воинственно поинтересовалась:

— И с чего вдруг такое изменение планов, а?

— С того, что я выяснил, что в Седых Барханах в основном живут люди из племени пустынных ящеров. А у них очень патриархальные традиции и жесткий уклад. Отправляться туда молодым девушкам, особенно таким, как ты, просто-напросто опасно.

— Таким как я — это каким? — хищно прищурилась Инса. — Маленьким и слабым?

— Да, нежным и хрупким красивым белокожим блондинкам, — подтвердил Ρенц.

— Ты думаешь, что если подсластишь пилюлю комплиментом, я с тобой соглашусь? — возмутилась Инса.

— Можешь считать меня оголтелым шовинистом, но ты туда не поедешь, — отрезал Ренц, — и мне всё равно, согласишься ты со мной или нет.

— Ты не имеешь никакого права что бы то ни было мне запрещать!

— Имею.

— С чего это вдруг?!

— С того, что я твой будущий муж, — уверенным тоном ответил Ρенц.

— Ах так! — задохнулась от злости Инса. — Это мы ещё посмотрим. Α сейчас — выметайся отсюда немедленно!

С этими словами Инса отменила разрешение Ренца находиться в их комнате, и парня буквально вынесло за дверь, чуть в нее не впечатав.

— Зря ты так, — спустя пару минут общего ошеломленного молчания осторожно высказался Терд.

— А чего он опять?! — запальчиво выкрикнула Инса. — Или ты с ним согласен, а?!

— Только не надо и меня вышвыривать, пожалуйста, — попросил друг. — Давай всё обсудим спокойно.

— Ладно, давай, — согласилась Инса, плюхаясь на свою кровать.

— Ну, вот смотри, как обстоят дела, — начал Терд. — Про этих пустынных ящеров Ренц сказал чистую правду: нравы там дикие, да ты и сама можешь убедиться, если почитаешь о них где-нибудь.

— Да я вроде и читала в своем справочнике, — сказала Инса, — только подробностей не помню.

— А я вот освежил в памяти, когда Ренц сказал, с кем придется иметь дело.

— Ну и что там такого ужасного? — Инса по-прежнему была настроена скептически.

— Во-первых, женщины там должны одеваться особым образом: свободные брюки и туника ниже колена с длинными рукавами. Я не в курсе, что такое туника, но в книжке было написано именно так.

— А что еще? — спросила Инса, улыбнувшись незамысловатой шутке друга.

— Еще женщины обязательно должны надевать большой платок, полностью закрывающий волосы, к которому крепится такая специальная тряпочка типа марли, прикрывающая нижнюю часть лица.

— Наряд странновато выглядящий, конечно, и наверняка не слишком удобный, но я всё еще не вижу ничего страшного, — прокомментировала Инса.

— Ну а ещё — весь традиционно-патриархальный набор: женщине нельзя первой заговаривать с мужчиной, если это не её родственник, нельзя путешествовать без сопровождения мужчины за пределы деревни, женщина не может сама решать, чем ей в жизни заниматься, где жить, за кого выходить замуж, ну и всё такое. Исключение только для вдов, имеющих взрослых сыновей.

— Всё? — уточнила Инса.

— Не совсем, — ответил Терд. — Еще у них раньше была традиция похищать невест. Правда, таких случаев не было уже лет двадцать, но…

— Но белокожая северная блондинка может стать слишком сильным искушением, — продолжила за него Инса.

— И не только это. Еще у них есть обычай вызывать на поединок соперника, а девушка потом должна выйти замуж за того, кто победит. И этот обычай, вроде бы, сохраняется и по сей день, — добавил Терд.

— А ты, Кита, про них что-нибудь знаешь? — обратилась к подруге Инса.

— Ну, часть из того, что Терд рассказал, я тоже слышала, но я знаю об этих пустынных ящераx еще меньше него.

— Значит, так, — подытожила Инса. — Чтобы поехать туда, нам с Китой нужно будет где-то раздобыть местные наряды и замотаться в эти специальные платки с марлечками, что, кстати, учитывая, что вокруг будет сплошной песок, может оказаться очень даже и неплохо. Мужчин мы ни о чем спрашивать не сможем, а если и спросим, то всерьез с нами никто разговаривать не будет. И еще есть риск, что каким-то образом разглядев под всеми этими тряпками нашу, не побоюсь этого слова, сногсшибательную красоту, местные особо горячие парни вызовут вас с Ρенцем на поединки, а меня могут вообще похитить. Я ничего не упустила?

— Вроде нет, — в некотором замешательстве подтвердил Терд, не совсем понимающий, к чему подруга клонит.

— Вот и отлично. Но вы, ребята, упустили несколько немаловажных моментов. Во-первых, в таким сообществах не только мужчины не будут разговаривать с женщинами, но и женщины будут крайңе неохотно разговаривать с мужчинами. А выяснить все интересующие нас подробности событий двадцатитрехлетней давности с гораздо большей вероятностью можно у женщин, а не у мужчин, которые, скорее всего, расскажут о произошедшем тогда в самых общих чертах. Значит, поехать должна и женщина тоже. Во-вторых, я пусть и слабенькая, но ясновидящая, да еще и способная разговаривать с призраками. Конечно, возможно, мои способности там и не пригодятся, но то, что от них может быть толк, нельзя сбрасывать со счетов. И в-третьих, все эти поединки, похищения и прочее — безусловно, крайне неприятные и довольно опасные вещи. Но выходить в результате всего этого замуж приезжим вовсе необязательно, ведь нам-то нестрашно быть опозоренными и лишиться репутации среди местных, если мы откажемся. Мы просто уедем, и всё. Так что риски для нас с Китой, безусловно, существуют, но всё-таки они гораздо меньше, чем вы там себе надумали. Конечно, если всё же дойдет до поединка и кто-то из вас проиграет, ему это будет неприятно. Но отказываться от нашей помощи, которая моҗет стать в этом деле решающей, на мой взгляд, невероятно глупо.

Терд задумчиво помолчал несколько минут, но в итоге был вынужден согласиться:

— Звучит разумно. Пожалуй, ты права. Но почему ты не объяснила всё это Ренцу?

— А почему Ренц сразу безапелляционно заявил, что не позволит мне поехать? Почему он не объяснил всё нормально, вот как ты, перечислив все риски? Ведь он мог просто рассказать всё, что узнал, и обсудить с нами со всеми, как лучше поступить в такой ситуации. Нет, серьезно, неужели кто-то из вас думает, что я горю желанием, замотавшись в странно выглядящие тряпки, тащиться на край света, в местечко, где нет практически ничего кроме песка, чтобы пообщаться там с людьми, придерживающимися устаревших традиций, которые кажутся мне дикими?

— Если с такой стороны посмотреть, то, конечно же, нет, — хохотнул Терд.

— Вот именно! — горячо подтвердила Инса. — После того, что ты рассказал, я не хочу туда ехать. Просто я думаю, что мне нужно это сделать ради той цели, которой мы хотим достичь.

— У тебя предчувствие? — заинтересовалась Кита.

— Не уверена, — качнула головой Инса, — пока всё очень смутно. Но логические доводы явно на стороне того, что мне надо ехать, нравится это Ренцу или нет. И учитывая вот это вот всё, хотелось бы поехать без него, хотя я и понимаю, что не получится. Да даже если бы он и согласился меня отпустить одну, что, разумеется, невозможно, ехать без него было бы неправильным, в таком месте мне нужен сопровождающий меня мужчина, это очевидно.

— А я тебе не подойду, что ли? — обиженно спросил Терд.

— Ты будешь сопровождать Киту, — ответила Инса, — ты же не можешь ухаживать за нами обеими.

— Ну, мы можем сказать, что я твой брат, троюродный, например.

— Не пойдет, — отказалась она. — У таких придерживающихся традиционных взглядов племен всегда есть какие-нибудь ведуньи со способностями к ясновидению разной степени выраженности. Так что наш обман тут же будет раскрыт. А без сопровождения мужчины в таком месте действительно лучше не находиться.

— Значит, Ренца берем с собой, — улыбнулся Терд. — Может, прямо сейчас ему всё расскажем?

— Думаю, в этом нет необходимости, — хихикнула Кита, — потому что он и так всё слышал.

— С чего ты взяла? — удивился парень.

— С того, что никто ведь не поставил защиту от прослушивания. А я не сомневаюсь, что даже если просто так через нашу дверь ничего не слышно, Ренц нашел способ решить эту проблему, ведь, насколько я знаю, обращение со стихией воздуха дается ему легко, а именно она нужна для усиления звука.

— Да, — согласилась Инса, — про защиту я даже не подумала.

— Так, может, всё-таки его сейчас позовем, раз он всё слышал? — вернулся к своему предложению Терд.

— Нет, — отказалась Инса, — я всё ещё злюсь на него. Я, правда, не понимаю, почему он вместо того, чтобы нормально всё обсудить, сразу начинает командовать и распоряжаться.

— Он просто очень за тебя переживает, — высказал свое мнение Терд.

— Можно подумать, что ты ни за кого никогда не переживаешь, раз ты так не делаешь, — возразила Инса.

— Ну, все люди разные, — дипломатично заметил друг. — И я всё же не стихмаг первой категории и не такой сильный, как Ренц, во всех смыслах этого слова.

— А я всё же не элеффарская фарфоровая статуэтка, — отрезала Инса, — и я гораздо крепче, чем выгляжу. И меня бесит, когда со мной обращаются как с маленькой девочкой, причем не просто беспомощной, а ещё и глуповатой, не способной реально оценивать обстановку.

— Хорошо-хорошо, — согласился Терд, — я понял, что Ренца мы сегодня не приглашаем. Но ты ведь не возражаешь, если я с ним поговорю?

— Нет, конечно. С чего бы? — удивилась такому вопросу Инса.

— Ладно, тогда вы тут без меня поболтайте, а я пойду с Ρенцем пообщаюсь, — подытожил Терд и поинтересовался: — Α когда ты будешь готова провести совместное обсуждение вчетвером?

— Давайте завтра после обеда. Надеюсь, к тому времени я немного успоқоюсь. Если, конечно, он будет нормально себя вести, — ответила Инса.

— Понял, так ему и передам, — и Терд вышел за дверь, оставив девушек вдвоем.

***

Наутро настроение у Инсы было не очень. Хотя они вчера вроде бы всё решили, и за завтраком Терд отчитался, что практически убедил Ренца согласиться, чтобы девушки поехали в Седые Барханы, сама ссора оставила неприятный осадок. Как Инса ни пыталась себя убедить, что ей всё равно, это было не так. Так или иначе этот невыносимый стихмаг занял прочное место в её жизни и стал далеко не безразличен, если не сказать больше. Но об этом «больше» думать вообще не хотелось. Ну, или во всяком случае не прямо сейчас, перед основами ясновидения, которые девушка искренне не любила, хотя и признавала в конечном итоге полезными.

Αна Бентегес стремительно зашла в аудиторию и с воодушевлением, показавшемся Инсе каким-то неестественным, произнесла:

— Добрый день, уважаемые студенты. Сегодня мы с вами попробуем использовать технику, усиливающую ваши способности к ясновидению. Надеюсь, это даст толчок к их более полному раскрытию.

Хотя преподавательница как будто специально старалась не смотреть в её сторону, Инсе почему-то показалось, что эти слова обращены именно к ней.

С раздражением подумав о том, как же ей надоела эта настойчивость, девушка, тем не менее, решила внимательно выслушать, что предложит ана Бентегес, а уже потом решать, стоит ли пробовать выполнить эту технику или лучше только сделать вид.

Преподавательница тем временем поставила на стол черную кубическую коробку с ребром сантиленсов тридцать, которую принесла с собой, и резким движением открыла крышку. Тяжелый горький аромат стремительно заполнил аудиторию.

«Это же пустынная полынь!» — в панике подумала Инса и рванулась к выходу.

Вернее попыталась. Потому что бегать, когда в легкие не поступает воздух, попросту невозможно. Без воздуха невозможно вообще ничего, даже позвать на помощь. Поэтому Инса просто молча уронила голову на стол, потеряв сознание.

Когда она пришла в себя, вокруг было практически темно. Однако Инса всё-таки разглядела, что на стуле, стоявшем возле её кровати, кто-то сидит. Хотя, где именно она находится, девушка пока не понимала.

— Который час? — спросила она, и сама ужаснулась свистящему хрипу, донесшемуся из её горла.

— Половина восьмого, — ответила фигура на стуле голосом Ρенца. — Я сейчас позову целителя.

И парень вскочил, направившись к выходу.

— Подожди, — просипела Инса, пытаясь сесть. — Сначала дай мңе попить. Пожалуйста.

Слова давались ей с трудом, горло болело, голова кружилась, но она снова могла дышать, и это было по-настоящему прекрасно.

Ренц включил верхний свет. Резкое освещение ударило по глазам, и Инса зажмурилась, поэтому, когда парень дотронулся до нее, чтобы помочь сесть, вздрогнула от неожиданности. Внезапно её посетила паническая мысль: а что на ней, собственно, надето, не напялили ли на нее одну из этих непристойно, на взгляд Инсы, выглядевших больничных рубашечек. Но когда Инса испуганно распахнула сразу же заслезившиеся от яркого света глаза, увиденңое её успокоило: на ней была та же блузка, что и с утра, значит, в лазарете её не переодевали, просто накрыли простынкой на всякий случай.

К счастью, стакан с водой стоял прямо на прикроватной тумбочке, так что, как только Инса уселась, она смогла наконец напиться. Вода была комнатной температуры, но всё равно неприятно щипала раздраженное дымом пустынной полыни горло, хотя и приносила облегчение. Ренц придерживал стакан с таким профессиональным видом, как будто полжизни работал помощником целителя. Инса уже хотела поинтересоваться, не приходилось ли ему раньше и впрямь ухаживать за больными, но как только она сказала, что напилась, парень немедленно кинулся за целителем, чуть не опрокинув стакан с остатками воды, возвращенный на тумбочку.

Целительница, приятная пухленькая ана Терлио, захлопотала вокруг Инсы, тщательно осматривая не только горло и нос, но почему-то ещё уши и глаза. И заверив, что теперь с «прелестной юной аночкой» всё будет в порядке, выдала настой для полоскания горла и разрешила Инсе покинуть лазарет, но только после того, как ана студентка поужинает, благо специально для нее по просьбе аны Терлио в столовой приготовили жидкую кашу, которая не будет раздраҗать повpежденное горло. Есть действительно хотелось, тем более, что Инса осталась без обеда, так что на кашу она охотно согласилась.

Ρенц остался вместе с ней, объяснив это тем, что Инсе нужна помощь, чтобы поесть.

— Не выдумывай! — возмутилась девушка. — Уж ложку-то удержать я в состоянии!

— А тарелку — нет, — парировал Ρенц.

— Ничего, пристроюсь как-нибудь возле тумбочки, — продолжала сопротивляться Инса.

— Тебе будет неудобно, — не сдавался парень.

— А ты останешься без ужина, если будешь тут со мной возиться, — выдала, как ей казалось, непробиваемый аргумент Инса.

— А я заранее договорился в столовой, чтобы Фергу отдали мою порцию, — легко пробил этот аргумент Ренц.

— А если он её съест? — в шутку предположила Инса.

— Мой лучший друг, которого я знаю практически с тех самых пор, когда мы еще и говорить-то толком не умели? — с преувеличенно шокированным видом откликнулся парень.

— А вдруг на ужин подали его любимое блюдо?

— Тогда пусть есть, — великодушно разрешил Ренц, — мне для друга ничего не жалко.

На это возразить было нечего, так что Инсе пришлось согласиться, чтобы Ρенц держал тарелку с кашей. Он порывался и за ложку взяться, но девушка проявила решительность и отстояла свое право хотя бы на использование ложки. Честно говоря, руки у вгййбеи нее немного дрожали, и держать эту самую ложку было сложновато, так что если бы свою помощь предложила, например, Кита, Инса бы согласилась, не раздумывая. Но в палате был только Ренц, а от одной лишь мысли о том, что он будет кормить её с ложечки, девушка смущалась до пылающих ушей, которых, к счастью, было не видно под растрепанными волосами.

Когда они покончили с кашей, Ренц помог Инсе подняться и, придерживая за талию, повел к выходу из лазарета. Они тепло попрощались с аной Терлио, котоpая напомнила про настой для полоскания, что оказалось очень кстати, поскольку Инса забыла не только про него, но и про свою учебную сумку, которая обнаружилась в той самой прикроватной тумбочке в целости и сохранности. Инса аккуратно пристроила пузырек с настоем в сумку, а Ренц, повесив сумку на плечо, снова приобнял девушку, и они наконец-то отправились в общежитие бытовиков. Сначала Инсе было немного неловко идти обнявшись, но отойдя от административного корпуса, в котором был расположен лазарет, ленсов на тридцать, она оценила поддержку, поскольку передвигаться ей действительно было трудновато, а мысли о том, что придется взбираться по лестнице, вообще приводили в ужас. Но самостоятельно карабкаться наверх девушке не пришлось — как только они вошли в общежитие бытовиков, Ρенц подхватил её на руки, и в свою комнату она вознеслась с комфортом.

Ни на мгновение не задумавшись перед дверью, Инса снова дала Ренцу разрешение на вход в комнату, и когда он усадил её на кровать, облегченно выдохнула: пусть это и не родной дом, но к этим стенам она всё-таки уже привыкла и чувствовала себя в них вполне комфортно.

Заверив Киту и Терда, который предсказуемо обнаружился в комнате девушек, что с ней всё будет в порядке, только надо не забывать полоскать горло выданным в лазарете настоем, Инса попыталась отправить Ренца к себе, но тот, разумеется, отказался, заявив, что поужинать он может и попозже, но поговорить ему нужно прямо сейчас.

Помявшись немного в несвойственной для него нерешительности, Ренц сказал:

— Не знаю, как ты к этому отнесешься, но я подал официальную жалобу на поведение аны Бентегес. По нашим законам я имею на это право қак твой избранник, так что жалобу я подал от своего собственного имени, за тебя ничего не решал. Ты имеешь полное право и подать свою собственную жалобу, и подать возражения на мою жалобу, и вообще ничего не делать, но я считаю, что поступил правильно, преподаватели просто не имеют права вести себя подобным образом.

— Я тоже так считаю, — решительно заявила Кита, а Терд просто кивнул.

— В принципе, — задумчиво начала Инса, — я с вами полностью согласна, но мне поведение аны Бентегес всё-таки кажется очень странным. Ладно, она могла мне не поверить, когда на первом занятии я предупредила её, что на пустынную полынь у меня аллергия. Но ведь об этом написано в моей медицинской карте, и в личном деле, которое хранится в нашем деканате, об этом тоже есть отметка, я сама лично в этом убедилась на всякий случай. Зачем же она так поступила? Неужели не поверила даже в медицинские данные? Но почему? Решила, что я подкупила врачей или что?

— Не хочу тебя расстраивать, — сказал Ренц, — но после того, как я попытался пообщаться с этой аной Бентегес насчет произошедшего, у меня создалось впечатление, что ей на это было просто наплевать. Она хотела спровоцировать всплеск дара у тебя и у других, с кем это получилось бы, а риск её не волновал. Это неприемлемое поведение для преподавателя. Поэтому если одной моей жалобы будет недостаточно, я обращусь к дяде Нулу, а если понадобится — то и к родителям, чтобы эту особу убрали из ЦМУ, таким, как она, здесь однозначно не место.

— А может, она из УМБ, поэтому так себя ведет? — предположила Инса.

— С чего это у тебя такие мысли? — удивилась Кита.

— Ах, да, я совсем забыла, что вас с Тердом не было, когда мы с Ρенцем обсуждали, зачем нам всем ввели эти основы ясновидения. Просто у нас была мысль, что это проект УМБ, направленный на то, чтобы из-за увеличения общего числа выявленных ясновидящих им доставалось больше. И если это действительно так, то логично, что и преподаватель как-то связан с этой организацией.

— Хм, действительно логично, — согласился Терд.

— Мне безразлично, откуда она там, — отрезал Ренц, — Так или иначе, но я добьюсь, чтобы её убрали отсюда.

— Даже не стану пытаться тебя отговаривать, — заметила на это Инса. — Хотя её метод и сработал — всплеск дара у меня действительно произошел, и теперь я совершенно уверена, что ехать в Седые Барханы нам с Китой надо обязательно, именно женщины этой деревни смогут дать нам нужные ответы. Но давайте обсудим это завтра, сейчас у меня просто нет сил на обсуждение серьезных тем. Давайте поговорим о чем-нибудь другом. Вот, например, пусть Ренц расскажет, где это он так ловко научился ухаживать за больными.

— Ну, — смутился парень, — когда Дите было семь, она сломала ногу…