Белый Шиповник и Черные Ягуары

ГЛАВА 25

В воскресенье Инса чувствовала себя еще не очень хорошо, поэтому в Солнечную Горку с друзьями не пошла. Ренц, конечно же, остался с ней. День был солнечный, поэтому сидеть в четырех стенах девушке всё-таки не хотелось, тем более, наедине с Ренцем, отношение к которому к этому моменту стало настолько противоречивым, что даже задумываться на эту тему было страшно. Так что она уговорила парня прогуляться до стадиона и посидеть там на скамейке.

Шли медленно, дважды даже пришлось останавливаться, чтобы Инса могла перевести дух, но в итоге, конечно же, добрались.

— Слушай, — сказала девушка, когда они наконец-то устроились на вожделенной скамейке, — а нельзя как-нибудь так сделать, чтобы в эти Седые Барханы вместо нас отправился какой-нибудь дознаватель? Ты своим со дядей такой вариант не обсуждал?

— Обсуждал, — угрюмо ответил Ренц. — Я даже просил его это устроить. Но он мне отказал.

— Почему? — изумилась Инса. — Ведь речь идет о человеке, проводящем темномагические ритуалы, причиняющие реальный вред перспективным стихмагам, не говоря уже о том, что он задумал и еще что-то.

— Видишь ли, — парень тяжело вздохнул, — дядя Нул считает, что всё это делает не Гернисио Рентальо.

— А кто тогда? — ошарашенно выдохнула Инса. — Ведь Ани назвала именно это имя. Или твой дядя мне не верит? — с обидой спросила она.

— Что ты! Конечно, он тебе верит! — принялся разубеждать её Ренц. — Он в твоих словах вообще не сомневается.

— Но ведь и Ани не могла нам солгать, призраки ведь на прямую ложь не способны. Или всё-таки есть такая возможность, и твой дядя о ней знает?

— Да нету тақой возможности. Но призрака, как и живого человека, можно обмануть, ввести в заблуждение, понимаешь?

— Разве? Я думала это невозможно.

— Мы с тобой и не смогли бы. Но дядя Нул сказал, что у темных магов способы имеются.

— И он считает, что кто-то, желающий отомстить за смерть Ани, а, возможно, и вовсе преследующий какие-то совершенно иные цели, выдавал себя за этого Гера на тот случай, если она всё-таки сможет разорвать привязку и нарушить наложенные им запреты?

— А почему бы и нет? Ты ведь помнишь, что Ани говорила, что при жизни не замечала, чтобы этот Гер питал к ней нежные чувства.

— Ну, она кроме этого сказала и то, что вообще никого не замечала кроме твоего отца.

— Правильно. Значит, вполне возможно, что этот Γер и вовсе не был в нее влюблен, а злоумышленник выдавал себя именно за него, поскольку парень этот был неприметный и необщительный, поэтому то, что Ани ничего такого не замечала, не будет таким уж удивительным.

— Но ведь может быть и так, что это всё-таки он!

— Может, поэтому дядя Нул и не возражает, чтобы мы туда съездили и попытались что-нибудь выяснить. В противном случае нас бы туда и близко не подпустили, речь всё-таки о темномагическом преступлении.

— Но он сам в это не верит, так?

— Так. Он сказал, что и сам тоже в первую очередь подумал о том, что этот Рентальо не погиб тогда, поэтому начал тщательно проверять все документы по тому случаю. И оказалось, что всё в идеальном порядке.

— Подумаешь, документы, — выразительно присвистнула Инса, — мало ли, что в них написать можно.

— Я тоже так подумал, — согласно кивнул Ренц, — особенно, когда дядя Нул сказал мне, что по внешности удалось опознать не всех погибших. Но он объяснил, что в таких случаях делают сличение по ауре. Конечно, если погибший не был магом, пригодный для сравнения слепок ауры не всегда удается получить с его личных вещей. Но с магами — другое дело, их слепки хранятся в обязательном порядке и в УМБ, и в тех магических учебных заведениях, которые они заканчивали, даже в архивах гимназий они есть.

— Что, и мой слепок есть в УМБ? — поразилась Инса. Воистину, это воскресенье стало для нее днем удивительных открытий.

— И твой, и мой, и Киты, и Терда.

— Интересно, в каком именно отделении УМБ он хранится: в здешнем или в аллиумском?

— Я думаю — в обоих, ведь слепки можно копировать.

— Α разве они при этом не теряют в качестве?

— Немного теряют, но ведь лучше такой слепок, чем никакого. А при необходимости всегда можно послать имеющиеся образцы для сравнения туда, где хранится первоначальный.

— Значит, твой дядя считает, что Гернисио Рентальо всё-таки погиб двадцать три года назад? — вернулась к первоначальной теме Инса.

— Да, — подтвердил Ренц. — Но, знаешь, хотя он очень активно пытался уверить меня, что в этом нет никаких сомнений, у меня почему-то создалось впечатление, что сам он в этом до конца не уверен.

— Думаешь, сработал твой один бал по шкале Гаррандо? — улыбнулась девушка.

— Почему бы и нет? Вопрос-то важный.

— Что ж, раз так, придется нам всё-таки поехать. Ты с нами?

— Я вообще-то на такие вопросы и обидеться могу, — насупился Ренц. — Хотя нет, обида — это непродуктивно. Я лучше потребую у тебя компенсацию.

— Какую-такую компенсацию? — удивленно вскинула брови Инса.

— Ты знаешь, какую. Одного маленького, малю-ю-юсенького поцелуя будет вполне достаточно.

— Χорошо, — легко согласилась Инса и раньше, чем Ренц успел выразить удивление такой покладистостью, чмокнула еще в щеку.

— Нет, ну так не пойдет! — возмутился парень.

— Но ты же сам сказал про маленький, малю-ю-юсенький поцелуй, — сделала непонимающий вид Инса. — Ну так это он и был.

— Значит, я сам виноват, что мало попросил? — рассмеялся Ренц.

— Значит, так, — улыбнулась Инса и добавила: — Пошли уже ңазад, ребята скоро должны вернуться.

***

Время до следующей пятницы, к удивлению Инсы, пролетело быстро. Ренц не только перестал спорить с необходимостью ехать в Седые Барханы вместе с девушками, но даже достал где-то подходящие платки и туники, почему-то отказавшись рассказывать, откуда их взял. Инса подозревала, что он заполучил нужные предметы женской одежды через какую-то из своих бывших девушек, поэтому не стала настаивать на объяснениях. Она действительно спокойно относилась к тому, что у Ренца раньше кто-то был, её скорее насторожило бы, если бы это было не так. Но донести эту мысль до парня ей так и не удалось. Подобное поведение Ренца казалось Инсе немного странным, ведь что было, то прошло, но поразмыслив, она пришла к выводу, что, по всей видимости, упоминания о его прошлых увлечениях невольно напоминают Ренцу про то, что в жизни Инсы он тоже не первый, а ему это, наверное, не очень приятно, и успокоилась на этот счет.

Узнав, что Инса едет в пансионат, в том числе и с Ренцем, мама даже обрадовалась и совершенно не возражала. Икен, увлеченный общением с новыми друзьями, тоже отреагировал спокойно, взяв, однако, с сестры обещание, что, когда она приедет в Циннаверру в следующий раз, они обязательно пойдут вместе в парк, чтобы покататься на каруселях, поскольку, как он по секрету ей рассказал, одноклассникам он в таких «детских» увлечениях признаваться стеснялся.

В Циннаверру отправились в пятницу после ужина. Нужный поезд в Матринел отправлялся только в десять минут первого ночи, поэтому необходимости спешить не было. Конечно, было бы неплохо поехать пораньше и сходить в кафе или просто погулять по городу, но они побоялись встретить знакомых, которые могут рассказать родителям, что видели их в Циннаверре в то время, когда они должны были находиться в сотне килоленсов оттуда.

Билеты взяли в общий вагон, чтобы подешевле, решив, что раз ехать всего чуть больше пяти часов, неудобства можно будет и перетерпеть. И поскольку покупали билеты меньше чем за неделю, места остались только боковые, поэтому, хотя девушкам достались нижние полки, уснуть толком у Инсы так и не получилось. Так что необходимость замотаться в платок и прикрыть помятое невыспавшееся лицо оказалась даже кстати.

Первый автобус из Матринела в Седые Барханы отправлялся в семь пятнадцать утра, так что они спокойно успевали не только добраться до автобусной станции, но и позавтракать. Кита, учившаяся раньше именно в Матринеле, заверила, что знает отличное кафе неподалеку от железнодорожного вокзала, работающее с шести утра, куда они и отправились. Заведение под странноватым для сухого и знойного южнобартастанского климата названием «Полевой колокольчик» оказалось вполне приличным. Лаконичные не слишком уютные интерьеры полностью искупались вкусной едой и быстрым обслуживанием. Так что друзья не только сытно позавтракали, но и прихватили с собой изрядное количество разнообразных пирожков и большую флягу морса, поскольку, как скоро им удастся раздобыть еду после прибытия в Седые Барханы, было неизвестно.

Старенький обшарпанный автобус трясло на ухабистой дороге так, будто рессор у него не было вовсе. Но это не помешало разомлевшей от сытного завтрака и полубессонной ночи Инсе заснуть, прикорнув на плече у Ренца. Да так крепко, что ей даже приснился сон с этим самым Ренцем в главной роли. Во сне они упоительно целовались и не только. Но когда они уже почти дошли до главного, автобус наконец приехал, и разбуженная внезапной остановкой Инса мучительно покраснела, почему-то уверенная, что Ренц догадался, что именно ей только что снилось. «У, подлое подсознание!» — воскликнула она мысленно и с независимым видом отвернулась к окну, притворяясь, что чрезвычайно увлечена разглядыванием пыльных пейзажей.

Когда они вышли из автобуса, оказалось, что до Седых Барханов, расположенных немного в стороне от дороги, по которой ходил автобус, надо пройти еще почти целый килоленс. На совершенно плоской местности четверку чужаков, двигавшихся к деревне, не разглядел бы только слепой. Поэтому у первых домов их уже ждали двое мужчин: пожилой и молодой и одна не просто старая, а прямо-таки древняя җенщина. И первой, как ни странно, заговорила именно она:

— Добро пожаловать в Седые Барханы, путники. Что привело вас в наши края?

— Мы разыскиваем следы одного человека, вроде бы погибшего в этих местах больше двадцати лет назад, — взял на себя переговоры Ренц.

— Пришлого человека, — уточнила старуха, и Инса подумала, что она наверняка ясновидящая.

— Да, — подтвердил Ρенц. — У нас есть основания думать, что он тогда не погиб и теперь проводит ритуалы темной магии, чтобы причинить вред своим врагам.

— Иногда враги заслуживают того, чтобы им причинили вред, — вступил в разговор молодой мужчина.

— Не стану спорить, — ответил Ренц, — возможно, и эти таковы. Но темная магия непредсказуема и опасна, и её применение всегда влечет риск причинения вреда невиновным.

— Что ж, ты прав, — высказался пожилой мужчина. — Мы ответим на ваши вопросы. Но сначала разделите с нами трапезу, ибо совместно преломившие хлеб перестают быть друг другу чужими и могут говорить откровенно. Я — староста Седых Барханов, меня зовут Арастан Γерендас, и я приглашаю вас в свой дом. Будьте моими гостями.

И ан Герендас направился вглубь деревни, жестом предложив ребятам следовать за собой.

Седые Барханы оказались вовсе не такими уж маленькими, в них даже была гостиница. Но когда ребята захотели сначала зайти туда, чтобы заселиться, поскольку было очевидно, что в деревне придется заночевать, ан Герендас заявил, что в этом нет необходимости, поскольку они будут его гостями, и отказа он не примет. Конечно, после такого заявления ни о какой гостинице не могло быть и речи.

Дом старосты оказался вовсе не самым большим, но в нем действительно было две свободных комнаты, в которых, как пояснил ан Герендас, раньше жили его выросшие сыновья, имевшие сейчас свои собственные дома.

Обед по случаю появления в Седых Барханах столичных путешественников устроили не у старосты, а в трапезной гостиницы, чтобы могли поместиться все желающие, в числе которых предсказуемо оказались все жители деревни. Инса с Китой предложили свою помощь в подготовке, настояв после некоторого сопротивления со стороны местных женщин на участии хотя бы в накрытии столов. Встречавшая их старуха действительно оказалась местной ведуньей по имени Файла Заарбан. Тетушка Φай, как она предложила себя называть, предсказывала погоду, гадала на будущее и лечила местных жителей в той мере, в которой это можно было делать, не имея целительского дара. Она охотно взялась опекать приезжих, объясняя, что да как.

Нашлось на изобильном столе место и для привезенных из Матринела пирожков. Они хоть и были самыми обычными, но всё же городские гостинцы были в Седых Барханах редкостью, так что тетушка Φай легко согласилась с тем, что несмотря на обилие разносолов, и на них охотники найдутся.

Когда все расселись, по правую руку от Инсы оказался Ренц, а вот по левую — тот самый парень, қоторый их встречал, оказавшийся при ближайшем рассмотрении совсем еще молодым. Звали его Вагдир Цеертант.

— Для тебя, Северная Птичка, просто Дир.

— Почему «птичка»? — удивилась Инса.

— Сама крошечная, а голосок звонкий, как есть — птичка, — пояснил Дир.

Как им объяснила тетушка Фай, за общим столом женщинам прикрывать лицо не требовалось, поскольку в деревне все свои, а они — их общие гости, так что никаких неудобств во время еды непривычный наряд не доставлял. Вот только не обращать внимания на пристальные взгляды оказалось не так-то просто. Но предложенные блюда оказались настолько вкусными, что на время отвлекли Инсу от неприятных ощущений, вызванных повышенным вниманием к её внешности.

— А что, Северная Птичка, — обратился к ней Дир, когда с горячими блюдами было покончено, и все перешли к чаю, — пойдешь со мной сегодня слушать голос пустыни?

Значения этого выражения Инса, разумеется, не знала, но вполне обоснованно предположила, что речь идет о каком-то местном ритуале ухаживаний, поэтому отрицательно покачала головой и сказала:

— Нет, извини, у меня парень есть. И не просто парень, а избранник, — и в доказательство продемонстрировала магическую отметку на запястье.

— Но ты же ему еще не жена и даже не невеста, — заметил на это Дир.

— В нашем случае — это вопрос времени.

— А если я вызову его на поединок перед лицом духов пустыни и выиграю, тогда пойдешь?

— Зачем тебе это? — напряженно поинтересовалась Инса. — Ведь я всё равно не останусь здесь с тобой.

— А если не здесь?

— Всё равно не останусь. То, что у нас с Ренцем не всё гладко складывается, вовсе не значит, что мне нужен кто-то другой, — решительно подытожила она.

— Подумай, Северная Птичка, до завтра еще есть время, — ответил на это Дир и, поднявшись из-за стола, удалился по своим делам.

Только после этого Инса решилась взглянуть на Ренца и даже удивилась, что он выглядит совершенно спокойным. «Не расслышал, наверное», — облегченно подумала девушка, но тут заметила, что вилка, которую парень держит в руке, буквально оплавлена.

— Тебе же плохо дается магия огня, — ляпнула она первое, что пришло в голову.

— Я тоже тақ думал, — ответил Ренц, с искренним изумлением взирая на покореженный столовый прибор.

— Может, надо предложить им денег за испорченную вещь? — задумчиво протянула Инса.

— Нет, они обидятся, — возразил Ренц, — нужно предложить помощь, починить что-нибудь в этой гостинице или в деревне.

С этими словами он встал и отправился на поиски хозяина гостиницы, чтобы обсудить этот вопрос, а Инса, бросив взгляд за окно, с удивлением поняла, что уже совсем стемнело. И действительно, как-то незаметно обед перешел в ужин, а нужные вопросы они так и не задали. Было совершенно непонятно, что теперь делать, ведь Ренц, который до этого вел переговоры, ушел. Но тут, поймав растерянный взгляд подруги, инициативу взял на себя Терд.

— Можем ли мы сейчас задать интересующие нас вопросы? — обратился он к ану Герендасу.

— Конечно, — ответил староста.

— Мы хотим узнать про человека по имени Герңисио Рентальо. Двадцать три года ңазад он отрабатывал здесь по распределению в качестве мага-бытовика и вроде бы погиб во время усмирения сильной пустынной бури.

Те жители Седых Барханов, что были постарше, утвердительно закивали, а ан Герендас ответил:

— Я помню и этого мага, и ту бурю. Но погиб парнишка не здесь.

— Вот как? — не смог сдержать удивленного возгласа Терд.

— Да, — подтвердил староста. — Эпицентр бури был далеко отсюда, Седые Барханы должно было задеть только самым краем, поэтому стихмаги из МЧС выставили заградительный кордон килоленсах в десяти, уже в самой пустыне. И забрали туда не только пришлого мага, но и пятерых наших, у которых способности были посильнее. Тех, у кого достаточно дара, чтобы на мага выучиться, среди людей пустыни почти не рождается, а те, кто есть, редко потом возвращаются назад. Так что этот Гер был у нас на тот момент самым сильным магом. Неплохой был парень, вежливый и старательный, нам было жаль, что он погиб.

— Значит, тела вы не видели? — уточнил Терд.

— Нет, нам просто сказали, что наш маг погиб, а через пару недель прислали нового, тоже из недавних выпускников, перебросили к нам отқуда-то.

— Почему вы думаете, что он выжил? — вступила в разговор тетушка Фай.

— Так нам, вернее, мне, сказал призрак девушки по имени Ани, которого этот маг или кто-то, выдававший себя за него, вызвал с той стороны, — пояснила Инса.

— Вот как, — протянула тетушка Фай, — значит, ты — говорящая с той стороной.

— Что значит «говорящая с той стороной»? — растерялась Инса.

— То и значит, — рассмеялась ведунья, — что ты можешь слышать мертвых. Ведь это произошло с тобой не в первый раз.

— Да, — подтвердила Инса, — не в первый.

— Вообще-то, призраков не так-то просто обмануть, — заметила тетушка Фай. — Хотя, темный маг, может, и сумел бы.

— Вот мы и надеялись, что сможем выяснить здесь, погиб он тогда или нет. Но, оказалось, что и вы точно ничего не знаете, — огорченно вздохнула Инса.

— Не знаем, — подтвердила тетушка Фай. — Но можем попробовать узнать. Мы с тобой. Если ты, конечно, согласишься.

— А как? — воодушевилась Инса.

— Пойдем с тобой ночью в пустыню и будем слушать духов. Духи пустыни знают, что тогда произошло, и могут нам рассказать.

— А у меня получится? — засомневалась девушка.

— Получится, — улыбнулась ведунья, — в этом ничего сложного нет. Раз ты можешь слышать, ты услышишь.