Безжалостные люди

ГЛАВА 9

«Одно убийство совершает злодей, миллионы — герой.

Число имеет значение, мой добрый друг».

— Месье Верду

МЕЛОДИ

В Лиаме Каллахане было что-то особенное. Он был незрелым, шумным и нетерпеливым. Это были самые лучшие качества, которые я могла придумать, и все же я знала, что он пах корицей, специями и яблоками. Я нашла время поразмыслить над его запахом, даже наслаждалась им. Тьфу. Вдобавок ко всему, мне понравилось, как он выглядел вблизи. То, как он по привычке напрягал мышцы и хрустел костяшками пальцев, когда был напряжен. Я заметила это всего за два дня. Под моим контролем был целый арсенал мужчин, и многие из них были привлекательны в каком-то смысле, и все же в Лиаме Каллахане было что-то особенное.

Когда он вышел из своей комнаты, на нем были темные брюки в паре с черно-зеленым жилетом с буквой «К» на груди. Лиам выглядел удивленным, заметив меня, как будто не был уверен, почему я здесь. На его руках были синяки и отметины от нашей драки. Этот идиот, должно быть, лечил их, а не оставил как символ своей мужской гордости.

— Это заняло у тебя достаточно много времени, Каллахан. Тебе нужно было поправить прическу?

Он посмотрел на меня, прежде чем ухмыльнуться.

— Это называется сексуальными волосами не просто так. Единственный способ все исправить. Ты закончила быть стервой?

Федель спустился в холл, прежде чем я успела ответить.

— Мэм, вертолет готов. С Монте все в порядке, и мы готовы помочь, — сказал он, ожидая приказов.

— Я уже связалась с Монте, и он скажет вам, что делать, — его глаза расширились, поняв, что я имела в виду. Он только что потерял свой титул правой руки, ублюдок. — В следующий раз, Федель, когда я скажу тебе достать свой пистолет, делай это без колебаний. Ты тратишь мое время впустую и оскорбляешь мой интеллект заявлением типа: «Мы в меньшинстве».

Он кивнул и быстро ушел, оставив нас с мистером Сексуальными Волосами наедине. Лиам уставился на Феделя сузившимися глазами, затем перевел свой сердитый взгляд на меня.

Я вмешалась, прежде чем он смог заговорить снова.

— Вертолет доставит нас в Делавэр. Полет займет час. Оттуда мы отправимся на скоростном катере на север. GPS улавливает сигнал в пятнадцати щелчках от берега. Однако Валеро уже знают о твоем трюке и, скорее всего, отправят людей в воду, пытаясь вернуть потерянные наркотики. — Шагнув вперед, я убедилась, что он понял, что я не играю. — Во-первых, ты видишь, что я делаю, рассказывая тебе об этом во всех деталях? Да, это то, что ты должен был спросить. Во-вторых, теперь это моя операция. Мои люди. Так что, если ты облажаешься, я перережу тебе глотку, а затем наполню тебя бычьим…

Его глаза загорелись огнем, прежде чем он схватил меня и отшвырнул к стене.

— Каждое мгновение, которое ты тратишь, рыча на меня, — это мгновение против нас, капитан-Сука. Каким бы продуманным ни был твой план, было бы лучше иметь снайперов в воздухе. Кое-что, о чем я подумал еще до того, как вышел сюда.

Я только усмехнулась. Даже с его рукой на моей шее, он думал, что он такой чертовски умный.

— Ты совершенно прав. Вот почему у меня уже есть Нил и Антонио, запертые, заряженные и ожидающие. Есть еще что-нибудь, о чем, по твоему мнению, я не подумала? Когда ты поймешь, что пока ты был вторым номером для папы, я была номером один?

Он ничего не сказал, просто свирепо посмотрел.

— Ты должен отпустить меня, капитан-Придурок, или потеряешь руку. Твой выбор.

Я не стала ждать и вырвалась на свободу. Мое тело было крошечном по сравнению с его, так что все, что мне нужно было сделать, это упасть и вывернуться из его хватки. Лиаму так многому нужно было научиться.

Из-за того, что я расстреляла стену в доме, вечеринка, которую они устроили в мою честь, закончилась, и все разошлись.

Снаружи стояли четыре мотоцикла, два из которых забрали Деклан и Монте. Два других для Лиама и меня — мой белый, а его зелено-черный. Он посмотрел на меня, как на фарфоровую куклу, и все, что я могла сделать, это закатить глаза, прежде чем запрыгнуть на свой мотоцикл и уехать, как только один из людей открыл ворота. Прошла всего секунда, прежде чем я увидела, как он пронесся мимо меня, почти подрезав, кислый сопляк, поэтому я ускорилась рядом с ним. Мы мчались по закоулкам Чикаго, огни зданий над нами сливались в единую полосу. Независимо от того, сколько газа я давила, лавируя в пробках и на перекрестках, он всегда выигрывал. Я могла оказаться перед ним всего на секунду, прежде чем он выстрелит мимо меня из ниоткуда. Это было так, как будто он играл со мной.

К тому времени, как мы добрались до серебристого, роскошного вертолета, припаркованного на частной взлетно-посадочной полосе, Деклан и Монти были прямо за нами. Лиам уже слез с байка, скрестив руки на груди, с ухмылкой на лице, как будто он ждал несколько часов — мудак.

Ничего не сказав ему, я прошла прямо на борт и обнаружила, что Антонио и Нил пускают слюни над снайперскими винтовками, как дети рождественским утром.

По крайней мере, мне не нужно беспокоиться об ирландской и итальянской вражде между ними.

— Я рад видеть, что твою преданность все еще так легко купить, брат, — Лиам пристально посмотрел на него, когда тот сел.

Или нет.

Нил замер, и я увидела, как в его глазах промелькнула тоска. Лиам, должно быть, тоже это видел, потому что он не прекратил ни одной ментальной атаки, которую он проводил. Это было похоже на то, что он мог заглянуть в душу своего брата.

Могут ли все братья и сестры сделать это?

— Джинкс, — сказала я как можно громче.

Лиам, Деклан и Нил огляделись вокруг, чтобы найти человека, скрывающегося за этим именем, но никто не подошел. Секундой позже заработал двигатель вертолета, и в наших наушниках раздался тихий голос.

— Benvenuto a bordo, ma’am¹⁷. Я доставлю нас в Делавэр через сорок минут.

Монте сел передо мной на место, на котором обычно сидел Федель, и повернулся к Лиаму, который также сидел напротив меня.

— Джинкс — наш летчик. Если что-то способно подняться в небо, то он сможет управлять им.

— Так вот как его зовут? — Нил спросил: — Джинкс¹⁸? Я уже чувствую себя в большей безопасности.

Монте усмехнулся.

— Если он достаточно хорош для Босса, он достаточно хорош и для тебя, cane.

Антонио хихикнул.

— Как ты блять назвал меня?

Вот тебе и отсутствие вражды.

— Это означает «собака», — Лиам уставился на меня.

Он ждал, что я что-то сделаю? Все это начал его брат. Закатив глаза, я посмотрела на Монте, который что-то пробормотал себе под нос. Нил сгорбился, как тростинка, и сосредоточился на своей винтовке.

Я знала, что Антонио может стрелять на поражение в любом состоянии. Ветер и вечерняя тьма не будут проблемой. Это был не первый раз, когда он делал это в таких условиях. Тем не менее, я проверяла Нила, и если он не пройдет, это будет последний раз, когда он работал со мной в тесном контакте. По крайней мере, до тех пор, пока он не исправится. У меня уже было представление о навыках Деклана. Учитывая, что именно он был тем, кто взломал мои компьютеры. Я облегчила ему задачу, но он все равно сделал это быстрее, чем я ожидала.

— Ты будешь следить за GPS, — заявил Лиам.

Монте кивнул, и Лиам повернулся ко мне.

— Деклан может взломать окружающие частоты и отслеживать. Район должно быть заполнен парамедиками, полицейскими и береговой охраной, — сказал Лиам, и его глаза призывали меня согласиться.

Видя, что он был хорошим маленьким мальчиком, я позволила ему получить свой момент доминирования. Монте посмотрел на меня, и я кивнула. Я планировала взять Деклана с собой, так как он также был хорош в рукопашном бою, и нам это может понадобиться, но, конечно, Лиам мог притвориться, что ему есть чем заняться. Закончив, Монте быстро встал, чтобы выбраться из негативного пузыря, созданного мной и Лиамом.

Он не сказал ни слова, но я видела, как Лиам лихорадочно соображает, и я могла сказать, что ему не нравится, что я здесь. Я почти хотела сказать ему, чтобы он перестал, но атмосфера в вертолете была достаточно напряженной. Деклан и Монте были сосредоточены на четырех ноутбуках между ними, в то время как Антонио и Нил продолжали проверять свои винтовки. Казалось, они уже были близки с тех пор, как Нил бросил ему пачку жевательного табака, и Антонио принял ее так, словно это было золото. Только что они дрались, а в следующий момент уже обмениваются игрушками.

Наконец, когда мой взгляд снова упал на Лиама, то я обнаружила, что он наблюдает за мной. Он не отвел взгляд, как это сделало бы большинство людей, когда их поймали на том, что они пялятся. Вместо этого он просто пристально смотрел, как будто я была книгой, которую ему хотелось бы прочесть, но это было на языке, которого он не понимал.

— Да?

Он покачал головой.

— Мы на месте.

И действительно, вертолет начал свой незаконный спуск на пляж.

— Сэр, мэм, — сказал Деклан, глядя на нас обоих. — У нас проблема.

— Какая? — Одновременно спросили мы с Лиамом.

Монте щелкнул на своем компьютере.

— Валеро только что получили самописец и направляются дальше в море. Их ждет лодка.

Сделав глубокий вдох, я нажала кнопку над головой.

— Джинкс, посади нас… — я посмотрела на Деклана и Монти, чтобы узнать координаты.

— 38,09, 72,50, — быстро ответили они оба.

Лиам кивнул, глядя на Антонио и Нила, когда вертолет остановился.

— Они принесут его нам. Мелоди и я будем ждать на их лодке. Вы, ребята, будете стрелять от двери.

Они кивнули, в то время как Лиам встал и посмотрел на меня. У него все шло так хорошо, пока он снова не открыл рот.

— Или ты можешь стрелять, а мы с Нилом можем пойти.

Встав, я посмотрела прямо на него в ответ.

— Дай мне винтовку, и пуля не войдет тебе в позвоночник, — сказала я ему, ожидая у двери вертолета. Джинкс собирался постоянно кружить вокруг да около. Лиам стоял передо мной, держась за дверную ручку, и просто смотрел на меня, снова. На мгновение, посреди бури, которая была в его глазах, я увидела беспокойство. Он, блядь, беспокоился обо мне, ублюдок. Это был не первый и не последний мой прыжок из самолета. Ему нужно было схватиться за яйца и сделать укол тестостерона, потому что я ни хрена не волновалась. Я просто хотела покончить с этим, чтобы напиться до бесчувствия и уснуть.

Монте подошел, чтобы вручить нам парашюты, но мы оба покачали головами. Они замедлили бы нас только настолько, чтобы нас пристрелили. Нам нужно падать быстро и сильно.

— Джинкс, опусти нас как можно ниже, — сказала я.

Наши желудки опустились, когда мы почувствовали, что вертолет падает. Каким-то образом, зная еще до того, как Джинкс успел заговорить, Лиам открыл дверь, и в темноте ночи мы оба увидели ожидающую внизу яхту. Он оглянулся на меня, но я проигнорировала его и оттолкнулась от стены, чтобы прыгнуть. В тот момент, когда холодный ветерок коснулся моей кожи, я приготовилась к удару о палубу. Когда мое тело приземлилось, я перекатилась, когда в мою сторону полетели пули.

Схватив свой пистолет, я повернулась и выстрелила одному прямо между глаз, как раз в тот момент, когда Лиам упал на плечи другого. Раздались крики и проклятия на русском, когда Лиам появился прямо рядом со мной.

— Часто сюда приходишь? — сказал он, посмеиваясь, когда адреналин явно закачался по его венам. Я предположила, что в тот момент он больше не видел во мне фарфоровую куклу, а другого человека на его стороне. Наконец-то этот придурок прозрел.

— Не совсем, — я старалась не ухмыляться в ответ, когда все больше русских начали стрелять в нас. — Гостеприимство здесь — гребаное дерьмо.

— Тебе следует написать письмо о правилах поведения на яхте.

Закатив глаза, я повернулась и выстрелила человеку на верхней палубе в коленную чашечку.

— Это более экологично. Спасение деревьев и все такое дерьмо.

Он ухмыльнулся, а затем выстрелил в мужчину, который теперь кричал от боли в голове.

— Я никогда не был хорош в переработке отходов.

Вперед вышли еще двое мужчин, один прямо за Лиамом, а другой за мной. Мы оба подняли руки, когда они закричали на нас.

— Kto vy? Vy lokhi! — спросили мужчины.

Лиам улыбнулся мне, он впервые по настоящему улыбнулся, очевидно, наслаждаясь этим.

— Ya, Liam Kallahan. Eto moyа nevesta, vy tozhe mertv.

Как только мужчина закончил, пули попали им в головы, любезно предоставленные Антонио и Нилом, прежде чем вертолет снова скрылся из виду. Секунду спустя зазвонил телефон Лиама, и он перевел его на громкую связь.

— Они в четырех милях отсюда и скоро будут здесь, — сказал Деклан. Лиам ничего не ответил, прежде чем повесить трубку, когда я наклонилась, чтобы взять их оружие.

— Пистолет Ярыгина или Стечкина? — спросила я Лиама, заставив его нахмуриться.

— Русские ни хрена не умеют делать оружие, — сказал он с отвращением, и в его словах был смысл.

Улыбаясь, мы начали выбрасывать несколько тел за борт, пока ждали наших друзей. Это заняло всего секунду, и к тому времени мы сбросили с себя грузных, пьяных русских.

В лодке было тихо, если не считать еще одной команды, возвращавшейся на палубу. Они спотыкались и смеялись, как дураки.

— Vse chertovski narkotiki ushli. Chert by pobral etikh vlagalishcha v ad. Valero sobirayetsya ubit’ nas.

Один из мужчин спросил, где их братья, когда Лиам уже был на ногах.

— Мертвы, — сказал Лиам, когда он выстрелил одному прямо в нос, а я выстрелила другому в глаз. Он закричал от боли, когда я подошла и обыскала его в поисках оборудования. Как только нашла, то пустила еще несколько пуль в него, черт возьми.

— Я позвоню ребятам, — произнесла я, передавая оборудование Лиаму, но как только я обернулась, то обнаружила, что смотрю в дуло пистолета. Это был человек, на которого приземлился Лиам, и его пистолет был направлен прямо на меня. Лиам оттащил меня в сторону и выстрелил ублюдку в лицо, но не раньше, чем получил пулю в руку.

— К черту все это, — сказал он, отводя раненую конечность.

Должно быть, он оставил своего ангела-хранителя дома.

— Джинкс, садись, мы встретим тебя на берегу. Мы в порядке… по большей части, — сказала я, прежде чем повесить трубку и схватить его за руку.

Он отстранился.

— Я в норме, просто жаль, что мне пришлось убить этого ублюдка, тем самым отказав себе в удовольствии пытать его.

— У тебя пуля в руке. — Я уставилась на него. — Русская пуля, о которой ты сам сказал, что это дерьмо. Я собираюсь ее вынуть.

— Я сказал, что я в порядке, Мелоди!

Разозлившись, я убрала оружие в кобуру, прежде чем выстрелить ему в другую руку, и снова схватила его за раненую конечность, заставив его зашипеть от боли.

— Ты не в порядке, — я надавила сильнее, — а теперь прекрати ныть и дай мне все исправить, мудак.

Я не дала ему заговорить, прежде чем затащить его в каюту и толкнуть на ближайшую кровать. Они, должно быть, были готовы к еде, потому что их ждали алкоголь и множество мяса, хлеба и яблок. Взяв салфетку и нож, я полила спиртом рану, прежде чем дать ему выпить остальное. Оставалось надеяться, что спиртное заставит его замолчать.

Он ухмыльнулся мне, прежде чем поднести бутылку к губам.

— Я думаю, ты мне нравишься в роли медсестры.

Свирепо глядя на него, я вонзила нож в его пулевую рану.

— Ты действительно не должен говорить глупости женщине с оружием.

Он шипел и ревел от боли, как гребаный ребенок, пока я не вытащила пулю и не использовала салфетку в качестве повязки.

— Пей и заткнись, я сейчас вернусь, — сказала я ему, прежде чем вернуться на палубу.

Я позаботилась о том, чтобы перетащить и выбросить тела с лодки, прежде чем взять курс обратно на материк. Я также позвонила Монте, чтобы сообщить ему и братьям Лиама о том, что произошло. Это заняло у меня около полутора часа. К тому времени, когда я вернулась к Лиаму, он застыл на кровати, слушая аудиозапись с самолета, который он уничтожил.

Все, что мы могли услышать, были крики, плач и молитвы. Они навеяли воспоминания, которые я предпочла бы забыть. Подойдя ближе, я нажала кнопку «Стоп», и он был выведен из своего транса.

— Я думал, ты собираешься поставить лодку на автопилот, — сказал он, доказывая, насколько он был не в себе.

Схватив другую салфетку, я сняла старую, пропитанную кровью, и снова наложила повязку.

— Не подставляйся под пулю из-за меня снова.

Он фыркнул, прежде чем отстраниться.

— Ни одно доброе дело не остается незамеченным. Правильные слова, которые ты должна произнести — это «большое спасибо».

Я потянула сильнее, и он поморщился, как ребенок.

— Спасибо, но больше так не делай. Последнее, что мне нужно, это чтобы кто-нибудь из моих людей подумал, что я не могу постоять за себя.

— Ты такая чертовски смешная. Почему ты всегда пытаешься доказать, что ты бессердечная сука?

— Потому что я должна быть бессердечной сукой, — огрызнулась я в ответ, вставая перед ним. — Ты можешь облажаться столько раз, сколько захочешь, но в конце концов никто не будет сомневаться в тебе. Я, с другой стороны, совершаю одну ошибку, и все кончено. Какой-нибудь самоуверенный мудак вроде тебя подойдет и заявит, что я слишком мягкая или что у меня нет яиц. Я слишком много работала, чтобы теперь отступать.

Он ничего не сказал. Лиам знал, что я была права. У меня не было времени, чтобы тратить его впустую, доказывая и порицая, кто я такая.

— И в каком-то смысле они были бы правы, потому что я должна была сама взорвать тот самолет, — призналась я, хватая вино со стола и прислоняясь к нему. — Если бы я это сделала, то получила бы уважение….

— Ты хочешь уважения? — он оглядел меня с ног до головы, его зеленые глаза улавливали только самый тусклый свет каюты, которую мы теперь делили. — Ты хочешь приписать себе массовое убийство, которое я совершил.

— Не говори это так. Мы не серийные убийцы. Мы убиваем не ради забавы или хаоса. Это просто бизнесмены. Каждого человека мы уничтожаем ради семьи. Если мы не убьем их, то они убьют нас. Так уж устроен этот мир. Это самозащита. Это выживание. Они бы заставили тебя умереть в ту же секунду, чтобы спасти себя или свою семью. Все безжалостны. Эти люди просто не знают об этом. Но ты это знаешь. И именно поэтому мы находимся на вершине и останемся таковыми.

— И ты ничего не чувствуешь.

— И я ничего не чувствую, — повторила я.

Он посмотрел мне в глаза, и я молила Бога, чтобы он понял, потому что я не знала, как еще это объяснить. Именно такие мысли помогали мне легко засыпать по ночам.

— Я тоже, — сказал он, и я ему поверила.

Я попыталась пошевелиться, но он схватил меня за бока и удержал на месте. В его глазах было то же выражение — голод, похоть и животное в клетке, умирающее от желания вырваться. Притянув меня еще ближе, он прижался ко мне.

— Ли… — его губы были на моих, и он стягивал с меня одежду. Одной здоровой рукой он обхватил мою задницу, а другой обхватил мою грудь, пока терся об меня. Его губы прошлись по моей шее, прежде чем он поднял меня, бросив на кровать.

Он остановился всего на секунду, чтобы оглядеть меня, и буря в его глазах бушевала сильнее, чем я когда-либо видела.

— Это твой единственный шанс сказать мне, чтобы я остановился.