Безжалостные люди

ГЛАВА 17

«Жажда убийства, как и талант, передается по наследству».

— Джордж Генри

МЕЛОДИ

— Они взволнованы, — ответил Седрик, когда мы все стояли перед самолетами, которые были заправлены топливом, чтобы доставить нас прямо в Каскадию. Все мужчины были вне себя, когда они схватили свое снаряжение и пошли к самолетам. Те, кто не летел с нами, уехали вчера поздно вечером с Монте, чтобы быть там к тому времени, когда мы приземлимся.

— Как может место под названием Кандия быть захватывающим? — Оливия нахмурилась, скрестив руки на груди, как ребенок. Это было довольно забавно. Я и не знала, что Барби могут сгибать руки.

— Каскадия, — поправила Коралина, пока Адриана стояла рядом с ней. Мне было любопытно посмотреть, что произойдет за неделю моего отсутствия.

— Как бы то ни было, моя точка зрения не изменилась, — Оливия закатила глаза.

Эвелин улыбнулась и захлопала в ладоши.

— Что ж, я рада за вас, мальчики. Я всегда хотела отправить вас всех в лагерь. Делайте побольше фотографий!

— По правде, мама, это не такой лагерь, — Лиам ухмыльнулся, целуя ее в щеку, прежде чем схватить свою сумку.

— На самом деле так и есть, — ответила я, когда Федель протянул мне мой новый смартфон. — Я просто еду в качестве сопровождающего, чтобы убедиться, что они не потеряют полный контроль.

— Сопровождающая? — Деклан ухмыльнулся. — Ты думаешь, что нам по 10 лет?

Повернувшись к Феделю, я подняла бровь. Он очень старался не улыбаться и даже закашлялся.

— Ну, не стесняйся, — сказала я ему.

— В прошлом году кто-то из любителей ножей поймал пять или шесть скунсов и поместил их в снайперские кабинки, — быстро хихикнул он.

— И что?

Он опустил голову.

— А потом снайперы покрыли свои хижины медом и огненными муравьями.

— Затем хакеры были взломаны, и их компьютеры были заполнены гей-порно. Они также заменили свои обычные компьютерные мышки на мышки в форме фаллоимитатора. Затем хакеры дали им слабительное. Что приводит к вещам, которые я даже не хочу начинать объяснять. Если бы я не вмешалась, один из них, вероятно, умер бы, — сказала я, проверяя свои сообщения. Подняв глаза, я увидела красное лицо Эвелин, все еще переваривающее, что она только что услышала.

— Святой Иисус, черт возьми, что в развлекательной программе в этом году? — спросил Нил, широко раскрыв глаза. Я видела, как в его глазах нарастает возбуждение.

Федель ухмыльнулся.

— Вам, ирландцам, лучше быть начеку.

— Non vedo l'ora di prendere questi cani verso il basso³⁶, — ухмыльнулся Антонио Феделю.

Деклан шагнул вперед.

— Если ты собираешься говорить нам гадости, сделай это на английском или ирландском, чтобы все могли слышать, или beidh mé briseadh do liathróidí³⁷.

— На всякий случай, если ты не знаешь, он сказал, что отрежет твои яйца, — Нил рассмеялся.

Антонио поднял руки, ничуть не испугавшись.

— Ирландец, береги свои яйца. Все, что я сказал, это то, что я не могу ждать.

— Хватит, — рявкнул на них Лиам.

Целая неделя этого… Как весело.

Седрик выглядел отчаявшимся, и я бы тоже была в отчаянии, если бы мне пришлось проводить время с женщинами.

— Мел, ты…

— Нет, Седрик, — сказали мы с Эвелин одновременно. Она посмотрела на меня и усмехнулась, как будто у нас был союз.

— Это звучит так глупо, — заявила Оливия, задрав нос так высоко, что в нем могла бы свить гнездо птица. — Нил…

— Нил работает на меня… на нас, — сказала я, когда Лиам уставился на меня. — Это часть моей работы. Мне это не нравится, но если ты действительно беспокоишься, я лично позабочусь о том, чтобы он не поддался чарам какого-нибудь итальянского красавца.

У них отвисла челюсть, и Лиам открыл рот, но быстро закрыл его, посмеиваясь про себя. Улыбаясь, я еще раз взглянула на Адриану, прежде чем повернуться к самолету. Через час мы были бы в лагере, и мне не пришлось бы неделю быть Каллахан.

В тот момент, когда я ступила на борт самолета, все замолчали и посмотрели на меня.

— Продолжайте, — мне нечего было им сказать. Садясь, я заметила, что на Эрике был бандаж для ног. Он встретился со мной взглядом, и я просто усмехнулась, заставив его отвести взгляд.

Федель подошел ко мне — не садясь, поскольку он потерял это право, — с документами, которые я раньше не видела. Мне почти захотелось улыбнуться ему. Информация была ключом к моей благосклонности.

— Да, Федель? — спросила я, когда Нельсон, заикающийся дурак, протянул мне бокал вина, прежде чем отправиться обслуживать остальных пассажиров самолета.

— Я знаю, вы не любите извинения…

— И все же здесь ты тратишь слова впустую, Федель.

Он кивнул.

— Я следил за Вэнсом и кое-что обнаружил, но пока не могу это подтвердить.

Я ненавидела неподтвержденную информацию, потому что она часто заводила в тупик. Однако он знал это, поэтому, что бы это ни было, оно должно было быть достаточно значимым, чтобы мы могли обратить внимание на то, правда это или нет. Оглядев самолет, я увидела только Нила.

— Подожди, пока Лиам сядет, а потом присоединяйся к нам, — ответила я. Я увидела, как в его глазах промелькнул шок, прежде чем он кивнул.

Ему не пришлось долго ждать, потому что секунду спустя Лиам поднялся на борт, а Деклан последовал за ним. Лиам выглядел почти раздраженным, когда смотрел на меня, и это выводило меня из себя. Я хотела выстрелить ему в гребаное лицо, эмоциональному стервозному ублюдку. Я ничего не сделала. Он хотел быть мистером Холодом и вести себя как мудак, тогда я ему это позволю. На борту снова наступила тишина.

— Если кто-нибудь сыграет со мной злую шутку, я отрежу ему руку и заставлю ее съесть. Не стесняйтесь распространять это повсюду, потому что я не шучу. — Ему даже не нужно было это объяснять. Яд и лед в его голосе обещали нечто большее, чем потерю руки.

Все они кивнули, прежде чем продолжить разговор между собой. Лиам повернулся туда, где я сидела, остановившись, чтобы посмотреть — свирепо — на Феделя.

— Разве ты не уволила его? — спросил он меня.

— Лидеры не увольняют людей. Это создает плохой прецедент, — я ухмыльнулась. — Вместо этого мы убиваем их.

В этот момент я увидела, как его губы изогнулись в улыбке, прежде чем она снова исчезла. Он кивнул, ставя свою сумку в верхний отсек, прежде чем сесть.

— Тогда почему он не мертв? — спросил он, вытаскивая бренди из кармана пальто. Лиам был таким пьяницей.

— У него может быть информация о Вэнсе, — ответила я, делая глоток вина. Лиам поднял глаза, ожидая, что Федель заговорит, но прежде чем он успел, Джинкс запустил двигатель.

— Хорошо, садись, Федель, — заявил Лиам.

Он был более чем рад этому, и я уважала то, что он усердно работал, чтобы мне никогда больше не пришлось ставить его на место.

— Ты сказал, что у тебя что-то есть на Вэнса? — спросил Лиам, и Федель вытащил то, что выглядело как буквы в коде, и некоторые на русском.

— Я не смог расшифровать их все, — быстро ответил Федель. — Однако, из того, что я могу сказать, это план Б Вэнса.

— А план А тогда какой? — спросила я, собирая бумаги.

— До сих пор это было неясно. Первым шагом было начать работу с Алексеем Рожковым, — ответил Федель, вытаскивая фотографию старого русского мафиози со шрамом на шее. Какая-то храбрая душа пробралась в его спальню и перерезала ему горло, но ублюдок все еще был жив.

Он был одним из самых влиятельных людей, наряду с Орландо и Седриком. Ключевым словом являлось «был».

— Это ваши люди убили его? — я посмотрела на Лиама.

Лиам покачал головой.

— Отец враждовал с ним в течение многих лет. Затем, когда Деклан украл остальную часть его состояния, этот человек был практически калекой. Он больше не мог позволить себе высококачественный кокаин. Ни один наркоман даже глазом не моргнет на его дерьмо. Его люди бросили его, он потерял свои дома, друзей, все, и мой отец хотел убить его, но я подумал, что будет лучше, если он будет жить в трущобах, которые сам создал. Все, что у него было, — это драгоценный красный бриллиант стоимостью четырнадцать миллионов долларов, который я считал просто слухом, пока мы не услышали, что кто-то его украл.

Федель посмотрел на меня, хихикая, когда я выпила свое сладкое красное вино. Борт самолета погрузился в тишину, когда взгляды Лиама и его людей медленно упали на меня. Мои люди хвастались с гордостью, но Лиам уставился на меня в шоке.

Какого хрена они были в шоке? Как будто кража камня была худшим, что я когда-либо делала.

— Ты украла его, — сказал Деклан, медленно крутя слова на языке, и Нил выглядел ревнивым.

— Мне нужна была новая подставка, — ответила я. Для меня это не имело большого значения. Лиам ничего не сказал, он просто откинулся на спинку стула и хмуро уставился в окно.

— Сколько тебе было лет? — спросил Нил, тоже откидываясь назад, как будто я собиралась рассказать ему гребаную сказку на ночь.

— Это было за неделю до моего восемнадцатилетия. Я хотела купить себе что-нибудь красивое, дорогое и блестящее. Поэтому я немного покопалась, нашла его не такую уж секретную квартиру на севере России и подумала, почему бы и нет? Я еще не разозлила ни одного русского и не украла ничего у него. — Это была не самая легкая кража в мире, но я это сделала.

— Она вошла и вышла за восемь минут, — добавил Федель. — Три минуты, чтобы ворваться, две минуты, чтобы убить двух его людей, минута и девятнадцать секунд, чтобы захватить драгоценный камень, а затем сорок две секунды, чтобы выбраться.

— Что случилось с одной минутой и сорока одной секундой? — спросил Деклан, но его мозг, казалось, лихорадочно работал.

— Одна минута и сорок одна секунда, чтобы поджечь дом, — добавил Джинкс по внутренней связи, заставив меня улыбнуться.

Джинкс не часто показывал свое лицо — он предпочитал прятаться от всех, — но это не означало, что он не слушал. К тому же, этот парень знал. Он был тем, кто подобрал меня.

ЛИАМ

Она, блядь, издевается надо мной! Серьезно! В семнадцать лет я был второкурсником колледжа, все еще пытающимся избавиться от прыщей и всякой ерунды, в то время как она взрывала дома и крала редкую драгоценность.

Ущипнув себя за переносицу, я повернулся к Феделю.

— Какое это имеет отношение к Вэнсу?

Этот идиот был так занят, наслаждаясь своими прошлыми воспоминаниями, что почти забыл, почему мы говорили об этом.

Деклан вытащил фотографию рыжеволосой женщины.

— Познакомьтесь с женщиной, ранее известной как Сейдж Рожкова.

— У него была дочь? — я спросил, но чем пристальнее я вглядывался, тем больше видел сходства.

— Раньше? — спросила его Мел, пристально глядя на рыжеволосую женщину на фотографии.

— К концу сегодняшнего вечера она будет Сэйдж Валеро, — ответил он, и мы с Мел поставили свои напитки.

— Что за хрень? — хором сказали мы с Мел.

— Из того, что я узнал, человеком, который перерезал горло старику Рожкову, был Вэнс, когда он был на подъеме к власти. Он хотел, чтобы Сейдж вышла замуж за Эмори. Однако старик этого не допустил. Именно тогда он отправился к Орландо, но ему снова отказали. Поэтому Вэнс сделал шаг назад и, я полагаю, позволил обеим вашим семьям уничтожить Рожкова. Но поскольку вы оставили его в живых, Вэнс вернулся и убил его, но не раньше, чем пытками вытянул из него все до последнего секрета. Несмотря на то, что Алексей был уничтожен, у него все еще были имена. Как вы оба знаете, со старыми именами приходят и старые услуги. Он вытащил их все до единого, — быстро объяснил Федель, просматривая другие бумаги.

— Тогда зачем ему нужна эта Сэйдж? — спросил я. У него уже была сила. Девушка казалась бесполезной.

— Потому что они иностранцы, — прошептала Мел, и я мог видеть, как она соединяла точки в уме. — Вэнс и его братья уехали из Италии, мой отец почти изгнал их. Русские ненавидят чужаков. Эта Сейдж — пешка. То, что заставит его людей стоять прямее позади него.

Это имело смысл.

— А она знает?

Федель кивнул и нахмурился.

— Это она продала местоположение своего отца Вэнсу. Очевидно, ей не хватает власти — эти зашифрованные письма принадлежат ей. Сначала я подумал, что это разглагольствования сумасшедшей женщины…

— Сегодня тот самый день, — прочитал я вслух письмо, грамматика которого была наихудшей даже на русском языке. — Сегодня тот день, когда я займу свое законное место на троне. Мой отец был глупцом и потерял все. Он не знал, как играть в эту игру. Но я знаю. Я потратила годы, планируя свою месть, и теперь с помощью силы Эмори, с силой Валеро я стану королевой. Я покрою землю кровью моих врагов. Начиная с ирландского члена и итальянской шлюхи.

— И именно поэтому мы не ведем дневники. Он датирован сегодняшним днем, — добавил я, протягивая его Мел. Я знал, что она не могла прочесть его, но она выглядела готовой вырвать его у меня из рук.

— Значит, она сумасшедшая. Назови мне место, и я убью ее прямо сейчас, правда это или нет. — Глаза Мел сузились, глядя на бумаги. Если она не будет осторожна, то подожжет их.

Федель нахмурился.

— У меня его нет. Эти письма были взяты из личного планшета. Однако они поступают из восьми разных стран. Мы видим все, что она печатает, но понятия не имеем, где она находится.

— Что заставляет тебя думать, что это правда? Она не может быть настолько глупа, чтобы честно писать о своих самых сокровенных мыслях и планах, — спросил я его. Федель сказал, что еще не проверил это, и, несмотря на то, насколько правдивым это могло показаться, это могло быть ложью.

— Как вы и просили, было разослано уведомление о смерти Орландо. Из-за этого Эмори вернулся в Россию. Однако домой вернулся не только он — это сделали все Валеро. Большинство из них разбросаны по Москве. Но все это в нескольких минутах ходьбы от отеля «Блэк», где больше никто не останавливается, кроме миссис С., — объяснил Федель, и все, что я хотел сделать, это размозжить ему голову. Недостатком управления империей было отсутствие гребаных дней отпуска. Я с нетерпением ждал этого лагеря.

— Расскажите мне о миссис С., — мягко потребовала Мел, глядя на ее фотографию.

— Сэйдж Рожкова, двадцать шесть лет, родилась в Ставрополе, Россия, в семье матери-проститутки. Ее отец, по сути, не хотел иметь с ней ничего общего, судя по тому, что я смог найти. У него было еще двое сыновей, и я думаю, ей было неприятно, что с ней обращаются как с персоной нон грата, поэтому она убила обоих мальчиков в шестнадцать лет. Она привлекла внимание своего отца, и он сделал ее своей наследницей. Она была в некотором роде черной вдовой. Однако ей не нужно выходить за них замуж, чтобы высасывать из них жизнь. Она сама обучалась рукопашному бою, и она говорит по-итальянски, по-французски, по-английски, по-испански, на иврите и по-русски. Она холодна и безжалостна, — закончил Федель и в конце своего небольшого диалога посмотрел прямо на Мел.

Снаружи она выглядела хладнокровной, спокойной и собранной, но внутри я видел львицу, пытающуюся вырваться из клетки.

— Федель, оставь нас.

Я пристально посмотрел ей в глаза, быстро просканировав их, прежде чем встать. Она допила остатки своего напитка, прежде чем подняться вместе со мной. Мы оба молча прошли в отдельную комнату в хвостовой части самолета.

В тот момент, когда я закрыл дверь, она глубоко вздохнула и попыталась секунду постоять спокойно, но не смогла.

— Я хочу, чтобы ее голова была у меня на ужин.

Я не был уверен почему, но я усмехнулся.

— Это что, ревность? Ты злишься, что эта женщина такая же, как ты?

Нож полетел мне в лицо, давая мне всего секунду, чтобы среагировать. Я отодвинулся в сторону, прежде чем он вонзился в дверь.

— Никто не похож на меня!

— Она убила своих братьев.

— Сводные братья не в счет. Я бы тоже убила их, если бы они встали у меня на пути, — ответила Мел.

— Она предала своего отца.

Моя жена пристально посмотрела на меня, ее глаза изучали мое лицо.

— Ее отец был бесчестной, бесхребетной сукой. Я бы сначала убила его.

Откинув ее волосы назад, я приблизил свои губы к ее губам.

— Тогда почему ты так злишься?

— Потому что я прочитала остальную часть письма.

Я уставился на нее в замешательстве.

— Ты не знаешь русского языка.

— Может быть, я и не умею говорить на нем, но большую часть слов я прекрасно читаю. Может, мой IQ и не такой, как у тебя, но я справляюсь сама, — она сделала глубокий вдох. — По-моему, она написала, что я безродная, бесчувственная, развратная дочь шлюхи. Она знала, что мои родители разошлись, и она также знала, что у моей матери был роман с телохранителем Роджером. Что я должна была сгореть вместе с ней в самолете. Единственный способ, которым она могла это узнать, — это если бы она была с Эмори и Вэнсом. Так что я хочу, чтобы ее голова была на гребаном блюде!

Каждый раз, когда я думал, что знаю ее, то эта мысль превращалась в пепел. Когда я отдавал ей это письмо, то, честно говоря, не думал, что она сможет его прочесть. Я читал и остановился, когда заметил, куда идет письмо.

— Тогда ты получишь ее голову на блюде. Однако это будет на следующей неделе. Мужчинам это нужно. Мы будем держать Феделя и Деклана в курсе всего, что они делают. Но мы не можем преследовать их, когда наши люди ведут себя как дети, помни об этом.

Она кивнула, и я повернулся, чтобы уйти, когда она схватила меня за руку. Повернувшись к ней лицом, я наблюдал, как она дважды открыла и закрыла рот, прежде чем опустить руку и отступить назад.

— Я не знаю, как это сделать, Лиам, — ответила она, скрестив руки на груди. — Я не знаю, как быть открытой. Я не такой человек.

— Чушь собачья. — Я рассмеялся, заставляя ее посмотреть мне в глаза. — Ты не захочешь этого знать. Ты можешь говорить Бог знает на скольких языках. Ты опытный боец, стрелок и мастер манипуляций. Если есть что-то, что ты хотела или должна была уметь делать, ты бы заставила себя учиться. Ты бы посвятила себя этому через кровь и пот. Ты бы сделала это для всех, кроме меня. Так что не пытайся использовать эту карту со мной. Я не принимаю это оправдание. Я слишком хорошо тебя знаю для этого дерьма.

— Я пытаюсь! Ты мне ближе, чем кто-либо другой, Лиам!

— Этого было бы достаточно, если бы все остальные не были мертвы. — Она замерла от моих слов.

Я снова подошел к ней и поцеловал в лоб.

— Ты. Все. Что. Есть. У. Меня — к черту Деклана, Нила, Оливию, Коралину, даже моих родителей. Моя семья и верность начинаются с тебя, и только с тебя. Чем скорее ты, блядь, поймешь это, тем скорее мы сможем вернуться к тому, чтобы потерять себя друг в друге и фактически убить всех тех, кто выступает против нас.

Мел ничего не сказала, отвернувшись от меня, и я повернулся, чтобы уйти. Она не остановила меня, потому что она была моей Мэл и чертовски упрямой. Я мог бы сказать ей это тысячу раз, но ей нужно было осознать это самой. Это не могло произойти достаточно быстро. Тогда я бы трахнул ее до бесчувствия за все то разочарование, которое она мне причинила.

МЕЛОДИ

Как только он ушел, я откинулась на кровать, пытаясь не думать, но потерпела неудачу.

«Ты все, что есть у меня». Его голос прокручивался в моей голове, даже когда я пыталась вытолкнуть его. В моей голове не укладывалась мысль, почему он не мог просто быть доволен сексом. Я была готова заняться сексом. Я хотела заняться сексом. Однако вместо быстрого секса я лежала на кровати одна. Мой разум был так затуманен. Я должна была думать о том, как убить Эмори и Сэйдж, но вместо этого я думала о нем, тупом чертовски сексуальном ирландце.

Я встала с кровати, приводя себя в порядок, прежде чем выйти. Я не потрудилась взглянуть на Лиама. Вместо этого я схватила свои вещи и вышла из самолета. Как только я вышла, то сделала глубокий вдох и улыбнулась. Я любила Каскадию. Он был маленьким, тихим и зеленым. Сначала я ненавидела это место, но теперь деревья дарили мне покой. Природа была единственной вещью, которая имела смысл.

Перед самолетом нас ждали джипы, чтобы отвезти в лагерь. Я направилась прямо к Монте, и он уже знал, что спрашивать не стоит. Вместо этого он бросил мне ключи. Прежде чем уехать, я оглянулась на Лиама, который пристально посмотрел на меня. Однако в зеркало заднего вида я видела, как он бежал быстрее, чем любой гребаный мужчина, которого я когда-либо видела, и с легкостью запрыгнул на заднюю часть грузовика.

Он ухмыльнулся мне, прежде чем повернуться к остальным мужчинам, подняв кулак в воздух. Они аплодировали ему, как будто он был кем-то особенным.

— Лагерные приключения семьи Каллахан начинаются прямо сейчас!

Неважно, он был особенным… Глупым, особенным мужчиной. У меня был соблазн резко развернуться и отправить его в одну из машин, но он забрался вперед вместе со мной.

— Если бы я хотела, чтобы ты поехал со мной, я бы подождала тебя, — сказала я, когда он посмотрел на маленький городок, через который мы проезжали.

— Почему Каскадия? — спросил Лиам меня, полностью игнорируя мой комментарий. Когда я не ответила, он сказал: — Сейчас подходящее время для откровенности, Мелоди, или это происходит только после секса?

Нажимая на педаль, я поехала еще быстрее, свернув на заброшенную дорогу посреди леса.

— Я училась здесь в местном колледже. Он маленький, дождливый и неизвестный. Каскадия — это место, куда ты идешь, когда не хочешь, чтобы тебя нашли, — ответила я, поворачивая налево у берега реки.

— Ты училась в местном колледже? — спросил он, удивленный. Лиам был богатым парнем из Чикаго. Я тоже была богатой, но на самом деле никогда не была ребенком.

— Да, и я чертовски горжусь этим. Просто потому, что у нас есть деньги, это не значит, что я хотела потратить их впустую в каком-то большом модном университете, готовясь к карьере, которая на самом деле не являлась для меня подходящим вариантом. Я также не хотела иметь дело со всеми фальшивыми людьми, которые ходили по коридорам. Вообще-то я здесь познакомилась с Адрианой. Это был первый курс, и она выглядела такой нервной. Тем не менее, я увидела, что она могла сделать однажды ночью после того, как несколько парней были немного слишком грубы.

— Ты не хотела ходить в школу с двуличными людьми, потому что хотела быть единственной в классе, — заявил он, заставив меня нажать на тормоза, и он рванул вперед.

— Ты не заставишь меня полюбить тебя. Хочу ли я тебя? ДА. Любая гетеросексуальная женщина хотела бы тебя. Нахожу ли я тебя привлекательным и умным? Да, и еще раз да. Но ты такой самоуверенный, высокомерный, собственнический шовинист. Ты думаешь, что видишь во мне равного, но это не так. Ты слишком часто бываешь назойливым, раздражающим и инфантильным. Ты выводишь меня из себя! Я подписала этот контракт. Я собиралась попробовать, но потом ты набросился на меня, как зверь. Ты проявил ко мне неуважение. Ты пытался выставить меня дурой. Ты оскорбил меня, а теперь думаешь, что можешь требовать моей любви. Ты думаешь, что можешь заставить меня любить тебя, потому что мой отец мертв? Потому что ты ведешь себя как придурок? Мне, черт возьми, наплевать. Я действительно не хочу любви. Так что пошел ты, Лиам Каллахан. Я единственная, кто есть у меня. Я. ВСЕ. ЧТО. ЕСТЬ. У. МЕНЯ. было и всегда будет.

Он уставился на меня широко раскрытыми глазами, когда я отстегнула ремень безопасности и вышла в лес. Схватив свою сумку из-за сиденья, я самостоятельно поднялась на склон холма. Мне хорошо был известен этот лес.

ЛИАМ

Я в шоке смотрел, как она уходит, прямо перед тем, как началась боль. Все, что я мог видеть, было красным, когда я выпрыгнул из грузовика. Я не прекращал двигаться, пока не оказался прямо за ней. Схватив ее за руку, я оттащил ее назад и прижал к дереву.

— Мы уже поняли, что я дерзкий, высокомерный, собственнический шовинист! — заорал я ей в лицо. — И да, я часто бываю назойливым, раздражающим и инфантильным. Но это потому, что мне надоело быть одиноким!

Я остановился, несколько раз моргнув, прежде чем отойти от нее. Я не хотел этого говорить. Бля. Я действительно не планировал этого говорить. Я хотел схватить все слова и засунуть их обратно в рот, но было уже слишком поздно. То, что было сказано, не могло быть несказанным.

— Ли…

— Мне надоело быть одиноким, и я знаю, что тебе тоже, даже если ты не признаешься в этом себе. Я просто хочу пропустить эту часть. — Я вздохнул, еще раз взглянув на нее, прежде чем уйти в лес.

Я понятия не имел, куда иду, но мне просто нужно было убраться от нее подальше. Если бы этого не сделал, то я бы сказал что-нибудь еще, что было бы так же глупо. Каким-то образом моя прогулка привела меня на поляну с цветами лаванды. Они выглядели такими мягкими, что я снял куртку и просто лег. Неужели каждый день моей жизни будет битвой? Вздохнув, я сделал глубокий вдох, позволяя себе взглянуть на темнеющее небо. Будучи жителем города, я никогда не видел, чтобы с неба падало столько звезд. Я не был уверен, что это было, но внезапно меня поглотил сон.

Утром я отправлюсь в лагерь. Прямо сейчас я хотел заснуть в этот момент покоя. Убедившись, что мой пистолет и нож легко схватить, я позволил себе расслабиться.

МЕЛОДИ

— Он ещё не вернулся? — спросила я Монте, выглянув из окна. Солнце начинало подниматься, а я не двигалась с тех пор, как поняла, что он не добрался до лагеря. Это должно было быть по меньшей мере девять часов назад.

— Нет, мэм. Вы уверены, что не хотите, чтобы его кто-нибудь поискал?

«Мне надоело быть одиноким!» — Его слова эхом отдавались в моей голове, и всю ночь я не могла заставить его замолчать. Интуиция подсказывала мне, что что-то должно произойти, но я просто еще не была уверена, что именно.

— Мэм? — снова спросил меня Монте.

— Нет, мы поссорились. Он найдет лагерь.

— Должен ли я сообщить парням? — спросил он меня, и я повернулась к нему, глядя ему в глаза. Мужчины прекрасно устроились.

Они уже делали то, что должны были делать — отдыхали, ели, тренировались.

Прямо сейчас им не нужны были драмы Мел и Лиама.

— Мэм, он вернулся, — Монте указал, и я проследила за его рукой до мужчины, который пытался вырвать у него цветы, когда он прорвался сквозь охрану. Этот идиот заснул в лесу. Но опять же, это была Каскадия. С ним все было в порядке, здесь никогда ничего не случалось. Закатив на него глаза, я отвернулась от него как раз в тот момент, когда в воздухе прогремел выстрел. Я слышала выстрелы всю ночь, утром, однако, этот выстрел заставил меня замерзнуть. Каждый волосок у меня на затылке встал дыбом.

ЛИАМ

Черт, у меня болит спина. Я застонал, когда пошел на шум. Часть меня была настолько сбита с толку и устала, что я действительно пожалел, что не остался на поляне. Если бы не проклятое солнце, я мог бы проспать там весь день.

Войдя в лагерь, я оглядел хижины, разбросанные глубоко в лесу. Моя Мел точно знала, как выбрать место для отдыха. Несколько мужчин ухмыльнулись мне, и именно тогда я понял, что весь в цветах. Вздохнув, я быстро отряхнулась, прежде чем попытаться пройти вперед. Ключевое слово — попытался.

Это произошло так быстро, что я даже не успел моргнуть. Мое тело отбросило назад от силы пули, которая попала мне в грудь. Я не мог кричать. Я даже не мог дышать. Все, что я чувствовал, — это боль.

Черт возьми, Нил!

Мое тело начало трястись, когда вокруг меня разразился хаос. Эрик оказался рядом со мной за мгновение до того, как воздух наполнился криком.

— Лиам!

Это был голос ангела. Мой ангел. Она оттолкнула Эрика от меня, прежде чем упасть на колени рядом со мной. Она выглядела такой красивой. Я протянул руку, чтобы коснуться ее лица, но когда я это сделал, то все, что я мог видеть, это кровь на моих руках. Моя кровь на моих пальцах.

Мел одной рукой схватила меня за щеку, а другой крепко сжала мои руки.

— С тобой все будет в порядке, — прошептала она. — Я клянусь. С тобой все будет в порядке.

Она начала расплываться, когда боль взяла верх. В глубине души я чувствовал, как они разрывают мою рубашку. Но перед моим мысленным взором все, что я мог видеть, была она. Мел была обеспокоена, напугана и заботлива, когда держалась за меня. Я улыбнулся ей, и она улыбнулась мне.

— Ты не один, Лиам, — прошептала она, и я знал, что боль, жжение в моей груди того стоили. Это того стоило, черт возьми.

Я получил небольшое удовольствие от паники в ее глазах, когда мои закрылись. Половина меня чувствовала себя так плохо из-за того, что я причинил ей боль. Другая половина знала, что мы, люди, иногда извлекаем лучшие уроки из боли.

Шах и мат.