Безжалостные люди

ГЛАВА 14

«Если желание убить и возможность убивать приходили всегда одновременно, кто избежал бы повешения?»

— Марк Твен

ЛИАМ

— Ты испортил мое нижнее белье, — прошипела она мне, надевая свои белые туфли.

Поправляя галстук, я старался не улыбаться, но ничего не мог с собой поделать.

— В следующий раз вообще ничего не надевай, и у нас не будет этой проблемы.

Моя прекрасная жена подошла ко мне, медленно впиваясь в меня взглядом с ножами в глазах, и все же это только заставило меня хотеть ее еще больше. Мне хотелось протянуть руку и прикоснуться к ней.

Что, черт возьми, со мной не так? Неважно, сколько раз я был в ней, я хотел ее все больше и больше.

— У меня с этим нет проблем, — сказала она, свирепо глядя на белье. — Я не из тех, кто должна сидеть за ужином, думая о том, что у меня ничего нет под этим платьем, о том, как ты мог бы легко просунуть руку под него и дотянуться до меня. Но я думаю, что сегодня вечером сяду напротив тебя.

Она отступила так быстро, что мне показалось, будто меня окатили холодной водой из-за потери ее тепла. Это, а также тот факт, что вся кровь в моем теле устремилась к моему члену. Черт бы ее побрал.

— Ты сядешь рядом со мной, — потребовал я, когда она направилась к двери, и мой взгляд упал прямо на ее задницу.

— Нет, не сяду. Я бы предпочла застрелить тебя, но поскольку я не могу, вместо этого я буду сексуально расстраивать тебя. Не рви на мне одежду, — сказала она, оставив меня страдать.

— Сука убьет меня, — пробормотал я, изо всех сил пытаясь успокоиться.

Уставившись на папку на столе, я ничего так не хотел, как уничтожить Вэнса сейчас. Я хочу смотреть в его глаза, когда я сожгу его мир. Однако я подожду. Сначала я… Нам нужно было помирить идиотов под нами.

В тот момент, когда я вышел из кабинета, Деклан уже ждал меня.

— Как долго ты здесь находишься?

Он ухмыльнулся.

— Достаточно долго. Я прошу прощения, потому что я бы подождал, если бы знал. Она сказала мне успокоиться, это был просто гребаный секс. Эта женщина пугает и сбивает меня с толку одновременно.

Просто гребаный секс.

Я нахмурился.

— Попробуй быть ее мужем. В одну минуту она целует тебя, а в следующую приставляет нож для вскрытия писем к твоему горлу.

Глаза Деклана расширились, когда он посмотрел на меня, прежде чем он рассмеялся.

— Однажды она может просто убить тебя, Лиам, я клянусь в этом.

— Однажды она просто может убить меня, — я вздохнул. Честно говоря, я даже не был уверен, нравлюсь ли я ей по какой-либо другой причине, кроме того факта, что мы женаты. Я был для нее «просто сексом», и это не должно было беспокоить меня так сильно, как беспокоило, но я не мог избавиться от ощущения, что она не изменится… что ей всегда будет все равно

— Итак, я полагаю, вы оба справились с суперинтендантом? Или я могу что-то сделать? — спросил он, как только мы остановились за дверью. Я видел это в его глазах. Его собственная жажда крови.

Деклан не был таким убийцей, как Нил или я. Он всегда был и всегда будет человеком за компьютером, где мне было нужно, чтобы он был. Но когда дело дошло до полиции, Деклан захотел крови. В конце концов, это был офицер, который забрал обоих его родителей. Он ненавидел кодекс, по которому они жили.

— Если что-то пойдет не так, ты можешь лично убрать это, Деклан, — ответил я. — Но до тех пор просто присматривай за нашим Суперинтендантом. Если он купит дом рядом с кем-то из Каллаханов, дай мне знать.

Он кивнул, и мрачное выражение его глаз исчезло, как только он вошел в столовую. Деклан на мгновение остановился, заметив мою жену, сидящую на его месте рядом с Коралиной. Он поднял бровь, глядя на меня, прежде чем ухмыльнуться, как будто он уже знал причину этого. Ничего не говоря, я подошел к моей Мел, нежно целуя ее в щеку. Она вздрогнула, как будто я вместо этого дал ей пощечину.

— Добрый вечер, жена, — сказал я, стараясь быть вежливым и в то же время достаточно громко, чтобы все слышали. Я прекрасно знал, что это выведет ее из себя, когда я занял свое место напротив нее и справа от моего отца. Но мне было все равно.

Она давила на меня, и я был близок к тому, чтобы сорваться.

Седрик всегда сидел и будет сидеть во главе стола. Мне было все равно. Это был трофейный стул. У него не было никакой реальной силы, кроме разделки индейки. Я сидел во главе настоящего стола. Моя мама сидела напротив, и, как всегда, они глазами говорили на другом языке. Я попытался сосредоточить свое внимание на Мел. Однако она, казалось, была погружена в свои мысли. Мысли, за которые я бы все отдал, чтобы прочесть.

— Мел, есть причина, по которой ты не сидишь рядом с Лиамом? — ласково спросила моя мама, когда я потянулся за своим стаканом бренди.

Мел нахмурилась.

— Я клянусь, он пытается сделать меня беременной. Он не может держать свои руки при себе. На самом деле это немного раздражает.

Я почувствовал, как жидкость хлынула обратно из моего горла, когда я закашлялся. Я уставился на нее. Конечно, она заговорила о сексе за обеденным столом, конечно, черт возьми. Она была моей Мел, и ей было наплевать на приличия. Она жила для того, чтобы заставить меня бояться за свою жизнь, возбуждаться или испытывать дискомфорт.

— Что плохого в том, чтобы забеременеть? — спросила Оливия, свирепо глядя на нее, пока она пила вино, а слуги приносили нам еду.

— Ничего, — сказала Мел, свирепо глядя в ответ. — Вообще ничего, особенно когда ты не делаешь ничего другого, кроме как приводишь себя в порядок и ходишь по магазинам.

Деклан пнул меня по ноге, но я ничего не сказала, просто ел свой стейк. Это была не моя битва, и я определенно не собирался подставляться под пулю из-за Оливии.

— Ты думаешь, что ты лучше нас? — огрызнулась Оливия, заставив Мелоди рассмеяться, а меня набить рот мясом.

— Барби, я знаю, что я лучше тебя, — сказала Мелоди, потягивая красное вино. — Все мои детали оригинальные и сделаны не в Китае.

Мне потребовалась вся моя сила, чтобы не рассмеяться, но я ухмыльнулся, как дурак, и краем глаза заметил, что мой отец тоже улыбается за своим стаканом.

— Сука, — выплюнула Оливия, поднимаясь со своего места.

Бросив на нее свирепый взгляд, я встретился взглядом с Нилом.

— Контролируй ее, Нил, иначе ей понадобятся новые операции. Никто не называет мою жену сукой… за исключением меня.

— Никто не называет меня сукой, и точка. Ты не особенный, Лиам, — сказала Мел, и мне показалось, что она ударила меня ножом.

— Может, тебе стоит сказать ей, что мы не нападаем на семью, — сказал Нил, когда Оливия снова села.

— Да, мы просто не в состоянии защитить ее, — ответил я, прекрасно зная, что это заставит его замолчать. Однако он просто повернулся ко мне.

— Как долго мы будем этим заниматься, Лиам? Прошло почти два десятилетия!

— Когда я сказал, что никогда не прощу тебя, — я откусил еще кусочек, — я имел в виду, что не через десять, двадцать или даже восемьдесят лет. У нас общая ДНК, не более того.

— Лиам! — крикнула Эвелин. — Я не знаю, что произошло между вами двумя, но Нил прав. Пришло время заключить мир.

— Нил, ты не хотел бы рассказать нашей матери, что произошло между нами? — спросил я его, выжидая. Этот трус никогда не рассказывал ни одному из наших родителей, что он сделал со мной в детстве. Часть меня верила, что Седрик знал, хотя он никогда не показывал этого.

Нил медленно кивнул сам себе, прежде чем встать и направиться к двери.

— Нил, — позвала Мелоди ему вслед. Его спина выпрямилась, прежде чем он повернулся к ней.

— Собирай свои вещи. У меня кое-что запланировано на неделю. Мы уезжаем завтра после мессы, — сказала она, не потрудившись взглянуть на него.

Он быстро ушел, заставив Оливию тоже встать.

— Ты счастлива? — спросила Оливия.

Я повернулся к Мел.

— Ну, любимая, ты счастлива?

— Нет, — она нахмурилась, слышав «любимая». — Я была бы счастлива, если бы ты передал горошек, — сказала она, делая вид, что даже не замечает Оливию.

Коралина, которая все это время держала голову опущенной и рот на замке, неожиданно протянула руку и подала ей горошек. Я посмотрел на Деклана и обнаружил, что он пристально смотрит на нее, и я знал этот взгляд. Коралина, скорее всего, использовала другую кредитную карту, спасая голодных детей. Прошло всего две недели. Люди собирались начать задаваться вопросом, откуда взялись все эти деньги. По крайней мере, мы хорошо выглядели. Он был взбешен. Может быть, я бы позволил ему убить полицейского, просто чтобы немного снять стресс.

— Вы все вызываете у меня отвращение, — прошипела Оливия.

— Ты все еще здесь? — спросила Мел, изображая смущение, когда добавляла горошек в свою тарелку. Оливия выбежала, и я был чертовски благодарен. Я уже был в небольшой схватке со своей женой, полицией и Вэнсом. Последнее, что мне было нужно — это драма Оливии и Нила.

— Что вы двое планируете? — просто спросил мой отец.

— Лагерь, — сказали мы с Мел одновременно.

— Лагерь? — Коралина вскинула голову. Если я правильно помню, Коралине действительно нравилось бывать на свежем воздухе.

— Никаких женщин, — сказал я, не подумав, заставляя ее посмотреть на Мел. Глаза Мел сузились.

— Только те, кто является частью работы, Кора.

Коралина выглядела удивленной этим прозвищем, как и все остальные.

— Кора? — спросила она.

— Я все еще работаю над прозвищем для тебя, — Мел улыбнулась. Улыбка была ненастоящая, но это было лучше, чем взгляд, которым она одарила Оливию. Я мог видеть озорство, которое она излучала в своих глазах, и я не был уверен, бояться или стонать от благоговения перед ней.

— Значит, лагерь? — неуверенно спросила Эвелин. Было ли это преступлением, она не хотела знать, но ей было интересно.

— В основном, это сближение для мужчин, или я планирую убить их всех. — Мел улыбнулась, что только сделало ее угрозу более смертельной и сексуальной. Тот факт, что я знал, что она это сделает, заставил меня хотеть ее, заставил меня захотеть дать ей пистолет и нажать на курок вместе с ней. Однако она просто закатила глаза от моей похоти.

— Лагерь, — повторил Седрик. — Может быть, мне следует…

— Извини, Седрик, но это приглашение тоже не для вас. Вы — прошлое, и как бы я ни уважала его, и вас, мои люди должны идти вперед как единое целое. — У меня чуть челюсть не отвалилась, когда я переводил взгляд с Мел на моего отца, который смотрел на нее с огнем в глазах. Однако они не шли ни в какое сравнение с ее собственным и только заставляя ее казаться еще сильнее. Седрик покачал головой и вздохнул.

Она сказала «мои», а не «наши».

Деклан наклонился ко мне.

— Когда она просыпается утром, дьявол плачет о том, что создал ее.

— Нас обоих, — пробормотал я. Как, черт возьми, она это сделала? Как, черт возьми, она быть адом и раем одновременно? Я так часто благоговел перед ней, что это выводило меня из себя. Я мог слышать слова Орландо в глубине моего сознания: ты не найдешь женщину, которую нужно чему-то учить. Он был прав. Она могла бы править и без меня. Она хотела править без меня. Я был ей не нужен, и это выводило меня из себя. Она выводила меня из себя, и снова, из-за нее, мне всегда нужно было думать. Мелоди до чертиков запутала мои чертовы эмоции и меня. Я снова почувствовал себя подростком — неуверенным, хочу ли я трахнуть ее или пробить стену.

— Ну что ж, дочь моя, я бы не хотел вставать у тебя на пути. В конце концов, однажды ты будешь править миром, — пошутил Седрик, хотя я уверен, что он отчасти верил в это.

Она ухмыльнулась.

— Надеюсь, когда-нибудь в ближайшее время. Ничто не встанет у меня на пути. Я слишком много работала для этого.

— Не переутомляйся, — Эвелин нахмурилась. — Я все еще думаю, что вам с Лиамом следовало бы съездить в медовый месяц.

— Это бессмысленно. Мы с Лиамом поженились ради компании. Медовый месяц был бы пустой тратой времени, — она нахмурилась.

Она нахмурилась при мысли обо мне.

Запустив руки в волосы, я вздохнул, прежде чем подняться со своего места.

— Я плохо себя чувствую. Спокойной ночи, — сказал я им всем, уходя. Мне нужно было помнить, что я был для нее просто частью плана.

МЕЛОДИ

Я в шоке смотрела, как он уходит. Он выглядел так, словно был настолько погружен в свои мысли, что ему стало плохо. Я не была уверена, должна ли я остаться или последовать за ним. Что делали жены в таких ситуациях? Может быть, ему нужна была минутка. Эвелин встретилась со мной взглядом, и я почти почувствовала, как она подталкивает меня к двери. Вздохнув, я встала и пожелала им всем спокойной ночи, прежде чем тоже выйти. Что, черт возьми, я должна ему сказать?

Дорогой, ты в порядке? Ни хрена подобного.

Лиам, что это, черт возьми, было? Тогда мы бы поругались.

Лиам, ты в порядке? Он попытается заняться сексом.

— Мелоди?

Быстро обернувшись, я столкнулся лицом к лицу с Корой.

— Да? — крикнула я, заставив ее подпрыгнуть. Она была такой милой, что мне почти стало ее жаль, но ей нужен был мужественный характер, и побыстрее.

— Э — э — э… мне было интересно… э — э — э…

— Ах, я ненавижу, когда люди тратят слова впустую. Что с тобой не так? — Коралина, с которой я познакомилась, жила верой в единорогов.

Она глубоко вздохнула и выпрямилась, что все еще было довольно медленно.

— Я теряю Деклана, — прямо заявила она.

— Это отстой, — ответила я. — Но консультант по семейным делам у нас Эвелин.

Она пристально посмотрела на меня, прежде чем покачать головой.

— Мне не нужна помощь Эвелин, мне нужна твоя. С тех пор, как ты появилась, Деклан смотрит на меня по-другому… Как-то раздражённо.

— Это может быть просто ответная реакция, ты редко бываешь с ним. Так что еще раз, Эвелин…

— Мел… и я буду называть тебя Мел, потому что мы семья, и ты не можешь убить меня.

— Ты уверена? — Деклану придется обзавестись новой женой, если она в ближайшее время не перейдет к делу.

— Только в этой семье благотворительность считается недостатком, — вздохнула она. — Но они замечают меня. Они видят меня. Каждый раз, когда я выписываю чек, помогаю восстановить дом или общественный центр, ты должна увидеть их лица. Как будто я для них ангел, я важна, я нужна. Ты знаешь, на что это похоже? Каково это, когда тобой так восхищаются?

Она не дала мне возможности заговорить, прежде чем рассмеялась про себя.

— Конечно, знаешь, ты же великая Мелоди Джованни.

— Кора, переходи к сути дела.

— Я люблю Деклана, и я не хочу его терять. Но я вижу, как он смотрит на тебя, — пробормотала она, и я действительно надеялась, что этот разговор пойдет не туда, куда я думала.

— В этом нет…

— Нет, я знаю, — быстро сказала она, широко раскрыв глаза. — Я знаю, что Деклан никогда бы не изменил мне, даже если… Я хочу, чтобы он смотрел на меня так, как смотрят эти дети, когда я вручаю чек. Я хочу, чтобы он загорелся, как когда-то. Так что мне нужно быть больше похожей на тебя. Мне нужно, чтобы ты помогла мне стать похожей на тебя.

— Этого не случится, — ответила я. — Есть только одна Мелоди Джованни, и второй такой не будет.

— Мел, я не хочу быть тобой. Я хочу быть такой, как ты. Я хочу уметь стрелять из пистолета. Я хочу научиться драться. Я всегда хотела научиться, но это никогда не было моим делом. Но потом появилась ты, разбивая стеклянные потолки³⁴, который ограничивает продвижение женщин по служебной лестнице по причинам, не связанным с их профессиональными качествами) и буквально разрушая стены. Я хочу узнать, сможешь ли ты меня обучить. Мне не нужно становиться лучшей, но я хочу чувствовать себя под контролем, и я хочу, чтобы Деклан видел во мне больше, чем просто…

— Добрая старая домохозяйка, — закончила я за нее.

Она нахмурилась, ее нос раздулся.

— Да. Я хочу выйти на ринг и показать ему, что для меня это гораздо больше.

— Почему бы не спросить его самого? — Деклан был хорошим бойцом, они с Лиамом боксировали каждое утро.

— Потому что он перестал встречаться со мной. Все перестали меня видеть! Я знаю, что это значит для нашего будущего. Если я этого не сделаю, мы с Декланом только еще больше отдалимся друг от друга, и он будет на меня обижаться. Я скорее умру, чем позволю этому случиться. — Она выглядела такой испуганной, что мне почти захотелось помочь ей.

— Кора, ты должна тренироваться для себя, а не для Деклана или любого другого мужчины, если уж на то пошло, — ответила я, и она посмотрела на меня так, как будто я была сумасшедшей.

— Деклан — это я, Мел. Мы всегда были синхронны, а потом где-то в конце концов волна перестроилась для одного из нас, и теперь я ищу подходящую станцию, чтобы вернуться к нему. Он сделал бы то же самое для меня. Он сделал то же самое для меня. Это то, что делают супружеские пары. Так что, пожалуйста, помоги мне, — умоляла она, и я не был уверена, что сказать.

— Я занята, Кора, — выражение разочарования в ее глазах обеспокоило меня. — Однако Адриана может остаться и поработать с тобой, пока нас не будет неделю. А потом, после этого, я посмотрю. Будь готов к месяцам синяков и боли.

Коралина усмехнулась, притягивая меня в крепкие объятия.

— Спасибо тебе!

— Ты прикасаешься ко мне.

— Прости, — сказала она, быстро отпуская меня. — Спасибо.

— Да, спокойной ночи, — сказала я ей перед уходом. Коралина умела добиваться от меня того, чего хотела, и последнее, чего я хотела, это соглашаться на что-то еще.

Когда я вошла в нашу с Лиамом комнату, то услышала, как он принимает душ. Шагнув к двери, я наблюдала за ним, пока он стоял под струей воды. Капли скатывались с каждой части его тела. Лиам был таким красивым. Он был похож на статую, высеченную из лучшего камня.

— Тебе что-то нужно, Мелоди? — спросил он меня, не потрудившись поднять глаза.

Мелоди? Он не называл меня так с тех пор, как мы впервые занялись сексом, и по какой-то причине то, что он назвал меня так сейчас, беспокоило меня.

— Что с тобой не так?

— Ничего, Мелоди. Я выйду через минуту, — ответил Лиам бесстрастно, но даже я могла услышать ложь в этом.

Он выводил меня из себя. Мы не лжем друг другу. Сняв туфли, я направилась прямо в душ, даже не потрудившись снять платье. Вздрогнув от прохлады воды, я посмотрела ему в глаза, схватив его за щеку.

— Что, черт возьми, с тобой не так?

— Мел…

— Еще раз назовешь меня Мелоди, и я врежу тебе коленом по яйцам, — я не собиралась позволять ему лгать мне.

Он откинул назад мои мокрые волосы и прижал меня к стене. Я впилась взглядом в его глаза, они больше не казались зелеными, вместо этого они были наполнены огнем, пылающим страстью и яростью.

Он огрызнулся на меня.

— Я тебе не принадлежу. Мы тебе не принадлежим. Я не твоя пешка.

— Я никогда не называл тебя пешкой!

— Я думал, что становлюсь ближе к тебе. Но потом сегодня вечером я понял, что все, что ты делаешь — это играешь со всеми вокруг, включая меня. Я подчиняюсь твоей воле. С каких это пор я начал прогибаться? Я тебе не принадлежу! Я не очередная фигура, я твой муж.

— Прекрати ворчать на меня. Ты злишься из-за моих слов? Почему ты такой чертовски эмоциональный?

— Потому что я человек, и поэтому у меня есть эмоции! — Громкость его голоса заставила мои глаза расшириться. — Я тебе хотя бы нравлюсь, Мелоди? Просто как парень?

Откуда, черт возьми, это взялось?

Он грустно ухмыльнулся, покачал головой и выключил воду. Шагнув вперед, он поцеловал меня в лоб.

— Того факта, что ты не можешь ответить на этот вопрос, достаточно.

— Ты говоришь так, будто мы были влюбленными старшеклассниками, которые сбежали. Это бизнес, Лиам. Я говорила тебе, что могу править рядом с тобой, но я не могу справиться с твоим эмоциональным дерьмом.

Он знал это! Какого черта он ведет себя как идиот?

— Я совершил ошибку. Я думал, ты не знаешь, что такое любовь. Но ты любишь кровь и силу, как и я. Однако я освободил для тебя место, и это сделало меня мягче. Ты превосходишь меня, потому что тебе на это наплевать. Ты бы не приняла за меня пулю и даже не пролила ни слезинки, если бы я умер. Я тот парень, который удовлетворит твою потребность, а потом ты уйдешь. Я просто секс. Вся эта ночь была только для Мелоди. Весь этот брак для Мелоди. Я не буду тратить свое время впустую. Ты хочешь заниматься делом? У нас будут деловые отношения, — ответил он, оставляя меня стоять в душе. Я была потрясена и сбита с толку.

Нравился ли мне Лиам вообще?

Он был потрясающим в постели и красивым, забавным… иногда. Я не испытывала к нему ненависти.

Когда я вошла в комнату, там была кромешная тьма, отчего волосы у меня на затылке встали дыбом, когда я забралась на кровать.

Он выключил свой светильник. Он никогда не выключал свет. С тех пор, как он узнал о моем… страхе. В те ночи, когда у нас не было секса — что случалось редко, — он читал, пока я не засыпала, и каждую ночь говорил «спокойной ночи, любимая». Он был таким придурком. Но часть меня чувствовала, что он был прав. Я действительно не прилагала особых усилий с нашей второй ночи вместе, когда я рассказала ему о белых туфлях. Тогда он выглядел таким счастливым, как будто знание этой маленькой детали обо мне должно было сделать его день лучше.

Ну и что, если я назвала его пешкой или фигурой сегодня вечером? Мы оба были пешками. Мы оба знали это, когда поженились. Почему он пытается усложнить наши отношения? Мы трахались. Мы работали. Все просто. Но теперь этот долбаный мудак должен был убедиться, что мне не все равно.

Застонав от разочарования, я быстро села. Он открыл глаза и смотрел на меня без эмоций. Мне хотелось закричать на него! Из-за его гребаного дерьма я не могу уснуть.

— Дай угадаю, тебе нужно выпустить пар? — спросил он, садясь, чтобы подготовиться.

Я подняла руки, готовая задушить его, но отстранилась. Я собиралась убить его. Мне еще не была ясна причина, но я собиралась убить его. Мне так много хотелось высказать ему, но ничего не выходило.

— Какого черта ты хочешь от меня, Лиам?

— Спи, Мелоди. Ты разбудишь весь дом.

— Мне насрать, — огрызнулась я. — Что случилось? В один момент у нас все хорошо, а в следующий ты… Какого хрена, Лиам?

Он зевнул, и это вывело меня из себя до бесконечности.

— Я вступаю в войну, Мелоди. Все пришли за мной… Пришли за моей семьей, но самая опасная женщина в мире спит рядом со мной. Я забочусь о ней, но ей насрать на меня или что-то в этом роде.

— Вот почему я самая опасная женщина в мире!

Он ухмыльнулся.

— Это также причина, по которой ты одна. Ты можешь доверять мне в работе, но в личном ты не позволяешь мне приблизиться.

— Я тебя не знаю! — закричала я. — Как долго мы женаты? Десять гребаных дней, Лиам? Кто влюбляется за десять гребаных дней? Кто что-нибудь может почувствовать за десять гребаных дней! Это ненормально!

— Я знаю, — он уставился в потолок. — Мы не нормальные. Нормальные люди не стреляют в других людей почти ежедневно. Нормальные люди не продают наркотики и не рискуют умереть каждый день. У меня нет времени, чтобы тратить его впустую, проходя через все это. Либо мне это нравится, либо нет. Либо я в деле, либо ухожу. Я не иду на компромисс.

— Не все такие, как ты.

— Ты такая же, как я, — прошептал он. — Но ты предпочла закрыться. Радость, боль, любовь? Ты показываешь только гнев и похоть.

— Я не ненавижу тебя, Лиам. Спокойной ночи, — я нахмурилась, поворачиваясь на бок.

ЛИАМ

И вот так просто мне захотелось ухмыльнуться. Я знал, что она у меня в руках. Шаг первый: задушить ее любовью. Шаг второй: убрать эту любовь прочь. Шаг третий: вытянуть грубые эмоции из ее пинков и криков. В тот момент, когда я покинул столовую, я знал, что пришло время для второго шага. Я запланировал третий шаг на утро, но она просто должна была выговориться сейчас.

Я знал, кто она такая, и большую часть времени мне это нравилось. Но у меня не было времени разрушать ее стены, кирпич за кирпичом. Мне нужно было найти слабое место, а затем взорвать их. Я бы продолжал идти вперед, продолжая быть холодным с ней, пока она не призналась бы себе в правде. Мы больше не были просто сексом. Даже сейчас, когда она засыпала, я чувствовал, как она откидывается назад, чтобы согреться. Ей было не все равно. Она хотела больше заботы, но боялась.

Дождавшись, пока она крепко уснет, что-то бормоча себе под нос, я протянул руку и прижал ее к себе. От нее потрясающе пахло. Нежно целуя ее в губы, я наблюдал, как она перекатилась в мои объятия.

Она хотела этого. Она хотела меня. Я собирался вывести ее из режима стервы… для себя. Мне нравилось, как она ворчала на Оливию.

— Моя милая Мел. Ты признаешься, что любишь меня, даже если тебе придется рвать на себе волосы, чтобы сказать это, — прошептал я, целуя ее в лоб.

В конце концов, все, что было между нами, было игрой в шахматы, и ключ к победе, когда игра меняется — это сменить тактику. Я сделал это, и теперь до шаха и мата оставался всего один ход.

Все, что мне нужно было сделать, это выполнить четвертый шаг, и она должна была это сказать. Как только она это сделает, мы сможем быть теми, кем нам нужно быть. Однако мне понадобится помощь, и, к сожалению, помощь Нила.