Безжалостные люди

ЭПИЛОГ

«Подобно Александру Македонскому и Цезарю, я собираюсь завоевать весь мир».

— Джарод Кинц

МЕЛОДИ

— Пять, — я поцеловала его в нос

— Четыре, — он поцеловал меня в лоб

— Три, — я поцеловала его в щеку.

— Два, — он поцеловал мой подбородок.

— Один, — сказали мы одновременно и поцеловались.

— С Новым годом, — прошептала я в темноту нашей комнаты.

— С Новым годом, любимая, — прошептал он в ответ.

Услышав взрыв фейерверка, я оторвалась от него, несмотря на его протесты, но я действительно хотела увидеть все усилия, которые приложила Эвелин. Схватив халат, я встала у окна, любуясь всеми теми, кто праздновал, как пьяные дураки.

— Ты знаешь, говорят, что первый год брака самый тяжелый, — сказал Лиам, целуя меня в плечо.

Застонав, я прижалась к нему.

— Ещё не прошел год со дня нашей свадьбы.

— Неужели? Клянусь, прошло гораздо больше времени. — Он засмеялся, пытаясь развязать мой халат, но я оттолкнула его руки.

— Держи себя в руках. У нас встреча, помнишь? — Несмотря на то, что я тоже хотела его, это было важно.

— Ты неправильно начинаешь год.

— Прости меня, а теперь надень штаны. — Иногда он был такой занозой.

— Ты надень штаны. — Он уставился на мои голые ноги.

Закатив на него глаза, я бросила ему пижамные штаны.

— Я могу носить все, что захочу! Так что пойдем, семья ждет.

Он нахмурился, но надел свои дурацкие штаны и последовал за мной из комнаты в кабинет. Там сидела вся семья вместе с сенатором Коулменом, отцом Оливии, который выглядел очень смущенным, не понимая, зачем он здесь.

Все его поведение изменилось, когда Лиам сел в свое кресло, а я села на стол.

— Спасибо вам всем, что пришли, — холодно сказал им Лиам. — Как вы все знаете, это был напряженный год. Однако именно это и происходит, когда вы захватываете власть над правительством.

— И теперь, когда у нас правительство, которое ест из наших рук, мы хотим страну. — Я улыбнулась им всем.

— Как вы планируете это сделать? — Спросил Седрик, откидываясь на спинку стула.

Мы с Лиамом ухмыльнулись, прежде чем Лиам заговорил.

— Выборы на самый высокий пост в стране.

Деклан откашлялся от своего напитка.

— Ты хочешь баллотироваться в президенты?

— Черт возьми, нет, — ответил Лиам. — Сенатор Коулмен, и мы собираемся поддержать его на все сто процентов.

Глаза сенатора Коулмена расширились, когда он уставился на нас.

— Вы хотите, чтобы я баллотировался в президенты? Вы что, сошли с ума? Это что, шутка такая?

Я уставилась на этого идиота.

— Нет, это приказ, или вы забыли, кто финансировал все другие мероприятия вашей кампании?

— Ты баллотируешься в президенты, и ты победишь, — сказал Лиам как факт. — А потом ты будешь работать на нас.

Сенатор Коулмен покачал головой.

— Это невозможно. Я не только сейчас состою в непопулярной партии, но и разведен и работаю в Сенате всего несколько лет.

— Почему у тебя сложилось впечатление, что мы спрашиваем? — Я встала, повернувшись к нему лицом. — Ты баллотируешься в президенты, будешь президентом, и также будешь работать в наших интересах.

— Что касается твоей жены, — сказал Лиам, вызывая Адриану, которая открыла дверь, чтобы показать бывшую миссис Коулман.

— Мама? — Оливия быстро ахнула, вставая, чтобы крепко обнять ее.

— Вот, смотри, жена. И, воссоединившись, вы докажете, что можете работать с обеими сторонами, бла-бла-бла… У вас семья с множеством связей и глубокими карманами. Когда мы говорим, что ты станешь президентом, мы имеем в виду, что ты им станешь.

— Мы хотим страну и весь мир. Честно говоря, лучше не пытайся встать у нас на пути, — сказал я ему.

— Даже Богу потребовалось шесть дней, чтобы сотворить мир, Мел. Давай не будем забегать вперед. — Нил вел себя так, словно это была шутка.

— Мы можем быть всемогущими, но мы не Бог. Мы не хотим создавать мир, мы хотим владеть им. — Лиам поднялся со стула. С окончанием боевых действий и войн мы наконец-то смогли делать то, что у нас получалось лучше всего, — зарабатывать деньги. У нас была целая партия наркотиков, и нам нужно было сосредоточиться на бизнесе.

В конце концов, мы станем неприкасаемыми, а что может быть лучше для этого, чем иметь президента Соединенных Штатов у себя на побегушках.

ЛИАМ

Когда они все ушли, в кабинете остались только мы с Декланом, а солнечный свет медленно начал проникать сквозь жалюзи, поднимаясь над лесом. Новый год, целый ворох новых проблем, а я даже не был уверен, как начать говорить с Мелоди.

— Проверь еще раз, Деклан, — скомандовал я, наливая коричневую жидкость в хрустальный бокал, это было просто… черт.

— Лиам, я проверял более десяти дюжин раз за последние две недели. Ничто не изменит того факта, что…

— Не смей, блядь, говорить, — огрызнулся я, сжимая стакан. — Если ты говоришь это с такой убежденностью, значит, это правда. И если это правда, я буду тем, кто должен это рассказать. Я, блядь, не хочу рассказывать.

— Лиам, пришло время посмотреть правде в глаза. Ты это знаешь. Я знаю это. Пришло время Мелоди это понять.

Легче сказать, чем сделать. Я ущипнул себя за переносицу и хрустнул костяшками пальцев, пытаясь ослабить напряжение во всем теле.

— Мы были так счастливы, Деклан, — прошептал я, глядя на солнце и медленно выпивая. — Она была счастлива. Как мне сказать ей, что все, что она знает, — ложь?

Он сделал паузу, глубоко вздохнул и подошел ко мне рядом с зеркалом.

— Лучше, чтобы она услышала это от тебя, чем узнала сама.

Он снова протянул мне папку, и я уставился на женщину с короткими черными волосами и теплой оливковой кожей, которая стоит высокая и гордая, в темных очках.

— Они так похожи.

— Они похожи, Лиам, и все доказательства показывают, что Вэнс говорил правду. Это все гораздо серьезнее, чем мы думали. Не только то, что Авиела Джованни, мать Мелоди, жива, но и то, что она стоит за всем этим. Она хочет убить не только тебя, но и свою собственную дочь.

— И Орландо знал?

— Он сделал то, что ты пытаешься сделать сейчас, и защитил ее. Но я сомневаюсь, что ты сможешь скрывать это долго. Авиела Джованни только что въехала в Штаты.

И я почувствовал, как начинают открываться шлюзы ада.

— Пусть Бог смилуется над всеми нашими душами, когда Мел узнает.