Безжалостные люди

ГЛАВА 8

«Факты из жизни человека будут, как убийство, раскрываться»

— Норман Шерри

ЛИАМ

— Твоя невеста… — Нил замолчал, наблюдая за ней через окно, когда она смеялась и танцевала с детьми.

Часть меня хотела побежать туда и спасти их жизни. Красивая женщина с доброй улыбкой, смехом и покрасневшим лицом была всего лишь иллюзией. Они танцевали с гребаным львом, змеей в траве.

— Она гребаный мастер маскировки, — сердито прошипел я. Мне бы с удовольствием хотелось наблюдать, как она танцует, улыбается и фальшиво поет, если бы не знал ее лучше. Если бы не дырка от пули в моем гребаном бедре, я бы поддался искушению считать себя счастливчиком.

Женщина, стоявшая сейчас перед нами, была женщиной, которую я ожидал, та, которую я хотел, и это бесконечно бесило меня, потому что ее не существовало. Предполагалось, что эта вечеринка поставит ее в неловкое положение, но она выставила всех до единого членов нашей семьи дураками.

— Она заставляет их всех есть прямо у нее из рук. Она мастер своего дела, — сказал Нил, глядя на нее с удивлением и благоговением.

— Нил, я застрелю тебя на глазах у Оливии, а затем дам ей пистолет, чтобы она выстрелила в тебя снова, если ты не прекратишь пялиться на мою невесту, как на гребаную Деву Марию. — Я опрокинул бренди, которое держал в руке. Я ненавидел ее за это. За то, что в очередной раз дала мне понять, что она может играть в эту игру, игру убийства и лжи, как гребаный профессионал.

— Не вымещай на мне свой гнев. Это ты все испортил. Если бы ты только…

— Заткнись нахуй, Нил, или я клянусь Богом! — я так крепко сжал стакан в руке, что он чуть не разбился. — Иди и делай свою чертову работу. Я хочу, чтобы этот самолет превратился в пепел через три минуты.

Он больше ничего не сказал, но ушел на встречу с Декланом вместе с остальными нашими мужчинами, пока я наблюдал, как моя будущая жена ходит по гребаной воде.

В тот момент, когда мы вышли из машины, она превратилась в хрупкую маленькую птичку. Мелоди, с которой я познакомился накануне, и Мел, которой она представилась перед моей матерью, были двумя очень разными женщинами. Но она притягивала людей, как мотыльков на пламя. Она была такой чертовски красивой и безобидной, когда познакомилась со всеми, что на долю секунды я забыл кто она.

Если бы она была такой, когда я впервые встретил ее, то мне бы не составило труда ослепить и очаровать ее, пока мы занимались любовью на моей кровати. Я бы с удовольствием заставил покраснеть все ее тело, надежно спрятав ее.

Если бы только моя жизнь была такой чертовски легкой.

— Сэр, мы готовы, — крикнул один из моих людей, Эрик Риз, из-за моей спины. Эрик не был членом семьи, но чертовски близок. Он был одним из немногих моих людей, у кого было больше половины мозгов и полная преданность. Остальные были вовлечены в это из страха или из-за денег.

Кивнув, я прошел через дверь, ведущую в секретный кабинет, который мой отец встроил в стены, чтобы убедиться, что никто «случайно» не найдет его. Комната была заполнена мониторами и картами, все они были сосредоточены на том, где будет находиться прибывающий самолет.

— Ты уверен, что хочешь это сделать, Лиам? — спросил мой отец, уставившись на точку, указывающую текущее положение самолета. Скоро он войдет в американские воды.

— Это чертовски здорово, — сказал Деклан, взволнованно ожидая. — Валеро никогда не узнает, как это произошло.

— Хотел бы я видеть гребаное лицо Вэнса, чувак, — Нил ухмыльнулся. — Это будет стоить ему целое состояние.

Эрик кивнул.

— Ты должен послать ему приглашение на свадьбу, просто чтобы подсластить утрату, приятель.

И все же мой отец, казалось, все еще не одобрял этого. Ну и хрен с ним тогда. Вэнс Валеро понятия не имел, что кто-то знает о его секретном самолете, и все же позволил нескольким невезучим обычным людям сесть на него. Должно быть, он решил, что никто не будет настолько безжалостен, чтобы убить несколько невинных людей, чтобы добраться до его людей на борту. Однако после сегодняшнего дня это вызовет у него сожаление. Он не только потеряет людей, но и потеряет полмиллиона долларов на кокаине и героине. Это было бы ужасно.

В тот момент, когда я увидел, что самолет появился на одном из видеомониторов, я дал добро.

— Сделай это.

Деклан ухмыльнулся, но прежде чем он успел нажать на кнопку, Нил опередил его, как будто они были гребаными детьми.

— Я, блядь, самый старший, кузен, — сказал он, прежде чем ухмыльнуться, как сумасшедший дурак. Мгновение спустя небо заполнили красные, оранжевые и желтые языки пламени. Металл отрывался от самолёта, пепел падал в море, и все, что я мог делать, это упиваться величием всего этого.

Откинувшись на спинку кресла, которое когда-то занимал мой отец, я позволил себе на мгновение помечтать о будущем. Мужчины в комнате взревели от победы. Сегодня я наебал Валеро. Это, плюс объявление о нашей свадьбе, дало бы понять, что Лиам Каллахан идёт, и я планировал заставить их есть дерьмо всю оставшуюся жизнь. Я бы контролировал восток и запад, и, как только это будет сделано, всю гребаную Европу. Кто сказал, что у тебя не может быть всего этого?

Даже Мелоди, несмотря на все ее нытье и стрельбу, пришлась кстати. Найти планы полетов было слишком просто. Она вела записи об этом в течение нескольких месяцев и никогда ничего не делала. Какой хреновый Босс.

Она могла бы отрезать Вэнсу колени, но вместо этого ничего не предпринимала только для того, чтобы спасти жизни нескольких человек. /Мелоди не понимала. Мы управляли гребаной мафией, мы никого не щадили, мы брали то, что хотели, когда хотели, и убивали, чтобы выполнить свою работу. Все эти люди оказались не в том месте не в то время, и я бы позаботился о том, чтобы моя мать… или, может быть, Мелоди, открыла благотворительный фонд для их семей. Прямо сейчас я….

Пули пробили одну из стен прежде, чем я успел закончить свою мысль. Они обрушились на нас, как дождь, уничтожая все и вся на своем пути.

— Черт! — Нил закричал от боли, когда из его руки хлынула кровь.

— Открой гребаную дверь и выруби этого ублюдка!

Деклан замер как раз в тот момент, когда пуля пролетела прямо над его головой и вонзилась в монитор позади него. Мой отец отшатнулся, когда пуля попала ему в грудь, а Эрик схватил его за запястье. Остальные мужчины в комнате бросились выполнять приказ, но замерли, когда дверь открылась.

— Скажи мне, что это блять не твоих рук дело, и ты сможешь прийти на гребаную свадьбу, милый, — взвизгнула Мелоди, глядя мне прямо в глаза.

Я убью ее.

«Всади пулю в ее хорошенькую гребаную головку и сбрось ее с гребаного моста», — кричал мой разум, когда я смотрел в дуло полуавтомата моей невесты.

Я старался сохранять спокойствие. Я даже молился о том, чтобы у меня хватило сил не потерять его, но все, что я мог видеть, было красным. Взглянув на Эрика, который стоял ближе всех к ней, он взял инициативу в свои руки и приставил пистолет к ее виску, заставив ее опустить пистолет.

— Ты, маленькая сучка, ты что, потеряла свой гребаный разум?

— Рыжик, — сказала она, все еще глядя мне в глаза. — Тебе лучше нажать на курок сейчас. Ты пожалеешь, если не сделаешь этого.

Он взглянул на меня, но в долю секунды Мелоди развернулась и ударила его прикладом пистолета в лицо, сбила с ног и приставила пистолет к его яйцам.

— Я сказала, что ты пожалеешь об этом, — прошипела она. Она отстранилась и ударила по его самому сокровенному рукояткой пистолета.

Мой отец нахмурился, делая шаг вперед, когда я потянулся за пистолетом. Наступило время, когда с меня хватит, черт возьми.

— Мисс Джованни, я бы попросил никого не убивать в этом доме.

Монте, кажется, звали этого человека, вышел вперед, направив свое оружие на Эрика, когда Мелоди повернулась к моему отцу, держа пистолет прямо у его лица.

— Седрик, вы мне нравитесь. Правда, — сказала она без всяких эмоций в голосе. — Но отойдите, или я убью вас прежде, чем убью вашего сына.

— Его мать любит его, и я люблю его мать, мисс Джованни. — Ублюдок улыбнулся, как будто эта сука только что не оскорбила нас, как будто она чуть не убила семью. — Мелоди, я понимаю твой гнев, и он вполне оправдан…

— Черт возьми, что ты с ней возишься? — крикнул я, тоже поднимая пистолет. Никогда в своей жизни я так чертовски сильно не хотел кого-то убить.

— Лиам Каллахан. В течение следующих сорока восьми часов я все еще правлю. Отойди! — И снова кровь в моих жилах требовала кровопролития, и поэтому я выстрелил прямо мимо ее головы в руку Монте.

Глаза Мелоди горели яростью, но прежде чем ее пуля попала в меня, мой отец схватил ее за руку. Он вывернул ей запястье и боролся с ней до тех пор, пока пистолет не вырвался у нее из рук и он не завел ее руку за спину.

— Мелоди, послушай меня, — сказал мой отец, пока она рычала, как чертов лев. — Как глава семьи Каллахан, я приношу извинения за сегодняшний идиотский поступок моего сына и воспоминания, которые он, должно быть, вызвал, о том ущербе, который был нанесен тебе. Но мне нужно, чтобы ты вздохнула и ушла. Не как женщина, а как Босс, чтобы остыть и подумать. Если ты нашла эту комнату, ты должна знать, где находится комната Лиама. Он будет там с минуты на минуту, и ты сможешь поговорить с Ceann na Conairte.

Когда она кивнула, он отпустил ее, и она ушла с Монте, который держался за свою руку, и Феделем, который не отошел от разрушенной стены. В этот момент моему отцу даже не нужно было ничего говорить, он пристально посмотрел на наших парней, и они ушли быстрее, чем она, оставив меня с человеком, который только что оплевал мою победу. Снова все, что я мог видеть, было красным, и впервые за двадцать четыре года своей жизни я захотел крови моего отца.

— Ты смутил меня! Эти отношения, этот брак не сработают. Я сожгу этот чертов контракт, чтобы самому всадить в нее пулю.

Он шагнул вперед, его глаза были темнее, чем надвигающаяся буря.

— Ты сегодня поставил себя в неловкое положение. Разве ты не думал, что такая женщина, Босс, как Мелоди, могла бы легко разбомбить этот чертов самолет? Да, я знал, откуда ты получил информацию, гребаный идиот. Я также проверил их файлы, пока ты был занят тем, что приковывал свою невесту к шезлонгу у бассейна.

— Но она этого не делала, вероятно, потому, что была слаба и не хотела убивать невинных, — огрызнулся я в ответ, изо всех сил стараясь не направить пистолет ему в лицо.

Он указал на осыпающуюся стену, которая теперь обнажала нас.

— Тебе это показалось слабостью, или ты настолько ослеплен мыслью о силе, что забыл все, чему я тебя учил?

Я глубоко вздохнул, бросив пистолет на стол, прежде чем нажать на курок.

— Ты бы поступил также.

— Да, но я бы сначала позаботился о том, чтобы это не причинило вреда моей жене. Поздравляю, вы доказали Вэнсу и его братьям, что ты так же безжалостен, как и они. Ты завоевал гордость своих людей, и ты справился с работой, которую никто не свяжет с тобой, — сердито огрызнулся он. — Но если бы ты прислушался к моим словам и вместо этого попытался помириться с Мелоди, ты бы использовал свой доступ к файлам Джованни и сделал свою домашнюю работу над тем, что случилось с Мелоди и ее матерью.

Я застыл, не понимая, какое отношение к этому имеет Авиела Джованни. Она умерла много лет назад.

— Подумай об этом, а потом возвращайся к ней. — С этими словами он вышел из комнаты.

Заняв место за одним из немногих компьютеров, не взорванных до небес, я открыл информацию о матери Мелоди.

19 МАРТА: РЕЙС 307 ПОТЕРПЕЛ КРУШЕНИЕ В АТЛАНТИЧЕСКОМ ОКЕАНЕ; ОДНА ВЫЖИВШАЯ, ШЕСТИЛЕТНЯЯ МЕЛОДИ НИККИ ДЖОВАННИ.

— Черт, — пробормотал я себе под нос, прочитав название, но стало только хуже.

ПРИМЕЧАНИЯ:

По воспоминаниям юной Мелоди, в самолете было четверо мужчин, которые встали посреди полета и начали стрелять, требуя, чтобы Авиела Джованни, жена Босса, показалась. Миссис Джованни с помощью своего телохранителя поместила Мелоди в одно из верхних отделений прямо перед тем, как их обоих застрелили. Мужчины, которых позже опознали по татуировке V на руках, были Валеро. После смерти миссис Джованни они продолжили убивать всех, кто был в самолете. Именно из-за слез и хныканья Мелоди мужчины нашли ее. Посадив самолет на поверхность моря, они перетащили юную Мелоди на ожидающую лодку.

Мелоди объяснила, что, поскольку она молилась, они решили, что позволят Богу решить ее судьбу, и бросили ее обратно в океан, где она удержалась за обломки самолета. Уезжая, они сказали ей, что если она выживет, то присоединится к «Валеро», когда станет постарше.

Босс обнаружил свою дочь на следующее утро, цепляющейся за одно из сломанных крыльев самолета. Самолет был сожжен до неузнаваемости, а тело миссис Джованни так и не было найдено.

Мелоди была жива, но страдала от переохлаждения, и у нее развилась сильная охлофобия¹⁶, от которой она до сих пор не оправилась. С помощью терапии это может со временем уменьшиться.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ЭКСПЕРТОВ: АВИАКАТАСТРОФА СЛУЧИЛАСЬ ИЗ-ЗА ОТКАЗА ДВИГАТЕЛЯ.

— Черт, — я вздохнул, проводя руками по волосам. — Черт. Бля. Бля. Нахуй.

Мой разум был в таком беспорядке. Я не мог ясно мыслить, все, что я мог видеть, это более молодую версию моей невесты, цепляющуюся за крыло посреди гребаного Атлантического океана.

В темноте. Точно также, как я, блядь, оставил ее.

— Черт.

Мой отец был прав. Мне действительно нужно извиниться, что вряд ли что-то изменит. Этого будет недостаточно. Ничего не было бы достаточно, и мне больше нечего было делать.

Я понятия не имел, что вообще двигаюсь, пока не обнаружил, что стою перед своей спальней, страшась мысли о том, чтобы войти. Моя спальня была моим убежищем, а теперь ей предстояло стать местом моей смерти. Но мне нужно было набраться мужества и справиться с последствиями своих действий.

Внутри она стояла в ногах моей кровати, одетая в серое, с пистолетом и ножом, пристегнутыми к бедру. Казалось, она впитывала в себя все: от темно-красных и золотых тонов моей кровати и стен до деревянных полов, больших окон, ковра из львиной шкуры, пианино в углу и плоского экрана на стене. Она медленно повернулась, и мне действительно захотелось услышать ее мысли. Это была комната, не подходящая для женщин. Как бы то ни было, этому не суждено было случиться.

— У нас на борту была машина, записывающая их разговоры. Сейчас она где-то в океане. Команда и я вернем ее, — сказала она мне, пытаясь выйти из комнаты, но я схватил ее за руку.

— Я должен уйти, — сказал я, когда она посмотрела на меня. — Я должен уйти, потому что это моя вина. Мне очень жаль. За все, я…

— Посмотрите, кто наконец-то прочитал мою биографию. Если ты хочешь зайти в свою комнату, я не могу тебя остановить, — она вырвала свою руку из моей хватки. — Ты такой, каким я тебя себе представляла — ребенок в теле взрослого мужчины. Ты дерзкий и необузданный, и, похоже, ты не понимаешь всей серьезности нашей ситуации. Ты не произвел на меня впечатления, Лиам Каллахан. Так что выбрось эту бедную маленькую девочку из своей головы, потому что я — это не она.

Сократив небольшое расстояние между нами, я впился взглядом в ее карие глаза, желая оторвать их от ее овального лица.

— Я дерзкий? Я необузданный? Это говорит женщина, которая ворвалась на частную встречу, едва не убив своих будущих родственников. Ты не знаешь меня, Джованни. Не обманывайся моим остроумием или обаянием. Мне потребовались все мои силы, чтобы не убить тебя.

— Какое остроумие? Какое очарование? Ты всего лишь болтун, и мне не нужно знать тебя, Каллахан. Мне просто нужно выйти за тебя замуж, — с этими словами она высоко подняла голову и ушла.

Я бы не стал кланяться. Она не склонится ни перед кем.

Серьезность нашего положения начинала разъедать меня изнутри. Мне нужно было, чтобы это сработало. Ирландцам было нужно, чтобы, черт возьми, это сработало. Но как, черт возьми, я собирался справляться с ней всю жизнь — с горячей итальянской Синьорой?

Шаг первый: признать, что она была чертовым боссом.

Шаг второй: спрятать все ножи, пистолеты и, возможно, подушки тоже.