Безверыш. Земля

Ло 8

Всемогущие звёзды! Проблема обернулась удачей. Теперь у нас есть радар, пеленгующий гахаров на большом расстоянии. Хорошо, что Терикус не поддался на уговоры Мривара. Я был готов убить их обоих.

— Двинулись! Со всех сторон разом! — доложил Сепан, едва мы залетели на имеющий бойницы этаж.

— Гля, какую байду сколотили, — поманил меня к окну Клещ.

Потеснив коротышку, я пристроился рядом с охотником. Вот, на что они потратили время. Со стороны соседней башни — видимо, за ней, чтобы скрыть от наших взоров свой козырь, и сколачивали конструкцию — к нам ползла настоящая передвижная крепость. Сбитый из толстых досок прямоугольник с обращённых к нам сторон имел защищающие несущих его солдат деревянные же борта, делающие гигантский щит похожим на перевёрнутый кузов. Десять метров длины. Ширина вдвое меньше. Под таким и полсотни бойцов не проблема укрыть.

Ползёт медленно, зато спрятавшихся под коробом нам никак не достать. Доски толстые — и баллисты таких не пробьют. Борта низкие — едва не волочатся по земле. Только солдатские сапоги и мелькают нет-нет в поле видимости. Подберутся поближе и начнут расчищать себе путь, потихоньку растаскивая образовавшуюся у двери груду трупов. Вот бы, где пригодился нам молот Мривара.

— Сколько под коробом демонов? — указал я на передвижную крепость Терикусу.

— Ни одного, — затряс тот головой. — Демоны вокруг башни кольцом, среди воинов. Пока ждут, не идут ближе.

Ожидаемо. Гахарам нет смысла рисковать понапрасну. Выбивать дверь тараном — а в том, что под коробом спрятан таран, у меня нет сомнений — доверено обычным солдатам. Дело нехитрое, но очень опасное. Ведь таран, когда придёт время пускать его в ход, станет для нас приоритетной целью. Врагу очевидно, что защитники башни постараются всеми силами помешать осаждающим выбить дверь.

— Ты и так можешь? — вылупил глаза на живчика Клещ.

И не он один. Рассредоточившиеся по бойницам люди почти все обернулись. Их лица тоже полны удивления.

— Может, оказывается, — ответил я за Терикуса. — В деревяшку не бить, стрел не тратить. Ждём, когда остальные подойдут ближе.

А окружившие башню солдаты тоже приближаются со всех сторон разом. Не бегут, идут плотным строем, выставив перед собой щиты. Уже вижу, что вторым рядом за щитоносцами прячутся лучники. Этот штурм, в отличие от торопливых ночных, уже хорошо подготовлен. Тут просто не будет.

— Посчитать, сколько демонов сможешь?

— Сложно, — закатил глаза Терикус. — Сотни три точно есть. Они всюду. Со всех сторон. Может, даже четыре.

— Сливаются?

Живчик понял меня.

— Нет, каждый «светится» своей точкой. Просто много их. Если нужно, попробую посчитать точно.

— Не нужно.

И всем:

— Подпустите поближе. Выцеливать по одному. Клещ за главного. Мы наверх.

Дёрнув за руку Терикуса, я устремился к лестнице. Китар тоже с нами. Щиты забойщиков от баллист не спасают. Раз есть способ вычленить приоритетные цели, будем бить точечно. Сотни четыре… На такое количество выстрелов имеющегося запаса снарядов не хватит, но, что сможем мы сделаем.

— Будь готов! В этот раз ты понадобишься! — бросил я встреченному по пути наверх Вальдемару.

Остальных, расставленных по всем этажам соратников, при моём появлении пытавшихся что-либо спросить, на подъёме я игнорировал, но, добравшись до верхнего яруса, первым делом направился к переговорной трубе.

— В бойницах лишний раз не маячить, — принялся я орать в раструб приказы. — Выстрел — и в сторону. Выстрел — и в сторону. Лечилки держать под рукой. С той стороны тоже есть лучники. Выбивать щитоносцев. Перевёрнутый короб не трогать. Им займусь сам, когда придёт время.

— Не пробить, — поделился своим мнением Чопарь, следящий за продвижением вперёд передвижной крепости.

— И не надо. Там демонов нет. Пусть подходят.

— Думаешь, орудовать тараном поручили живчикам? — в сомнении прищурился Кэйлор.

Не только я понимаю, что от нас прячут под гигантским перевёрнутым ящиком.

— Не думаю. Знаю. Тут только что выяснилось, что Терикус видит демонов даром.

— Ого! Это в корне меняет всё дело.

— Дерхан! Дерхан! — внезапно заорала переговорная труба голосом Блута. — Тут труп с ножом в глазе! Какая-то гнида прикончила…

— Отставить! — перебил я ронхийца своим выкриком в раструб. — Этот труп и есть гнида. Мривар Рац хотел нас предать. Терикус с Китаром свидетели. Это я его.

Большой плюс переговорной трубы — приказы командира, кому бы они не адресовались, слышит сразу вся башня. Повторных вопросов на тему убитого больше не будет. Дождавшись ответного мычания понявшего, кого он назвал гнидой ронхийца, рявкаю в раструб:

— Блут! Какого йока ты вылез?

— Так ведь штурм, — неуверенно пробасила труба. — Мы поможем.

— Возвращайтесь! Я вызову, если понадобитесь.

И собравшимся наверху:

— Демоны среди солдат, за щитами. Терикус будет показывать. Берём луки. Из баллист сам стреляю. На вас — перезарядка, — выбрал я пару бойцов. — Остальные бьют залпом туда, куда стрельну. Понятно?

— Понятно, — дал ответ за всех Чопарь. — Даём залп в тот момент, когда выстрел Дерхана достигнет цели. Не раньше.

Это он уже остальным. Чопарь — мастер. Он знает, что делать. Да и все, кого я поставил на этот ярус — сильные лучники. Не сильнее гахаров, но у нас преимущество — сверху вниз мы отсюда по противнику можем стрелять, а враг нам ответить возможности не имеет. Слишком большая дистанция. Разве, когда уже подойдут к башне вплотную, но там угол обстрела не тот. Скорее, гахары сосредоточат огонь на бойницах нижних ярусов.

— Достаём уже, — кивнул Кэйлор на сужающееся вокруг башни кольцо.

И он прав — по большому счёту уже можно стрелять. Навскидку, тут четыре-пять тысяч солдат. С верхнего яруса отличный обзор. На нас брошены просто огромные силы по меркам Ковчега. Да, стрел больше в запасе — не зря каждый прихватил свой колчан из хранилища — но отнюдь не в разы. Мы физически не сможем перебить всех идущих на штурм дальнобойным оружием. Пожалуй, следует скорректировать план обороны.

— Бить лишь тех, кто напротив двери! — проорал я в трубу. — Тех, кто справа и слева от короба.

Пусть подходят. Стены им не пробить, дров, чтобы попытаться нас выкурить, с собой не несут. Единственное слабое место во всей обороне — лишь дверь. Её защищать мы и будем. Хоть тысяча, хоть пять тысяч, хоть десять — на узком участке их численный перевес не имеет значения. Пусть попробуют разобрать гору трупов под нашим обстрелом. Дверь открывается наружу — её так просто не вынесешь. Только тараном и можно выбить, но это, если никто не будет мешать, а мы мешать собираемся.

— Показывай, — приказал я Терикусу, становясь за первую из четырёх имевшихся наверху баллист.

Пара пристрелочных выстрелов — и я буду укладывать снаряды в цель с минимальной погрешностью. Просчитать идеальную траекторию — не проблема.

— Шестой щит слева от короба, — мгновенно откликнулся уже успевший придумать систему целеуказания живчик. — Не тот, что щит держит, а сразу за ним. Глазами его отсюда не видно.

— Готовьтесь, — приказал я лучникам и взял в прицел нужный щит.

В идеале бы сразу прикончить гахара, но и свалить щитоносца — уже половина успеха. Тяну на себя спускающий тетиву рычаг.

Выстрел! Орудие вздрагивает. Похожий на копьё с хвостовым оперением дротик устремляется к цели. Полёт длится чуть дольше секунды — хорошая скорость. Удар!

И синхронный щелчок почти дружного залпа. Все, включая Китара, отпустили тетиву, метя в брешь, которую создало моё точное попадание в некогда плотном ряду неприятеля. Там движение. Кто-то пытается встать. Щит пробит и лежит на тащившем его солдате. Жив тот или нет — сказать сложно. Но вот пара лишившихся защиты бойцов, что скрывались за ним, точно трупы. Отставшие от снаряда баллисты всего на секунду стрелы пронзают тела людей сразу в нескольких местах. Залп десятка опытных лучников — это серьёзно.

— Убили! Потух!

Радость Терикуса передаётся соседям по ярусу. Люди ликуют.

— Следующий! — перескакиваю я ко второй баллисте, направленной в эту же сторону.

Две других перетащить на этот же край уже места не хватит, но оставленное мной орудие уже взводят по новой.

— Седьмой… Ой! Восьмой справа от короба. Точно так же, чуть в глубине.

— Готовься!

И вслед за командой всего через миг второй выстрел. Я уже не смотрю на последствия. Залп был дан, и дальше от меня уже ничего не зависит. Перебираюсь к оставленной недавно баллисте, которую как раз успели перезарядить, и ору Терикусу:

— Дальше! Не спи!

— Сейчас, сейчас… Считаю. Шестнадцатый. Точно шестнадцатый! Слева от короба!

— Готовься!

Удобный ритм найден. Команда работает. К рядам неприятеля уносится дротик за дротиком. За каждым вдогонку тотчас отправляется облачко стрел, накрывающее очередную прореху.

— Потух! Потух! Эх! Выжил, гад! Потух! Йок! Горит, тварь!

Возбудившийся Терикус уже и не помнит, что внизу вместе с демонами, в куда большем количестве, гибнут его братья по полису. К обстрелу приблизившихся к башне солдат подключились расставленные по этажам лучники с арбалетчиками. Вокруг медленно ползущего вперёд короба то и дело появляются дыры в строю, которые, впрочем, враг достаточно быстро заделывает, смыкая ряды.

Три минуты спустя, уничтожено тринадцать гахаров. Солдат-живчиков выведено из строя в десять раз больше, но врагов слишком много, а нас слишком мало. Сужаясь, кольцо идущих на штурм уплотняется. К ряду фронтальных щитов прибавился ещё один, верхний, прикрывающий воинов противника косым козырьком. Из щелей этой чешуйчатой стены полетели ответные стрелы.

У нас первые раненые. Труба то и дело орёт разными голосами, вызывая Вальдемара на тот или на иной этаж. Гахары умеют стрелять. Надо это заканчивать, иначе останемся без зелий и без части соратников. Оторвавшись от процесса точечного выбивания гахаров, передаю по трубе новый приказ.

— Стреляют только три верхних яруса! — ору в раструб. — Остальным не высовываться!

И снова к баллисте. Передвижная крепость противника уже в двух десятках метров от башни. Враг начал очищать от трупов подход к двери. С остальных сторон солдаты подошли ещё ближе. Под нами шуршит поднятыми над головами щитами-чешуйками в несколько колец обвившая башню гигантская людская змея, беспрестанно плюющаяся шипами сквозь щели в броне.

Вот теперь стрелы противника начали долетать и до нас. Из-за края яруса спокойно, как раньше, не высунешься. Стоящие на подвижных штативах баллисты позволяют вести огонь под острым углом, но по вертикальной траектории из них снаряд не пошлёшь, как и не пустишь стрелу строго вниз из бойницы, не высунувшись при этом едва не по пояс наружу, что слишком опасно — у врага в разы больше лучников.

— Не высовываться! — командую в раструб. — Бить по задним рядам!

Охота на гахаров закончена. Ровные поначалу ряды врага повсеместно смешались. Терикус больше не может точно указать место, где прячется под щитами тот или другой одержимый. Да и большая часть из них уже под самыми стенами башни, в зоне недосягаемости мощных орудий. Бьём, куда получается, стараясь хотя бы наносить максимальный урон живой силе противника.

— Кэйлор, скоро наш выход.

Разъясняю одарённому его задачу и, остановив жестом Китара, собиравшегося последовать за мной, устремляюсь вниз.

Дно вселенной! У нас четверо трупов. Перед несовместимыми с жизнью ранениями бессилен даже лекарь на двушке. Хорошо хоть, все ценные кадры, такие как: Клещ, Метла, Рэм, целы и невредимы. Добравшись до нижнего из имеющих бойницы этажей, сразу же подбегаю к большому окну, расположенному над дверью башни и быстро выглядываю в него.

Стоит отдёрнуть голову, как в оконный проём влетает сразу несколько стрел. Внизу бдят. Но, что хотел, я успел разглядеть. Перевёрнутый кузов уже в нескольких шагах от двери. Минут пять — и наш заслон из наваленных вперемешку с камнями тел убитых при прошлых штурмах солдат разберут, окончательно расчистив проход.

— Пахнет жопой, — в двух словах обрисовывает своё видение ситуации Клещ. — Надо к йоку заваливать йокову дверь. Чую, ей недолго осталось. Скоро вынесут.

К этому радикальному шагу мы заранее подготовились — внизу, у двери, уже собранны в кучу груды переломанной мебели, которые послужат основой баррикады, что не даст врагу попасть внутрь — но это уже самая крайняя мера. Не хотелось бы до неё доводить. Замуруйся мы изнутри, отрезав себе же пути отступления, и гахары поймут, что прорыв за пределы лоскута в мои планы не входит. Мне нельзя допустить, чтобы враги разгадали мой замысел.

Да, уходящий за пределы лоскута подземный ход — идея хорошая. Вполне может сработать. Но куда больше шансов на успех имеет другой, скрываемый мной пока даже от ближайших соратников план, который я намерен воплотить в жизнь для того, чтобы гарантированно уйти от погони, если та будет нам угрожать.

Обнаруженная сторона дара Терикуса упрощает задачу. У нас два летуна. Пусть один из них и способен пролететь на порядок меньше другого, но на единственный рейс в одну сторону с одним пассажиром его хватит. Дормиан унесёт друга-живчика. Заодно убедятся, что поблизости от места высадки нет гахаров. Кэйлор же по очереди переправит за границу лоскута: Вальдемара, Китара, всех мунцев, своих охранников, Сепана и Рэма. Последний за неимением лучшего заочно мной принят в отряд, хоть сам и не знает об этом. Ветродуй пригодится.

Доставку членов команды на противоположную сторону большого холма, поднимающегося над лоскутом левее расположенной напротив нашей башни долины, осуществим накануне скачка. Кэйлор запросто справится с серий коротких рейсов. В темноте перелёты на большой высоте невозможно заметить, а под утро, боясь переноса, гахары уже заведут все посты на лоскут.

Это сейчас все окрестности башни за пределами лоскута патрулируются отрядами усиленных гахарами живчиков. В штурме явно участвуют далеко не все прилетевшие за мной нелюди. Враги знают, что среди сбежавших из квартала заблудших есть сильный летун. Они ждут, что я, бросив остальных, удеру с этим одарённым по воздуху, если не удастся прорваться всем вместе. По их мнению, от этого шага меня пока останавливает только страх остаться вдвоём на дикой Земле, но это лишь отсрочка неизбежного. Они уверены, что выбора у меня нет.

И рассуждать так логично, если не знаешь всего. А гахары, к моему счастью, не владеют всей необходимой для точного анализа информацией. В частности, им неизвестно главное — я бессмертен, пока жив мой носитель. В крайнем случае придётся пожертвовать телом Хо и самим наставником, если он ещё продолжает своё существование в роли пленника, привязанного к захваченной мной оболочке. Вариант не из самых приятных, но лучше так, чем поражение, моя смерть и, как итог, гибель всего человечества.

Обмануть гахаров несложно. Мне всего-то и нужно, что показывать им себя время от времени, чтобы враг знал, что я по-прежнему нахожусь в башне. До последнего буду у них на виду и лишь перед самым скачком спущусь вниз. Заодно и народ возмущаться не станет, узнав о переносе сильнейших одарённых за холм. Улети с ними я, все бы поняли, что их здесь бросают, а так без проблем примут ложь, когда выдам им версию про ударный отряд, что прикроет нас в момент выхода на поверхность.

Всё продумано. Остаётся лишь малость — удержать башню до скачка, для начала отбив этот штурм.

— Нет. Заваливать рано, — успокаиваю Клеща и всех, кто собрался на этаже. — Не судьба им дверь вынести. Давайте лечилки.

— Лечилки? Ты ранен? — пугается Клещ.

— Нет. Но буду. Давайте быстрее. Вон, вижу, стоит пузырёк. Вон ещё у окна. Мне хотя бы штук пять первосортной.

Пока мне собирают нужное количество зелья, раздеваюсь до исподнего. У меня есть приличный запас лечилок, но его тратить рано — ещё пригодится. Получив всё запрошенное, начинаю под удивлёнными взглядами открывать пузырьки и обмазываться их содержимым. Теория спорная, но по идее задумка сработает. Какая разница, где хранится субстанция — во флаконе или на коже, размазанная по ней тонким слоем? Да, смоется, испарится, сотрётся, но ведь не сразу же. Мне много времени не нужно.

Закончив натираться зельем, застёгиваю на талии снятый со штанов пояс с ножнами, натягиваю на голову трофейный солдатский шлем, беру в руки полэкс, специально оставленный мной ранее на этом ярусе, и кричу в раструб переговорной трубы:

— Вепрь, будь готов открыть дверь. Прогуляться хочу. Выйду тут, у тебя зайду.

— Услышал, — раздаётся ответ. — Стучись, если что.

Бородач невозмутим. Вепрь не подведёт.

— Кэйлор! — вызываю второго помощника. — Слышишь меня?

— Слышу. Начинаем?

— Считай до пяти — и вперёд.

— Раз, два… — принимается отсчитывать оставшиеся до старта операции секунды труба. — Пять!

Стиснув полэкс в руках, бросаюсь в расположенное над дверью башни окно. Сквозь закрытые веки глаза жжёт яркий свет. Ближайшие три секунды мне не страшны вражеские лучники. Кэйлор вылетел с верхнего яруса и сияет звездой. Все, кто вовремя не успел зажмуриться, на какое-то время ослепли. Остальные, каких меньшинство, как и я, вернут зрение, едва король Эмрихта перестанет сиять, но к тому моменту я уже буду внизу.

Зная расстояние до цели, определять своё местоположение в пространстве даже без глаз не проблема. В нужный момент, вслепую обрушиваю дополнительно усиленный падением удар полэкса на крышу передвижной крепости и приземляюсь, оцарапываясь о её же обломки, на чьи-то головы. Не глядя, распихиваю в стороны живые и неживые помехи и принимаюсь на максимальной скорости крушить вокруг себя всё, до чего дотягивается оружие.

И вот только теперь «звезда» гаснет, и я открываю глаза. Сделав своё дело, Кэйлор вернулся на башню. У меня же ещё куча работы. Вокруг море живчиков. Ближние уже свалены мной, кто подальше пока на ногах. Одни держат над головой остатки треснувшего защитного короба, другие вытягивают из ножен мечи, третьи вцепились в прибитые к толстому, остроносому бревну ручки, стараясь не дать упасть лишившемуся части носильщиков тарану.

С него и начнём. Чудовищный по силе удар обрушивается на бревно сверху. Сейчас бью не клювом, каким ломал короб, а обратной стороной, где топор. Широкое лезвие входит в твёрдое дерево сантиметров на тридцать. Ещё раз пять-шесть точно так же — и перерублю.

Первая стрела вонзается в спину. Боль, кровь, дискомфорт. Выдёргиваю и круговым движением полэкса раскидываю успевших приблизиться ко мне солдат. Чувствую, как рана затягивается. Теория подтверждена — зелье работает.

Вторая стрела прилетает под рёбра в момент, когда мой гигантский топор ещё раз врубается в таран. Третья застревает в плече. Четвёртая отскакивает от шеи.

Последнюю я защитил силовыми полями, как и выглядывающую из-под шлема часть лица. Сердце с печенью тоже прикрыты бронёй, окружившей эти жизненно важные органы внутри тела. Убить меня стрелами у них не получится. И хорошо, что наконечники здесь не гарпунного типа — легко выдираются — иначе всего через десяток секунд уже был бы похож на ежа. Подойти к себе близко врагам не даю, но помешать вернувшим зрение лучникам поливать меня стрелами я, увы, не могу.

Ох! Аж согнуло от боли. Кто-то мастерски метнул меч, продырявивший мне спину. За малым не перебил позвоночник. Не иначе гахар. Были бы у них здесь пики, мне бы пришлось в разы тяжелее. Выдёргиваю, отбрасываю, машу полэксом, сметая очередную порцию живчиков и с пятого удара, наконец-то, разваливаю таран на две неравные части. Та, что с заточенным носом, короче. Ни одну, ни вторую использовать по назначению уже не получится. Тем более, что я походя обломал все ручки, которые крепились к бревну с этого края. Задача моей вылазки выполнена. Возвращаюсь.

Сразу две стрелы бьются в шлем. Звон в ушах сумасшедший. Ещё несколько вонзаются в тело. Не намажься я зельем, уже бы чувствовал упадок сил от потери крови, а так раны мгновенно затягиваются. Успевай только выдёргивать стрелы.

Безостановочно вращая полэкс, продвигаюсь к двери по растущей вокруг меня горе трупов.

— Вепрь! Впускай!

Дверь толчком открывается. Не иначе Хайдар задействовал свою Ярость, чтобы продавить заслон из мешающих тел. В проёме возникает вооружённый секирами Бочка. Спасибо ему! Часть стрел мунец тут же перетягивает на себя. Те отскакивают от Андера — он под даром.

Последняя пара шагов — и прыжок. Врезаюсь в застывшего непробиваемой статуей Бочку и вместе с ним влетаю в проём. Мы внутри! Дверь резко закрывается.

— Падла! — рычит поймавший грудью сразу две стрелы Вепрь и, рывком задвинув засов, сползает по двери вниз.

— Его первого! — приказываю заранее благоразумно спустившемуся вниз Вальдемару.

Принц Штольгарда бросается к Вепрю. Я же принимаюсь выдёргивать из себя стрелы, которых успел напоследок собрать больше дюжины. Всё. Зелье выдохлось. Раны уже не шипят зеленоватым дымком. Тут, либо новые пузырьки открывать, либо дождаться Кингесберга, если у того на меня хватит остатков дара.

— Лезут! — доносится до нас голос Клеща, прилетевший из переговорной трубы.

— Прямо по стенам! — вторит ему Чопарь с верхнего яруса.

И голос Китара:

— Дерхан! Вы там живы? Дерхан!

Вальдемар выжат досуха. Бочка заливает мои раны зельем из своего запаса. Всё. Я снова в строю.

— Живы! — ору в раструб. — Я сейчас поднимусь!

— Лезут! Лезут! — гремит разными голосами труба.

— Лекаря на седьмой этаж!

— И на девятый!

Дальше уже не слушаю. Несусь вверх по лестнице. Труп Мривара так и лежит, где лежал. Надо потом обыскать. Выше! Выше!

— Муха-Сруха! — отшатывается Сепан от бойницы.

Предплечье Метлы пробито стрелой. Сам он выстрелить не успел.

— Йока с два в окно высунешься! — ругается Клещ, бросая в бойницу булыжник. — Будем пиками встречать. Йоковы тараканы! По голой стене прут!

Прежде, чем бежать дальше наверх, всё же заскакиваю на ярус и всовываюсь в окно. В шлем тотчас же прилетает стрела. Вторая бьёт в шею, но там тоже броня.

Дно вселенной! Они решили идти во-банк! Вся стена башни внизу облеплена ползущими наверх людьми. Вернее, гахарами. Едва ли живчики способны так шустро карабкаться по отвесу, втыкая зажатые в руках ножи в щели кладки. Тараканы-не тараканы, а цокот лезвий, и правда, наводит на мысль о гигантских насекомых.

Скалолазов прикрывают стрелки. Высунуться в бойницу решительно невозможно. Клещ прав — тут только камни им на головы сбрасывать. Вот только у нас мало камней, а чанов под кипящее масло концепцией башни не предусмотрено в принципе. С подобной атакой эффективно бороться можно только с самого верхнего яруса. Например, метать вниз вручную те же снаряды баллист, не высовываясь из-за края.

Несусь по лестнице дальше. Выше! Выше! Почти добежал…

Звёзды! Зачем? Это же больше во вред, чем на пользу. Даже, если собравшиеся под стенами живчики бросятся прочь, что едва ли случится, три сотни гахаров с лёгкостью сомнут внезапно потерявших мужество защитников башни.

Проклятый трус! Кого он тут собрался пугать? После памятной переправы на Фат, когда всю дорогу пришлось провести под давлением отгоняющего морских хищников Пугача, я выработал абсолютный иммунитет к данному воздействию. Кроме ироничной ухмылки этот искусственно нагнанный страх ничего у меня вызвать не может. Но и первые же минуты того плавания убедили меня, что эффект от применения данного дара чересчур слаб. Разогнать зверей — да, испугать впервые ощутивших на себе силу Пугача людей — тоже да, но лишь единожды и не всех, оказать сколько-нибудь существенное воздействие на развитый разум — нет, точно нет.

Но, что это за крики снаружи? Что за дикий визг? Что за удары, похожие на звуки падения?

Выбегаю на верхний этаж. В глазах людей страх смешан с радостью. Уже сталкивавшийся с данным даром Китар даже нашёл в себе силы на кривую улыбку.

— Я случайно! Я не хотел! Испугался! — начинает оправдываться Терикус, но я не слушаю живчика.

Подскакиваю к краю, выглядываю вниз.

— Продолжай! Не отзывай дар! Не смей!

Словно внезапно растеряв силы, гахары осыпаются с башни отжившей свой срок старой корой. Падают вниз. Если падение не отняло подвижность и жизнь, бегут, ковыляют, ползут на переломанных конечностях прочь. Обстрел башни со стороны врага почти прекратился. Редкие живчики, перебарывающие насланный магией страх, не бросили луки, и в целом солдаты, само собой, не спешат разбегаться, но всё равно это — несомненно победа.

Без гахаров им нашу крепость не взять, а последние в этом деле солдатам теперь не помощники. Дальше всё только силами местных. Мы спасены!

— Всем стрелять по бегущим! — радостно ору в раструб.

И, не сдержавшись, хватаю вздрогнувшего Терикуса за плечи и встряхиваю.

— Какой же ты ценный! — смеюсь я.

Пусть только глазами смеюсь, но даже это прорыв для меня. Настолько сильных эмоций я давно не испытывал. Не панацея, конечно, но найденный мной инструмент очень, очень и очень полезен.

Менталисты-гахары только что познакомились с обратной стороной своего преимущества перед людьми. Вот теперь мы посмотрим, как вы будете бороться со мной, когда я не только всегда буду предупреждён о вашем появлении рядом, но и смогу в любой миг вас заставить бежать.

— Лук мне! Быстро!