Безверыш. Земля

Глава третья Истинный Путь

Рот забит чем-то мягким, и это мягкое мешает проглотить скопившуюся слюну, отдающую незнакомым мне неприятным вкусом. Тряпка что ли? Ёженьки… Так я ещё и связан похоже. Руки, ноги не слушаются — шевелить могу только пальцами. А глаза?

— Просыпайся давай.

В одной руке склонившегося надо мной Вепря пустой пузырёк, в другой, видимо, только что находился засунутый мне в рот платок.

— Мне то хоть объясните, что здесь происходит? Вы что, сонное зелье нам в сок подмешали?

— Прости, Клещ, тебя за компанию спать уложили. Он мог догадаться. Ты сядь лучше. Такое не на ногах слушать.

Ох, йок! Сёпа! Неужели он им всё рассказал? Вскочить кроме пут не даёт локоть Вепря, упёртый мне в грудь, но поднять голову я в состоянии. Клещ не связан — стоит, как и все, у кровати, на которую уложили меня. А вот Ло весь в верёвках и в простынях — спелёнатый, словно куколка бабочки, валяется на полу лицом вниз. Колдун спит. На него не хватило будилки, или, что больше похоже на правду, его не спешат приводить в чувства зельем. И сон этот непрост — он так может продрыхнуть и несколько дней, если доза большая.

— Сепан, будь уж другом, повтори для Клеща. У тебя лучше получится. Сам я эту жуть до сих пор перевариваю и никак переварить не могу.

— Понимаю, — вздохнул Сёпа. — Я сам ночь не спал. Ты, Клещ, сядь. Вепрь правду сказал — это сидя лишь слушать. Дерхан — никакой не Дерхан. И не человек даже.

— Твою бабку… — опустился на корточки Клещ, не закончив свою любимую присказку. — Так и кто же он? Демон из Бездны?

— Почти угадал. Бес он. Хитрый, коварный и очень могущественный бес.

Сёпа, Сёпа… Ну, как же так…

— Та ну, — не поверил Клещ. — С чего взял? То, что он дерётся, как демон…

— Он сам мне рассказал, — перебил коротышку Сепан. — А вчера, так ещё и Китар подтвердил. Думали, буду бесу служить. Думали, так хочу на Вершину попасть, что хоть за Низверженным пойду, коли тот доведёт до неё. А ведь Путь — это не просто дорога из пояса в пояс. Мальчишке он мозги задурил, а меня свою душу просрать вот ни капли не тянет.

Вот дурак! Что несёт? Дайте слово! Я принялся возмущённо мычать. Клещ нахмурился, перевёл взгляд на Вепря, на Чопаря, снова на Вепря.

— И вы верите в это? — спросил он, прищурившись. — Доказательства есть? Если тут просто слово Сепана против слова Китара…

— А тут верить не надо, — перебил друга Вепрь. — Тут проверять надо. На тебя бы такое вывалили, ты бы как поступил? Отмахнулся бы? То-то же. У нас времени на подумать толком и не было. Только вы ушли, как Метла нас наверх утащил и давай про беса частить. Мол, Дерхан одержимый. И прикончить его — не выход. Мигом в Китара вселится. И потому мелкий его покрывает. Не верьте ему. И всё в таком духе.

— Мне показалось, что усыпить их и спокойно во всём разобраться — хорошая мысль, — развёл руки Чопарь. — Перекрёстный допрос — метод действенный. Определим, кто из наших товарищей врёт и тогда уже примем решение.

— А кто-то врёт точно, — перевёл Вепрь хмурый взгляд с меня на Сепана. — И мне очень не нравится, когда мне врут. Особенно, когда врут друзья.

— Не зыркай, не страшно, — сразу вскинулся Сёпа. — Я чистую правду сказал. В Китара бес ещё на Муне вселился. Даже с вами он познакомился, уже будучи одержимым. Откуда, думаете, у простого мальчишки столько даров? Бес в Бездне ему помогал испытания проходить. Он Китара оберегает, потому что помрёт пацан — так и бесу хана. Они связаны.

— Ты, Китар, слушай, слушай, — несильно толкнул меня Вепрь. — Для того и разбудили, чтобы знал, о чём речь ведём. Потом будешь оправдываться, коли найдёшь, что сказать.

И Сепану вопрос:

— Ну, допустим, мальчишка вчера тебе всё рассказал. А Дерхан что? Ещё раньше признался, что бес и служить себе предложил? А на кой же ты тогда согласился?

— Так прикончил бы он меня, — фыркнул Сёпа. — То проверка была. Мы к Ковчегу как раз подошли. Откажись я — там, за лоскутом, и остался бы. Да и бесом он не назвался, конечно. Что он бес — это я уже только от Китара услышал вчера.

— Ну, а что тогда Дерхан говорил? — недоверчиво прищурился Клещ.

— Одну ложь на другую сменил, — принялся объяснять Сёпа. — Прежде он брехал, что археец из древнего рода. Мол, ему пятьсот лет. А тут раз — и такой: я раз в десять постарше. Мол, я знаю: не веришь в Единого, потому понять должен. Я оттуда, — ткнул Сепан рукой вверх, — и мне надо вернуться обратно. Говорил, редкий дар у него — может тело менять, если сдохнет. Это он сейчас в теле правителя Арха. Китар может в любого его подсадить. В одарённого то есть. Потому и нельзя убивать — Китар снова его в кого всунет. Разве только и мелкого, но Китар — мой друг так-то. Ему смерти я не желаю. Не виноват он. Спасать его надо. Но как…

В комнате повисла тишина. Присутствующие напряжённо молчали, задумавшись. Я воспользовался моментом и опать замычал. Я подставил колдуна — мне его теперь и спасать. И себя заодно.

— Рано, — толкнул меня Вепрь. — Подожди. Дадим слово.

И, опять повернувшись к Сепану, продолжил расспросы.

— Храмов Единого в Ковчеге нема, — вздохнул он. — Через церковников мы этот вопрос не решим. Так-то бесы — это по их части. И оборот ждать, чтобы на Порог одержимых доставить — тоже не выход. Слишком уж долго то выйдет.

— И, что тогда делать? — неуверенно промычал Бочка.

По лицу здоровяка было видно, что Андер больше других тяготится случившимся. Делать выводы, думать, всё взвешивать — это не к Бочке. А ко мне он привязан — ему очень больно считать меня тварью, продавшейся бесу.

— Не торопись, — остановил друга жестом Клещ. — Мы ещё Китара не слушали. Это всё пока — только Сёпы слова.

— И слова ещё не все сказаны, — произнёс Вепрь. — Продолжай, Сепан. У нас время есть. Хочу знать, что тебе малой рассказал. Всё в подробностях.

— Справедливо, — кивнул Метла. — Если прежде я ещё сомневался, то после рассказа Китара всё встало на свои места. Одержимость, как она есть. И вранья три телеги, что Китар мне наплёл в оправдание, не спасают. Каких-то злых бесов придумал, что за нашим охотятся. Его, кстати, Ло звать. Не людское имечко. А других тех — гахары. Мол, миров, как наш, много, и везде живут люди, а гахары те как раз прибыли откуда-то… я не понял откуда, чтобы люд истребить. И Ло — единственный, кто может остановить их, ибо великий колдун. Но для этого ему нужно вернуться обратно на звёзды. Безумнее сказки не слышал.

— Н-да уж… — только и протянул Вепрь.

— Теория множественности миров под запретом даже в университете Земграда, ибо считается ересью, — вставил Чопарь. — Но лично я не исключаю возможности…

— Заткнись, умник, — оборвал его Вепрь. — Метла, давай дальше.

— Те гахары в людей якобы точно так же вселяются, — продолжил Сепан. — И не только в людей. Помните, мы рассказывали про нашествие хортов? Так даже туда Китар беса приплёл. Мол, один из гахаров вселился в одного очень старого хорта, который у волосатых был кем-то вроде вождя. Захватил власть над хортами и повел их людей истреблять, Ло ловить. Китар тогда с детворой был у снежников…

— У каких еще снежников? — оборвал его Вепрь. — По порядку давай. Всё, что пацан говорил, слово в слово.

— Хорошо, — вздохнул Сёпа. — Бес вселился в Китара в тот день, когда ему стукнуло двенадцать. На день рождения подарочек.

А у Сёпы хорошая память. Может, и не слово в слово мой вчерашний рассказ повторяет, но очень близко уж точно. Начал с муфра и Бездны, откуда я свой первый дар вынес, продолжил моими не пойми с чего полезшими вверх долями и следом уже перешёл на момент, когда я впервые сумел призвать Ло. Мол, бес меня спас, отчего я решил, что то сам Единый вмешался, но потом, повстречав шестилапа и увидев на что готов пойти тот, кто мне помогает, ради моего спасения, усомнился в своих прежних мыслях.

Вот дурак я. Зачем было с Сёпой делиться своими сомнениями? Не скажи я всей правды, и Метла бы и дальше не видел в Дерхане чудовища. Я ведь сам его подтолкнул к такой помощи. Это он помогает мне. Два дурака.

Увлёкшись рассказом, Сёпа вещал и вещал. Всё в подробностях, всё по моим словам от и до. И — о чудо — чем дальше продвигалась история, тем выше поднимались насупленные поначалу брови слушателей. Сам того не желая, Метла угодил в ловушку. Я уже не раз убеждался, что чересчур невероятные вещи куда сложнее принять за брехню, чем что-то созвучное с правдой. Такое же попросту не придумаешь. Сам Сепан в силу страха не смог вчера мне поверить, но охотники Вепря пока ещё Ло не боятся. И вопросы, которые они задают то и дело Метле, отражают одолевающие мунцев сомнения.

— Так и Олаф с их слов был гахаром? — с подозрительностью уточнил Вепрь, когда Сёпа закончил свой долгий рассказ.

— Ну да, — кивнул Метла. — Потому Ло и прикончил его. То с их слов, а на деле…

Сёпа задумался.

— А на деле? — переспросил Вепрь.

— Да йок его знает. Какой-то душегуб из Земграда, который Китара узнал. Что у них тёрки были я верю. Наверное, знал, что Китар одержимый.

И вот она неувязка, в которую нужно вцепиться. Я вновь замычал.

Но явную странность подметили и без моих подсказок.

— Подожди, — почесал бороду Вепрь. — А на кой было Олафу вешать связку тогда на Дерхана? Ты же не отрицаешь, что связка была?

— Была, — неуверенно произнёс Сёпа.

— Но ведь Олаф не мог знать Дерхана в лицо.

Я задёргался, как бы давая понять, что я знаю ответ. Дайте слово! Ну дайте же слово!

— Догадался, что бес сидит в нём? — неизвестно у кого спросил Сёпа.

— Это как, интересно?

— Почему не в тебе? — вставил Клещ. — Вас там трое же было.

— Если бы Олаф знал про одержимость Китара, — с умным видом поднял палец Чопарь, — он бы именно Китара и пленил связкой. Если бы не знал, а просто решил устранить подставившего его в Земграде врага, выбор так же бы пал на Китара. Не сходится.

— И не только здесь, — наконец-то убрал с моей груди локоть Вепрь. — Слишком много, где ложь пацана отчего-то на правду похожа. Спасибо, Метла, что решил рассказать нам. Брехать друзьям — последнее дело. Пора с этой хренью заканчивать.

С этими словами Вепрь резко выдернул из моего рта платок.

— Ну что, брехун, давай, кайся в грехах, — обратил ко мне Вепрь полный холода взгляд. — Как оно, врать в глаза тем, кого называешь друзьями?

— Тяжело, — сглотнул я скопившуюся во рту слюну. — А, что мне было делать? Метле, вон, открылся. На пользу пошло?

— Всё ведь правда, — тяжело вздохнул Вепрь.

— Чистейшая, — кивнул я серьёзно.

— И, что будем делать?

Он верит! И, судя по лицам, Клещ с Чопарем тоже. Первый кривится, в задумчивости оскалив неровные зубы. Второй покачивает головой, закатив глаза. Бочка, тот, наоборот, глаза вылупил и часто моргает. Только Сёпа хмур, ещё больше прежнего. Интересно, зол на охотников за то, что поверили мне, или мысленно ругает себя? Небось, тоже теперь-то хоть понял, что хотя бы гахары — не выдумка. И раз правда вскрылась, то дальше хитрить и что-либо замалчивать нет никакого смысла.

— Вести Ло к Вершине, — со всей искренностью, на которую был способен, произнёс я. — Это — истинный Путь.

Ни смешков, ни фырканья, ни иных проявлений возмущения. Даже Сёпа молчит.

— Всё настолько серьёзно?

И, судя по голосу, Вепрь уже знает ответ.

— К сожалению, да, — вздохнул я. — Если я в том ещё и сомневался когда-то, то после слов Олафа, который не Олаф и даже не Ханс, все сомнения в прошлом.

— Что же он сказал? — встрепенулся Чопарь. — Тот гахар? — добавил он, словно стесняясь произнесённого слова.

— Он сказал: люди — мусор. И они очень скоро очистят от нас, в том числе и наш убогий мирок. Сказал, что конструктор умрёт окончательной смертью, а без него мы — никто. Гахары называют конструктором Ло. Без понятия, что означает это слово, но это точно не ругательство.

— Конструктор — это тот, кто создаёт нечто сложное, — пробормотал Чопарь.

— Думайте, что хотите, но бесовщиной вся эта херня даже близко не пахнет, — внезапно прорычал Клещ. — Я верю Китару!

— Да выяснили уже, — процедил в бороду Вепрь. — В этот раз была правда. Специально такое не выдумаешь.

— Правда? — испуганно переспросил Бочка.

— Ещё один… — простонал Вепрь. — Метла ладно — с перепугу и с недосыпа, да после пьянки ещё и не то себе выдумаешь. Но ты-то чего? Как день ясно же, что брехня — это то, что они нам тут раньше втирали. Дураков из нас делали — вот, что обидно. Сразу правду открыли бы…

— Не скажи, борода, — фыркнул Клещ. — Ещё в Граде бы тебе мелкий про соседа в башке рассказал бы, так ты бы его первым и сдал бы храмовникам.

— И ты сдал бы, — огрызнулся Вепрь. — Я не про те времена, про сейчас. После вчерашнего поединка, когда он ронхийцев раскидывал, словно котят, можно во что хочешь поверить.

— Бесы — это про хитрость, коварство, — поддержал Чопарь. — В известных мне сказках каких-то особенных физических сил им никто не приписывает.

— Рассказали бы честно, как есть, и вопросов бы не было, — продолжал бурчать Вепрь. — В смысле, были бы. Но сидели бы за столом, как нормальные люди, а не это вот всё. Я теперь и не знаю, что делать. Вот, честно.

— Для начала бы нас развязать.

Я вздрогнул. Раздавшийся голос принадлежал Ло.

— Твою бабку за пятку! — отскочил от лежащего на полу колдуна ближе всех находившийся к нему Клещ. — Проснулся!

— Не спишь, значит, — куда спокойнее отреагировал на произошедшее Вепрь. — И давно?

— Ближе к концу сёпиного рассказа проснулся, — быстро, но плавно перевернулся на спину Ло. — Силовой каркас помогает организму очиститься от всего вредного. Зелье вышло из меня гораздо быстрее, чем выходит обычно. Решил вас послушать.

— И как, интересно?

— Весьма. Не считал вас дураками и правильно. Ты ведь очень правильно подметил, что после вчерашнего поединка теперь можно во что хочешь поверить. Заметьте — теперь. Это важно. Я ведь не только наш авторитет возвращал. Я готовил вас к правде. Как вы знаете нынче, правда достаточно сложная — её с бухты-барахты не стоит вываливать на людей, если хочешь, чтобы те её приняли.

— Рассказал бы всё сам? — недоверчиво прищурился Вепрь.

— Разумеется, — подтвердил Ло. — Мне нужны преданные делу соратники, а не случайные попутчики. Не успел просто. Спасибо Китару.

— Ну-ну, — хмыкнул Вепрь. — К стенке прижатым и не так запоёшь.

— К стенке? — удивлённо переспросил Ло. — Вы же сами сейчас пришли к выводу, что рассказанное Китаром Сепану — чистейшая правда. Или ты про путы? Я могу их порвать в любой миг. Просто не хотел вас пугать и портить верёвки и простыни.

— А порви, — с вызовом предложил Вепрь.

— Ты чего? — охнул Бочка.

— Не надо! — отпрянул в дальний угол Сепан.

— Да чего уж теперь? — отмахнулся от струхнувших товарищей Вепрь. — Всё понятно же.

— Ладно, — пожал плечами колдун, и комната тут же грянула треском рвущейся ткани.

— Это тело мой бывший друг и учитель усиливал полтысячи лет, — пояснил сие чудо поднявшийся с пола Ло мигом спустя. — Созданный Хо силовой каркас — очень большое подспорье в нашей борьбе с гахарами. Как вы теперь знаете, ваш мир практически лишён той субстанции, которая позволяла мне и другим прото-мастерам творить настоящие с вашей точки зрения чудеса там, вовне, — махнул он рукой в сторону потолка. — В этом плане все гости вашего мира, что я, что гахары, равны. Теперь понимаете, как важно это тело для лишённого даров Бездны калеки? Постарайтесь не убивать меня. Ладно?

— Очень смешно, — картинно растянул губы Вепрь. — Сейчас, развяжу пацана, и пойдём уже сядем за стол. Раз уж ты человек, то давай поговорим, как нормальные люди.

И Вепрь принялся за узлы моих пут.

— Сепан, разожми кулаки, — улыбнулся тем временем Ло. — На тебя я обид не держу. Ты всё правильно сделал.

— Знаю, — прокрутил я в кистях затёкшие руки, которые только что получили свободу. — Это я опять во всём виноват.

— Славный парень, — кивнул на меня стоящему рядом Бочке колдун. — Раз за разом меня подставляет, но ошибки всегда признаёт. Иногда, правда, с очень большим запозданием. Извините, что так получилось. Даю слово грандмастера — я собирался вам всё рассказать. Не сегодня и другими словами, не так в лоб, как некоторые, но правду бы я вам открыл. Вы — хорошие люди. Вам можно доверять. Китар сказал, что врать друзьям тяжело. От себя добавлю, что врать будущим друзьям тоже неприятно и совсем не легко. Но, тем не менее, надо, когда без этого нельзя обойтись.

— Хорош оправдываться, — пробурчал закончивший меня развязывать Вепрь. — Чай, не малые дети, чтобы нам жвачку разжёвывать. Пошли, бес-не бес, потолкуем про истинный Путь.