Безверыш. Земля

Глава восьмая Легенда

Когда трупы начнут гнить, мы подохнем от вони. Уж слишком их много под башней. Сотни. Может, и тысяча есть. Вся надежда на то, что через три дня нас уже здесь не будет. И потому уносить тела своих павших мы живчикам не позволяем. Ло заумно сказал, что те выполняют защитную функцию. Если перевести на людской — являются дополнительной преградой для неприятельских воинов, которых один йок в Ковчеге ещё по сотне на каждого нашего.

После недавнего неудачного штурма и бегства мы держим врага на расстоянии полёта стрелы, так что поставленный гахарами полукруг оцепления начинается чуть ли не от соседних башен и уходит в долину между холмами. Стережёт нас по-прежнему целая армия. Проклятые нелюди забрали всю власть над полисом и крутят-вертят пустоголовыми живчиками, как хотят. То гонят их на убой к нам под стены, то заставляют часами стоять на краю лоскута.

Оно-то, конечно, известно, что самый страшный зверь человеком зовётся — особенно, если тот человек ещё и при даре — но, нас сторожа, врагам и про обычного зверя не след забывать. Вон, по холмам уже бродят: слева стая волков, справа львов. Пока на такую толпу лезть стесняются, но в темноте осмелеют вестимо.

И пусть. Если звери кого загрызут из солдат, лишь порадуюсь. Не жалко мне живчиков. Всегда нас, поди, ненавидели, да жадность сильнее была. Не будь этой ненависти, гахары едва ли смогли бы так легко убедить местных в том, что с «еретиками» и «грешниками», какими здесь считают заблудших, нужно срочно расправиться. Очередной гнилой полис. Но всему Ковчегу гибели не желаю, конечно. Надеюсь, когда мы сбежим, гахары не вырежут всех жителей подчистую.

А удрать с лоскута мы желаем по-прежнему сильно. После обнаружения слабости гахаров, не переносящих воздействие Пугача, Терикус было запел песню про то, что Ковчег спасён, и теперь мы изгоним из полиса демонов, но Ло сходу разрушил его надежды. Не верит колдун, что фанатиков получится убедить нас не трогать, даже если гахары покинут лоскут. Уж точно не после того, как мы перебили без счёта их братьев.

Да и не сбегут нелюди. Сто шагов — это не десять вёрст. Будут держаться подальше от Терикуса, и не более того.

Тем не менее, колдун, не знаю уж, для успокоения одарённого живчика, или, чтобы запутать гахаров на счёт своих планов, разрешил Терикусу попробовать переманить солдат на свою сторону. Час назад они с Его Величеством летали к соседней башне. Прикрывшись сиянием, подобрались поближе к скоплению сил неприятеля и четверть минуты нарезали круги над зажмурившейся толпой.

За это время, пугнувший гахаров Терикус успел донести до своих земляков мысли про демонов, захвативших ковчег. Мол, одумайтесь, братья. Все, кто в страхе бежит от его Пугача — одержимы. Бейте их! Отрекайтесь от Низверженного! Это — слуги его!

Результат — полетевшие на звук стрелы, оскорбления и проклятия. Ло был прав — живчики потеряны для нас навсегда. Без их помощи от гахаров нам Ковчег не очистить. Но тут речь даже ведь не про помощь идёт. Мешать будут. Не потянуть нам войну с целым полисом. Слишком плотно его опутали нелюди своей паутиной.

Кстати, тварей мы этих изрядно в числе поуменьшили. Терикус сказал, что под сотню огоньков погасили, когда демоны с башни посыпались. Пока драпали, в спины им били. Жаль, подранков, которых немало ушло, зельями всех на ноги поставят. Наверное, уже и поставили.

Только гахары, как сильные воины, нам теперь не страшны. В бою с ними самими нам отныне столкнуться не светит. Терикус, мало того, что почует всегда, если кто из них в нашу сторону сунется, так ещё и пугнёт тех из гадов, кто отважится подойти к нему ближе, чем на сотню шагов. На гахаров его этот дар замечательно действует. Тех, как ветром, сдувает.

А без них простым живчикам нас из башни не выковырять. Те одиннадцать человек, кто сегодня погиб, даст Единый, станут нашими единственными и последними потерями в этом противостоянии. Дальше, разве что, уже кого дикая Земля заберёт, но с такой силой, какая у нас нынче есть, мы, уверен, на новый лоскут переправимся, или вовсе без жертв, или с малыми. Сто четыре человека с долями под потолком, прекрасно знающие с какой стороны браться за оружие — это даже без одарённых серьёзная сила. А уж с нашими дарами…

— Гля! Ещё фонарей натащили, — ткнул я пальцем на соседнюю башню.

Что с этой, что со второй ближней на нас смотрит сразу по три ярких звёздочки. Ещё не стемнело, а уже зажгли, гады, свои дальнобойные фонари. Вся наша крепь сверху-донизу их лучами подсвечена.

— Паршиво, — задумчиво пробормотал Ло.

— Даже ночью теперь незаметно из башни не вылететь, — покачал головой король Эмрихта.

— Именно. А мысль такая была. Перед скачком могли втихую… Ладно. Не актуально уже.

— Почему же? — не согласился Хайтауэр. — Можно устроить налёт. На две ходки остатков Сияния хватит. Перебью там всех наверху, фонари сброшу вниз — и обратно. Пока новые из дальних башен доставят, час-другой посидим в темноте. Пусть гадают — летали мы за это время куда или нет?

Как по мне, так отличный план. Но колдун видит дальше.

— Не получится, — покачал головой Ло. — Но попробовать нужно.

— Объясни, — не понял Его Величество.

— Обмануть врага — половина победы. Пусть считают, что нам очень хочется погасить их прожекторы.

— Это понятно. Ты мне лучше скажи, почему не получится. На подлёте призываю Сияние и спокойно рублю всех. Проверенный фокус, рабочий.

— Да, я тоже хотел бы послушать, — поддержал Вепрь Его Величество.

Пока новыми штурмами даже не пахнет, наши все из отряда поднялись наверх. Тут и мунцы из Кучки, и Сёпа, и Валя. Народом заполнен весь верхний этаж. Людям хочется быть поближе к Дерхану и к Терикусу, от которых исходит защита. Только те, кто не влез, и копатели Блута не здесь. Один день продержались, ещё три осталось.

— Фокус не только проверенный, но и засвеченный, — развёл руки Ло. — Извините за каламбур. Один раз показал, как работает, второй раз уже такая хитрость не выгорит. Противостоят нам не дураки. Защититься от Сияния просто — достаточно изготовить затемнённые очки, что дело недолгое и вовсе несложное. Уверен, стрелки у прожекторов уже снабжены таковыми. Тебя встретят залпом.

— Закоптить стекло… — пробормотал Чопарь, — и приладить к глазам. Гениально! Как я сам не додумался?

— Демоны, небось, поумнее тебя, — фыркнул Клещ. — Эти всяко додумаются.

— Тогда, какой смысл в попытке? — возмутился Хайтауэр. — Зачем лезть под стрелы? Среди моих даров нет Покрова.

— Мы покажем своё желание избавиться от контроля.

— Это я уже слышал. Обманный манёвр. Но не слишком высока ли цена? Рисковать мной…

— Тебя не убьют, — перебил Его Величество Ло. — Возьмёшь щит. Я местный большой укорочу для тебя. Тело, голову прикроешь, а стрела-другая в конечности — это терпимо. Уж поверь мне, я знаю. Подлечим.

Хорошая шутка. Я, как и все, хохотнул, вспомнив, сколько стрел выдернул из себя Ло уже только в башне. Андер ради забавы их подсчитал — девять штук. И это без тех, от которых колдун избавлялся снаружи. Там наверняка было больше.

— Пусть думают, что переиграли меня, — продолжил колдун. — Наша главная ставка — тоннель. Они ждут, что я попытаюсь удрать с лоскута по воздуху, а мы уйдём под землёй. Не стоит давать им шанс заподозрить неладное.

Всё вышло в точности, как говорил Ло. Стоило королю Эмрихта подлететь к соседней башне достаточно близко, как по нему ударили залпом из дюжины луков. Сияние не ослепило стрелков. Враг, судя по точности выстрелов, хорошо видел цель. Пусть, само собой, не в деталях, а сияющим пятном, но и этого хватило, чтобы прикрывшийся щитом Хайтауэр, получив несколько ранений, немедленно повернул обратно.

Теперь гахары уверены, что колдун не улизнёт незаметно. Как и уверены, что наш наделённый Сиянием летун больше не сможет застать их врасплох. Это важно. Ло уверен, что в городе полным ходом идёт строительство какой-то штуковины — мудрёное название я не запомнил — способной метать здоровенные камни, какими можно разрушить башню. До скачка они не успеют закончить работы, но на следующей седмице нашей крепи конец.

Потому враг пока и не гонит солдат на новые штурмы. По их разумению, время работает сейчас против нас. Полоса оцепления, отсекающая нашу башню от дикой Земли, за прошедшие сутки ещё увеличила численность стерегущих нас воинов. Зверь, конечно, пощипывает людской заслон — особенно ночью — но новые живчики прибывают быстрее, чем гибнут жертвы звериных атак.

Два дня продержались, ещё два осталось. Половина срока долой. Дальше проще. Мы ведь тоже здесь не просто на попах сидим, ждём скачка, как гахары считают. Большая часть тоннеля готова. Ход ушёл далеко за лоскут, и ронхийцы уже приступили к созданию зала, куда вместятся все. Там, чем места получится больше, тем лучше. Нам придётся какое-то время посидеть под землёй, чтобы случайно наверх раньше срока не выбраться. Запас воздуха нужен и пустоты под грунт, какой будут откидывать, пробиваясь наружу.

Ло следит за работами — там всё путём. Под конец начнут лаз вести наискось вверх, чтобы к скачку между сводом тоннеля и поверхностью осталось с десяток локтей. Колдун как-то определяет на какой мы сейчас глубине. Всё должно получиться.

— А это ещё, что за… А ну-ка заткнитесь все. Слышите?

На просьбу Клеща не откликнулся только Хайтауэр. Его Величество фыркнул, скривив недовольную рожу, и с грустью пожаловался в пустоту:

— О, где же те славные времена, когда за такие слова можно было велеть всыпать плетей грубияну?

— А, если грубиян благородный, вызвать его на дуэль, — поддержал Вальдемар.

— Господа, вы о чём? — не остался в стороне Лигор Флам, ещё один представитель очень знатного рода. — Я таких слов прежде вовсе не слышал. Затыкать меня, одного из четырёх князей Хорда? О таком даже никто помыслить не мог.

— Ладно, ладно, — примирительно поднял руки Клещ. — Пристыдили безродного лаптя. Каюсь, не прав. Просто шум необычный. Вы всё же заткнитесь, пожалуйста. Дайте прислушаться.

Вепрь громко заржал. Мы тотчас подхватили. Жаль, колдун ушёл вниз, посмотреть, как подземные работы идут. Он бы точно оценил это искреннее «пожалуйста» Клеща. Шутки-шутками, а здесь, в башне, к третьему дню заточения все уже позабыли про титулы, и охотник на равных общается с королём, как и лавочник с князем.

— Всё, хорош, — отсмеялся Вепрь. — И действительно, что-то трещит. Вон и живчики внизу всполошились. Давайте послушаем.

Тут уж шутки закончились. На вершине холма как раз показался отряд из нескольких человек. Дозорные — а больше этим живчикам быть было некем — не останавливаясь, бросились бежать вниз по склону. Солдаты в долине немедленно засуетились. Отдыхавшие вскакивали с земли, хватали щиты и оружие. Дежурящие выравнивали строй.

— Не трещит, а шуршит, — поправил Клещ Вепря.

— Там что-то большое.

Я был с Сёпой согласен. Звук страшный. Как будто по каменистому склону тащат волоком что-то тяжёлое. Быстро тащат. Хруст, треск, скрежет.

— Дерхана сюда! Пусть дует наверх!

Приказ Его Величества, отправленный на первый этаж по трубе, сейчас будет исполнен. Там внизу, у двери, как раз дежурят охранники короля Эмрихта.

— Зверь? — с вопросом уставился на прислушивающегося Клеща Вальдемар.

— Хозяин.

Все тут же повернулись к сидящему в углу, у опорного столба, Терикусу. И правда, чего это мы? Он же зверя издалека может почувствовать. И, чем зверь крупнее и старше, тем с большего расстояния его живчик «заметит».

— Далеко? — оживился Вепрь.

— Нет. На холм поднимается. Скоро сами увидите.

Но, что-то мне его голос не нравится. Так-то Терикус — трус известный, но сейчас-то чего бояться? Мы в каменной крепи сидим. Нас здесь попробуй достань. Раз хозяин из своего логова выбрался, знать его потревожили крепко. А, кто потревожил? Гахары и живчики. Некому больше. Им и нужно бояться могучего зверя. Пусть внизу и до йока солдат, а без дара хозяина леса победить очень сложно. Иного, так и вовсе никак. Кто же там так шумит?

— Может, нам на всякий случай укрыться? — предложил один знатный бездарь, чьего имени я не знал.

— Ото старый зверь не почувствует, что в башне есть кто-то, — фыркнул Вепрь. — Дышим ровно, смотрим в оба, ждём представления. Сейчас будет веселье. Он сюда не пугать ползёт.

Ползёт! Точно! Вот, на что этот звук похож.

— Змея!

— Змей! — мгновенно поправил Клеща выпучивший глаза, как и все, король Эмрихта.

И он прав — называть змеёй показавшуюся на гребне холма громадину несолидно как-то. Это чудище тем огромным змеюкам, каких мы встречали в горах ещё будучи безымянными Арха, явно в мамки годится. Даже в бабки, скорее. Сколько длины в чудовище ещё рано судить — хвост пока не видать даже близко — но башка с небольшой дом размером, и обхват тела такой, что моими клинками не срубишь за раз. Высоты от земли до хребта локтей двадцать.

— Да тут царь у нас, — нервно присвистнул Вепрь. — Эта тварь, поди, мира ровесница.

— Василиск!

— Василиск!

— Это он!

Зашумевший народ непроизвольно пригнулся. Кто-то даже попятился к лестнице. Миг — и из-за каменного ограждения этажа торчат одни головы.

— Что ещё за василиск?

Вот и Ло подоспел. Вынырнул из люка и сразу к ограде. Он один сейчас стоит в полный рост.

— Мы пропали, — прошептал в углу Терикус.

Живчик даже не пытался поглядеть на огромного гостя глазами. Как сидел на полу, так и дальше сидит, прикрыв голову руками. Небось, и даром на змея не «смотрит» сейчас, чтобы ужас совсем не скрутил.

— Василиск — это выдумка, — безуспешно стараясь придать своему голосу спокойствие, произнёс король Эмрихта. — Сказка, не подтверждённая фактами.

— Не смешите меня, — фыркнул Флам. — Эта тварь на холме похожа на сказку?

— Это просто большая змея, — окончательно распрямился взявший себя в руки Хайтауэр.

— Просто большая? — с нервным смешком переспросил Вепрь. — Да эта срань в нашу башню не влезет. Я много хозяев видал, но…

— Да объясните уже кто-нибудь несведущим предзам всё толком! — не выдержал Чопарь.

— Лигор, вы явно в теме, — кивнул колдун на Флама. — Рассказываете. И побыстрее. Змея спускается.

Ло нужно было добавить: «спускается вся». Показавшийся из-за гребня холма хвост чудовища, как и прочее тело гигантской змеи, ползёт вниз, чертя дуги по склону. Теперь можно уже оценить длину зверя. Там шагов пятьдесят. Если выпрямить и поставить торчком, сравняется высотой с нашей башней. Крепость, конечно, значительно шире, но спасут ли нас стены, реши тварь их проверить на прочность, не знаю.

— Мифический царь-царей, — зачастил Лигор Флам, косясь на бросившихся врассыпную солдат из той части оцепления, которая перекрывала долину. — Тысячелетний змей. Безостановочно странствует по Дикой земле в поисках пищи. Ненасытен и вечно голоден. Непобедим и бессмертен. Только Единый спасает от него род людской, пряча от Василиска Выход с Порогом. Туда Змею нет хода.

Вот уже зашевелились и фланги стерегущей нас армии. Солдаты спешат убраться подальше от приближающегося к лоскуту чудища. Часть живчиков заскакивает в соседние башни, часть, не в пример большая, устремляется дальше. Но не в сторону города. Их маршрут лежит влево и вправо от нас. Бегство, что мы наблюдаем на флангах, пока ещё организованное.

Под холмом дела хуже — там творится полный бедлам. Кто-то, бросив оружие, мчит прямым курсом прочь от холма, на соседний. Кто-то, забыв, что к башне заблудших приближаться опасно, бежит на лоскут мимо нас. Кто-то понял, что бой неизбежен и сбивается в кучи, выстраивая на пути чудища заборы из пик и щитов. Смотреть страшно. Слушать Флама тем более.

— Поговаривают, скачки лоскутов, — продолжал торопливо рассказчик, — Создатель как раз и придумал, чтобы люди могли где-то жить, не боясь, что проглот до них доберётся. Василиск обречён вечно ползать меж полисами по дикой Земле.

— Тогда это не он, — встрял Сепан. — Раз вылез к Ковчегу, значит…

— Это всё чушь! — не вытерпел Его Величество. — Лоскуты испокон веков скачут. Ваш Василиск уже уродился царём?

— Что чушь? Единого промысел — чушь?

Набожный Флам, словно совсем позабыл про приближающегося к лоскуту зверя. Лицо благородного блюстителя истинной веры налилось краской.

— Господа, господа! — поспешил погасить разгорающийся огонь праведного гнева принц Штольгарда. — Нам незачем спорить. Сейчас всё узнаем. Василиск знаменит не своими размерами. Вернее, не только и не столько ими. У нас есть все шансы увидеть легендарный дар царя-царей в действии. Нам помогут в том живчики — пощади Создатель их заблудшие души.

— Какой дар? — подался вперёд колдун.

— Вот такой.

Стоящий у края ограждения Рэм вытянул руку с указующим пальцем в сторону подножия холма, где заканчивающего спуск змея изготовился встречать торчащими из-за щитов пиками крупный отряд солдат из тех, кто предпочёл бегству бой. Сначала я не понял, в чём фокус, но стоило до меня дойти смыслу увиденного, как по телу побежали мурашки.

— Василиск… — обречённо протянул Флам. — Это кара за…

— За что⁈ — перебил его кто-то. — За что кара?

— Мы так-то его избраннику помогаем, — подхватил другой голос.

— Сотню демонов завалили! — прорычал наш второй летун, Дормиан.

Он убил их за миг… Вот так сила… Ста шагов не дополз, как они все… Народ продолжал громко спорить, а я, позабыв, как дышать, завороженно разглядывал рассыпавшийся, словно там были не люди, а деревянные куклы-струганки, ровный и плотный всего несколько секунд назад строй. Не выпустившие из рук оружия солдаты так и попадали в позах, в которых их настиг удар змея. Одни лежат на боку, другие на спине, устремив наконечники своих пик в небо, третьи, кому не дали упасть послужившие опорой щиты, продолжают стоять, застыв статуями.

Но все жертвы атаки чудовища объединяет одно. Ноль движений. Ни попыток подняться, ни стараний ползти, ни конвульсий, ни криков. Просто замерли в один миг и безропотно ждут приближения чудища. Может, кстати, и живы ещё, но то больше не важно. Змей уже открывает гигантскую пасть.

— Дистанционно парализует добычу? — неизвестно у кого спросил Ло.

Слава Единому — в башне хватает образованных людей. В отличие от меня, колдуна кто-то понял.

— Всяк, кто встретится с Василиском взглядом, застынет камнем.

— А ещё, говорят, его шкуру даже боевой дар не берёт, — добавил Рэм.

Тварь тем временем доползла до застывших рассыпавшимися статуэтками живчиков и приступила к трапезе. Из широченной пасти Василиска выскочил длинный, не по-змеиному толстый язык и, словно сам был ещё одним гадом, обвился вокруг одного из солдат, подняв того в воздух.

Вот и продолжение дара. Стоило языку змея прикоснуться к жертве, как тело несчастного тут же обмякло. Пика выпала из обвисших рук, голова завалилась на грудь. Василиск встряхнул труп — теперь уже в смерти солдата не осталось сомнений — и втянул в пасть при помощи языка. Последний, впрочем, тут же вернулся обратно за очередной порцией пищи. Секунда — и следующая жертва отправилась в чрево чудовища. Как же быстро он кормится… По мгновению на человека. И минуты не пройдёт, как он их там всех пережрёт.

— Взгляд парализует, язык убивает, — задумчиво произнёс Ло. — Про шкуру пока неизвестно. Проверим.

И, шагнув к переговорной трубе, крикнул в раструб:

— На змею не смотреть!

Я послушался. Отведя взгляд от жуткой трапезы зверя, принялся наблюдать за продолжающимся бегством живчиков. Сейчас местным, как и гахарам, наверное, уже не до нас. Представляю, что будет, если гигантский змей заползёт в город. У людей просто нет ни единого шанса ему помешать. Без даров-то. Будет кормиться, пока не пережрёт всех в Ковчеге. Неужели, бежать с лоскута отныне — единственный выход не только для нас?

— И действительно, ненасытный, — пробормотал ослушавшийся приказа колдуна Его Величество.

Я тоже не удержался и бросил взгляд на чудовище. Ох, ёженьки! Змей подъел живчиков из того отряда и ползёт в нашу сторону.

— Не смотреть! Все от края! На виду не маячить!

Все, немедля, присели. Ло же бросился к дальнобойному фонарю, стоящему на треноге у одного из огораживающих верхний этаж башни каменных бортов.

— Кэйлор, — подозвал к себе колдун короля Эмрихта. — Попробуешь выбить глаз.

Ло стянул с подставки фонарь и осторожно разбирал его на полу, отламывая куски корпуса.

— А уверен, что Сияние его ослепит? — напрягся Хайтауэр. — Я вот нет.

— И я нет. Будешь в зеркало смотреть. Но сначала проверим. Где твои люди?

— А ведь это мысль! — оживился Его Величество. — Может сработать.

— Ты понял, что нужно? Прикажешь им сам? Я боюсь, тут одной моей воли не хватит. Риск слишком велик.

— Понял, понял.

И громко в трубу:

— Тревор, Кайл! Живо наверх!

Эх, долго! Тут даже бегом подниматься не меньше минуты. Шуршание приближается. Ох, как попробует проломить стену башни башкой. Я внутренне сжался, приготовившись к худшему. Если всё будет плохо, пониже спущусь и сигану невидимкой на чудовище сверху, зажмурив глаза. Не верю, что змеиная шкура, какой бы крепкой она не была, устоит перед моими клинками.

Но пока обошлось вроде. Внизу наступила относительная тишина. Судя по звукам, тварь остановилась в нескольких десятках шагов от башни. Понятно… У нас же вокруг столько трупов навалено. Жрать принялась.

— Господин? — вынырнули из люка запыхавшиеся охранники короля Эмрихта.

— Держи, — протянул одному из своих псов полученное от Ло прямоугольное зеркало Хайтауэр. — Выставишь руку за край и будешь через него следить за змеем.

Охранник кивнул и, взяв зеркало, шагнул к ограждению.

— Ты тоже смотри, — повернулся Его Величество ко второму слуге. — Но глазами. Становись рядом с Кайлом.

Ого! Он же его на смерть отправляет. Но какова преданность. И глазом не моргнув, слуга дома Хайтауэров шагнул к своему напарнику. И действительно, псы.

— Что там? — не преминул воспользоваться возможностью узнать, что происходит под башней, нетерпеливый Клещ.

— Рассказывайте, что видите, — приказал король Эмрихта.

— Змея ест, — сообщил Тревор.

— Трупы, — зачем-то добавил и так всем понятное Кайл.

— Солдаты уже разбежались, — продолжил Тревор.

— Кто успел, — дополнил направляющий зеркало в разные стороны Кайл. — Тут и там остались стоять застывшие.

— Лежит больше. И в долине есть, и у соседних башен. Навскидку под тысячу человек.

Тревору, осматривающему округу без зеркала, проще.

— А дальше? За башнями застывшие есть? — уточнил колдун.

— Дальше нет. Дальше всё ещё бегут.

— Не оглядываясь?

— Сложно сказать. Далеко. Впрочем… Да, определённо оглядываются.

— Ограниченный радиус действия дара, — сделал вывод колдун. — Шагов триста.

— Он слышит нас! — непроизвольно отпрянул от края Тревор. — Поднимает голову!

— Не отводить взгляд! Смотреть!

Вот это отвага! Воины Эмрихта исполняют приказ своего короля.

— Кайл? Ты поймал его взгляд?

Тревор точно поймал. Пёс Хайтауэра застыл статуей, навалившись на не давшее ему упасть ограждение.

— Да, — дрожащим голосом откликнулся Кайл. — Глаза у него жёлтые-жёлтые. Хоть и зеркало, а чувство было такое, что он в самую душу заглядывает.

Значит прав колдун — через зеркало смотреть на чудовище можно. Приплыл Василиск! Сейчас ему Хайтауэр своими руками-копьями эти жёлтые-жёлтые глазья выковыряет к йоку. Для его атакующего дара, как и для моих клинков, не существует преград.

— Вальдемар, попробуй привести в чувство даром, — тем временем приказал Ло принцу Штольгарда. — Не получится, поищем будилку. Может, зелье поможет.

Лекарь торопливо перебрался к застывшему Тревору. Касание рукой головы, зеленоватое свечение…

— Уже проще, — выдохнул Вепрь.

— Я… Это? — встряхнул головой пришедший в себя Тревор.

— Взгляд только парализует, убивает язык, — повторил свои же слова колдун.

— Я даже не заметил, — признался слуга Его Величества. — Раз — и сижу на полу.

— Кэйлор, вот ещё зеркало. Ты понял, что нужно проверить.

В разобранном фонаре обнаружилось сразу несколько разного размера зеркал. Король Эмрихта взял одно из них, покрутил его так и этак, тренируясь смотреть на мир вокруг через отражение, и уверенно шагнул к краю.

— Продолжает жрать, — хмыкнул он, глянув вниз через зеркало. — Ненасытное брюхо… Вы лучше зажмурьтесь. Посвечусь всё же. Надёжнее так. Вдруг ослепнет.

Я закрыл руками глаза.

Тогда, всего через минуту после прыжка одарённого с башни, нам стало известно, что легенды не врут. Ни шкура чудовища, ни тем более глаза не поддались боевому дару. Напрасно Хайтауэр колол зверя своими руками-пиками. Ни ран, ни реакции. Змей даже не стал пытаться преследовать подлетавшую к нему назойливую букашку, стоило одарённому ни с чем убраться назад.

Свечения же змей как будто и вовсе не заметил. Со слов короля Эмрихта, Василиск преспокойно продолжал лопать трупы, даже когда одарённый сиял у него перед носом, отвлекаясь лишь на попытки поймать пастью и языком обнаглевшую мелочь, когда Хайтауэр подлетал слишком близко.

По-настоящему неуязвимая тварь. Но, что нас спасло — ночь приближается, а мы всё ещё живы — настолько же равнодушная ко всему, кроме пищи, и всё же не ненасытная. Обожравшийся змей мирно дремлет внизу. По моим прикидкам — я тоже нет-нет разглядываю окрестности башни с помощью зеркала — чтобы насытиться Василиску понадобилось слопать под три сотни трупов.

На какое-то время и мы, и Ковчег в безопасности — внизу ещё много еды. Но, что дальше? Змей не змей, а гахары продолжают подсвечивать нашу башню. С наступлением вечера вновь зажгли свои фонари на соседних. Незаметно улететь не получится. Про ногами уйти нет и речи. Пусть оцепления больше не существует, но подменивший солдат-живчиков сторож не уступает им в бдительности.

Гахары уже отправляли небольшой отряд смертников — попробовать подобраться к закрывшему глаза змею с хвоста. Зачем им это было нужно не знаю — возможно, проверка как раз этой самой бдительности чудовища — но результат вылазки помог сделать выводы, что им, что и нам. Зверь не спит и округу контролирует постоянно. Дал солдатам подобраться поближе к себе — видно, чтобы не ползать потом далеко — и, резко дёрнув головой, поймал взглядом троих смельчаков из пяти.

Остальных, успевших вовремя отвернуться, змей к нашему расстройству не поленился догнать и прикончить без всяких даров. Выйдешь тут прогуляться, ага. Лишь по воздуху драпать. Но гахары не дремлют. Ло уверен, что их отряды, несмотря ни на что, продолжают патрулировать округу, предвосхищая его скорое бегство.

До скачка один день. И всё сложно. Посмотрим, как будут развиваться события дальше, но подземный ход больше не кажется мне идеальным решением нашей проблемы. Если чудище решит остаться на лоскуте, то гахары в своём большинстве с него выйдут. Подставляться всем скопом под неминуемую погибель в бездонном чреве неуязвимого чудища им смысла нет. Ковчегу в таком случае однозначно наступит конец.

И заблудшим само собой тоже. Разрушай башню издали — катапульту они успеют достроить — и лови летуна, у которого даже на двушке дар дно имеет. Особенно если с таким грузом лететь. Тут у них нет сомнений, что колдун с Его Величеством сдёрнут в последний момент. Но двоим на дикой Земле делать нечего. И с погоней на хвосте уж тем более. Тут и живчиков под командованием полусотни гахаров хватит с запасом.

Ну, а если же змей по какой-то причине предпочтёт прилетевшей в холмы «кормушке» дикую Землю, уходить с лоскута — считай, лезть к нему в пасть по собственной воле. Йоков выбор без выбора!

И опять вся надежда на удачу и на светлую голову Ло. Ждём. Остался всего один день.