Библиотека литературы Древней Руси. Том 3 (XI-XII века)

ОРИГИНАЛ

Господи,благослови, отче!

Взълюблении, добро есть рещи, каково есть благовещение Предтеча въ адъ, и како въпросиша и́ сущии въ аде, бе бо пущалъ къ Господу ученикы своя, глаголя: «Ты ли еси грядый, или иного чаемъ?»[394] Не не ведый его, пусти, како бо его не ведяаше, а пьръстъмь кажа и глаголаше: «Се агньць Божий, въземляи грехы вьсего мира»,[395] и пакы: «Азъ крьщаю вы водою, посреде же васъ стоить, егоже вы не весте, тъ вы крьстить Духъмь Святыимь и огньмь».[396] Не тъгда бо уведе его, да не будеть. Нъ слыши страшьнейшу тайну, понеже сьде Предътеча бе Господень. Темьже хотяаше въ адъ предътечи ему, ибо и въ аде сущии хотяахуть и́ въпросити о Господи, яко идеть ли известъ насъ или ни. И не ведый, чьто хотяше отвещати имъ, сего ради пусти ученикы своя къ Господу испытатъ, яко «ты ли еси грядый»,[397] и, шьдъше, ответъ принесоша ему.

И тъгда Иродъ, пущь въ тьмьницу, усекну Иоана.[398] Съконьча же течение Предтеча Господень и съниде въ адъ. И познаша и́ сущии въ аде. Ту бо беша Аврамъ, и Исакъ, и Яковъ, Исайя и Давидъ[399] и прочее множьство святыихъ пророкъ. И въпрашаху Иоана о Господи, глаголюще убо: «Идеть ли свободитъ насъ от скьрбий сихъ или ни? И съконьчаеть пророчьствованая о немь?» Они же глаголаху: «Еда како не хощеть съмьрти прияти насъ ради?» Пророци же укрепляхуся, глаголюще, яко «Съмьрьть ему есть прияти, разумехомъ бо мы хотящая ему быти и тако прорицяхомъ вьсему миру». Отъвеща Иоанъ и рече: «Придете, молю вы, поведите ми, чьто прорицясте, да и слышавъше и подъвижьни будемъ». Отвеща же пьрьвый пророкъ и великый Давидъ и рече: «Азъ разумехъ, яко безмълъвый тихо съходить съ небесе, и рехъ: “Сънидеть, яко дъждъ на руно”».[400] Исайя рече: «Азъ разумехъ, яко от девы хотяше ся родити, и рехъ: “Се дева въ чреве прииметъ и родить сынъ и нарекуть имя ему Еммануилъ”».[401] И другый, отвещавъ, рече: «Азъ разумехъ, яко въ дъвою на десяте место патриарху 12 ученика хотяста служити ему,[402] и рехъ: “Въ отець твоихъ место быша сынове твои”».[403] И другый отвеща: «Азъ дела и чюдеса, яже хотяше творити, разумехъ и рехъ: “Отвьрьзуться очеса слепыихъ и ушеса глухыихъ услышать”».[404] И другый, отвещавъ, рече: «Азъ разумехъ, яко ученикъ хотяшеть и́ предати, и рехъ: “Ъдый хлебъ мой, възвеличилъ есть на мя клевету”».[405] И другый рече: «Азъ разумехъ, яко на трьхъдесятьхъ сребрьницехъ хотяашеть и́ предати, и рехъ: “Поставиша цену мою 30 сребрьникъ”».[406] Исайя же пакы рече: «Азъ разумехъ, яко на судище хощеть веденъ быти, и рехъ: “Самъ Господь на суд приидеть съ старьци людьскыми”». Отвеща Иеремия, глаголя: «Азъ разумехъ, яко на древе хотяхуть и́ распяти и рехъ: “Придете, въложимъ древо въ хлебъ его и гонозимъ живота его”».[407] И другый отвеща и рече: «Азъ разумехъ, яко въ гробе хотяхуть и́ положити, и рехъ: „Положиша мя въ рове преисподьнимь въ тьмьныихъ и въ сени съмьртьней”».[408]

Си же пророкомъ глаголющемъ и веселящемъся о благовещении Предтечеве. Слышавъ же Адъ глаголы ихъ, рече къ дияволу: «О комь си глаголють, высокомысльний? Къто же ли есть радость творя имъ? О комь же ли благовествують имъ, не веде, тъкъмо въ нихъ вижю велию радость». Отвеща дияволъ и глагола ему: «Ничьсоже не ужасайся, вьсьма не бойся глаголъ ихъ: не брези веселитися имъ, се бо ныне пришьдый и радость сътвори имъ Иоанъ Креститель и великоглагольникъ есть. Ибо егда бе на земли, велия съведетельствова о человеце томь и глагола вьсему миру, яко сь есть хотя избавити вьселеную. И вънидохъ азъ въ Иродиаду, съветьницю мою и сънаследьницю, и тою прогневахъ цесаря, и сего на обеде усекну и главу дахъ отроковици, и яко яблъкъмь поигра. И его же сь глаголаше, яко сь есть хотя избавити вьселеную, нъ ни себе самого избави». Отвеща Адъ къ дияволу: «Блюди, брате, обьходи испытьно, еда обльщена будеве. Блюди, откуду есть и чий сынъ есть. Сии бо вельми радуються, слышавъше о немь. Блюди испытьно, да не, егда хотехове единого приобрести, вьсего мира лишена будеве, и еже не толико ми буди лишение, нъ и смеху и поругана будеве». Си слышавъ дияволъ, иде къ июдеомъ и въоружи я́ на Господа; пребываше же и не отхожаше от нихъ, нъ наущаше я́ на распятие Господне. И не ведяше оканьный дияволъ, яко Господня съмьрть вьсему миру въскрешение будеть. Абие же на пути несытьства обретъши сотона Иуду,[409] нача темь готовити предание, и начатъ и́ творити любителя сребру. Темъ же и къ июдеомъ глаголаше: «Чьто хощете ми дати, и азъ вамъ предамь его».[410]

И къто не просльзиться о глаголе семь, възлюблении! Трепещють ми състави удовъ, ужасаеть ми ся помыслъ о глаголе семь! И пакы: «Чьто хощете ми дати, и азъ предамь и́ вамъ». Како не искрепе языкъ его, како не довъльны быша устьны его? Како не съвязашася уста его? Како не усъхоша челюсти его и не съкрушишася? Како не увяде вьсь съставъ телесе его? Како не прилпе язык гортани его, таковы глаголы извещавъшю: «Чьто хощете ми дати?» Ты чьто хощи възяти? Они достойна ничьсоже на имуть дати. Нъ приди, въпрошю тя, Иудо: «Чьсо ради продаеши? Еда чьсо лиши тя другыихъ ученикъ? Еда чьто лише онемъ подасть? Не той же ли благодати обьщьника тя сътвори? То почто предаеши творца небу и земли? И пакы: егда препоясася леоньтиемь и умы нозе ученикомъ,[411] такоже и твои, яко и онехъ. Не лиши тебе ни единоя благодати. И ты на предание въоружися! Тольми же не въсхоте тебе отлучити ученикъ, а ведый льсть твою предательную, вечеряти тя сътвори съ собою. Еда мьниши, яко не ведяше твоего съблажнения? Темьже и на той же тряпезе рече: “Омочивый съ мъною руку въ солило, тъ мя предасть”.[412] И не рече ти: “Въстани от тряпезы моея, предателю, яко неси достоинъ ясти съ мъною”. На тряпезе бе, и рука твоя хлебе причащашеся, и ядяше, а душа твоя цену съвещаваше.

О, горе тебе, Июдо, чьто се сътвори — сребро прия, а Господа преда, сребра ради съветъ сътвори. Темьже епископьство твое преиметь инъ,[413] и въ кровехъ твоихъ не будеть живущааго: техъ ради сребрьникъ многа блага лишися и многа зъла достоинъ бысть. Техъ ради сребрьникъ грехъ отець твоихъ не отиметься и безаконие матери твоея не оставиться.[414] Техъ ради сребрьникъ тьмы тьмами ангелъ и тысящю тысящи архангелъ бысть врагъ, и единому дияволу любъ. Техъ ради сребрьникъ лика апостольска отлучися и бесехъ причьтеся, престола цесарьска отступи и славы ся съвлече, и уже удавлению на ся наложи. “Чьто хощете ми дати, и азъ предамь и́ вамь”. И поставиша ему 30 сребрьникъ. О горе тебе, Июдо! Чьто се сътвори? На 30-техъ ли продаеши сребрьниць небу и земли творьця, рабъ владыку убо продаеши. То поне блюди: кого продаеши! Аще бо бы раба имелъ хытра, не бы его убо продалъ хытрости ради на 30 сребрьникъ. Продаеши, оканьне, вьсю тварь, юже видиши, тъ есть сътворилъ. И ты рече: “Чьто ми хощете дати, и азъ вамъ предамь и́”. И поставиша ему 30 сребрьникъ».

По отшьствии же его и отлучении апостольска лика, начатъ Исусъ скьрьбети и тужити: «Прискьрбьна есть душа моя до съмьрти».[415] О милосердие владычьне! О предатели скьрьбяше, съмьрьти же не бояшеся, бесъмьрьтьный. Слышавъ же дияволъ Господа, рекъша: «Прискьрьбна есть душа моя до съмьрьти», мьняше, яко съмьрти ся боить, и начатъ подвижьней бывати, и текъ Адови, рече: «Готовъ буди и уготови место твьрьдо, да затвориве Иисуса: се бо устроихъ на нь съмьрть и уготовихъ гвоздия, наострихъ копие и налияхъ оцьта.[416] Июдея поострихъ на нь, яко оружие, и се по дъвою днию предъставлю ти и́, брате мой Аде! Многу ми пакость сътвори на земли и много прогнева мя. Мъногы ми съсуды истъщи невидимо: яже азъ завистию творяхъ, тъ же онъ словъмь исцеляше, и ихъ же азъ раздрушахъ уды, то ты онъ укрепляя: одры на раму носити повелеваше.[417] И другаго ослепихъ и затворихъ очи его и веселяхъся о немь, егда о стену ударяшеся, ли въ воду въпадаше, онъ же, пришьдъ, не веде откуду, и противьная ми творя, словъмь дасть ему прозьрети. И другуму, сущю въ чреве матерьни, ослепихъ очи, яко не знати ему видети света, онъ же обретъ и́ и сътвори бьрьние и помаза очи его, и повеле въ купели Силуамли умытися ему, и прозьре.[418] Азъ же не обретъ, камо ити, пояхъ съ собою шесть бесъ и вьсе служьбьныя духы и отидохъ далече от него, и обретохъ уношю добра, и въшьдъ въ нь, живяхъ въ немь. И како разуме, не веде, и пришьдъ тамо, запрети ми и повеле ми изити из него. И ишьдъ азъ, не обретохъ места, камо иду: молихъ и́, да поне на свинияхъ прииму власть.[419] Еще же пакы жена от мене въ недугъ въпадъши до дъвою-на-десяте лету, и течения кръвьная от плъти ея истекаху. И не веде, откуду приде тамо, и видевъши и́, текъши, прикоснуся, емь въскриль ризе его, и абие ста течение кръве ея.[420] И гневаяся на нь, не съмяхъ победитися съ нимъ, и пакы отидохъ оттуду и придохъ въ пределы сурьскы и пределы хананейскы и обретохъ ту отроковицю добру и, въшьдъ въ ню, живяхъ въ ней и творяхъ зъло ей: ово ли въ огнь ю въметахъ, другоици же съ стрьмины ю съметахъ и веселяхъся ею. Паче же мати ея начьняше, тужащи, битися ея ради. И не вемь, откуду приде тамо и живяше ту. И абие слышавъши мати отроковиця, текъши, поведе, яже о дъщери своей, глаголющи: “Помилуй мя Иисусе, Сыне Божий, яко дъщи моя зъле беситься”. И абие же поманувъ жене, рече: “О жено, велия ти вера. Буди ти якоже хощеши!” Тоже не и самъ приде изгънатъ мене, нъ жене въда область изгънати мя.[421]

Другоици же, въехавъшу ему въ море и усънувъшю, вънезапу подвигохъ ветры многы и възмутихъ море, и съражахуся вълны, и велику бурю въздвигнухъ, хотя погрузити корабль, въ немьже бяше съ ученикы своими. И се хотящю кораблю съкрушитися, абие ученици его възбудиша и́, и, въставъ, запрети морю, и послуша его море и вьси ветри, и бысть тишина велия.[422] Видевъ же азъ, яко и ту пребываеть, идохъ въ Вифанию, и, хотя оскьрьбити и́, въсхватихъ друга его Лазоря и приведохъ ти и́, брате мой Аде. И бес печали быхъ, мьня, яко уже къ тому не можеть ис тебе исхытити его. И по четырьхъ дньхъ пришьдъ, не веде отъкуда, не веде, съпящю ли тебе или ины хранящю, исхыти и́ отъ тебе».

И, отвещавъ, Адъ глагола дияволу: «Тъ же ли есть и ныне, иже и тъгда Лазоря изведе? Аще тъ есть, помилуй мя и не води его семо. Того бо тъкъмо глас ужаси мя и раздруши ми силу: гласа его не могу сътьрпети. Того ли ми възвещаеши затворити? Онъ, аще придеть семо, и яже имамъ сьде, извести имать. Азъ же тъгда съгнонхъ тело Лазорево зело, якоже начатъ воняти, и нача раступатися съставъ телесе его, и егда же възгласи его: “Лазоре, лези вонъ!”, и абие въскочи вънъ из гроба, яко львъ из вьрьтьпа на ловъ иды, яко орьлъ летяаше, вьсю немощь отложь въ мьгновении оку.[423] Азъ того сьде затворити не възмогу». Отвещавъ же дияволъ, глагола ему: «Сила твоя и моя, ненасытьная утроба твоя, да приимеве и́, а не бляди многа». Отвеща Адъ и рече: «Клятъ мя силами, кыими силами? Ибо, аще бы имелъ силу, победилъ ся бы съ нимъ, нъ мною ли и июдеи хощеши оправьданъ быти?» Глагола ему дияволъ: «Страшиве немужю и худодушьне! Мне толика зъла сътвори, и не престахъ победяся съ нимь. И ты едино зъло приимъ от него, толику боязнь прия. Азъ же, егда видехъ, яко и вънешняя болезни телесьныя исцеляше, начахъ душа человечьскы невидимо мучити. Егда бо видехъ, яко и ту пребываше, пакы обретох ту уношю добра, именьмь Матфею, и възложихъ на сердце ему помыслъ имению и поставихъ и́ на мытьници. И тольми послуша мене уноша, якоже бияше вься, и радовахъся о немь. Онъ же отъкуду приде — не веде, и мимоида рече уноши: “Иди по мне”. И абие от словеси того Матфей, оставль мытницю, и последова ему и бысть оному ученикъ, а мъне врагъ.[424] Азъ же оскьрьбехъ зело и мьнехъ, яко въздрастъ уноше възлюбль, въхыти и́ от мене. Идохъ азъ въ страны Ерихоньскы и обретохъ ту человека мала въздрастъмь, именьмь Закьхей, и вънидохъ въ нь и поставихъ и́ на мытьници. Сь утеши мя о печали, яже о Матьфеи, и мьнехъ, яко поне сего въздраста не имать възлюбити. И пришьдъ онъ, не вемь откуду, мимоидый съ народъмь. Закхей же не могый видети, къто есть мимоходяй, и възлезъ на ягодичину, и, възьревъ, Иисусъ виде и́ и глагола ему: “Закъхее! Потъщавъся сълези: дьнесь бо въ дому твоемь подобаеть ми быти”. Абие же приять и́, радуяся, в домь свой и, шед, възврати седмирицею, иже бе лихо ималъ, и отъ своего имения подасть маломощьмъ.[425] И иде въ следь его и бысть оному ученикъ, а мне врагъ. Егда же не обретох места, камо ити, идохъ къ братии моей — июдеомъ и въоружихъ я на нь».

Отвещавъ же Адъ, глагола къ дияволу: «Останися его, ничьтоже имаши съ нимь». И глагола ему дияволъ: «Азъ веде, яко человекъ есть бояся съмьрти. Се бо разумехъ, яко предаеться и, скьрьбя, глаголеть: “Прискьрьбьна есть душа моя до съмьрти”». Глагола ему Адъ: «Иди, якоже хощеши — твори, поне искуси брань на нь. И аще победиши, и затвориве и́ сьде, и цесарьствуеши тъ съ июдеи. Аще ли ти одолееть и, пришьдъ семо, изведеть, яже имамъ затвореныя сьде, и съвяжеть тя и слугы твоя и июдея, и предасть я мне, о горе вамъ будеть, оканьнии». Си слышавъ, дияволъ иде къ июдеомъ и въоружи я на Господа. И събьравъшеся, съветъ сътвориша на Господа, да и́ погубять.

И се събьраномъ имъ, приде Июда, глаголя: «Егоже азъ лобъжю, того имете». И, приступль лобъза и глаголя: «Радуйся, учителю!» Господь же рече къ нему: «Уноше! На не же приде, дьрьзай!»[426] О лобъзание, испълнь безакония! О целование, погыбельно души! О ходатайство родству огньнууму!» Блудьниця, лобъзавъши нозе владычьни, душю свою очисти от сквьрьнъ.[427] Сь же, лобъзавъ, душю свою погуби. Она, лобъзавъши, рукописание зълъ своихъ раздьра, сь же, лобьзавъ, отъ книгъ животьныихъ исписанъ бысть. О жены премудрость! О учениче неразумьство! Оной, лобъзавъши нозе владычьни, ангели радовахуся и веньць ей готовляху, сему же, лобъзавъшю, беси радовахуся и уже удавлению плетяху. «Радуйся, учителю!» Онъ радуеться, а ты въсплачи, яко от радости уклонися. «Радуйся, учителю!», и облобыза и́. И приступльше безаконьници июдеи, яша и́, съдьрьжащааго дланию вьсю землю, и приведоша и́ предъ Пилата. Пилатъ же седяше, судяй, хотяй судити живыимъ и мьрътвыимъ престояще и тьрьпяше; бьрьние на престоле седяше, и творьць небу и земли престояше. Судиму же Господу Пилатомь за спасение вьсему миру. И судиму ему, жена Пилатова посъла къ мужю своему, глаголющи: «Ничьтоже тебе, ни правьдьнику тому, много бо ночьсь пострадахъ его ради».[428] О, безаконьство июдейско: жена, не чьтущи закона, ни пророкъ, правьдьника и нарече, рекъши: «Ничьтоже тебе, ни правьдьнику тому», а июдеи, чьтуще законъ и пророкы, зълодея и́ нарекоша, глаголющи: «Аще не бы сь зълодей былъ, не быхомъ ти предали его». Тъгда Пилатъ, бивъ его и предасть и́ на распятие.

Оканьный же дияволъ, видевъ знамения, яже на крьсте быша: солнце помрачаемо и землю трясущюся, и запону церьковьную раздираему, и камение распадающеся,[429] и самого поругана — тече къ Аду и глагола ему: «О, горе мне, оканьнуму, яко поруганъ быхъ! Помози оканьству моему, затвори врата, да не вънидеть семо, утвьрьди заклепы и гвоздии, и вьсею силою своею противися не прияти его». Тече же Адъ и затвори двьри и заклепы железныими утвьрьди. И се Господь прииде на Ада, гоня диявола, и Силы[430] предътечааху. И се врата адова утвьрьжена бяху. И възгласиша Силы, глаголюща: «Възьмете врата, кънязи ваши, и да възьмуться врата вечьная, и вънидеть цесарь славы».[431] И акы не ведый Адъ изутрьуду отвеща, глаголя: «Къто сь есть цесарь славы? Поведите ми». Силы же святыя рекоша: «Господь крепъкъ и сильнъ, Господь сильнъ въ брани». Отвещавъ же Адъ, глагола: «То аще такъ есть, то чьсо ищеть сьде? Почьто остави небеса и съниде семо?» Святыя Силы реша: «Понеже цесарь славе есть, противьника гоня, съниде съвязати и́ и дати и́ тобе, и своя воины от тебя истьрьгнути». И отвещавъ Адъ дияволу, рече: «Трьглавьче Вельзавуле, развратьниче ангельскъ, посмишьниче святыимъ, болезньмъ поспешьниче! Не глаголахъ ли ти: не победися съ нимь? И се, еже рехъ, престоять ти, и чьто сътвориши, окаяне? Почьто мене ослушася? Изиди, аще сильнъ еси и усърящи и́, азъ бо тебе помощи не възмогу». Окаяный же дияволъ, плачася, отвеща, глаголя; «Помилуй мя, поне не отвьрьзай, донъдеже възвратиться, поне потрудися мене ради, аще и поруганъ быхъ. Къто бо не поруганъ будеть от тацехъ глаголъ? Овогда яко бояся съмьрьти и скьрьбя глаголаше: “Прискьрьбьна есть душа моя до съмьрти”. Другоици же Отцю молитвы въздая, глаголаше: “Отче, аще есть възможьно, да преидеть от мене чаша си”.[432] И си глаголи прельстиша мя».

И се има глаголющема, Силы пребываху, глаголюще: «Възьмете врата, князи ваши!» И пророци глаголаху: «Отвьрьзете врата, да вънидеть цесарь славе!» И Адъ трепеташе страхы.

Отвещавъ пророкъ Давидъ рече: «Не дейте его, да събудеться пророчьство мое. Егда бо бехъ на земли, разумехъ и рехъ: “Врата медяная съкруши и верея железныя съломи”».[433] И съконьчася писание: «Къде ти съмьрьти жало? Къде ти, Аде, победа?»[434] И съретоша и́ пророци, радующеся и поюще: «Благословенъ, грядый въ имя Господне!» Тъгда имъ Господь диявола, съвяза и́ узами нераздрешьнами, пророкы же изведе от ада, глаголя: «Идете въ рай!» И тако искочиша отъ ада.

От нихъ же пьрьвый пророкъ великый Давидъ, бряцяя въ гусли, глаголя: «Придете, въздрадуимъся Господеви, въскликнемъ Богу Спасу нашему, яко цесарь нашь, по насъ побежься, одоле». И вьси отвещаваху: «Алелуия». И пакы тъ же: «Вьси языци въсплещете руками въкупе, въскликнете Богу гласомь радости, яко цесарь нашь, побежься, одоле».[435] И другый отвеща: «Радуйся зело, дъщи Сионова!»[436] И по томь: «Въстани, Иерусалиме, облецися въ славу твою, яко цесарь твой побежься, по насъ одоле». И тако веселящеся въ рай течаху, славяще избавителя нашего Господа Иисуса Христа, емуже подобаеть вьсяка слава, честь и покланяние съ безначальныимь Отцьмь и съ пресвятыимь и благыимь и животворящимь Духъмъ твоимь, ныне и присно и въ векы векомъ. Аминь.

ПЕРЕВОД

Господи,благослови, отче!

Возлюбленные, следует поведать вам, каково было благовещение Предтечи в аду и как вопрошали его находившиеся в аду, ибо посылал он к Господу учеников своих, говоря: «Ты ли это пришел, или иного нам ожидать?» Не не ведая его, посылал, как бы о нем не зная, но перстом указывал на него и возвещал: «Вот агнец Божий, взявший (на себя) грехи всего мира», и еще: «Я крещу вас водой, а среди вас стоит, которого вы не ведаете, тот будет крестить вас Духом Святым и огнем». И не будет так, что лишь тогда ты узнаешь о нем. Так услышь же страшнейшую тайну, ибо здесь Предтеча был Господень. Потому и должен он был в ад прежде Христа вступить, так как находившиеся в аду хотели его вопросить о Господе: придет ли он вывести нас отсюда или нет. И не зная, что следовало бы ответить им, он и отправил учеников своих к Господу узнать: «Ты ли это пришедший?», и, пойдя, они ответ ему принесли.

И тогда Ирод, послав в темницу, обезглавил Иоанна. Окончил свой путь Предтеча Господень и сошел в ад. И узнали его находящиеся в аду. Были тут Авраам, и Исаак, и Иаков, Исайя и Давид и еще множество других святых пророков. И спросили Иоанна о Господе, так говоря: «Придет ли освободить нас от мук наших или нет? И совершится ли пророчествованное о нем?» Другие же говорили: «А что если не захочет смерть принять ради нас?» Пророки же крепились духом, говоря: «Суждено ему смерть принять; мы же ведали о том, что будет с ним, и пророчествовали о том всему миру». Отвечая, сказал Иоанн: «Придите, прошу вас, поведайте мне о том, о чем прорицали, и мы, услышав это, воспрянем духом». Отвечая, сказал первый и великий пророк Давид: «Я предвидел, что, никому не возвестив, тихо сойдет он с неба, и сказал: “Сойдет, как дождь, орошающий руно”». Исайя сказал: «Я предвидел, что от девы он будет рожден, и сказал: “Вот дева примет в чреве и родит сына, и нарекут имя ему Еммануил”». И другой, отвечая, сказал: «Я предвидел, что вместо двенадцати патриархов 12 учеников будут служить ему, и возвестил: “На место отцов твоих стали сыновья твои”». И иной отвечал: «Я предвидел деяния и чудеса, которые будет он творить, и возвестил: “Откроются глаза у слепых, и уши глухих услышат”». И другой в свою очередь сказал: «Я предвидел, что ученик захочет его предать, и возвестил: “Кто ест хлеб мой, возвел на меня клевету”». И другой сказал: «Я предвидел, что за тридцать Серебреников захочет его предать, и возвестил: “Оценили меня в 30 серебреников”». И еще Исайя сказал: «Я предвидел, что будет приведен он на судилище, и возвестил: “Сам Господь на суд предстанет перед старейшинами земли”». Отвечая, Иеремия сказал: «Я предвидел, что захотят распять его на древе, и возвестил: “Приходите, вложим древо в хлеб его и лишим его жизни”». И другой, отвечая, сказал: «Я предвидел, что в гроб его положат, и возвестил: “Положили меня в глубокой могиле, во тьме и в обители смерти”».

Так говорили пророки и радовались, получив весть благую от Предтечи. Услышал же Ад речи их и обратился к дьяволу: «О ком так говорят они, о высокомысленный? Кто это такой, принесший им радость? О ком им благую весть принесли, я не знаю, но вижу их в немалой радости». Отвечая, дьявол сказал ему: «Ничего не бойся и совсем не страшись слов их, не мешай им веселиться: этот — ныне пришедший и радость им принесший — Иоанн Креститель многоглаголивый. Когда был он еще на земле, то много возвещал о том человеке и говорил всему миру, что тот избавит вселенную. И вошел я в Иродиаду, единомысленницу мою и последовательницу, и с ее помощью разгневал цесаря, и того (Иоанна) во время пира казнили, и дали голову его отроковице, а она с ней как с яблоком поиграла. И тот, про кого он говорил, что придет он спасти вселенную, сам себя не спас». Отвечал Ад дьяволу: «Берегись, брат мой, ходи, оглядываясь, как бы мы с тобой не были обмануты. Разузнай, откуда он и чей он сын. Эти (пророки) очень уж радуются, слыша о нем. Остерегайся и выпытывай, а не то, пока одного собираемся уловить, всего мира лишимся, и это мне будет не только потеря, но осмеяны мы будем и поруганы». Услышав это, дьявол отправился к иудеям и настроил их против Господа; находился он среди них и не оставлял их, подговаривал распять Господа. И не знал окаянный дьявол, что Господня смерть станет воскрешением всего мира. И вскоре на путях, избранных ненасытными, встретил сатана Иуду и начал готовить с ним предательство и вскармливать в нем сребролюбца. Потому-то тот и сказал иудеям: «Что мне дадите, и я вам предам его?»

И кто не возрыдает, услышав слова эти, о возлюбленные! Дрожат у меня руки и ноги, сам разум мутится от слов этих! Повторю снова: «Что хотите мне дать, и я вам предам его». Как не окостенел язык его, как не распухли губы его? как не замкнулись уста его? Как не иссохли челюсти его и не рассыпались? Как не обмякло все тело его? Как не прилип язык его к гортани, когда он произнес такие слова: «Что хотите мне дать?» Что ты хочешь взять? Они же ничего стоящего не могут дать. Но приди, и спрошу тебя, Иуда: «За что предаешь? Или он тебя обделил чем среди других учеников? Или чего-либо больше другим даровал? Не он ли сделал тебя сопричастным своей благодати? Так за что же предаешь творца неба и земли? И повторю: когда опоясался он леонтием и омыл ноги своим ученикам, то и твои ноги так же, как и других. Не обошел тебя ни единой благодатью. И ты решился на предательство! Он же не захотел тебя отринуть из среды учеников, а, зная об обмане твоем и предательстве, пригласил на вечерю с собой. Уж не думаешь ли ты, что не знал он о том, что соблазнили тебя? Потому-то он на той трапезе и сказал: “Обмакнувший вместе со мной пальцы в блюдо и предаст меня”. И не сказал тебе: “Уйди с трапезы моей, предатель, ибо не достоин ты вкушать со мною”. За трапезой сидишь, и рука твоя к хлебу прикасается, и ешь, а душа твоя о цене раздумывает.

О, горе тебе, Иуда, совершившему такое: серебро взял, а Господа предал, ради серебра сговорился. Потому и сан твой апостольский получит другой, и дом твой останется заброшенным: из-за тех серебреников многих благ ты лишился и навлек на себя многие беды. Из-за этих серебреников не простится грех отцов твоих и не простится беззаконие матери твоей. Из-за тех серебреников мириады ангелов и тысячи тысяч архангелов стали тебе врагами, и мил ты одному лишь дьяволу. Из-за тех серебреников исторгнут ты из сонма апостолов и пристал к бесам, от престола царского отступил и славу с себя совлек и петлю удавленника на себя наложил. “Что хотите мне дать, и я вам предам его?” И выставили ему 30 серебреников. О горе тебе, Иуда! Что ты совершил? За эти 30 серебреников продаешь творца неба и земли; будучи рабом продаешь своего владыку. Задумайся: кого ты продаешь! Если бы имел раба искусного, ты и его, ценя мастерство его, не продал бы за 30 серебреников. А ты продаешь, окаянный, того, кто сотворил все, что ты видишь вокруг. И ты говоришь: “Что мне хотите дать, и я вам предам его?” И выставили ему 30 серебреников».

После ухода Иуды и исторжения его из среды апостолов стал Иисус скорбеть и тужить: «Скорбит душа моя перед смертью». О милосердие владыки! О предателе скорбил, смерти же не боялся, бессмертный. Услышав же дьявол, что сказал Господь: «Скорбит душа моя перед смертью», решил, что он смерти страшится, и начал усердствовать, и поспешил к Аду и сказал: «Готов будь и отыщи место надежное, и мы затворим там Иисуса: вот я подстроил, что он умрет, и приготовил гвозди, заострил копье и налил уксус. Иудеев наострил на него, точно оружие, и через два дня представлю его тебе, брат мой Ад! Много мне препон чинил на земле и много раз прогневал меня. Многие сосуды мои незаметно опустошил: что я по зависти своей творил, то он словом исправлял, если я кому-либо разрушал суставы, то он их укреплял: повелевал нести одр на плечах. Другого я ослепил и затворил глаза ему и радовался, когда он на стену натыкался или в воду падал, он же, придя неведомо откуда, вопреки мне творил словом своим дал ему прозреть. А другому, когда он был еще в чреве матери, ослепил я глаза, чтобы не узнал он и самого вида света; он же, встретив его, замесил глину, помазал ею глаза ему и велел омыться ему в купели Силуамской, и тот прозрел. Я же, не зная, куда идти, взял с собой шестерых бесов и всех служащих мне духов и ушел подальше от него, и встретил юношу красивого, и вошел в него, и жил в нем. И не знаю, как он проведал про это, и пришел туда же, заклял меня и повелел мне выйти из юноши. И вышел я, и не находил места, куда идти, и просил я его, чтобы хотя бы над свиньями иметь мне власть. И в другой раз по воле моей женщина занедужила на двенадцать лет: кровь истекала из тела ее. И не знаю, откуда он пришел на то место, и увидела его женщина и поспешила к нему, и прикоснулась к полам хитона его, и тут же прекратилось у нее кровотечение. И гневался я на него, не смея сразиться с ним, и снова ушел оттуда и пришел в края сирийские и края хананейские, и встретил тут прекрасную отроковицу, и вошел в нее, и жил в ней, и зло причинял ей: то в огонь ее толкал, то со стремнины сбрасывал и веселился этим. Мать же ее начала биться в печали из-за нее. И не знаю, откуда он пришел туда же и поселился там. И когда услышала об этом мать отроковицы, поспешила к нему и поведала о дочери своей, говоря: “Помилуй меня, Иисус, Сын Божий, ибо дочь моя совсем бесноватая”. Он же тогда, подозвав женщину, сказал ей: “О женщина, велика твоя вера. Так будет же, как ты хочешь!” На этот раз не сам пришел изгнать меня, но даровал женщине силу прогнать меня.

В другой раз, когда плыл он через море и уснул, я неожиданно поднял ветры сильные и взволновал море, и стали биться волны, и поднял я сильную бурю, собираясь утопить корабль, в котором был он с учениками своими. И когда корабль уже готов был развалиться, ученики разбудили его, он же, встав, заклял море, и послушало его море и все ветры, и настала полная тишина. Увидел я, что и здесь он находится, отправился в Вифанию и, полагая, что огорчу его, похитил друга его Лазаря и привел того к тебе, брат мой Ад. И был беспечален, думая, что уже теперь не сможет его у тебя похитить. Но четыре дня спустя пришел он, не знаю откуда, когда ты — не ведаю я — то ли спал, то ли других стерег, и вывел от тебя Лазаря».

И Ад в ответ сказал дьяволу: «Так это тот самый, который тогда Лазаря вывел? Если это он и есть, то пощади меня и не приводи его сюда. Один только голос его привел меня в ужас и сокрушил мою силу: не могу я вынести голоса его. Этого ли ты призываешь меня заключить? Да он, если придет сюда, и тех, кого я держу здесь, выведет. Я тогда крепко сгноил тело Лазаря, так что оно смердеть начало и стали распадаться суставы его, но когда воззвал он: “Лазарь, выйди вон!”, тот тотчас выскочил из гроба, как лев из логова идущий на охоту, как летящий орел; всю немощь преодолел во мгновение ока. Я того здесь заточить не смогу». Дьявол же сказал, отвечая ему: «Сила твоя и моя, ненасытная утроба твоя — сможем принять его, не пустословь лишнее!». Ад же сказал в ответ: «Заклинаешь меня силами, но какими силами? Если бы ты обладал силой, то сразился бы с ним, но, видно, хочешь оправдаться мною и иудеями?» Сказал ему дьявол: «Трус ты немужественный и слабодушный! Мне он столько зла причинил, а я, не переставая, боролся с ним. А ты единожды был им одолен и в такой страх пришел. Я же, когда увидел, что он наружные недуги телесные исцеляет, начал невидимо души человеческие мучить. Когда узнал я, что он и здесь пребывает, нашел я достойного юношу по имени Матфей и внушил ему жажду богатства и поставил его собирать налоги. И послушался меня юноша настолько, что даже стал других избивать, и радовался я (глядя на него). Он же, не знаю откуда, пришел и сказал, проходя, юноше: “Иди за мной!” И тотчас же по слову его оставил Матфей сбор налогов, и последовал за ним, и стал его учеником, а мне — врагом. Я же, немало опечаленный, подумал, что молодость юноши его привлекла, и он увел его от меня. Тогда пошел я в область Иерихонскую и нашел здесь человека, малого ростом, по имени Закхей, и вошел в него, и поставил его собирать налоги. И утешил он меня от печали по Матфею, и надеялся я, что этого низкорослого не сможет он полюбить. И пришел он, не ведаю откуда, проходя мимо с народом. Закхей же не мог видеть, кто это мимо идет, и влез на смоковницу, и, подняв взор, Иисус увидел его и сказал ему: “Закхей! Поскорее слезай: нужно сегодня побывать мне в доме твоем”. И принял его с радостью в своем доме и потом пошел и возвратил в семикратном размере все, что взимал не по закону, и от своих богатств одарил нищих. И последовал за ним и стал его учеником, а моим врагом. Когда же я не нашел места, куда идти, отправился я к братьям своим — иудеям и напустил их на него».

Ад же в ответ сказал дьяволу: «Оставь его, ничего не сделаешь с ним». И сказал ему дьявол: «Я знаю, боится человек смерти. Об этом проведал я, увидев, как предается он скорби и говорит: “Скорбит душа моя перед смертью”». Сказал ему Ад: «Иди и поступай, как хочешь, ибо ты уже опытен в борьбе с ним. И если победишь и мы заключим его здесь, то будешь царствовать с иудеями. Если же он тебя одолеет и, придя сюда, изведет тех, кто у меня заточен здесь, и свяжет тебя и слуг твоих и иудеев и предаст их мне, то горе вам будет, окаянные!» Услышал это дьявол и пошел к иудеям, и поднял их против Господа. И собравшись, посовещались они, как его погубить.

И когда так собрались они, пришел к ним Иуда, говоря: «Кого я поцелую, того схватите». И подойдя (к Иисусу), поцеловал его со словами: «Радуйся, учитель!» Господь же сказал ему: «Юноша! Дерзай же свершить то, что задумал!» О поцелуй, полный беззакония! О поцелуй, гибельный для души! О уступка геенне огненной! Блудница, целовавшая ноги Владыки, душу свою очистила от скверны. Этот же, поцеловав, душу свою погубил. Она, целуя, список грехов своих разорвала, этот же, целуя, вычеркнул себя из книг жизни. О премудрость женщины! О неразумье ученика! Когда она целовала ноги Владыки, ангелы радовались и венец ей готовили, когда этот целовал — бесы радовались и сплетали веревку для повешения. «Радуйся, учитель!» Он радуется, а ты — рыдай, ибо радости лишился. «Радуйся, учитель!», и поцеловал его. И подступили беззаконники иудеи, схватили его, в длани своей держащего всю землю, и привели к Пилату. Пилат же сидел, творя суд, а тот, кто будет судить живых и мертвых, предстоял ему и терпел; прах земной восседал на престоле, а творец неба и земли ему предстоял. Был судим Господь Пилатом за спасение всего мира. И когда судили его, жена Пилатова послала к мужу своему: «Ничего не делай ты праведнику этому, много в эту ночь я страдала из-за него». О беззаконие иудейское: женщина, не знающая закона и пророков, нарекла Христа праведником и сказала: «Ничего не делай ты праведнику тому», а иудеи, чтущие закон и пророков, назвали его злодеем, говоря: «Если бы он не был злодеем, то не предали бы его». Тогда Пилат приказал бить его и отдал его на распятие.

Окаянный же дьявол, увидев знамения, которые были во время распятия: солнце померкшее, землю содрогающуюся, запону церковную разодравшуюся, камни храма распадавшиеся и самого себя поруганного — побежал к Аду и сказал ему: «О, горе мне, окаянному, опозорен я! Помоги окаянству моему, затвори врата, чтобы не вошел он сюда, укрепи запорами и гвоздями, и всей силой твоей воспротивься приходу его». Поспешил Ад и затворил врата и укрепил их запорами железными. И вот Господь пришел к Аду, преследуя дьявола, и Силы ему предшествовали. Врата же адские укреплены были. И возгласили Силы, воззвав: «Поднимите врата, своды ваши, и будут сокрушены врата вечные, и войдет царь славы». Словно не понимая, Ад изнутри вопрошал: «Кто это — царь славы? Скажите мне». Силы же святые отвечали: «Господь крепкий и сильный, Господь, могучий в бранях». В ответ же Ад сказал так: «Если все так и есть, то что он ищет здесь? Зачем оставил небеса и сюда пришел?» Святые Силы отвечали: «Раз он царь славы, то, врага своего преследуя, сошел связать его и передать его тебе, а своих воинов вывести отсюда». И сказал Ад дьяволу в ответ: «Трехглавый Вельзевул, отвратившийся от ангелов, посмешище святым, болезням пособник! Не говорил ли я тебе: не борись с ним? И вот, как я говорил, стоят все перед тобой, и что сделаешь теперь, окаянный? Почему меня ослушался? Выходи, если ты силен, и встречай его, я же тебе помочь не смогу». Окаянный же дьявол, плача, говорил в ответ: «Пожалей меня, не открывай, пока он не уйдет назад, постарайся меня ради, хотя я и посрамлен. Кого бы не ввели в заблуждение такие слова? Ведь это он, словно бы смерти страшась, говорил: “Скорбит душа моя перед смертью”. В другой раз он молитву возносил к Отцу, говоря: “Отче, если возможно, то пусть минет меня чаша сия”. И слова эти обманули меня».

И пока они говорили так, Силы, здесь пребывавшие, возгласили: «Поднимите врата, своды ваши». И пророки взывали: «Отворите врата, пусть войдет царь славы». И Ад трепетал от страха.

И отвечал пророк Давид, так говоря: «Не трогайте его, пусть сбудется пророчество мое. Когда был я еще на земле, то предвидел и возвестил: “Врата медные сокрушил и запоры железные сломал”». И сбылось написанное: «Где жало смертельное? Где твоя победа, Ад?» И встретили Иисуса пророки, радуясь и возглашая: «Благословен будь, грядущий во имя Господа». И тогда схватил Господь дьявола, связал его узами нерасторжимыми, пророков же вывел из ада, сказав им: «Идите в рай!» И так вышли они из ада.

Первый из них пророк — великий Давид возгласил, бряцая на гуслях: «Приходите, возрадуемся Господу, воскликнем Богу и Спасителю нашему, что царь наш, за нас сразившийся, одолел». И все отвечали: «Аллилуя». И снова все тот же Давид возгласил: «Все народы рукоплещите вместе, воскликнем в честь Господа гласом радости, что царь наш, победив, одолел». И другой пророк ему вторил: «Возликуй, дочь Сиона!» И затем: «Востань, Иерусалим, возроди славу свою, ибо царь твой, ратовавший за нас, одолел». И так в веселье все спешили в рай, славя избавителя нашего Господа Иисуса Христа, которому подобает всяческая слава, почести и поклонение с безначальным Отцом и с пресвятым и животворящим Духом твоим, ныне, и вечно и во веки веков. Аминь.

КОММЕНТАРИЙ

«Слово» Евсевия — славянский компилятивный перевод, восходящий к византийским сочинениям Евсевия Емесского и Евсевия Александрийского. Композиция «Слова» своеобразна: о самом Иоанне Предтече, имя которого вынесено в заглавие памятника, говорится очень мало, так же как и о центральном событии — сошествии Христа в ад и освобождении томящихся там праведников. Большая же часть «Слова» — рассказ дьявола о безуспешной борьбе с Христом в годы его земного бытия: Христос разрушает все дьявольские козни — отвращает от греховных дел, исцеляет недужных, воскрешает друга своего Лазаря. И дьявол, и его помощник — Иуда, предательство которого вызывает страстные, гневные обличения автора «Слова», оказываются посрамленными.

Хотя большинство сюжетных мотивов «Слова» восходит к Евангелиям, отсутствующий в Священном Писании рассказ о сошествии Христа в ад дал основание исследователям рассматривать «Слово» среди апокрифических сочинений наряду с Евангелием Никодима, «Словом в великую субботу» Епифания Кипрского и др.

Текст издается по старшему из известных нам списков, входящему в состав Успенского сборника XII—XIII вв. (лл. 216—222 об.). Поправки в текст внесены на основе списков Библиотеки РАН, 21.3.3 и РНБ, Софийского собр. № 1448.