Бить нужно смело

Глава 24

По пути домой в голове сотни раз прокручивалась эта его последняя фраза. «Буду защищать твою уязвимость отчаяннее своей собственной». Слова звучали опасно. Потому что призывали довериться. А Влада знала один простой закон: такие игры интересны, только пока оппонент сопротивляется. А сразу после игрок стремится заполучить следующее развлечение. Куда более недоступное. Непременно что-то новое и неопробованное. А у неё просто не хватит опыта, чтобы барахтаться в этом достаточно долго. Что сделает сильный игрок в таком случае? Он поможет, поддержит, он создаст иллюзию, которую сам же впоследствии и разрушит. Её задача примитивна: удержаться на плаву, даже когда игроку это будет уже неинтересно.

– Так и будешь молчать? – Голос отца разрушил мнимое уединение. Вероятно, он ждал каких-то пояснений. Углубиться в свои мысли Влада поторопилась.

– С каких пор тебя интересует моё мнение? – дерзко фыркнула она, доставая давно отработанную маску.

С Керимом, как и с любым другим мужчиной, демонстрировать свою слабость было опрометчиво и, что важно, наказуемо. Поэтому Влада фыркала, хмыкала и вела себя неизменно вызывающе.

– Это Юрий Багдасаров. Уважаемый человек.

– Он требовал от тебя уважения? Ни в чём себе не отказывай! – усмехнулась Влада. – А меня ценит за какие-то другие заслуги. Увы, даже для меня эти заслуги остались загадкой.

– Когда это случилось?

– В тот день мне исполнилось шестнадцать. Юра был очень любезен и поздравлял меня с этим всю ночь. А ты не поздравил, папочка, ты продал меня за какой-то жалкий клочок земли.

Глаза Керима сверкнули гневом. Влада умела добиваться своего.

– Спешка – плохой советчик, – будто с издёвкой шепнула она. – Ты поспешил, а теперь наверняка думаешь, как переиграть. Набросал варианты?

– Вариантов нет. За меня уже подумали, – на удивление ровно признался отец.

Он произнёс это так, словно острый клинок уже проткнул горло и ненужная агония отступила. Влада даже вскинула брови в знаке удивления. За своё Керим боролся отчаянно, но сейчас отчего-то молчал. В щедрость Юрия Михайловича верилось слабо, а значит, желание бороться у Керима просто отняли. Знать подробности Влада отчего-то не хотела.

Первой встречи после знаменательного вечера она ждала с каким-то нездоровым азартом. Но Багдасаров тянул и не появлялся. Багдасаров… даже не имея связей, можно было узнать и оценить размах, с которым он проворачивал свои дела. Чужой успех был на слуху и у обывателей вызывал неизменную зависть. Куда больше Влада слышала о нём плохого, а порой звучали просто невероятные подробности. Но каждый день она снова и снова убеждалась: Юра умел держать слово. И не нападал. Потому что точно знал: наступит день, когда она сама обратится за помощью. Стоит ли удивляться, что этого дня он дождался?

Владу выкручивало и ломало, но существовали в этой жизни вопросы, которые дерзкая школьница не могла решить по целому ряду причин. И стоит отметить: Багдасаров не отказал. Стоит обратить внимание, что он не ухмылялся, не зубоскалил и не напоминал о брошенном в порыве эмоций вызове. Выслушал, обдумал варианты, а затем помог. Безо всяких условий, без напутствий, без унизительных нравоучений. И, что важно… он мог бы сделать для неё гораздо больше. Мог бы, но не стал. Потому что это «гораздо большее» задевало её представления о свободе выбора. Влада ответила ему сухим «спасибо» и ушла, заверяя себя, что это случилось первый и последний раз, что больше она к нему никогда не обратится. «Никогда» в шестнадцать звучит так величественно и гордо…

А потом Влада перестала ограничивать себя бессмысленными рамками. Да, в её жизни есть человек, который готов поддержать. Разве это плохо?.. Наступило такое устрашающее когда-то смирение. Потому что в один момент она вдруг поняла, что протестовать глупо. Она осознала, что сама возводит вокруг себя барьеры, ненавистные загоны. Бери от жизни… самое лучшее… И не стоит плевать в лицо судьбе.

Пришло время учиться доверять. Но даже это она умудрилась усложнить до невероятных масштабов. Контакт становился более тесным, более плотным. Правда, стоит признать, что решающие шаги Влада всегда делала самостоятельно. Она первой выходила на связь, искала встречи и… призналась себе, что тупо нуждается в общении! В общении с кем-то настоящим, а не картонным. Юра был непредсказуем и опасен, но даже эта опасность оказалась слишком реальной, чтобы после злобно рычать и кусать локти: Влада знала, на что шла.

Юру хотелось слушаться, но Влада в принципе не умела этого делать. Потому и продолжала дерзить. Багдасаров оказался из тех, кто говорил с ней на равных, этим и подкупал. Прежде так с ней общался только Иса. Но Исы больше не было, а Юра был. И потому их связь разрасталась и крепла, нарушая все мыслимые и немыслимые пределы.

Влада отчаянно сопротивлялась, искала подвох, ждала удара в спину. Как в русской рулетке: до последнего мгновения остаётся интрига. Семь мест в барабане и всего один заряд. И каждый раз она с замиранием сердца признавала: рулетка дарила ей очередной шанс. А вместе с ним порцию доверия.

Доверие затягивало, оно обезоруживало, делало слабым, беспомощным! Оно мешало сопротивляться ударам судьбы, не позволяло закалять характер. Оно затягивало, как воронка, как омут! Больше не было необходимости с опаской оглядываться за спину: там всегда был ОН. Сильный, смелый, решительный.

Между ними не осталось места ни мыслям, ни взглядам, в которых Влада как-то посмела упрекнуть. Юра вёл себя безупречно. Даже редкие прикосновения лишились скользкого подтекста. Только друзья. Он поставил условие, и он его исполнял. Без нареканий. И без сожаления.

Багдасаров не навязывался, не вовлекал в сомнительные операции, не отпускал двусмысленные шуточки. А впрочем, кое-что между ними всё же проскальзывало. Но только если сама Влада в очередной раз решалась испытать мужчину на прочность. Игра была занимательной и приносила свою долю удовольствия. Но как только Влада закрывала вопрос, обрывала флирт, интерес в его глазах выключался, словно по щелчку пальцев. Хотя стоит отметить: именно в эти моменты Юра особо и не скрывал, что по такому же щелчку этот интерес мог включиться обратно. Но его выдержка не давала сбоев. Влада слишком поздно поняла: если играешь по-крупному, размениваться на сахарок бессмысленно. Она поняла слишком поздно, а Юра всегда это знал.

Наверно, она ещё долго могла обманывать себя. Наверно, могла до бесконечности уверять, что Юра просто отличный парень и его интерес не имеет двойного дна. И пусть сама в это не верила, но всякий раз повторяла мысленно, словно заставляя вызубрить, принять как истину. Потому что время шло, а игра в благодетеля так и не успела ему наскучить. Багдасаров вжился в эту роль, сроднился с нею, и Влада верила. Пожалуй, он и сам себе поверил, оттого места сомнениям не осталось.

Отрезвляющей пощёчиной стала случайная встреча. Случайная… ведь теперь Влада была практически приличной девочкой. Больше не тусовалась в злачных местах, не шлялась по ночам, не заливала водкой ни тоску, ни злобу. Стычки с отцом в свете последних событий становились всё реже. Портить шкурку любимой дочурки он мог себе позволить. Портить шкурку юной протеже большого человека, увы, нет.

Да, Керим считал, что у Влады появился новый, влиятельный «хозяин». Она не спорила и не сбивала папочку с нужного курса. Пусть верит в свой счастливый билет. Наверняка отец мысленно распланировал, как в будущем использует шанс. Тот самый, что выпадает один на миллион. Правда, до счастливого забытья всё никак не доходило, а та связь, что обычно прочнее железобетона, больше напоминала скользкое брёвнышко через сточный канал. Юра крепко держал Керима в узде и жёстко прессовал при каждом удобном случае. Очень жёстко. Настолько, что за, без малого, год от пышущего здоровьем мужчины ничего не осталось. Отец сдавал. Он прилично прибавил в весе, частенько хватался за сердце и прописался в дорогущем медицинском центре. Правда, бизнес вёл по-прежнему уверенно.

В общем, надобность в острых ощущениях у Влады вроде как отпала, да и Юра – не Иса: дежурить под клубами он не нанимался. Ну и у неё прибавилось мозгов, чтобы не нарываться без повода. Потому та самая встреча случилась в обеденное время в приличном по столичным меркам заведении.

Интерес на мужском лице Влада заметила, как только вошла. Ничего нового. Теперь подобный интерес она всё чаще игнорировала, а не втолковывала, в чём конкретно парень неправ.

Мужчина подошёл сам. Зависнув над её столиком на некоторое время, внимания он так и не дождался, а потому присел и принялся мерзко скалиться. Очень настойчиво. С тем же старанием обычно выдалбливают искру из камня. Искрить Влада не собиралась, но взгляд всё же вскинула. Понадобилось несколько секунд, чтобы заиграло узнавание: они уже встречались. Друзьями Влада так и не обзавелась, а значит, поводов любезничать не было. Напротив сидел сын её несостоявшегося мужа, о котором в ежедневной суете как-то не вспоминалось.

Открывать рот Влада и не думала – им не о чем говорить. Жаль, тот, что сейчас сверлил её взглядом, считал иначе. А впрочем, его тоже не тянуло на беседы.

Возможно, этот придурок искренне полагал, что Влада начнёт нервно ёрзать и с нетерпением ждать откровений, но, увы, интерес с её стороны исчез, стоило только узнаванию пробить защиту. Такой расклад мужчину не особо порадовал, и он таки снизошёл до разговора. Первый заброс, как, впрочем, и второй, и третий, не увенчался успехом. Мужчина исходил желчью, а Влада преспокойно попивала обжигающе горячий кофе. Он надеялся уязвить, а она смотрела будто сквозь и не казалась обременённой ни встречей, ни едкими фразами, на которые несостоявшийся родственничек отчего-то не скупился. В суть вникать не приходилось. Обилие собственных мыслей здорово выручало в подобных ситуациях.

– Передавай привет папе, – ядовито улыбнулась она, когда кофе был выпит – других поводов задерживаться Влада не видела.

Мужчина переменился в лице, а его взгляд стал испепеляющим.

– Ты должна была достаться мне! – вспыхнул он то ли гневом, то ли всё же негодованием.

Почему-то эта фраза прорвалась сквозь оборону, и Влада замерла. К тому моменту она успела встать и забросила на плечо рюкзак. По сути, мужчина мог трепаться о чём угодно – было безразлично, но что-то в мозгу переклинило, и она заинтересованно вскинула брови.

– Что?

– По закону ты должна была достаться мне! – повторил придурок, чем заставил Владу недоумённо моргнуть.

– Что ты несёшь?

– Отцовское упрямство стоило ему жизни, потому претендовать на тебя я не посмел. Но по закону…

– Хочешь сказать, что внезапно осиротел? – хохотнула Влада, наконец, понимая, отчего тема со свадьбой так быстро стухла. Жених просто до неё не дотянул.

– Ага, отца подвесили на собственных кишках, – с отвращением процедил мужчина, имени которого Влада, как ни старалась, а вспомнить не могла. – Ты дорого обошлась нашей семье, и однажды за это придётся ответить.

Влада прищурилась, пытаясь раскусить замысловатый упрёк, и совершенно точно осознавала: какая-то информация потерялась. Не то чтобы ей было интересно, но интуиция подсказывала, что полюбопытствовать всё же стоит. Задавать вопросы не было смысла, достаточным оказалось остаться на месте.

– А всё оттого, что кому-то захотелось потоптать курочку, обещанную другому, – пошловато рассмеялся мужчина и совершенно точно не выглядел пострадавшим. Он злился, но едва ли оттого, что на него внезапно свалилось наследство и отцовский бизнес.

Стоять и дальше, развесив уши, показалось глупым. Влада совершенно точно поняла, что нагнул Багдасаров не только Керима. Сын её женишка по-дебильному хихикал, потешаясь над очевидной растерянностью, но смешного в ситуации было мало.

– Твой дружок считает себя самым умным. Подозреваю, что так и есть… по крайней мере, обставил он всё очень грамотно. Хотя назвать умным мужчину, который готов отвалить миллионы за «юбку», язык не поворачивается.

Влада напряглась, а придурок напротив это с лёгкостью уловил. Потешаясь, планомерно долбил по больному. «Успела почувствовать себя свободной? Обломись!» – поблёскивал гнев в его глазах.

– Он предложил отцу деньги. Много. Хотел выкупить право на тебя. Не уверен, что ты столько стоишь, но здесь уж вопрос вкуса, – вздохнул придурок, не разделяя всеобщего ажиотажа. – Жаль, отец не догадался, кто перед ним, и не захотел договориться. Багдасаров ушёл, а тем же вечером прямо в офис явился мясник.

Оценив отсутствующую реакцию и выдержку, мужчина въедливо прищурился.

– Твой дружок пришёл снова сразу после похорон, но теперь предложил сущие копейки. Я отказался от претензий за жалкие пять сотен, хотя земля, которую отец отдал на калым, стоила несколько лямов зеленью. Зачем-то ты ему нужна. А впрочем, такие люди могут себе позволить не объясняться в подобных желаниях. Сейчас ты наверняка задаёшься вопросом, зачем я всё это рассказываю…

Он улыбался, и в этом было что-то безумное. Нужно было уходить, но Влада растерялась. Всё правильно: доверие убивает волю…

– Когда будешь сосать ему, помни: шлюхи за ночь берут и того дороже!

Мужчина зло рассмеялся ей в лицо. Продолжил смеяться и когда Влада уходила. Всё оказалось до банального просто. Вокруг крутые мужики, а она одна дура! Дура, стоимостью в пять сотен!

Влада могла обижаться, могла заламывать руки, могла злиться и пообещать себе, что уничтожит обидчика. Она могла делать всё это, но выбрала откровенный разговор. Прямо сейчас. Жаль, в жёстком графике делового человека время для выяснения отношений не предусмотрено. Искать Багдасарова дома было бессмысленно, секретарь по телефону пнула Владу чередой жутко вежливых фраз, а личный номер крутого столичного бизнесмена оказался недоступен. Но пасовать – это для слабаков, и потому Влада уже который час осаждала просторный холл бизнес-центра.

Охранник трижды сделал Владе предупреждение, чтобы не мелькала и не мешала большим людям величественно шествовать к «тронным залам». Она мысленно пожелала перцу в жутко узком костюме провалиться, долбила мыском кроссовка блестящую колонну и чувствовала, как внутри всё сжимается в тугую спираль.

Время шло, накручивать себя выходило непроизвольно, но напряжение всё равно возросло в разы, когда машина Багдасарова показалась в зоне видимости. Он направился к входу в офис, а её сердце застучало как у кролика. Все слова вдруг потерялись, осталась только претензия. Но эта претензия была до того жгучая, что буквально толкнула в спину, когда мужчина пересёк порог.

– Юра? – обозвалась Влада, призывая к вниманию.

На возглас обернулись, казалось, все присутствующие, но только не Багдасаров. Понятно, что в этих стенах так обратиться к нему просто не могли. Крутые секьюрити, и те, будто съёжились и уменьшились в росте, так старательно прогибались под большого человека. Он двигался уверенно и стремительно, перебрасывался короткими фразами со своим спутником, что нервно одёргивал галстук.

– Багдасаров! – рыкнула Влада, понимая, что может не успеть, и вот тогда он сбавил ход, глянул по сторонам.

Юра чуть приподнял брови. Скорее в удивлении, нежели от большой радости. Он всё же остановился и теперь внимательно всматривался в её лицо.

– Привет, – выдал ещё до того, как Влада приблизилась. – Ты как здесь? – мягко улыбнулся, хотя её настрой, определённо, уловил.

Провожатого Юра отослал. Мужчина будто бы вздохнул с облегчением и испарился. Багдасаров улыбнулся шире, в азарте обвёл губы языком.

– Стой, ничего не говори, – сдерживая неуместный смешок, попросил он, стоило только Владе оказаться на расстоянии вытянутой руки. – По глазам вижу, что меня сейчас будут жёстко натягивать, – всё же хохотнул. – Не при подчинённых, ладно? – куда более серьёзно и на порядок тише добавил Багдасаров и, прихватив Владу под локоть, подтолкнул её в сторону лифтов.

Минув сложный лабиринт коридоров и комнат, преодолев маленькую армию из секретарей и прорвавшись через очередь желающих получить аудиенцию, Юра аккуратно прикрыл дверь и гостеприимно взмахнул рукой. Это был его кабинет. Просторный, светлый, с панорамными окнами. Неброская роскошь и безукоризненное сочетание моды и стиля. Здесь даже стены были пропитаны аурой силы, власти, покрыты налётом уверенности. Стало жутко неуютно.

Багдасаров пытался вести себя буднично, словно эта встреча мало чем отличалась от любой другой. Он стянул с плеча Влады рюкзак, небрежно швырнул его в кресло у стены, а после остановился напротив и шумно выдохнул, безошибочно считав скупые эмоции. Именно скупые, ведь Влада вдруг почувствовала себя опустошённой. Но Юра не торопил. Хотя и не сказать, что смаковал дурацкую ситуацию.

Склонив голову набок, он неодобрительно цокнул и направился к стеллажу, за которым практически сразу Влада приметила бутылку коньяка. Наполняя бокал, Багдасаров весело подмигнул.

– Я обычно до ужина не закидываюсь, но вот сейчас смотрю на тебя и понимаю, что пора привыкать. Не уверен, что на сухую выслушать созревшую претензию будет просто.

Сделав несколько приличных глотков, он поморщился и прищурился, окидывая Владу жёстким, испытующим взглядом. Вернувшись к центру комнаты, встал напротив и раскинул руки, демонстрируя готовность.

– Ну, давай уже, не томи, – криво усмехнулся, буквально подталкивая высказаться.

И если до этого Влада, наблюдая за его показательной суетой, чувствовала растерянность, то сейчас только отчаянную злость. Ей милостиво уступили место на сцене! Но вовсе не для того, чтобы дать слово, а чтобы в момент, когда Юра окатит юную прелестницу ведром ледяной воды, брызги не испортили брюки. А в том, что окатит, сомневаться не приходилось.

– Это правда, что ты перекупил право стать моим мужем? – задала она какой-то… корявый вопрос.

В голове слова звучали совершенно иначе, а в реальности показались унизительно жалкими. Багдасаров на какое-то мгновение задержал дыхание.

– Нет, – жёстко отчеканил он в итоге, и Влада зло рассмеялась.

– Нет?! – вскрикнула.

– Нет… – Раздалось совсем тихо и непозволительно мягко.

Чёртов кукловод снова стелился! Он умел становиться на колени и всё равно оставаться при этом на голову выше! Ей стоило уйти тотчас же, но Влада не могла сдвинуться с места. Она только глупо пялилась на его глаза, в которых не было ни капли раскаяния, на его губы, с которых так легко сорвалась очередная ложь, смотрела на острый кадык и на то, как натянулась кожа над ним.

– Ты опять врёшь? – Сорвался с её губ вопрос. Голос сел и показался совершенно чужим.

Юра глубоко вздохнул, улыбка вышла судорожной.

– Опять вру, – признался он, и стало так тошно, что хоть вой!

Подобное заявление буквально вышибло воздух из лёгких. Влада стояла, не зная, что следует делать дальше. Даже эмоции на какое-то время притихли, не решаясь показаться. Сил не было ни на то, чтобы вспыхнуть и дерзко свалить в закат, ни на то, чтобы предъявить свои права. Права на выбор, на свободу!

Мужское лицо казалось непроницаемым. Багдасаров даже не посчитал нужным сыграть раскаяние. Тот, кто обещал быть просто другом, тупо воспользовался ситуацией!

К горлу подступила жалость к себе. Ну конечно! Весь последний год Влада только и делала, что принимала его поддержку и заботу. Юра топтал любые проблемы, в зачатке уничтожал не успевшие вспыхнуть конфликты. В коконе его внимания было уютно и мягко. В нём хотелось нежиться, блаженно прикрыв глаза. Только сейчас дошло, что не менее ласковым касанием он безжалостно сдавил ещё и шею, лишая доступа к кислороду.

Сейчас условная хватка усилилась, а он без особых эмоций наблюдал, как Влада борется с желанием вырваться. Потому что варианта всего два: покорно склонить голову, чтобы перестать чувствовать устрашающее удушье, или всё же дёрнуться… Но что-то подсказывало, что дёрнется она в последний раз. Потому что Юра не хороший парень и уж точно не друг. Он бизнесмен, а она его проект. Вот так банально.

Нужно было что-то сказать. В идеале что-то весомое и решительное. Багдасаров улыбнулся, потому что разглядел эту её мысль, уловил и с нетерпением ждал. Спектакль был разыгран как по нотам. Вдруг в ней взбрыкнуло недоверие, затем пришло осознание и вот именно сейчас пристраивало свои щупальца принятие. Юра не торопился облегчить её задачу и не делал попытки втирать какую-то свою правду. И подсластить горькую пилюлю не собирался тоже. Всё верно: чем быстрее Влада привыкнет, тем лучше. Сейчас ей следовало привыкнуть к своему зависимому положению.

Нужно было что-то сказать… но правильных слов, как назло, не находилось… Раздался довольно смелый стук в дверь, затем она распахнулась, за спиной послышался осторожный шаг. Багдасаров совершенно по-дурацки изогнулся, чтобы разглядеть визитёра, ведь отступить с линии обзора Влада и не подумала.

– Вера, я занят, – ровно проговорил он, вероятно, секретарю.

– Юрий Михайлович, чай, кофе? – в меру услужливо предложила женщина, а Багдасаров с тоской посмотрел в сторону початой бутылки коньяка.

– Ничего не нужно.

– Совещание перенести?

– Отменяй, – покачал он головой, бросив короткий взгляд сначала на Владу, а затем ещё и на часы.

– Дмитрий Олегович ожидает в приёмной.

– Вера, ты можешь быть свободна. Всё потом, – нахмурился Багдасаров.

Дверь практически бесшумно закрылась, мужчина вздохнул с облегчением. Едва ли его утомило бороться с двумя женщинами сразу, скорее, он не хотел упускать из вида Владу. Правильно не хотел, потому что этой короткой передышки хватило, чтобы она таки собралась с мыслями. Об этом свидетельствовала колкая ухмылка и твёрдый, прямой взгляд.

– Зачем? – прозвучал её вопрос. В принципе, довольно предсказуемый, но над ответом Юра отчего-то задумался. А впрочем, отыгрывать театральную паузу он не стал.

– Я сделал то, что посчитал нужным. Мне не нравилась вся эта история и ситуация в целом.

– Я тебя не просила… – напряжённо сглотнула Влада, но Багдасаров резанул взглядом так, что продолжить не захотелось.

– Не просила – значит, ничего и не должна. Есть вопросы, на которые я не собираюсь получать твоё высочайшее соизволение, – отчеканил он. – Присядь! – скомандовал так же жёстко, но Влада заупрямилась.

– Нет.

– Тогда стой, – демонстративно безразлично вздохнул он, как вдруг прищурился. – Ну что не так? В чём вообще проблема?

– Ты полез в вопросы, которые тебя не касаются, – выговорила Влада сквозь зубы. С чего-то она взяла, что имеет право его воспитывать.

– А я не хочу, чтобы ты месила всё это дерьмо! – совершенно неожиданно вызверился Юра и в один миг растерял даже остатки спокойствия.

Он сорвался с места и впился жёсткими пальцами в её подбородок. Влада сбросила хватку, но уже через мгновение он схватил снова. Сильнее, настойчивее.

– Я этого не хочу! – процедил Багдасаров, взглядом давая понять, что это тоже не обсуждается.

– Ты мне никто! – выпалила Влада, едва справляясь с желанием с той же старательностью впиться ногтями в его горло. Юра покачал головой и насмешливо поцокал языком.

– Ошибаешься, милая.

– И не делай так больше. Никогда! – упрямо твердила она. Багдасаров же не проникся и продолжил паясничать.

– Поклясться на крови? Или честного слова будет за глаза? – вызывающе предложил он варианты, от которых свело не то что зубы, а всю челюсть целиком.

– Честного, да! – зло усмехнулась Влада, всё же сбросив хватку и отступив.

– Ну и что дальше? Уйдёшь, громко хлопнув дверью? – теперь откровенно потешался он. – Или, дай угадаю: проглотишь глупую претензию, потому что от монолита твоего недовольства осталась только пыль?!

Наверно, Влада стала старше и научилась сдерживать эмоции. Или, как вариант, поумнела и больше не собиралась тешить чужое самолюбие искренними чувствами. Сейчас хотелось крушить всё вокруг, плюнуть в наглую рожу. И бутылку коньяка, что так бессовестно перетягивала внимание Багдасарова, стоило размолотить вдребезги. Но Влада всего лишь сделала шаг назад, а за ним ещё один и ещё… Собрав всю волю в кулак, она развернулась, прихватила рюкзак и направилась к двери. Юра вызывающе хмыкнул:

– Как, и это всё?! – словно дразня, рассмеялся он. – А где же взрыв, где адреналин, где тот драйв, что я успел заметить в твоих глазах?!

– Знаешь, всё это могло бы быть… – зачем-то обернулась Влада, когда стоило просто открыть дверь и переступить порог. – Вот только ты очень хитрый и терпения тебе не занимать. Что бы я ни сказала, что бы ни сделала, ты улыбаешься и ласково гладишь меня по голове. Приручаешь.

Багдасаров вскинул подбородок и жадно оскалился. В этом тихом, осторожном признании остроты было больше, чем в любой её истерике. Больше, чем в ядерном взрыве. Но ему всё равно показалось мало. И тогда он на мгновение зажмурился, а потом глянул на Владу исподлобья. Так, словно бросил спичку в цистерну с бензином.

– А самое забавное в этом знаешь, что? Даже всё понимая, ты продолжаешь поддаваться.

И это было слишком.

Он бил прицельно и точно! Он не испытывал жалости и не давал передышки. Влада хотела предъявлять ему по-взрослому, что же… по-взрослому получала в ответ. Багдасаров не делал скидку на возраст и неопытность. Ему в принципе было всё равно, чью шею прижимать ботинком к земле. Сейчас он ударил словом очень больно, и уж точно не торопился выдать положенный пряник. Кнут привлекал куда больше.

Влада сжимала кулаки, но, пожалуй, слишком ясно осознавала, что ответить ей попросту нечего. Всё это, действительно, так. Она всё понимает и продолжает идти следом, словно на привязи. Глупо было убеждать себя, что эта история закончится как-то иначе. И вот сейчас Юра стоит и ждёт, когда же Влада разревётся от несправедливости жизни. А он приласкает. Потом. Он будет сильным рядом с ней, он будет стоять стеной. Но, кажется, Влада уже говорила, что не терпит стен?..

– Однажды я всё равно уйду, – прошептала она, отчаянно прижимая рюкзак к груди. В глаза не смотрела – отдача грозилась смять, как мотылька.

– Однажды… – так же тихо проговорил Юра. – Это ещё так нескоро.

– А знаешь, что я скажу? – Влада глотнула воздуха и всё же вскинула взгляд. – Ты крепко подсел на меня, милый. И к тому моменту, как захочешь сорваться, уже ничего не выйдет.

– Допустим, всё это так, но знаешь, какая между нами разница? – весело заговорил Юра, не разделяя её трагизма. – Я с этим даже и не спорю.

– Считаешь это забавным?

– Пропасть с тобой нестрашно, – выдал Багдасаров, но как-то умудрился не превратить подобное признание в очередной тошнотворный подкат. Или так вырабатывается привычка?..

Влада раздражённо отшлифовала кроссовком пол и закусила губу.

– Знаешь, в чём твоя проблема? – забросил он крючок, в ответ на который удалось только крепко зажмуриться.

Юра счёл это за разрешение продолжить.

– Ты всё время пытаешься казаться лучше… ну или хуже, чем есть в реале. Это отбирает много сил. Порой ты и сама путаешь, в какой роли предстать. Сегодня ты пришла ко мне, чтобы продемонстрировать характер и независимость, но я-то знаю, что в действительности проблема совсем в другом. Расскажешь сама?

Влада не издала ни звука, не желая идти на контакт, но ощутимо вздрогнула, почувствовав, что Юра оказался совсем близко. Тепло его дыхания таяло на коже, отчего становилось нестерпимо больно. Она просто не знала, что со всем этим делать! К горлу подступала паника.

– А я знаю, что ты испугалась. И именно страх привёл тебя сегодня в мой офис.

Ласковая ладонь придержала за угол челюсти, огладила щёку. Влада задержала дыхание.

– Помнится, своему будущему мужу ты грозилась перерезать глотку. Признаю, подобное заявление показалось мне очень некрасивой шуткой.

– Я не шутила! – процедила Влада отчаянно и зло, прикосновение к её щеке стало едва уловимо.

– Всё дело в этом, да? Перерезать глотку мне и опустошить сейф уже не кажется такой замечательной идеей?

– Ты совсем другой, – хрипло и болезненно тихо проговорила Влада. – Не похож ни на отца, ни на братьев. Не похож ни на кого, с кем мне приходилось общаться. Но это вовсе не делает тебя лучше.

– Я всегда прокладываю самую короткую дорогу. Не знал, что это наказуемо.

Влада совершенно беспомощно хохотнула.

– Точно не знал? Или тебе просто плевать?!

– В любом случае тебе не стоит меня бояться.

– Ну да. Больно не будет! – фыркнула она, на что Юра натужно вздохнул.

– Послушай, Влада, ты мне нравишься, и этого факта я особо не скрывал. Ты умная девочка, с тобой интересно, а порой даже весело. С тобой непредсказуемо. Мы живём в мире, в котором очень мало настоящего. Не стоит удивляться, что когда это самое настоящее появляется на горизонте, люди начинают отчаянно за него цепляться. Я не исключение.

– А если я не хочу, чтобы за меня цеплялись? Если мне тяжело волочить на себе всех неравнодушных?

– А всех и не надо. Наслаждайся жизнью. А дорогу расчищу я.

– Серьёзно считаешь, что зубами вырвал это право?

– Главное, что на это у меня хватит сил и желания.

– Какой-то глупый получается разговор… – Влада горько усмехнулась.

– Не злись на меня, ладно? Обещаю не примазываться. На руку и сердце тоже не претендую. Просто всё это было неправильно. А я никому не дам тебя в обиду. Не поверишь, но мужчины так иногда поступают.

– Его убили. Моего… жениха. Зачем?

Последнее слово далось с трудом, но Юра только бестолково пожал плечами.

– Понятия не имею, – хмыкнул он. – Может, дело в том, что он не умел договариваться и не желал находить компромисс? Плохое качество для бизнесмена.

– Это был ты! – обвинила Влада, вот только Багдасаров не проникся, он лишь улыбнулся этому обвинению, будто капризу.

– Глупости. Я не убиваю людей.

– Тогда по твоему приказу! – едва не взвыла она, не разделяя этих блаженных интонаций.

– У меня очень большая команда. Если с кем-то не удаётся договориться мне, к решению проблемы приступают другие люди. Я не отдаю приказов, только ставлю перед ними задачу. Какими путями достигается цель, всегда остаётся на совести исполнителя.

– Ты просто не понимаешь, что такое кровная месть! – вскрикнула Влада, не выдержав нарастающего внутри напряжения.

Она злилась. За то, что Юра улыбается, и за то, что язвит. Злилась за то, что ввязался, за то, что взвалил на себя её грехи! Это было неправильно. Это было опасно! А она ничего не могла ему объяснить. Но, кажется, последние слова прозвучали вполне доступно. Багдасаров изменился в лице, нахмурился. Его взгляд стал тяжёлым и до неприятного пристальным. Так, что захотелось провалиться сквозь землю.

– Ты за меня испугалась? – совершенно недоумённо проронил Юра и, кажется, растерялся. И если выдержать его насмешку, его упрёк, его давление было в принципе по силам, то вот это вот всё… – Влада?! – настойчиво процедил Багдасаров, но ей так хотелось оказаться как можно дальше, в зоне недосягаемости, что остановиться и в голову не пришло!