Бить нужно смело

Глава 25. Влада. Сейчас

За окном завывал штормовой ветер, дождь барабанил по оцинкованному откосу. Влада поёжилась: для прогулок Багдасаров выбрал вот просто идеальное время! Хотелось верить, что Юра развлекает малолетку в холле, но не в его характере публично демонстрировать «сорванную крышу». Это всегда оставалось за закрытой дверью кабинета… ну или спальни. Тоже, в принципе, подходит. И если сногсшибательная улыбка «сидела» недостаточно туго, идти в народ Юра не торопился.

Странно, что за недолгое время, пока они были вместе, Влада успела его изучить. И ещё более странно, что всё же умудрилась унести ноги. Стоит признать, что муж из Багдасарова вышел так себе, а жена из неё и вовсе никакая. Но навязчивое прошлое не желало отпускать и отчаянно цеплялось, выдавая душещипательные флешбеки в самый неподходящий момент.

Чего только стоит сегодняшний вечер… Почему-то казалось, что в памяти держались не просто события, но и каждое сказанное слово, каждый брошенный взгляд, каждая удушающая эмоция.

Тогда она наивно полагала, что закрыть вопрос с чеченами можно, только вырезав всю семью. Багдасаров оказался куда менее кровожадным. Стоило лишь предложить старшему сыну долю. Унаследовать бизнес отца, с лёгкостью отмахнувшись от братьев… Кто о таком не мечтает?.. На этом Юра его и поймал. Влада таких подробностей не знала, потому боялась. Впрочем, делала это совершенно напрасно… И вроде вся эта история случилась так давно, а первобытный, практически животный страх до сих пор пульсировал в глотке. До тошноты, до отвращения. Ведь бояться Влада не привыкла…

Сейчас страх вернулся. Пожалуй, он затрепетал в груди в тот самый момент, когда в темноте ночной парковки обнажилось дуло пистолета. Оружие для слабаков. Но эффективное и действенное.

За вынужденной суетой этот страх удавалось сдерживать. Сначала адреналиновая бомба после стрельбы, затем раненый Чупа и дурацкий вопрос Багдасарова: «Кто ты: Влада Ибрагимова или…» Даже этот вопрос оказался в тему! Ведь он отвлекал от главного. От того живого, горячего, обволакивающего чувства опасности, что застыло совсем рядом. Но только не сейчас. Сейчас опасность дышала в затылок, а страх разворотил душу. Юра в этой игре был, однозначно, лишним, и оттого в груди жутко клокотало.

Влада крепко зажмурилась и судорожно втянула в себя воздух. Глупо было связываться с ним. Глупо было садиться в машину и рассчитывать, что есть шанс послать старого друга и потом. Ведь Багдасаров не из тех, кого в принципе можно куда-то послать. А рядом с ней опасно. Хотя так, наверно, было всегда.

Дождь усилился, а ветер особенно зло швырял ледяные капли из стороны в сторону. Даже сидя в тёплом номере гостиницы, не удавалось избавиться от противной дрожи в теле. Но Владе пора было идти. Потому что так честнее.

Решительно отбросив одеяло в сторону, она подскочила с постели. Мокрая одежда так и валялась кучей тряпья в проходе ванной комнаты, но выбора не было. Кое-как натянув сырое бельё на голое тело, Влада принялась за толстовку. Именно в этот момент в коридоре и послышались шаги. Горло схватило спазмом, а внутри с сумасшедшей скоростью нарастала тревога: она не успела. Взгляд упал на окно, но оказаться на улице в одних трусах так себе удовольствие. Единственным вариантом выбраться оставался эффект неожиданности.

Багдасаров приложил максимум усилий, чтобы Влада расклеилась. Вполне возможно, что теперь рассчитывал уткнуть её сопливый нос в свою тёплую подмышку и продержаться так ещё час-другой. Но если сейчас в дверях взять несколько секунд форы, то у неё будет неплохой шанс добежать до машины, а там… А там она не пропадёт.

Буквально запрыгнув в мокрые штаны и всё же протолкнув тело в холодную ворсистую тряпку, что отбирала последние крупицы тепла, Влада бесшумно приблизилась к двери. Ключи от авто она зажала в кулаке, в другой держала кроссовок. В теории всё казалось просто. Для отвлечения внимания швырнуть кроссовок, дальше – толкнуть ногой в грудь. На случай, если этого окажется недостаточно, на тумбе у двери нашлась подходящая ваза. Такого лося, как Багдасаров, вазой не пришибёшь, но те самые несколько секунд отвоевать вполне реально.

Затаив дыхание, Влада дёрнула дверь на себя и буквально вросла в пол. А всё дело было в том, что её задумку Юра раскусил задолго до того, как она возникла. Багдасаров стоял и мерзко скалился, взгляд исподлобья прошивал насквозь. И под этим взглядом вместо того, чтобы стремительно напасть, Влада отступила. Юра нагнал её тут же. Мощный кулак вцепился в волосы, а безжалостная хватка сомкнулась на плече так, что кости затрещали. Уверенный толчок в спину отбросил Владу на центр комнаты, а следующий уже на кровать. Кажется, бывший не терял времени даром и здорово прокачался. Он ловко скрутил её и зафиксировал голову в болезненной хватке, стоило только подумать о том, чтобы дать отпор. Бывший рывком сдёрнул и сырые штаны, и толстовку. Благо у Влады хватило ума не сопротивляться. А потом впился в губы. До боли. Потому что Багдасаров так и не научился отпускать.

Сложно сказать, в какой момент схватка будто растворилась в пространстве, нешуточная борьба потеснилась, а сопротивление сменилось каким-то щемящим чувством потери. Так уходит покой. Теперь уж он «сделал ручкой» окончательно.

Жёсткие пальцы, что до этого болезненно впивались в тело, вдруг показались бережными. Они касались настойчиво, но мягко. Они плавно стекали от груди к пояснице и снова поднимались. Растирали, надавливали, изучали. Казалось бы… всё это у них сегодня уже было. Вот только ничего подобного Влада не испытывала много лет. Перестала чувствовать в тот самый день, как ушла от Багдасарова, прикрываясь, как бы это ни было банально, пистолетом!

Азарт борьбы превратился в чувственное противостояние. Пальцы по-прежнему впивались в волосы, но вместо злого рыка с губ срывался отчаянный стон. Инстинкты включились мгновенно, но к выживанию они не имели ни малейшего отношения. Поцелуй прервался совершенно неожиданно, и Влада злобно рассмеялась.

– Вечно ты всё испортишь! – прохрипела, сжимая в кулаках его тёмную водолазку. – Так хотел убедиться, что я настоящая? – догадалась она и болезненно поморщилась.

Влада тут же попыталась оттолкнуть, но ладони, будто чужие, нелепо соскальзывали с крепких мужских плеч, вызывая совершенно неосознанную панику. Она не чувствовала своих сил, не соображала, как избавиться от навязчивого внимания. Багдасаров, будто не замечая всей этой бессмысленной возни, касался её губами, целовал, прихватывал кожу. Он вдыхал её запах, припадая носом то к груди, то к животу. Водил пальцами по лицу, по губам, по глазам. И в каждом движении было столько нежности, что Влада всерьёз опасалась в ней захлебнуться. Она убеждала себя, что не знала мужа таким, что таким его не помнила. Она тихо выла и рычала, не справляясь с мужским напором.

– Не хочу, не хочу, не хочу… – бормотала и тут же сжимала зубы до судороги в челюсти.

На глаза наворачивались слёзы, а дыхание сбивалось, будто после марафона, который Влада зачем-то прошла на износ. Не было никакой внутренней борьбы. Совершенно определённо она хотела всё это прекратить. Хотела, но отчего-то не могла. И боялась, боялась посмотреть в чёрные, словно сама бездна, глаза. Ведь в них так легко потеряться.

– Зачем ты приехал, зачем?! Нам нельзя, понимаешь?.. Нельзя! – всё же не сдержалась и расплакалась Влада, потеряв всякую надежду вынырнуть из этого безумия. Того безумия, в котором так сладко, в котором обманчиво не больно.

Багдасаров молчал, не пытаясь спорить или что-то отрицать. Было только его тепло, его дыхание, его жажда продлить агонию ещё ненадолго. Он не откликался ни на смазанные удары, ни на настойчивые толчки. Неизлечимое желание обладать сжигало его изнутри. Он не верил её словам, не погружался в надуманные эмоции. Только чувствовал. Отклик, что вибрировал в глубине женского тела. И будил его, раскачивая жаркими касаниями, сумасшедшими взглядами, от которых не так-то просто отмахнуться.

Влада сопротивлялась. Как обычно из страха. Она так и норовила выскользнуть, выкрутиться, соскочить с иглы возбуждения, которое охватывало всё сильнее. Она плакала и тут же смеялась, забываясь в наслаждении. Она злилась и проклинала, чтобы уже в следующее мгновение царапать его шею и затылок в неуёмном азарте обладать, подчинить, завладеть вниманием. Всё это они уже проходили. Много, очень много раз. Когда громкая ссора сменялась бурным сексом, а яркая истерика – отчаянным желанием принадлежать ему одному.

– Не смотри на меня так и касаться не смей! – гневно прошипела Влада.

Она, будто безумная, пыталась сбросить его пальцы со своих бёдер, и как неопытная девчонка дёргала их по одному. Взвыла, когда Багдасаров прижался губами к плоскому животу, рухнула на кровать, выгнулась, рассчитывая разорвать порочную связь. И у неё почти получилось. Почти. Вот только он по-прежнему не уступал. Он с тем же упоением прижимался к её аккуратным коленкам. Прижимался губами, согревал дыханием. Он, чёрт возьми, закрывал глаза! Потому что сомнительное удовольствие не имело границ. Ни удовольствие, ни охватившее безумие.

В один момент её силы закончились. Совсем. Влада почувствовала, насколько сильно устала, насколько опустошена. Будто и не жила без него. Будто оставила ему всё, а с собой, точно неудачливый вор, унесла только оболочку. Из глаз покатились слёзы. Теперь без боли и без горечи. Влада вдруг заметила, что сидит на кровати, а Юра на полу, у её ног. И только его губы, что так и прижимались к коленкам, держали её на этом свете.

Она провела ладонью по его волосам на макушке, с удивлением посмотрела на свои пальцы, которые будто скучали по этому прикосновению, так сейчас дрожали, требуя повторить. К горлу подкатил ком, в груди разрасталась досада. Потому что всё оказалось бессмысленно. И только улыбка на губах не вписывалась в эту историю. Улыбка и вызов в голосе, что вдруг показался чужим.

– Багдасаров? – фыркнула Влада, требуя внимания.

Когда мужчина не отозвался, она потянула его за волосы, заставляя запрокинуть голову.

– А давай потрахаемся? Я честно отработаю, обещаю. В этот раз без приколов и истерик, – сглотнула она, будто дальше придётся поклясться на библии.

Жгучий взгляд буквально размазывал сознание.

– Ну не могу я так, понимаешь ты это или нет?! – Влада закричала и забилась в крепких руках. Юра удержал. Как обычно. – Я так не могу… – болезненно зажмурилась она и растёрла лицо онемевшими ладонями.

Отдышалась, опомнилась, будто пьяно улыбнулась.

– У тебя был шанс отработать честно. Ты им не воспользовалась. – Прозвучал его голос. Скрипучий и сухой. Сердце Влады забилось чаще.

– Давай сейчас, Юр?! Я согласна сейчас! – упрямо втирала она, как вдруг наткнулась на непроницаемое лицо со стеклянным взглядом.

Багдасаров расправил плечи, стёр с её коленок последний, особенно долгий поцелуй.

– Нет. Ты мне должна, родная. И помни: однажды вся эта херня с твоими приключениями закончится, и тогда мы… не потрахаемся, нет… мы поговорим.

Влада замерла, пытаясь осознать, что он только что сказал. Даже, наверно, не дышала, боясь спугнуть непривычное чувство умиротворения и покоя, что буквально расцвело внутри. Ведь Багдасаров мог потребовать взамен что угодно. Ведь мог… Но он хотел только поговорить. И это был тот самый случай, когда Юра всё же сдержит слово.

Плечи Влады в какой-то момент опали, а по телу разлилась усталость. Настолько явная, что она даже не думала этого скрывать. Только совершенно несчастно вздохнула и будто виновато развела руками.

– Прости меня, – прошептала, так и не осилив улыбку. – Я не понимаю, что говорю.

Багдасаров присел на кровать рядом с ней и обнял за плечи. Так, будто и не было всех этих лет «не вместе», да и вообще ничего не было. Влада вдруг смешливо фыркнула, а он уставился на неё в недоумении.

– И что это было? – прошептал, прижавшись губами к макушке. Так понятно и так знакомо. Влада отмахнулась.

– Да ну, глупость! Даже говорить не хочу.

– Сколько раз я это слышал? – так же насмешливо проронил он, и Влада сдалась. Да и не сказать, что особо таилась, а так…

– Ты сейчас обнял меня совсем как прежде. Когда всё только начиналось, помнишь?

Юра пошёл в отказ, правда, пользуясь заминкой, прижался теснее.

– Разве? Быть такого не может! – категорично открестился он. – Ты не терпела все эти нежности и независимо фыркала всякий раз, как я пытался подкатить.

– Да точно! Ты вот так же садился, обнимал, а потом звал меня в баню. Я, конечно же, отказывалась, и тогда ты начинал заманивать чешским пивом, которое тебе передали из частной пивоварни в Европе. Кстати, отличное было пиво.

Багдасаров тепло улыбнулся. Влада не могла этого видеть, но точно знала. И совершенно неосознанно, инстинктивно прижалась головой к его плечу, закрыла глаза.

– Я так устала быть сильной… – прошептала она, будто по секрету. – И устала быть одна. Разве это справедливо?

Тёплые губы коснулись виска, и Влада поторопилась смахнуть очередную непрошеную гостью – одинокая слезинка была совсем некстати.

– Нужно поспать, и обязательно станет легче.

Влада с готовностью кивнула.

– Очередной обман. Сладкий… – мечтательно потянула, запрокинув голову так, чтобы видеть лицо бывшего. – Обман всегда давался тебе особенно легко. Я всё время злилась, а не так давно вдруг поняла, что это не имело абсолютно никакого значения. Правда никому не нужна. С ней становится больнее.

– Моя маленькая принцесса повзрослела? – удивлённо потянул Багдасаров, но Влада с сожалением покачала головой.

– Увы… Меня уже не переделать. Как, впрочем, и тебя.

– А расскажи мне свою правду? – вдруг предложил Юра, но Влада не отозвалась. Куда больше её занимали их переплетённые пальцы. В какой момент она доверилась бывшему настолько?

Опомнившись, Влада тряхнула головой и неприязненно скривила губы.

– Кому она интересна? Да и что изменит?

Юра передёрнул плечами.

– Я попробую тебя понять.

– Возможно… Но я никогда не пойму тебя! – Прозвучал очевидный упрёк, и Влада сделала попытку отстраниться. Впрочем, она уже достаточно влипла в паутину, а голос, запах, мужское тепло были сродни парализующему яду. И этот яд не оставил ей ни единого шанса.

– А я практически уверен: тебя так и подмывает всё рассказать. Никто, кроме меня, и не подозревает, что сильная и смелая Влада всегда хотела побыть просто маленькой девочкой.

– Неправда! Ничего я не хотела… – ворчливо возмутилась она, правда, тут же озадаченно добавила: – Но ты ведь всё равно не отстанешь!

– Гони уже все свои самые сокровенные секреты! – фыркнул он, намеренно не желая подчёркивать важность момента. Так ей было легче…

Влада на какое-то время замолчала, притихла, прислушиваясь к себе, а потом совершенно беспомощно вздохнула. Она притёрлась лбом к его груди, закрыла глаза и добела закусила нижнюю губу.

– Первые дни без тебя стали самыми страшными в моей жизни. – Прозвучало признание, которое, казалось, терзало Владу уже очень давно. Она ошиблась. Она вовсе не хотела уходить. Но даже наедине с собой не произносила этого вслух. – Я не знала, куда следует идти, а, главное, совершенно не понимала, зачем.

– Ты всегда могла вернуться…

Влада назидательно выдала:

– Нужно быть последовательным в своих действиях. Разве не этому ты учил?

Юра, оценив всю сложность ситуации, охнул:

– Я могу забрать эти слова обратно? Ещё не очень поздно?

– Было так странно… Я получила свободу, о которой мечтала, и вдруг поняла, что свобода в моём понимании получилась какой-то неправильной. Я долго скиталась по углам, опасаясь, что совсем скоро меня обнаружат, и искренне недоумевала, почему этого не происходит. Из желающих спросить с меня выстроилась бы приличная очередь, но никто не приходил.

Влада грустно усмехнулась.

– А ещё я всегда замирала на мгновение, прежде чем распахнуть входную дверь. Казалось, что за ней обязательно окажешься ты и… не скажешь ни слова, просто поманишь пальцем, а я побегу следом. И вовсе не из страха быть наказанной…

– Влада…

– А всё дело в том, что я любила тебя намного сильнее, чем ты этого заслуживал! – выдала она на эмоциях и выпуталась из объятий, укуталась в одеяло. И не знала, чего хочет больше: чтобы Багдасаров отвернулся или чтобы, наоборот, смотрел, замирая от предвкушения.

А впрочем, глупость не лечится… Второй вариант прельщал в разы больше!