Божественная шкатулка

ГЛАВА 35

Когда я оказался в темнице, расположенной под королевским дворцом, в ноздри мне сразу ударил запах раскаленного железа. Я стоял лицом к лицу с самой опасной женщиной в мире — женщиной, повинной в смерти моего отца, кровавым воплощением ужаса, верховной жрицей Гетеринского храма, верховной жрицей Священного Огня, Третией, личным советником короля, всесторонне жестокой и безжалостной личностью. Хотя в ее лице нельзя было прочесть даже малейшего намека на доброту, оно несло на себе печать красоты совсем иного рода. Меня оно наводило на мысль о красоте тигрицы или змеи. Вызывающей восхищение с безопасного расстояния, но нагоняющей жуткий страх вблизи.

В голову мне пришла необычайно забавная для столь неподходящей минуты мысль — возможно, что где-то и когда-то я был ее мужем, отцом, братом, любовником, властелином, рабом, богом и даже палачом. Что бы ни произошло со мной в этом мире, все равно существует множество ходов, которые еще можно совершить.

Третия сидела в кресле и рассматривала мою шкатулку, в то время как один из ее приближенных что-то подобострастно шептал ей на ухо. Закончив свое не слышное мне сообщение, он удалился с достоинством и грацией горностая.

Лицо Третии с пугающим постоянством то и дело принимало хмурое, озабоченное выражение. Удостоив меня не слишком приятным взглядом, она промолвила:

— Отвечай, пес! Я хочу знать, на что способна эта вещь!

— С радостью расскажу вам все, что мне известно, ваше преосвященство.

— Продолжай. Если ты хотя бы раз солжешь мне, я прикажу вырвать твой лживый язык и сделать это с беспредельным терпением.

Я заподозрил, что имеется в виду жуткая процедура, осуществляемая очень медленно.

— С удовольствием, ваше преосвященство. Я с радостью расскажу вам все, что знаю. Если попросишь шкатулку забрать то, что тебе не нужно, то она даст то, в чем ты действительно нуждаешься. Однако не следует забывать вот о чем: то, что тебе нужно, и то, что кажется тебе нужным, — на самом деле разные вещи.

Третия кивнула кому-то стоявшему позади меня, и мою правую руку завернули назад и дернули вверх так сильно, что в следующую секунду я почувствовал, что касаюсь кончиками пальцев собственного затылка. Мне показалось, что на мое плечо обрушилась волна жидкого огня.

— Еще раз, шелудивый пес! Расскажи о возможностях этой шкатулки!

— Но я же сказал! — выкрикнул я.

Жрица скрестила ноги и продолжила рассматривать волшебную шкатулку. Я тут же направил к небесам мою боль, которая тут же сделалась относительно терпимой.

— Моему человеку, Шэдоусу, пришлось гоняться за тобой едва ли не по всему свету, преодолевать тысячи миль за одно мгновение, путешествовать во времени, следуя за тобой. Так что же, ты хочешь сказать, что тебе все это время помогала шкатулка?

— Да.

— Помогала путешествовать во времени, когда ты просил ее об этом?

— Нет, ваше преосвященство. Я просто спрашивал ее о том, что мне нужно. Выбор оставался за моей шкатулкой.

Третия снова принялась изучать вещицу, подаренную мне Олассаром.

— И это все она делала для тебя?

— Да, ваше преосвященство. Или по крайней мере это то, что делали боги, используя эту шкатулку.

— Боги? Так, выходит, это волшебная вещь!

— Что вы хотите этим сказать, ваше преосвященство?

— Волшебство — это силы, которые заставляют богов выполнять просьбы волшебника. Значит, это волшебная шкатулка?

— Нет, не волшебная, ваше преосвященство. Она вовсе не заставляет богов что-либо делать, а только дает им возможность при ее помощи совершить для обладателя шкатулки что-то такое, что ему нужно.

— Нужно? А что же определяет эту самую необходимость?

— Сами боги, ваше преосвященство.

— Из каких источников? То, что кому-то нужно — для чего?

— Не знаю, ваше преосвященство. У богов свои собственные источники.

— Но почему боги делали все это для тебя? Если верить Шэдоусу, то они много раз спасали тебя от смерти. Спасали не тогда, когда ты находился на волосок от гибели, а именно вырывали тебя из безжалостных лап смерти.

— Мне кажется, ваше преосвященство, что они сами определяли, что мне нужно было в каждом таком случае, а я просто не мог спорить с ними.

— Кто ты такой, пес? Кто ты? Мелкий жулик, грязный, немытый, дурно пахнущий прохиндей. Почему же тебе так благоволят боги?

— Боги благоволят всем, ваше преосвященство. Разве не это проповедует гетеринская религия?

— Ты собираешься наставлять меня в моей собственной вере?

— Нет, конечно же, нет, ваше преосвященство. Я всего лишь…

— Замолчи. — Третия снова посмотрела на шкатулку. — Получается, что тебе необходимо было совершить путешествие во времени.

— Несколько раз — это точно… — Боль в плече снова сделалась невыносимой.

Третия встала и посмотрела мне прямо в глаза.

— Сомневаюсь, пес, что ты представляешь себе великую значимость происшедшего с тобой. Достаточно будет того, что я скажу тебе, что единственно верной религии мира угрожает смертельная опасность. Если ты немедленно не расскажешь мне все, что тебе известно, завтрашний день для нас может и не настать.

— Умоляю вас поверить мне, ваше преосвященство, я сделаю все, что вы пожелаете!

— Будешь ли ты полностью отвечать на мои вопросы, ничего не утаивая от меня?

— Клянусь вам в этом!

В помещении неожиданно откуда-то появился еще один подручный верховной жрицы, который что-то быстро зашептал ей на ухо. Третия кивнула, что-то прошептала ему в ответ и жестом велела уйти. Затем устремила взгляд на меня.

— Ты наверняка слышал о Герое и Разрушителе, пес?

— Да, ваше преосвященство. Согласно пророчеству, я — Зеркало Второго. В итканской версии…

— Хватит кощунствовать! — прервала меня Третия, и боль в моем плече еще больше усилилась.

— Нет! Я говорю правду! Клянусь в этом!

Верховная жрица кивнула моему мучителю, который явно собрался сделать из моей руки нечто невообразимое, и давление на мое плечо немного ослабло.

— Тогда ответь мне, Зеркало, на несколько моих вопросов.

— Повелевайте мной, ваше преосвященство!

— Кто такой Второй?

— Это был мой брат-близнец Тайю.

— Был?

— Он умер сразу после того, как назвал Героя — или Героиню. Она — тот самый Меч из первоначального варианта пророчества. Я видел этот текст…

— Ее имя, пес?! Отвечай!

— Абрина. Абрина, дочь Шамаса из долины омергунтов.

Упоминание о том, что омергунты способны на что-то другое, кроме как издавать мощный запах, вызвало у присутствующих смех. Рассмеялись они еще и оттого, что Абрина — женщина. Это привело меня в ярость. Я оглянулся на окружавших меня стражников.

— Она могла бы порубить в капусту целую кучу таких, как вы, в мгновение ока.

— Где она сейчас, пес?

— В последний раз я видел ее в Амрите, как раз накануне ее свадьбы с Манку-Разрушителем.

— Ты продолжаешь кощунствовать! — объявила Третия и посмотрела на Шэдоуса. — Что скажешь на это, Пагас?

— В погоне за ним, ваше преосвященство, я добрался даже до берегов моря Манку, прежде чем поймал его на искандарском рынке. Никакой свадьбы я не видел.

— А эту женщину видел?

— Я не видел никакой женщины.

Третия передала шкатулку одному из слуг, скрестила на груди руки, по-прежнему не сводя с меня взгляда, который не предвещал ничего хорошего.

— Ты отнимаешь у меня бесценное время, пес. Чем ты сможешь доказать, что все сказанное тобой — правда?

— Первой была Аджра.

Верховная жрица резко поднялась с кресла.

— Опять лжешь?

— Аджра, нантская жрица, чьи родители были убиты по приказу Ферриса, верховного жреца Гетеринского храма, предшественника вашего преосвященства. Аджра была тем самым Первым, упомянутым в тексте старинного пророчества.

Третия еще какое-то время молча смотрела на меня.

— Ты никак, ни за что не мог узнать об этом. Это — самый тщательно охраняемый секрет гетеринской религии.

— Разве кто-нибудь может сохранить что-то в тайне от богов, ваше преосвященство?

— Действительно. — Третия посмотрела на Шэдоуса, затем кивнула державшим меня стражникам. — Отпустите его. Пока.

Я пошевелил онемевшими пальцами, чтобы восстановить кровообращение.

— Твое имя Корбас?

— Корвас, ваше преосвященство.

— Послушай, Корвас, гетеринская религия почитает богиню Гетерис, и благодаря ее откровениям нам сегодня известно о том, что схватка с Великим Разрушителем — великое испытание для всего человечества. Мы знаем, что если Разрушитель потерпит неудачу, то наша Гетерис — богиня огня и добродетели — погибнет. Мы все погибнем вместе с ней — подобно элассанцам и манкуанцам, которые прекратили свое существование после того, как остались без своих богов.

— Я знаю об этом, Ваше Преосвященство. Боги никогда не покидают нас. Когда мы остаемся одни — это значит, что мы оставили богов, а не они нас.

— А испытание для всего человечества? Что ты скажешь на это?

— Как я уже сказал, ваше преосвященство, моя задача заключалась в том, чтобы привести невесту к алтарю в день свадьбы. Не было никакого испытания, придуманного для человечества богами. Мы сами изобретаем для себя всяческие испытания. Если конец мира все-таки наступит, то виноваты в этом будут не боги, а мы сами.

Верховная жрица рассмеялась.

— Если это так, то для чего служат боги? — Когда мы обращаемся к ним за помощью, они даруют нам то, в чем мы нуждаемся, и освобождают нас от всего ненужного…

Третия снова взяла шкатулку в руки.

— Так же, как и эта штука?

— Да, ваше преосвященство. Это же относится и к любой другой божественной шкатулке, а не только к одной этой. Вы даже можете сами сделать свою собственную шкатулку.

— Свою собственную?

— Сгодится любая коробка или сосуд с крышкой, ваше преосвященство. Даже карман для этой цели подойдет — так было со мной один раз.

— И в тот раз ты действительно получил то, что тебе было нужно?

— Такое случалось каждый раз, ваше преосвященство. Конечно, не всегда я верил, что в данную минуту мне нужно именно это, но оказывалось, что шкатулка правильно угадывала мои желания.

Третия покрутила шкатулку в руках, затем перевернула ее вверх дном.

— Буду откровенна с тобой, Корвас. Все рассказанное тобой представляется мне слишком простым. Я давно уже, многие десятилетия, изучаю всевозможные заклинания, положения звезд, магические таблицы и священные книги, чтобы обрести могущество богов. Ты же почти обладаешь таковым, вот поэтому я и держу сейчас в руках твою шкатулку. Мне нужно многое. Настолько многое, что о таком великом множестве просто невозможно просить богов.

— Ваше преосвященство, мне кажется, что я уже упомянул о том, что между тем, что нужно, и тем, что представляется нужным, существует большая разница.

Третия кивнула:

— Я помню. — Она улыбнулась и взяла в руки шкатулку. — Шэдоус, попроси у нее то, что тебе нужно.

Шэдоус глубоко поклонился верховной гетеринской жрице.

— Ваше преосвященство, все эти разговоры — пустая трата времени, которого эта гнусная крыса просто недостойна. Позвольте мне побыстрее отправить его к славному Кваагу и его не менее славным раскаленным иглам.

— Всему свое время, капитан. Сначала попроси эту коробку о том, что тебе нужно.

Шэдоус сердито фыркнул и взял в руки божественную шкатулку. Затем ухмыльнулся в черную как смоль бороду, и от его усмешки по моей спине пробежал холодок.

— Эй, коробочка! Я — Пагас Шэдоус! Дай то, что мне нужно.

В следующую секунду помещение наполнилось странным жарким мерцанием. Выпуклости со всех ее сторон открылись, и из них выскочили три, затем четыре — нет, целых пять Шэдоусов! Все они были капитанами гетеринской стражи, которые гонялись за мной, пронзая это время и это пространство.

Увидев друг друга, они на какую-то долю секунды замерли на месте, однако в следующее мгновение королевская темница наполнилась криками и стонами — еще более жуткими, чем те, которые когда-либо оглашали своды этого зловещего подземелья. Все Шэдоусы как один выхватили из ножен сабли и, изрыгая жуткие проклятия и пронзительные крики, набросились друг на друга. В следующую секунду все они за исключением одного — обратившегося со своей личной просьбой к шкатулке — были мертвы.

Пагас Шэдоус устремил удивленный взгляд на обезглавленные тела своих двойников, устилавшие пол темницы. Все отрубленные головы продолжали подавать признаки жизни — вращали глазами и щелкали зубами.

Настоящий Пагас Шэдоус по-прежнему стоял рядом, все так же держа в руках божественную шкатулку и устремив застывший, невидящий взгляд в пол. Третия поднялась с кресла и, подойдя к капитану, встала рядом с ним. Поднеся руку к его лицу, она громко щелкнула пальцами.

— Капитан! Капитан Шэдоус! — попыталась она вывести его из оцепенения.

Шэдоус опрокинулся назад и рухнул на пол.

— Разум покинул его! — констатировала верховная жрица и посмотрела на меня. — Как ты считаешь, что подумали боги о его нуждах?

— Умей я думать как боги, то и сам бы был богом. — Я задумчиво потер подбородок, но затем усмехнулся мысли, неожиданно пришедшей мне в голову. — Может быть, они подумали, что Шэдоусу необходимо было хорошенько посмотреть на самого себя.

Третия сделала жест, повинуясь которому один из стражников взял шкатулку и тут же передал ее своей повелительнице. Верховная жрица взяла ее в руки и посмотрела на меня.

— Если я спрошу шкатулку, что мне сейчас нужно, я не погибну при этом? Я покачал головой.

— Не знаю, ваше преосвященство. Я получал от нее самое разное — от любви и алмазов до смерти и безумия. Когда кто-нибудь просит шкатулку о том, что ему нужно, он может получить и смертельный приговор. Но я уже начинаю верить в то, что подобные приговоры выносят все-таки люди. Боги существуют для того, чтобы прощать, собирать разрозненные части воедино и соединять человеческие жизни. Шкатулка никогда никого не наказывает, какими бы зверскими ни казались результаты ее воздействия на нашу жизнь.

Третия опустилась в кресло, положила ногу на ногу и снова посмотрела на божественную шкатулку.

— Что мне… — Не договорив, она качнула головой. — Нет. Было бы проявлением чрезмерного себялюбия просить что-то только для себя одной. В конце концов, я ведь верховная жрица и личный советник самого короля. — Она нежно погладила шкатулку и лукаво усмехнулась. — Что нужно мне и… жителям Искандара? — Лукавая усмешка превратилась в широкую ухмылку. — Таким образом, если мне суждено умереть, то такая же участь постигнет и всех жителей Искандара!

Пока я безмолвно размышлял над тем, насколько щедрой оказалась просьба Третии, неожиданно открылся один из ящичков шкатулки. Я и два стражника вытянули шеи, желая увидеть, что же находится на его дне. Третия, с озадаченным выражением лица, посмотрела в том же направлении:

— Что там, Корвас?

Я сделал шаг вперед и взглянул на ящичек. В ту же секунду я вознес хвалу мудрости богов и одновременно самым богохульственным образом чертыхнулся, испытывая недовольство из-за того, что едва не лопнул от смеха. Не будет теперь никаких дворцовых интриг, поскольку с этой минуты никто не будет наушничать верховной жрице. Также и она больше никогда не сможет даже приблизиться к королю. Навсегда исчезнет и ее былое влияние на монарха, и ярмо страха упадет с шеи Искандара, а люди получат все, что им нужно. Когда власть Третии пойдет на убыль, то существенно возрастут ее шансы развить в себе смирение. Таким образом, и верховная жрица, и народ обретут то, что им действительно нужно.

— Они удивительно вкусные. Попробуйте, ваше преосвященство! Они называются орехи бата. Третия недоверчиво протянула мне шкатулку:

— Сначала ты попробуй!

— С удовольствием, ваше преосвященство! — Я потянулся к открывшемуся ящичку.

— Закрой глаза, пес!

— Конечно. — Я закрыл глаза, вытащил из шкатулки орешек и бросил его в рот. Увидев, что я старательно жую орех, Третия попробовала предложенное мною угощение. Ее брови удивленно взлетели вверх.

— Как вкусно! Изумительно вкусно! Прелесть!

Третия бросила в рот еще один орешек, и в то же мгновение два стражника попятились от нее прочь.

— Это настоящая пища богов! — Жрица пересыпала содержимое ящичка себе в ладонь и принялась один за другим поглощать орехи бата. — Мне нужно еще, Корвас! — Третия открыла еще один ящичек, который оказался доверху наполнен орехами.

— Принесите мне большую чашу! — распорядилась Третия.

Стражники со всех ног бросились выполнять ее приказание. Когда мне показалось, что они явно задерживаются, я снял шлемы с валявшихся на полу отрубленных голов, которые все еще продолжали щелкать зубами, и помог Третии наполнить их орехами. Шкатулка выдала нам столько орехов, что их хватило, чтобы наполнить целых четыре шлема. Затем верховная жрица встряхнула божественную шкатулку.

— Она пуста! — Третия посмотрела на меня, продолжая при этом отправлять в рот один орех за другим. — Но меня это не остановит! Ни за что! Мне нужно еще!

— Ваше преосвященство, если вам действительно пришлись по вкусу эти орешки, я знаю, где можно их достать. Но для этого мне потребуется несколько недель.

— Отравляйся за ними! — Она извлекла откуда-то из складок одежды кошелек и бросила его мне. — Только посмей поскупиться на расходы!

Третия ухватила очередную пригоршню новоявленного деликатеса и собралась было съесть еще один орех, когда в подземелье проскользнула одна из ее преданных шепчущих «ящериц». Подручный Третии приблизился своей властительнице и замер метрах в трех от нее. Жрица требовательно щелкнула пальцами:

— Ну?! Чего ты хочешь?

Шептун настороженно посмотрел на меня. Его лицо прямо у меня на глазах принимало желто-зеленую окраску. Казалось, что сейчас его вырвет.

— Смиренно… приношу свои… нижайшие извинения, ваше преосвященство. — Он попятился и, сделав паузу, добавил: — Похоже, я забыл, что хотел вам сказать. — С этими словами он поспешно выбежал из помещения.

— Странно, — заметила Третия. — Впрочем, не стоит обращать на это внимания. Отправляйся. Если ты не принесешь мне еще орехов, то в мире не найдется такого места, где ты смог бы спрятаться от моего гнева.

— Я принесу вам их, ваше преосвященство! Можете всецело положиться на меня. Можно мне забрать мою шкатулку?

— А ты уверен, что та, которую сделаю я сама, будет работать как положено?

— Да. Даю вам свое слово.

— Если твое слово окажется ложью, то я прикажу вырвать твой лживый язык!

Третия на какое-то время задумалась, затем кивнула и сжала пальцы в кулаки, как будто в попытке заставить себя больше не есть столь понравившиеся ей орехи.

— Забирай! Я прикажу, чтобы мне сделали такую же, вернее, другую, не такую уродливую, как эта. Будет работать шкатулка из кованого золота?

— Конечно, ваше преосвященство.

Третия подняла брови:

— Тебе нужно еще что-нибудь?

Как я уже заметил в самом начале моего рассказа, я постоянно занимаюсь поисками новых возможностей увеличения моего состояния. Сейчас такая возможность сама шла мне в руки, и я решил не упускать случая и воспользоваться ею.

— Не будет ли излишней смелостью с моей стороны, если я попрошу у вас одну из этих клацающих зубами голов?

Третия посмотрела на пол, съела еще один орех и пожала плечами:

— Вовсе нет. Твоя просьба выполнима. Я прикажу, чтобы голову хорошенько замариновали, чтобы она не испортилась до твоего возвращения. Если тебе не удастся вернуться самому, то тебя найдут, и тогда я прикажу замариновать уже тебя.

— Благодарю вас, ваше преосвященство!

— Я прикажу, чтобы для тебя оставили еще и туловище Шэдоуса. Ты только привези мне побольше таких орехов!

После этого верховная жрица раздраженным взглядом окинула помещение.

— Где же вся моя стража? Найди кого-нибудь из стражников, если сможешь, пусть он выведет тебя отсюда.

— Благодарю вас, ваше преосвященство! — я низко поклонился и попятился к выходу.

От Третии исходил совершенно невыносимый, пронзительный запах. Его почувствуют все, кроме самой верховной жрицы. Интересно, у кого хватит смелости прокричать ей об этом, поскольку никто не рискнет подобраться к ней настолько близко, чтобы прошептать ей на ухо.

Что ж, теперь я стал Корвасом — преуспевающим поставщиком экзотических деликатесов. На эту должность я получил назначение от самой Третии, советницы короля.

Конечно, это она повинна в смерти моего отца и в гибели многих других людей. Однако ее внезапная смерть не вернет моего отца к жизни и не принесет свободы жителям Искандара. Смерть Третии всего лишь приведет к тому, что из гнусного змеиного клубка выползет на свет божий новая омерзительная гадина. Благодаря тому, что я смогу обуздать Третию, люди сумеют подняться над своим страхом. Я же, совершенно неожиданно, открою для себя новое направление прибыльной деятельности. Я научился больше не оспаривать волю богов.

Когда я шагнул за ворота королевского дворца на яркий солнечный свет и снова оказался на воле, меня разобрал дикий смех. Смеяться я перестал лишь три дня спустя, когда наконец добрался до Заколдованных гор. Удивляюсь, как я только не лопнул от смеха.