Божии дворяне

«ЖЕЛЕЗНЫЕ ЗМЕИ» ТЕВТОНОВ

Когда в 1231 году от Воплощения Бога Слова горстка «братьев-рыцарей» в белых плащах с черным латинским крестом и «братьев-сариантов» (Saiantsbrueder), то есть «сервиентов» («сержантов») в серых плащах с черным тау-крестом военно-монашеского Тевтонского (Немецкого) Ордена Пресвятой Девы Марии под командованием первого ландесмейстера (ландмейстера), то есть провинциального магистра Ордена в Пруссии – брата Германа Балка, переправилась через Вислу и начала Крестовый поход против язычников-пруссов, никто в целом свете не мог и помыслить о том, что тем самым был заложен первый камень в основание одной из сильнейших военных держав средневековой Восточной Европы. Со временем продвижение крестоносцев со всего христианского Запада во главе с тевтонскими рыцарями Пресвятой Девы Марии («марианами») получило поддержку от римско-германского императора Фридриха II из швабской династии Штауфенов (Гогенштауфенов), прозванного за свою терпимость к мусульманам «сицилийским султаном», своей «Золотой буллой», данной в итальянском городе Аримине (Римини), предоставивший Ордену права верховного сюзерена над всеми христианизированными прусскими территориями и освободившего это монашеское государство от каких бы то ни было экономических обязательств в отношении «Священной Римской Империи германской нации». Подобная щедрость объяснялась благодарностью кесаря Фридриха II Тевтонскому Ордену за поддержку, оказанную «тевтонами» Императору в период его Крестового похода в Святую землю, совершенного против воли папского престола, не желавшего, чтобы «сицилийский султан» самочинно короновался королем Иерусалимским и анафематствовавшим непокорного монарха, когда это все-таки произошло. Через шесть лет в сферу влияния Тевтонского Ордена попала также Ливония. Это произошло после сокрушительного разгрома войска действовавшего там военно-монашеского Ордена Меча (нем.: Schwertbruederorden), усиленного отрядом православных крестоносцев из русского города Пскова, литовскими язычниками при Шяуляе (на реке Сауле) в 1236 году. Почти все меченосцы, вспомогательные войска из числа местного окрещенного населения и псковские лучники пали в бою; убит был и войсковой магистр (геермейстер) Ордена Меча Фольквин фон Винтерштаттен («Волквин» русских летописей). Уцелевшие «братья Меча» вынуждены были обратиться за помощью к Верховному магистру Герману фон Зальца - главе более крупного и сильного Тевтонского Ордена - с просьбой «принять их под свой покров», в обмен за отказ от независимости своей корпорации и даже от собственного орденского облачения. Алые меч и звезда на белых плащах ливонских рыцарей-меченосцев были заменены черным крестом тевтонского Ордена Пресвятой Девы Марии. Первым ландмейстером Тевтонского Ордена в столь неожиданно присоединенной к нему Ливонии (Лифляндии) был назначен все тот же «брат-рыцарь» Герман фон Балк (между прочим, предок последнего царского градоначальника Петрограда А.П. фон Балка).

В Пруссии тевтонским рыцарям ландмейстера Германа Балка всего за семь лет удалось продвинуться из района основанного ими в качестве форпоста замка Торн (по-польски: Торунь), названного в честь расположенного в Палестине одноименного замка, к тому времени уже отнятого у рыцарей Девы Марии сарацинами, вниз по течению Вислы в направлении Балтийского побережья, и закрепить достигнутый военный успех возведением первых орденских замков вдоль всего течения реки. Овеянные легендами успехи Тевтонского Ордена в деле завоевания и христианизации прусских земель были достигнуты им не только благодаря военной поддержке немецкого дворянства, а также рыцарства Польши, Богемии, Англии и других стран Европы, добровольно бравшего на себя крест пилигрима и отправлявшегося в Пруссию и Прибалтику, объявленные «Землей Пресвятой Девы Марии» (или, говоря по-русски, «Уделом Пресвятой Богородицы»), но и благодаря мудрой политике орденского руководства, направленной отнюдь не на поголовное истребление косневшего в язычестве местного населения, а на его приобщение к христианству, благам цивилизации, правильное ведение хозяйственной деятельности и постепенную ассимиляцию.

Падение могущества швабской династии Штауфенов в Средиземноморье и, прежде всего – в Италии, после нанесенных войскам римско-германскими Императоров армией французской Анжуйской династии тяжелых поражений в битвах при Беневенте (1266 г) и при Тальякоццо (в 1268 г), завершившихся казнью последнего Штауфена - юного Конрадина -, обезглавленного по приказу Карла Анжуйского, причем, вопреки широко распространенным представлениям, вовсе не мечом палача, а при помощи устройства, прозванного немцами «романской западней» (die welsche Fallе) и являвшегося абсолютно точным прообразом якобинской гильотины (отнюдь не изобретенной, ради достижения «всеобщего равенства даже в смерти», доктором Гильотеном в конце XVIII века!), привело к утрате Тевтонским Орденом одной из своих главных политических опор. Другая опора «мариан» – папский престол, сама оказалась к тому времени в сложном положении, в связи с усилением французских позиций в Италии). Тем не менее, мощь Тевтонского Ордена казалась по-прежнему непоколебимой. Путем применения искусной тактики, направленной на сотрудничество с местными феодалами, организации строго централизованного государственного управления – во всяком случае, на крупнейшей компактной орденской территории, расположенной в Пруссии, а также постоянного совершенствования в области военного дела, обучения и использования всех новинок тогдашнего вооружения, «Божьим дворянам» (как их неизменно – в отличие о Карла Маркса, честившего тевтонов исключительно «псами-рыцарями»! – уважительно именовали русские средневековые летописцы) удалось к концу XIII века полностью сломить военное сопротивление «полевых командиров» прусских язычников и ренегатов вроде Геркуса Мантаса (Генриха Монте), не пожелавших избрать Благую Часть и продолжавших «идти против рожна». На протяжении всего следующего, XIV столетия, орденское государство в Пруссии совместными усилиями пришлого и ассимилированного местного населения, под защитой оружия рыцарей-«мариан», достигло пика своего военно-политического могущества и подлинного экономического процветания.

Этот взлет Орденского государства на неслыханную дотоле высоту и его превращения в одну из крупнейших военных держав Средневековья произошел на основе проводившейся «марианами» самостоятельной торговой политики, связанной с экономической мощью, обеспечивавшейся главным образом получением доходов от принадлежавших Ордену доменов. Поскольку Тевтонский Орден являлся монашеским государством, все военные и гражданские чиновники которого состояли из монахов, не имевших ни личного имущества, ни семьи, ни потомства, его владения, в отличие от многих обладавших в свое время достаточно крупными территориями феодальных держав средневековой Европы – оказались защищены от угрозы феодальной раздробленности, непременно наступившей бы, в случае наличия у рыцарей-тевтонов законного потомства, прав наследования и проч., вследствие чего выборный предводитель Немецкого Ордена – Верховный магистр, или Гохмейстер (именовавшийся так у тевтонских рыцарей, в отличие от глав других военно-монашеских корпораций, носивших, как правило, титул Великого магистра, или Гроссмейстера), обладал перманентной неограниченной военно-политической властью над всем подчиненным ему Орденом в целом и над каждым членом Ордена в отдельности – в отличие от многих тогдашних князей, герцогов и королей, связанных со своими вассалами сложными отношениями сюзеренитета и ленного права, суть которых сводилась к известной краткой формуле «вассал моего вассала – не мой вассал».

Страшное поражение, нанесенное войску Тевтонского Ордена и его союзников-крестоносцев союзной польско-литовско-татарско-караимской армией в битве при Танненберге в 1410 году, побудило орденское руководство к принятию срочных мер, направленных на восстановление и дальнейшее укрепление военной мощи Ордена и усиление его властных позиций в Пруссии. Обострившиеся противоречия между сельским дворянством (рыцарями-вассалами Ордена) и прусскими городами, а также их общее недовольство строго централизованным орденским руководством вылились в создание направленных на ослабление власти Ордена над Пруссией «Союза ящериц», а затем и «Прусского Союза», вступивших с тевтонским «коллективным сюзереном» Пруссии в открытый вооруженный конфликт. Когда Орден стал одолевать, бунтовщики обратились за помощью к польскому королю Казимиру IV из рода Ягеллонов и навели на Пруссию поляков. Вспыхнувшая война с заметно укрепившимся после танненбергского разгрома «мариан» польским королевством способствовала дальнейшему развитию охватившего Орденское государство в Пруссии социального кризиса. Конец этой так называемой Тринадцатилетней войне (1454-1466) был положен заключением Второго Торнского мира (1466), закрепившего окончательную утрату Орденом господства над львиной долей своих владений, расположенной в Пруссии, сведение численности орденского войска к минимуму и превращение союзных Польши и Литвы в доминирующий военно-политический фактор во всем Прибалтийском регионе.

Тем не менее, победоносным соседям побежденного Ордена Пресвятой Девы Марии по-прежнему было чему у него поучиться. Так, к числу несомненных заслуг орденской администрации, следует отнести, к примеру, доведенную до подлинного совершенства организацию управления орденским государством, нашедшую свое отражение, в частности, в инвентарных списках военного имущества, тщательно регистрировавшегося во всех орденских комтурствах (командорствах), а, начиная с 1400 года, сводившихся воедино и обобщавшихся в «Большой должностной книге» (нем.: das Grosse Aemterbuch) – первоначально в орденской столице Мариенбурге («граде Пресвятой Девы Марии) на реке Ногате, а после сдачи Мариенбурга наемными чешскими и силезскими воинами Ордена, взбунтовавшимися из-за задержки выплаты причитавшегося им жалованья, полякам – в Кенигсберге. И вообще, военная бухгалтерия Тевтонского Ордена по сей день является поистине неоценимым источником сведений по военной истории. Немалый интерес представляют также сведения, которые можно почерпнуть из журналов ведомства верховного Казначея – скарбника, или «тресслера» Ордена (от немецкого слова Tressel, означавшего орденскую казну), ведшихся в Мариенбурге начиная с 1399 года. В журналах орденского Казначея регистрировались все расходы на вооружение и оснащение орденских замков и крепостей, в том числе огнестрельным оружием. Они содержат, в частности, немало ценной информации о составе пороха, использовавшегося при стрельбе из крепостной и полевой артиллерии Ордена, а также ручного огнестрельного оружия, о металлах для сплавов, применявшихся при литье орденских пушек и ручниц, о технологических методах, применявшихся при изготовлении других видов вооружения орденских войск, и т.п.

Наличие огнестрельного оружия, состоявшего на вооружении войск Тевтонского Ордена Пресвятой Девы Марии, было впервые засвидетельствовано на территории Орденского государства в Пруссии в замке Лейпе (по-польски: Липинек), оснащенного пушками (неточно именуемыми иногда «бомбардами»; почему неточно, мы скоро узнаем!) уже в 1374 году. В течение последующих пятнадцати лет пушками были оснащены еще семь орденских замков, также расположенных в Пруссии. С учетом того, что на протяжении следующих пятидесяти лет пушками были оснащены пятьдесят восемь замков Немецкого Ордена в Пруссии, можно считать, что первоначально огнестрельное оружие (Eisenschlangen, или «железные змеи», как их тогда называли, по аналогии с изрыгающими дым и пламя змеями-драконами из германских героических сказаний) распространялось не слишком-то быстро. А если вспомнить, что на территории собственно Германии литье бронзовых пушечных стволов, существование мастеров-пушкарей («бюксенмейстеров») и достаточно широкое применение огнестрельного оружия были засвидетельствованы уже не позднее середины XIV столетия, это сравнительно позднее введение огнестрельного оружия как раз в предельно военизированном Орденском государстве тевтонов может показаться достаточно странным. Возможно, этот феномен объясняется нетипичным по своей продолжительности мирным периодом в истории Тевтонского Ордена, наступившим после Крестового похода на Литву в 1345 году и успешного отражения вооруженными силами Ордена литовских контрударов, направленных против Кенигсберга. Тем не менее, к концу XIV века уже все укрепления в прусских владениях Ордена были оснащены огнестрельным оружием (ибо наличие там многочисленной артиллерии неоднократно засвидетельствовано как в орденских, так и в польских хрониках и документах).

Здесь нам представляется необходимым сделать следующую оговорку. Говоря о «пушках» или «бомбардах», состоявших на вооружении войск Тевтонского Ордена, мы пользуемся достаточно неточным переводом средне-верхненемецкого термина «боксе»(bochse) или «бюксэ» (buechse), что в переводе означает буквально «банка». Об этих орудиях точно известно, что, в отличие от первых западноевропейских бомбард, стволы которых изготавливались первоначально из продольно сваренных железных полос, скреплявшихся, наподобие бочек, набивавшимися на ствол металлическими обручами, тевтонские «бюксы» с самого начала имели кованые или литые стволы. Судя по всему, и, в том числе, по сохранившимся средневековым миниатюрам описываемого периода, речь шла о примитивных огнестрельных орудиях с весьма коротким стволом, действительно напоминавшим по конфигурации банку. Кстати, от этого же слова происходит и название всем нам хорошее известного «аркебуза» (или «аркебузы»), которое звучит по-немецки как «гакенбюксэ» (Hakenbuechse), то есть буквально: «банка (пушка) с крюком», что соответствует древнерусскому и малороссийскому термину «гаковница» (от слова «гак» - «крюк»).

Известно также, что в войне с Польшей и Литвой в 1409-1410 г., в том числе в битве под Танненбергом, орденские войска имели артиллерию, которая, однако, не оказала заметного влияния на исход всей войны вообще и решающей битвы – в частности. «Тевтонские» пушкари успели дать только один залп по атакующей татарско-литовской коннице хана Джелал-эд-Дина. Артиллерия имелась и на вооружении противников ордена, но и те использовали ее в весьма ограниченных масштабах, да и то лишь в качестве «завершающего аккорда» сражения. Битва при Танненберге (вопреки широко распространенным представлениям, основанным не столько на исторических документах, сколько на, безусловно, талантливом, но оттого не перестающим быть крайне тенденциозным литературным произведением, романе нобелевского лауреата Генрика Сенкевича «Крестоносцы», и на экранизации этого романа Александром Фордом) представляла собой исключительно конное сражение. И лишь после разгрома «тевтонской» конницы польский главнокомандующий Зындрам из Машковиц заявил, что «рыцари свое дело сделали, а теперь настал черед показать себя и пехоте». Речь шла о необходимости взять штурмом тевтонский укрепленный лагерь из повозок («вагенбург»), в котором засела пехота Ордена, его вассалов и союзников. Штурму предшествовала артиллерийская подготовка. Польско-литовские пушкари выпалили по «вагенбургу» в упор изо всех стволов, после чего пехоте победителей осталось добить уцелевших «крыжаков» холодным оружием. Именно в бою за «вагенбург» полегло больше всего участников сражения.

Почти сразу же после поражения армии орденских рыцарей, их вассалов и союзников в битве под Танненбергом в 1410 году, при энергичном Верховном магистре Генрихе фон Плауэне, в области вооружения «тевтонов» произошли значительные изменения. В то время, как количество огнестрельного оружия в орденских арсеналах в течение десяти лет до роковой для Ордена битвы возросло всего лишь на 62 процента, после поражения началась поистине лихорадочная «гонка вооружений» (конечно, в средневековых масштабах!), приведшая к тому, что запасы огнестрельного оружия орденской армии всего за пять лет возросли в четыре с половиной раза!

Большую часть огнестрельного оружия в тевтонском Орденском государстве составляли так называемые «лотбюксы»(Lotbuechsen, Lotbochsen). В зависимости от калибра, они фигурируют в документах и летописях либо под названием «малые лотбюксы» (kleine Lotbuechsen) – и в этом случае, по-видимому, речь идет о ручном огнестрельном оружии (ручницах или «ручных бомбардах») – либо же под названием «большие лотбюксы» (grosse Lotbuechsen). Для стрельбы из последних требовался «лот» (Lot). Это средневековое немецкое слово соответствует современному немецкому же слову «ладе» (Lade), означающему буквально «полка» (ср. также с родственным русским словом «лоток» - «маленький лот»).. Этим словом обозначалось выдолбленное бревно, служившее в качестве ложа (о лафете в данном случае говорить было бы еще слишком рано) для закрепления на нем металлического орудийного ствола (кстати, от слова «ладе» происходят современные немецкое слово «laden» и английское слово «load», означающие «заряжать», равно как и немецкое слово «Ladung», означающее «заряд»). Таким образом, «большие лотбюксы» можно смело отнести к категории мелкокалиберных артиллерийских орудий. «Лот», или «ложа», в свою очередь, закреплялся для ведения стрельбы на поперечном брусе, скамье или просто бревне (в случае полевого сражения) или в промежутке между зубцами крепостной стены, в бойнице и т.п. (при отражении вражеской осады). Стрельба из «больших лотбюкс» велась главным образом свинцовыми ядрами, стрельба из «малых (ручных) лотбюкс» - соответственно, свинцовыми пулями. Впрочем, точно определить разницу в калибре ныне представляется достаточно сложным. Обычно упоминаются свинцовые ядра диаметром до 55 мм; однако в некоторых источниках идет речь и о действительно крупнокалиберных «лотбюксах», так называемых «величайших бюксах» (groesste buechsen), калибр которых в некоторых случаях достигал 100 мм. Так, на основании одной из записей, содержащейся в «Большой должностной книге», можно сделать вывод, что в 1432 года орденский замок Нессау (по-польски: Нешава), расположенный близ Торна, был вооружен 18 лотбюксами, из которых 9 были медными, а другие 9 - железными (achtzehn lotbuechsen daronder sien neun copperne, neun iseren). Вообще же число железных пушек и ручниц в Пруссии, судя по всему, превышало число медных (и бронзовых). Следует заметить, что уже в 1420 году было засвидетельствовано наличие в составе орденской артиллерии нового типа орудий, заряжавшихся с казенной части (так называемых «каммербюкс»), орудий со сменными пороховыми каморами, при помощи клина плотно прижимавшимися сзади к собственно стволу, орудий на примитивных колесных лафетах (так называемых «шарфметц») и т.д.

Термин «штейнбюксы» (нем. Steinbuechsen, что можно перевести, с одной стороны, как: «камнеметы» или «орудия для стрельбы камнями», а с другой – как: «орудия для разрушения каменных укреплений», то есть: «стенобитные орудия»), впервые засвидетельствованный на территории тевтонского орденского государства в Пруссии не позднее 1385 года, использовался в качестве собирательного понятия для обозначения артиллерийских орудий самого различного калибра, со стволами, изготовленными из самых различных металлов (железа, меди или бронзы). Эта исключительно осадная артиллерии, предназначенная для разрушения каменных стен и составлявшая примерно 25 процентов от общего числа огнестрельных орудий, имевшихся в орденских арсеналах, являлась наиболее эффективным, но в то же время и самым дорогостоящим видом «тевтонской» артиллерии. Поскольку в орденских расходных книгах регистрировались исключительно затраты на приобретение материалов для изготовления соответствующих видов вооружений, и лишь изредка указывались габариты орудий, сегодня очень сложно соотнести упоминаемые в инвентарных описаниях «малые бюксы», «средние бюксы» или «большие бюксы» с конкретными калибрами. На основании регистрационных записей вроде «две пушки, кои стреляют камнем размером с голову» (нем: zwey bochsen dy schisen eynen steyn als eyn houpt gros), невозможно точно определить калибр этих орудий (см. таблицу). Начиная с 1409 года встречаются упоминания о новой военной разработке – так называемой «длинной бюксе (длинной пушке)», или «лангбюксе» (нем.: lange boechse, lange buechse). Значительно возросшая масса ствола этого орудия делала его более тяжелым и, соответственно, менее транспортабельным, зато, благодаря более длинному стволу орудия, возрастала эффективность используемого для стрельбы порохового заряда, что обеспечивало за «длинными пушками» такие технические преимущества, как гораздо большая пробивная сила снаряда, большая дальность стрельбы и более высокая точность попадания. Со временем этот тип орудия эволюционировал в так называемую «кулеврину» (по-немецки: «фельдшланге», что означает буквально «полевая змея» или «полевой змей»).

Сохранившиеся до наших дней каменные ядра, которыми в орденском государстве «тевтонов» при осадах крепостей и городов стреляли из «стенобитных» (и в то же время «камнеметных») орудий-«штейнбюкс», состоят из твердых пород гранита. Для обтесывания этих каменных ядер орденские пушкари использовали стальные инструменты, обозначаемые в расходных книгах орденских бухгалтеров термином «бикки» (нем.: Bicken). В книги прилежно заносились также все расходы на заточку и закаливание этих инструментов. Соответствие размера каменных ядер установленным габаритам (важный показатель качества, проверка которого была абсолютно необходима для предупреждения застревания ядра в канале ствола и разрыва ствола орудия при выстреле) контролировалось при помощи специальных железных обручей и колец либо деревянных шаблонов, посредством которых осуществлялась выбраковка «некондиционных» ядер.

В бухгалтерских книгах Тевтонского Ордена Пресвятой Девы Марии содержится немало точных сведений о компонентах бронзовых сплавов, применявшихся при литье стволов орденских пушек. Первоначально для литья стволов использовалась чистая, беспримесная медь, отличавшаяся большой твердостью, но быстро изнашивавшаяся и требовавшая, вследствие своей малой прочности, соответствующего изменения габаритов в сторону укорачивания ствола и уменьшения калибра. Доля олова, добавлявшегося в пушечную медь, колебалась в пределах 5-22 процентов. Особенно много олова добавлялось в стволы крупнокалиберных орудий, с целью придания им максимального запаса прочности. Однако высокое содержание олова в орудийных стволах имело и свою слабую сторону. Олово – металл достаточно хрупкий, и потому повышение его содержания в бронзовых стволах приводило к их более частым разрывам в процессе стрельбы. Засвидетельствовано, что в среднем около трех процентов от общего числа отлитых пушек Тевтонского Ордена разрывались при стрельбе.

В 1409 году, всего за год до танненбергской битвы, Орден Пресвятой Девы Марии в очередной раз выступил в поход против возникшего в 1386 году, в результате женитьбы принявшего христианство Великого Князя Литовского Ягайлы (Ягелло) на польской королеве Ядвиге, Польско-Литовского государства. Обеспечение успеха этого крупномасштабного военного предприятия потребовало от Тевтонского ордена немалых усилий в области вооружения, вербовки наемников (после крещения Литвы – хотя и во многом формального! – резко уменьшилось число крестоносцев-добровольцев из Центральной и Западной Европы, до этого ежегодно тысячами стекавшихся под знамена Ордена для участия в вооруженных паломничествах-«рейзах» в земли литовских язычников) и закупок новых видов оружия. В мариенбургской приходно-расходной книге орденского Казначея за 1409 год содержится запись о закупке Тевтонским орденом в этом году 23 779 фунтов селитры и 10 тонн липового древесного угля для изготовления пороха. С учетом тогдашнего обычного содержания этих компонентов в порохе (4 части селитры на 1 часть серы и 1 часть угля), можно заключить, что закупленных в 1409 году военным ведомством Тевтонского ордена материалов было достаточно для изготовления примерно 17 тонн первосортного для того времени пороха. В пересчете на имевшиеся на тот момент в орденских замках запасы пороха и зарегистрированное количество орудийных снарядов, и исходя из того, что на произведение одного выстрела в среднем расходовалось от 3.3 до 4,0 кг пороха, можно, на основании имеющейся информации о закупках компонентов, сделать вывод о том, что орденская артиллерия произвела в 1409 году не менее 5 000 выстрелов.

Однако действительно адекватное представление о богатстве арсеналов и «огневой мощи» артиллерийского парка орденского государства «тевтонов» можно составить себе лишь с учетом столь важного по тем временам вида оружия, как арбалеты (самострелы, ручные баллисты или, по-польски, «кущи»). В начальный период введения огнестрельного оружия в «Должностных книгах» Тевтонского Ордена было зарегистрировано наличие в арсеналах около 5 000 баллист (арбалетов), что вполне соответствует общему числу воинов Ордена в Пруссии (без учета орденских контингентов в Ливонии и на территории «Священной Римской Империи»), несших службу с оружием в руках в 1379 году: 824 «брата-рыцаря» (составлявших тяжелую конницу), а также около 6000 конных и пеших «братьев-сариантов» (частично также конных)и прочих воинов (кнехтов). Арбалеты орденских стрелков-«баллистариев» имели ложе из твердых пород дерева и составное луковище. Тетивы были сплетены обычно из конопляных волокон и натягивались при помощи специального поясного крюка (или нескольких крюков). Перед тем, как натянуть тетиву, арбалет ставили на землю вертикально, ликом вниз. Затем стрелок упирался ногой в специальное «стремя», укрепленное на торце ложа арбалета, и, нагнувшись, цеплял крюки за тетиву «баллисты». Когда арбалетчик разгибался, крюки, поднимаясь вместе с ним, тянули за собой тетиву арбалета до тех пор, пока она не заскакивала за фиксирующие зубцы. Существовали и более мощные, тяжелые и дальнобойные арбалеты, тетива которых натягивалась при помощи специального ворота. Для стрельбы из арбалета применялись специальные укороченные стрелы-«болты» (нем.: Bolzen) с массивными, прочными наконечниками. Общий вес арбалетного болта мог достигать 150 г, поэтому она без труда пробивала самый прочный кольчужный, а иногда и кованый доспех. К тому же из арбалета было проще, чем из лука, вести прицельную стрельбу. Кстати, в войске Тевтонского ордена служили также превосходные лучники. На вооружении орденских лучников состояли так называемые «длинные луки», изготовлявшиеся из тиса (кстати, тисовые палки для луков знаменитых английских лучников доставлялись в Англию именно из прусских владений Тевтонского ордена!), клена, ореха или ясеня. Тетивы для них плелись из льняных или конопляных волокон. Стрела, выпущенная из «длинного лука», пролетала около 600-700 метров, а на расстоянии 200 метров меткий лучник мог вывести из строя противника, не защищенного доспехами (пробивную способность стрелы из лука не следует преувеличивать - во всяком случае, она не могла на расстоянии 200 метров «пробивать стальной шлем» или «насквозь пронизывать стальные латы», как бы этого ни хотелось историческим романистам или «популяризаторам истории»!). Тем не менее, орденские лучники и арбалетчики представляли собой грозную силу, ибо хорошо управляемый, сосредоточенный «огонь» многочисленных стрелков, каждый из которых был способен выпустить до 10 стрел в минуту, мог рассеять большое неприятельское войско. Кроме того, арбалетчики и лучники приносили ощутимую пользу при осадах и штурмах замков, крепостей и осажденных городов. Под градом выпущенных ими болтов и стрел осажденные были вынуждены прятаться за зубцами крепостных стен и башен, не имея возможности оказать штурмующим достойного сопротивления. Были среди орденских арбалетчиков и подлинные «снайперы». История сохранила для нас имя «брата-рыцаря» Ордена Пресвятой Девы Марии» Генриха фон Таупадела. Этот, по свидетельству орденского летописца Петра Дусбургского, автора «Хроники земли Прусской», доблестный муж, «в совершенстве владевший искусством баллистариев…выстрелом из баллисты пронзил стрелой и убил одного знатного и власть имущего человека, вождя литвинов, и с другой стороны выстрелил в одного мастера, который, чтобы починить камнемет, поднялся на верх его, и стрелой пригвоздил ему руку к камнемету».

Необходимо отметить, что и после повсеместного распространения огнестрельного оружия и его лихорадочно-активного внедрения в орденской армии, в качестве реакции на проигрыш тевтонами битвы при Танненберге (согласно польским сведениям, Тевтонский Орден вывел в поле при Танненберге 21 000 конных и около 9000 пеших воинов, которым противостояло объединенное польско-литовское войско, имевшее в своем составе 29 000 конных рыцарей и 2 500 пехотинцев; по немецким сведениям, войско Тевтонского Ордена состояло из 10-12 тысяч, а войско противостоявшей ему польско-литовской коалиции – из 20000 воинов, конных и пеших; вероятно, истина, как всегда, лежит где-то посредине), арбалет еще долго конкурировал с «лотбюксами», по-прежнему сохраняя свое военное значение. Так, в период войн Ордена с поляками и прусскими мятежниками в 30-е годы XV века, в тевтонских арсеналах, наряду с 830 единицами огнестрельного оружия, все еще насчитывалось около 4 380 легких ручных и тяжелых станковых арбалетов (аркубалист). И лишь в конце XV века, по мере исчезновения с полей сражения тяжелой рыцарской конницы с ее длинными копьями, в качестве основной ударной силы орденского войска, пальма первенства окончательно перешла к огнестрельному оружию. Именно искусное владение орденской артиллерией разных калибров, аркебузами и мушкетами помогло прусским «тевтонам» и их ливонским собратьям по Ордену выстоять до самой Ливонской войны.