Боливар

Глава 15

Флот Рима подошёл к проливу у острова Лидо четырнадцатого января пятьсот третьего года. При встречном северном ветре шли галсами в кильватер за флагманом.

— Вижу дым! — Крикнул с мачты вперёдсмотрящий.

— Обнаружили. Хорошо несут службу, — сказал капитан старшему офицеру, стоящему рядом на баке. — Девяносто вправо, — сказал о матросу-репитеру.

Корабль медленно переложился на правый борт.

— Ветер пять узлов, — сказал помощник.

— И так вижу, — сказал капитан. — Мы сейчас с приливом, как килька в бутылку проскочим. Канониры на товсь.

— Канониры на товсь! — Крикнул матрос.

— Двадцать шесть, двадцать семь, двадцать восемь… — Считал капитан. — Лево девяносто. Держаться фарватера.

— Есть девяносто, держаться фарватера, — донеслось с кормы. Когда парусник выполнил манёвр, капитан посмотрел на свою флотилию. Вроде все шли ровно.

— Хорошо! — Сказал он сам себе по-русски. — Левый борт, «пли» по готовности!

Фарватер был узкий, рассчитанный на галеры, и при встречном ветре для парусников труднопроходимый. Посмотрев в сторону кормы, Гончаров Игорь Борисович показал пальцем на муть на воде, поднявшуюся от донного ила.

— Цепляем. Тут можно так вляпаться, буксиром не снимешь. Бывало у меня такое в Китае. Танкер засосало так, что двумя буксирами сдёргивали. — Сказал он старшему офицеру.

— А мы, как-то на джипе сели пузом. Присосались тоже конкретно, — ответил тот. — Прилив поможет.

Он посмотрел на свои наручные часы.

— Время: восемь — ноль семь. Максимум через час.

Крепость острова на флагман не отреагировала и ругнулась пушками только по третьему паруснику. Тот громыхнул правым бортом и в крепости захлопали взрывы. Прицельно бить третий не стал.

Флагман тем временем поравнялся с другой крепостью и выпалил ядра левым бортом. Дистанция двести метров, достаточная для прицельного выстрела новыми зарядами, позволила разрушить часть стены. Сорок бомб, заряженные октогеном, нанесли значительный урон маленькой шестипушечной крепости. Залпом второго корабля крепость была разрушена.

Тем временем флагман вошёл в канал и получил первое ядро в правую скулу. Удар пришёлся чуть выше ватерлинии, но ядро отрикошетило и нырнуло в воду.

— Лево пять, — сказал капитан. — Правый борт, по готовности.

Послышался залп с правого борта и бомбы обрушились на крепость Святого Андрея. Крепость ответила залпом четырнадцати орудий. Однако её пушки, стоящие на уровне воды и предназначенные бить по бортам как можно ниже к воде, урона флагману не нанесли.

Крепкое венесуэльское дерево в бортах парусников Алехандро намного превзошло своей крепостью возможности современной артиллерии.

Ядра из крепости летели над водой, рикошетя от неё, как блинчики, и были бы серьёзной угрозой для любого современного судна. Кроме кораблей этой флотилии.

А вот бомбы флагмана, ударившие выше орудийных портов крепости, обрушили камень и засыпали орудия. Залпом второго корабля крепость была разрушена наполовину, четвёртый и пятый корабль довершили начатое.

С левого борта прилетело пара ядер, перелетевших флагман перед форштевнем.

— Что за чёрт?! — Ругнулся капитан. — Вроде не было там ничего!

— Галерный пост, кэп! — ответил старпом.

Галера, отвалившая от берега, дымила носовыми пушками.

— Идут на таран, кэп!

— Не тратьте на них ядра. Мушкеты товсь.

Галера разогналась и догоняла флагман.

— Лево десять.

Фрегат подставил острому тарану галеры левый борт, убрав с линии атаки руль, и галера, ломая вёсла заскользила вдоль борта. Вразнобой защёлкали выстрелы мушкетов.

— Атас! — Крикнул старпом. — Граната!

Он метнул за борт чугунный шар. Громыхнуло, и по борту застучали осколки. За бортом слышались крики и стоны раненых.

— Право девяносто! — Скомандовал капитан и фрегат повернул к арсеналу, но увидел, что туда уже свернул ведомый. Строй был нарушен и флагман, действуя по плану номер «б», снова повернул налево, возглавив группу «разрушителей».

— Заряды осколочные, — скомандовал он. — По всем галерам и по берегу. Огонь по готовности.

Флагман шёл вдоль основного острова и расстреливал всё, что «шевелиться». Пять кораблей его группы повторяли его манёвры.

Москитный флот венецианцев из более чем сорока галер кинулся им наперерез, однако несколько орудийных залпов оставили от него плавающие обломки. Галеры, предназначенные для таранных атак, переходящих к абордажу с римскими парусниками справиться не могли.

Те немногие галеры, что прорывались через бомбовый заслон, тараном урона не наносили. Обстрелянные мушкетёрами сотни абордажников гибли, не сумев высадиться на корабли противника. Их стрелковое оружие, предназначенное для ближнего боя, в данной ситуации было бесполезно.

Через два часа безрезультативных попыток оборонявшихся отбить атаку римского флота, венецианцы выслали парламентёров. Небольшой восьмивёсельный ял отошёл от берега, мимо которого курсировала группа «разрушителей». На носу лодки стоял офицер и размахивал руками с зажатыми в кулаках белыми платками. Белого флага здесь ещё не знали.

Флагман в это время был в стороне, и ял подошёл к ближайшему к нему «дестроеру». К тому времени стало понятно, что плавсредства у обороняющихся закончились и пять фрегатов, выстроившись в линию, расстреливали городские постройки, запуская бомбы по высоким траекториям.

Посланный по известному адресу парламентёр, отвалил от ведомого и погрёб к флагману.

Функции парламентёра выполнял, как оказалось, пожилой человек в парадном адмиральском мундире. Поднявшись на борт фрегата, он представился:

— Ян Мунк, адмирал флота Венетской Республики.

— Игнаре Борха, адмирал флота Романии, капитан флагмана римской эскадры.

— Меня послали уточнить, какая форма капитуляции вас устроит? Или может вас устроит откуп? На какую сумму вы рассчитываете?

— Нашего короля, Чезаре Борха, устроит полная капитуляция и переход под его юрисдикцию.

— Но, это невозможно! — Воскликнул адмирал. — Венеция — республика. У нас правит народ.

— Я не уполномочен вести переговоры о форме правления в Венеции. Я уполномочен, либо взять город под своё временное управление, до прибытия наместника, либо разрушить его. Выбирайте.

— С Венецией, как-то легко получилось, — задумчиво сказал Чезаре Борха.

— Легко, потому что борта у кораблей Санчеса — непробиваемая армата, броня, и заряды с бомбами у нас сокрушительные, и капитаны Санчеса те ещё ювелиры. Я читал отчёт флагмана. Они при встречном ветре вошли в пролив, как нить в иглу.

— Не верится, что эти вечные сеятели раздора под нашей рукой. Хотя… Сеять раздор они не перестанут никогда.

— Конкуренция. Торговля — вечный раздор и войны. Венецианские купцы слишком зажирели на беспошлинной торговле и на крестовых походах. Неплохо бы им создать проблемы… А потом их решить.

— Какие?

— Например, подкинуть им пиратов в адриатическое море. Есть там независимый остров Ластово. На нём сейчас независимая республика. Вот там и сделать базу пиратов. Двух броненосцев будет достаточно, чтобы сбить спесь с венецианцев. Заодно пополним свои запасы. Что там они возят? Придут к тебе с поклоном обязательно.

— Они не с поклоном придут, а с претензией, что я не обеспечиваю безопасность торговых маршрутов.

— Это да…

— Вернулись твои броненосцы?

— Вернулись. Курсируют вдоль берега.

— А англы?

— Гибралтар прошло, не заходя в Лиссабон, тридцать семь кораблей. Скорее всего, рассчитывают на отдых в Сицилии. Пополнятся испанскими наёмниками и…

— Это точно. Их пушки жалко. В смысле, бронзу. Если потонут.

— Да, бронзу жалко.

— Капитан, с «Шустрого» семафорят: «вижу корабли».

— Отсемафорьте: «Всем. Боевая тревога». Боцман! Свистать всех наверх. Занять боевые посты.

— Значит решили проверить крепость наших бортов… Старпом, бить осколочными по рангоуту и такелажу. Чтобы ни одна лохань не затонула!

— Есть, бить осколочными!

— Семафорь: «В линию».

— Есть: «В линию».

— Вот сапожники! — Выругался Борис. — Как дети. Аж жалко. Ну честно. Когда они строем научаться ходить?

Английская эскадра, завидев противника, задвигалась не организованно, а хаотично. Некоторые парусники взяли полный ветер и вырвались вперёд, другие стали лавировать. Попутный ветер в пятнадцать узлов давал английской эскадре преимущество.

Двигавшиеся в кильватер броненосцы шли курсом «зюйд» против ветра, постепенно огибая и охватывая англичан дугой. Пушки на английских судах не позволяли вести эффективный бой на дистанциях более ста метров. Снаряды до противника долетали, но борта не пробивали, а малый калибр не наносил значительного урона парусам.

Слаженный залп восьми римских фрегатов с дистанции двести метров произвёл эффект «взрыва мозга» у англичан в прямом и переносном смыслах.

Наведённые по дальномерам бортовые орудия снесли такелаж. Залпы со всех броненосцев прозвучали практически слитно. Орудия выстрелили по семафору флагмана, когда он завершил доворот эскадры. Манёвр был выверен и отработан многократно, поэтому дуга была идеальной.

Продолжая движение, флагман и его ведомые одновременно развернулись под ветер, единым фронтом догнали английскую флотилию и расстреляли её, синхронно лавируя галсами. Лишившись парусов английская флотилия сдалась. Ни одно судно не затонуло. Ни одна пушка не пострадала.

Для пиратства снарядили три маленьких караки, похожих на обычные, но с бортами из сукупиры и двенадцатью пушками: по одной с носа и кормы, и по пять по обоим бортам средней палубы. Закрытые порты не давали представления любопытным о орудийной снаряжённости корабля. Орудийные порты на кораблях делать ещё не научились.

Чтобы резать борт под пушечные окна, надо было резать шпангоуты и связывать их с соседними, а это было непросто. Пушки выставляли в круглые отверстия по размеру диаметров стволов, прицеливаться через которые было весьма проблематично. И заряжались они с внешней стороны борта. Во время движения отверстия забивали «чопами», чтобы не поступала вода. Стрелять такими пушками можно было только борт в борт.

Рассчитать высоту расположения порта заранее не могли, и вырезали их после спуска судна на воду.

С кораблями Алехандро было по-другому. Каждый рассчитывался до начала строительства от киля до клотика.

Поэтому эти три караки выглядели, как игрушки. Тёмное дерево старило корабли, но они блестели полированной древесиной так, что посмотреть на них сбежались все жители небольшого посёлка.

Алексей уже больше месяца находился в шестнадцатом веке, но прийти в себя до сих пор не мог. Он позвонил по телефону ради смеха и от плохого настроения: с девушкой рассорился, с работой не ладилось. Новое руководство компании перестраивало работу, оптимизируя расходы. Тучи над Алексеем сгущались, и он занялся поиском альтернативы.

— Фирма «Вперёд в прошлое» слушает, — ответил ему девичий голос.

— У вас на сайте написано, что есть вакансии… — Он помялся и зачитал по тексту: — «Вакансии: матрос-абордажник, канонир, кок. Категория судна: каракка (пиратский корабль). Район плавания: Адриатическое море. Временной период: начало 16-го века. Цена контракта: по договорённости».

— Какая вакансия вас интересует?

— Я, вообще-то, матрос-моторист, но на парусах не ходил. Это другое…

— Для начала пройдете месячный курс подготовки, ещё месяц постажеруетесь. Курс обучения бесплатный. Стажировка — пятьдесят процентов оклада. Включает в себя обучение двум специальностям: матроса парусного судна до второго ранга включительно и подготовка по воинской дисциплине «абордажный бой 16 века».

— Девушка, можно вопрос?

— Конечно.

— Это парусник туристический? Бутафория? Инсценировка? Реконструкция боёв?

— Нет. Всё реально.

— И абордажные сражения в шестнадцатом веке? — Усмехнувшись спросил Алексей.

— Да, — ответил девичий голос.

— Это, что, «реалити шоу»?

— Ну… Если вам так будет удобно понять, то — да. Абсолютная реальность. В случае участия в сражениях выплачиваются: медицинская страховка, выплаты за увечья…, но у нас очень хорошие хирурги. Выплачиваются «боевые» … Это премии…

— Что такое «боевые», я знаю.

— У вас есть опыт?

— Есть.

— Ваш возраст?

— Тридцать один. Куда придти на собеседование?

Алексей сразу понял, что это фирма для тайной вербовки наёмников. И даже реклама на сайте: «Если вам по душе пиратская жизнь: деньги, вино и женщины, — это к нам.», не переубеждали его в обратном.

Однако, придя по указанному девушкой адресу и прочитав контракт, он ничего про наёмничество в нём не нашёл. И девушка упорно стояла на своих словах: настоящий шестнадцатый век, пираты, абордажная команда, добыча, разгульная жизнь. Зарплата достойная. Отказ от контракта наёмником возможен в любой момент, без штрафа.

Алексей понимал, что это может быть обычная «замануха». Привезут, документы отберут, и в рабство. Но оказалось, что ехать никуда не придётся. Доставка телепортацией… Прямо из офиса.

Ночь Алексей не спал. Он всё думал и строил варианты. И вот он уже месяц, как в шестнадцатом веке.

Когда он из офиса фирмы «Вперёд в прошлое» переместился в помещение сарайного типа с табличкой по-русски «выход» над дверью, он стоял пару минут «переевший ухи», а когда вышел за дверь, то его от этой «ухи» даже затошнило. За дверью была типичная, как в фильмах про средние века, харчевня. С опилками на полу, вонью, бочками вместо стульев, выпивкой и шумной публикой.

Алексей, отойдя от ступора и прикрыв рот, с трудом вернув заклинившую челюсть на место, вспомнил инструкции, спустился в зал, подошёл к хозяину заведения, громадному парню лет тридцати, и сунул ему в руку листок бумаги. Тот прочитал записку и спросил:

— Non parli come noi? Do you speak English?

— Yes!

Хозяин подозвал одного из посетителей и что-то тихо ему сказал, показывая на опешившего Алексея. Посетитель поморщился, но хозяин харчевни, что-то ещё ему шепнул и мужик, цветя улыбкой, бросился вон.

Через некоторое время мужик вернулся в харчевню, а за ним следом зашел гражданин явно военного вида, средних лет в шляпе с пером. Перо Алексея добило, и когда военный с ним заговорил по-английски, Алексей сразу ничего не понял.

Так Алексей попал в морскую академию Венецианского Арсенала. Харчевня стояла прямо у входа на его территорию и была, по сути, рекрутским агентством, поставлявшим ей курсантов и моряков. А военного вида персонаж оказался её командиром по военной подготовке Андриано Челентано.

Алексей английский знал сносно, так как после срочной и пятилетнего контракта в морской пехоте почти пять лет проработал в торговом флоте. Его и определили в группу англоговорящих, коих здесь оказалось не так много.

И вот сейчас он в составе экипажа настоящего парусного судна находится на красивом острове в Адриатике. На борту настоящего ПИРАТСКОГО судна. После выпуска из академии их погрузили на галеру, которая и доставила их на этот остров. На берег он и ещё пятеро бывших курсантов не сходили, а перешли на парусник.

Капитана каракки звали Томазо Кутуньо и Алексей улыбнулся, когда узнал это. Кто-то, пишущий им легенды, не особо заморачивался в выборе имен, подумал он. У Алексея тоже было простое английское имя Том Круз, которое он выбрал из предложенного ему в офисе фирмы «Вперёд… хрен знает куда» списка.

Судя по именам «англичан», учившихся в академии, и Мик Джагер, и Джон Леннон, и Пол Маккартни, тоже были пришельцами из будущего. На эту тему они между собой пока не говорили, но это понимали и держались вместе.

За месяц обучения в Арсенале курсанты освоили по два приёма защиты и нападения палашом, но тренировки продолжались и на борту. Стажёров прикрепили к наставникам, а те прохлаждаться им не давали. Освоенные ранее навыки армейского рукопашного боя Алексею помогали. Спортивную форму он не терял, понимая, что его офисная сидячая работа — шаг в пропасть, и сейчас Алексей махал палашом и крутился с удовольствием.

В рейд вышли неожиданно. Проснувшись по свистку боцмана, Алексей увидел входящий в бухту такой же, как и у них, парусник.

— С якоря сниматься, — послышалась с бака команда капитана.

— Выбрать якоря! — Крикнул боцман и четверо матросов вместе с Алексеем закрутили колесо брашпиля.

Колесо сначала крутилось легко, потом судно дрогнуло и пошло вперёд, канаты затрещали под весом якорей, но усилие на вращаемом Алексеем колесе особо не изменилось. Алексея радовало, что пуп на этом паруснике рвать не приходилось, так как механизмы крутились через редукторы. Не то что в академии.

Матросы парусников обменивались шутками на итальянском, который Алексей уже начал слегка понимать. Главным словом было: добыча — «преда» по-итальянски.

Капитан Кутуньо при собеседовании сказал, что «преда» юнгам не положена, но он — капитан справедливый, и юнг без доли не оставит. Всё будет зависеть от их вклада в общее дело. «Но, — попросил он юнг, — вперёд опытных всё же не лезьте».

И вот моряки обоих кораблей обсуждали «преду», ползая между тем по реям и вантам на приличной высоте. Похоже «преда» у прибывших была такая, что её стоило обсуждать, подвергая жизнь опасности.

— Местному кабачку и девчонкам придётся сегодня поднапрячься, — подумал Алексей, усмехаясь.

Светало. За свою жизнь Алексей видел много восходов и закатов на море, поэтому особо не впечатлился. Выбрав носовые якоря, Алексей остался стоять у правого борта рядом с брашпилем. Это было его штатное место до команды «абардаж».

Сам брашпиль — горизонтальный вал, на который наматывались одновременно оба якорных каната, находился под верхней палубой на втором деке. Вал состоял из двух частей сообщённых между собой муфтой, соединенной шестернёй с редуктором. Поэтому при необходимости можно было использовать какой-нибудь один якорь.

Мандраж Алексея не бил. Выход в море. Обычный выход в рейс, каких было сотни.

Но валяло каракку совсем не так, как большой сухогруз и Алексею пришлось привыкать.

В тот же день они встретили три галеры. Одну — грузовую и две — её охранение. Грузовая двухпалубная была загружена товаром, лежащим на верхней палубе и затянутым от брызг парусиной. А две галеры охранения были похожи на большие длинные вёсельные лодки с наращенными вверх бортами, защищающими команду от стрел или пуль. У каждой галеры на носу стояло по две трёхдюймовых пушки.

Завидя лежащий в дрейфе парусник, грузовая галера осушила вёсла, а две боевых ринулись в атаку, разрезая своим острым носом-тараном воду. Торгаши — это те же пираты. Видя беззащитное обездвиженное почти безпушечное судно, грех его не атаковать. На галерах было минимум человек по двести.

Канониры парусника разрядили четыре пушки и обе галеры утонули.

Развернув паруса по команде: «Поднять…», каракка стала приближаться к грузовой галере. Медленно, по кругу, как подкрадывающийся к мухе паук, готовящийся накинуть на неё лассо паутины. Пушки молчали, боясь повредить «преду». Экипаж галеры, не опасаясь выстрелов, выбрался на верхнюю палубу.

— Снайперы! Заряжай! — Скомандовал капитан.

Матросы подняли с палубы длинные ружья и выполнили команду.

— Огонь!

Раздался длительный раскат грома сорока ружей и дым окутал палубу парусника. Благодаря движению судна облако дыма рассеялось, и Алексей увидел на палубе галеры сорок раненных. Остальные матросы галеры спрятались на другом борту. Галера сильно накренилась.

— Они так весь груз утопят! — Сказал капитал и крикнул: — Заход с правого борта! К абордажу товсь!

Каракка срезала угол, и зайдя с кормы, продвинулась вдоль борта галеры. Матросы каракки зацепили её линями с кошками притянули галеру и раздалась команда:

— Абордаж!

— А-а-а-а! — Закричали матросы, и держась за концы канатов, свисающих с рей, расправленных над галерой, перелетели на неё и сразу вступили в схватку. Подтянутые назад канаты вернулись, и следующая группа матросов каракки перелетела на другое судно.

Только четвёртым заходом на галеру перелетел Алексей. Спрыгнув, он чуть не напоролся на торчавшую из спины матроса шпагу. Матрос каракки лежал на убитом матросе галеры, а из его спины торчало острие шпаги. Галерщик был мёртв, а верхним был судовой наставник Алексея. Он был проколот насквозь в левом боку в районе селезёнки, но ещё был жив.

За короткое время схватки верхняя палуба превратилась в кровавый каток, но абордажные сапоги, подбитые подковами и надетые перед схваткой, по кровавой жиже не скользили.

Отмахнувшись от какого-то хилого полуголого араба, и отрубив ему руку, Алексей пинком ноги столкнул его в воду. Оглянувшись вокруг и оценив обстановку, Алексей крикнул оставшемуся на борту юнге:

— Принимай!

Обвязав раненого абордажным линем, Алексей, с помощью Джона Леннона перегрузил его на каракку.

— Зачем ты это делаешь? — Спросил его капитан, стоящий тут же на баке.

Алексей его только что увидел, хотя тот стоял и наблюдал за Алексеем давно.

— Это мой наставник. Командир. Меня учили командира выносить с поля боя.

— И где же это тебя учили, сынок? — Спросил капитан.

И Алексей понял, что они говорят по-русски.

Галеру захватили с минимальными потерями. «Преда» состояла из шёлка и пряностей.

Алексей рассказал капитану свою историю. Остальные юнги тоже. У всех истории были одинаковые, только города разные. Алексей «вылетел» в прошлое из Владивостока, Джон Леннон из Красноярска, Пол Маккартни из Новосибирска, а Мик Джагер из Калуги.

— Кто же это вас так назвал, сынки, — засмеялся капитан.

— Выбрали из того, что предложили. А сами-то… Хорошо хоть не Тото Кутуньо…

— У нас свой приколист есть — начальник СВР. Ему, видите ли, так нас легче позиционировать. Видимо, и у вас такой же.

— А вы как сюда попали?

— Мы не по своей воле… — Вздохнул капитан. — Я — морпех. Мы шли на БДК в Венесуэльский залив и нас перекинуло сюда.

— О! Так это в вас атомной бомбой попало?

— Атомной?! — Опешил Кутуньо.

— Ну да. И пропали: БДК, подлодка и танкер. И куча народу. Всех к правительственным наградам представили… Посмертно…

Капитан каракки сидел молча и хлопал глазами.

— И чо там теперь? Война?

— Да нет… Наши выслали ноту протеста штатам. Типа: «… а вот в следующий раз уе++м!», и в СМИ сейчас стоит «визг на лужайке». Обсуждения, токшоу… Тьфу! — Алексей сплюнул.

Он непроизвольно стал лидером юнг, но Джон вдруг сказал:

— А у нас прошло полгода.

— А у нас уже два, — добавил Мик.

Все посмотрели на Тома.

— Пять, — сказал он.

Все переглянулись.

— Чудит, волшебник, — пробормотал кэп.