Боливар

Глава 7

Забирая руль вправо, капитаны десяти парусников, бывшие офицеры спецлодки «Лошарик», тоже не знали, что и кого встретят на берегу полуострова «Флорида».

Через несколько дней на горизонте появилась берег. Найдя нужную бухту, капитан флагмана встал на якорь и подал сигнал к высадке.

— Лейтенант, ваша задача не убивать всех и каждого, а, желательно мирным путём, основать здесь форт. И провести разведку. Понятно?!

— Так точно, товарищ полковник.

За время пути Полковник ФСБ Гончаров Игорь Борисович поднял свой авторитет у зелёного лейтенанта на недосягаемую высоту, когда сомолично выпил всё спиртосодержащее пойло отобранное у вояк. Он поставил стол на шканцах и пил с утра до вечера, правда с пересыпами, но всё вино выпил. Ни капли не пролив на палубу, или за борт.

Звание «полковник», непонятное лейтенанту, завораживало, особенно в облике этого низкорослого и худосочного сорокалетнего человека. После его рыка: «Ты как стоишь перед полковником?», хотелось просто уйти в себя…

Высадив армию из четырёх тысяч человек, десять парусников ушли.

— Запиши в судовой журнал, старпом: «Второго июня 1494 года Америго Веспуччи упал за борт при спуске по штормтрапу при высадке на берег и, из-за тяжёлой амуниции, сразу ушёл ко дну. Достать не удалось».

— Наверное — пора? — Спросил Семёныч старпома.

— Всплываем потихоньку, — согласился Петрович.

Мачты, показавшиеся на горизонте, вперёдсмотрящий флагмана армады воспринял, как бык красную тряпку.

— Корабль! — Истошно заорал он.

Капитан посмотрел в трубу.

— Четыре мачты. Похоже на новую караку. Свистать команду на палубу. Пехоте — спрятаться поглубже, чтобы не мешали. Идет на встречу?! Что за флаг?!

— Флаг не виден, господин капитан! — Крикнули с мачты.

— Сближение!

— Есть, сближение, кэп! — Ответил рулевой и взял пару румбов влево.

Встречный парусник вдруг завалился на бок и стал разворачиваться. Паруса затрепетали и обвисли, потеряв ветер.

— Ха! Пытается смыться! Врёшь. Ветер наш.

Пока парусник крутился на месте и забирал ветер, флагман подошел к беглецу на дистанцию выстрела и сдвоено громыхнул носовыми орудиями. Оба ядра, не долетев, плюхнулись в воду.

— Канальи криворукие! На рею захотели?

Парусник стал отдаляться. Его паруса надулись. И с его кормы тоже сдвоено громыхнуло.

— Полундра! — Успел крикнуть матрос на бушприте и его сбило ядром в воду.

Само ядро, прорвав парус, ударило по фок мачте, отскочило и убило ещё одного матроса. Второе ядро, прорвав нижние паруса фока и грота, ударило по шканцам и разбило клетки с домашней птицей. Гогот, кудахтанье и перья разлетелись над палубой.

— Накинуть пластыри на паруса. Руль под ветер! — Крикнул капитан рулевому.

Стоя на баке, он румпельного не видел. Репитер повторил команду, и рулевой взял прежний курс. Парусник вновь стал догонять беглеца, но тот неожиданно прибавил ход, и стал удаляться.

— Вижу землю прямо по курсу, — крикнул вперёдсмотрящий.

Команда возилась с парусами, флагманский корабль потерял ветер и отстал. Его обогнало сначала одно, потом другое судно.

— Не делай так больше, Семёныч, — сказал старпом в микрофон гарнитуры, — или ты смерти нашей хочешь?

— Не ссы, Капустин, — весело сказал капитан. — Компьютер рулит. В него параметры правильные Лёха забил. Видал, как мы ускорились при их выстреле?

— Видал… Чуть за борт не ушли. Не сильно отрывайтесь от стаи. Пусть след чуют.

— Так и делаем.

Наступала ночь. Армада шла за вражеским парусником широким фронтом и уйти с курса беглец не мог. Наступило утро. Гонка продолжалась.

— Даже если мы не догоним его, что вполне вероятно, — сказал флагманский капитан старпому, — он приведёт нас к своим.

— А не приведёт он нас в пасть к дьяволу? — Спросил старпом.

Горячка первого столкновения у всех прошла и по кораблям прошла команда: «быть настороже». Постепенно вся армада вышла на Большую Багамскую Банку.

— Капитан, вижу дно, — крикнул матрос.

— Смотреть в оба! — Крикнул капитан.

— Вижу ещё борт! — Крикнули с мачты. — Большой. Без парусов.

— Ну что, Виктор Викторович, наш выход?

— Похоже.

Без парусов на малом ходу «Голландец» развернулся левым бортом к армаде и с его бортов заработали две тридцатимиллиметровые пушки. На каждый парусник они тратили по три разрывных снаряда. Первый бил корабли чуть ниже ватерлинии, два других попадали в борт чуть выше. Корабли зарывались носом, набирали воду и постепенно тонули.

Пробитие скулы корабля ниже ватерлинии приводило к повреждению бочек с водой, хранившихся в носовой части трюма и быстрейшему затоплению корабля.

Лошарик завёл армаду на мелководье.

Поняв, что противостоять таким пушкам они не в силах, корабли завалили штурвалы на правый борт и один за другим сели на мель.

Флагман и задние корабли начали разворачиваться, и возник хаос. Наваливаясь один на другого, тараня, корабли топили друг друга. И продолжали садиться на мель.

И последний верблюд, как известно, иногда становится первым. Арьергард сумел уклониться от столкновения и вернуться на глубину. Но и этим кораблям не повезло. Им преградил отступление совсем уж невообразимый корабль.

БДК выставил на рабочую палубу двеБМП-3М «Драгун» каждая с 57-мм боевым модулем, пушки которого встретили отступающих одиночными выстрелами.

Через сорок минут избиения на плаву не осталось ни одного корабля армады — только шлюпки и корабли, крепко сидящие на мели. Спустив на воду катер и выкинув спасательные плоты за борт, которые связали гирляндой, БДК стал собирать спасшихся. На Большой Багамской Банке вырос мачтовый лес.

БДК взял в трюм две тысячи пятьсот шестьдесят два человека, остальных триста с лишним человек на плотах отбуксировали до ближайшего острова, и взял курс на город Кайена, вотчину капитана Флинта.

«Голландец» с «Лошариком», отстегнувшим свою «овечью шкуру», стали собирать затопленное имущество. Добра там было много, поэтому работа затянулась на десять суток.

На каждом паруснике, кроме оружия и пушек, было много чего полезного: чугунный балласт, котлы, тарелки, чарки, канаты и запасные такелажные снасти, парусина и нитки, судовой инструмент, бочки с водой, вином, маслом, солониной, рундуки с личными вещами, корабельная касса. Забрали, конечно же, не всё, а самое скоропортящееся.

Подошедший танкер помог стянуть суда с мели и отбуксировал их в порт Гавана. Скоро в Гаване стоял флот из сорока двух парусников.

Десять парусников Алехандро пришли в Гавану, загрузились ценной древесиной, какао, жемчугом и вернулись во Флориду.

Войдя в бухту, Игорь Борисович увидел городок из трёх десятков длинных деревянных бараков.

— Молодец, лейтенант, — похвалил он португальского офицера, встретившего его на берегу.

— Как устроились? Как аборигены?

— Устроились хорошо. С аборигенами мир. Вода здесь не очень. Тухнет быстро.

— Мы привезли вам уксус. Воду варите, как я приказывал?

— Варим, господин полковник.

— Заболевшие есть?

— Есть, господин полковник. Около ста человек. Кровавый понос.

— Понятно. Забираем их. Ты назначаешься здесь пока губернатором. Если будешь справляться, так и останешься им. Согласен?

— Так точно, господин полковник.

— Жалование будет соответствующим. Тебе оно тут ни к чему — выплатим жене. У тебя семья, правильно помню?

— Так точно.

— Есть, кто хочет домой?

— Есть, господин полковник.

— Сколько?

— Около тысячи наберётся.

— Нормально. Примерно на столько я и рассчитывал. Пусть грузятся. По ротно и по списку. Мой старпом этим займётся. Всем, кто хочет семьи сюда, подойти к капитану «Ольги», он запишет. Всем, кто хочет инструмент, какой, или вещи, к капитану «Марии». Ты — займись выгрузкой риса, воды, рыболовных сетей, пороха, семян табака. Что с ними делать помнишь?

— Рис уже садим.

— Главное — не ссорьтесь с местными. Знай, они как дети малые, много не понимают, но если обидятся…

Погрузив больных и здоровых, парусники легли на обратный путь в Лиссабон.

Лиссабон встретил сначала радостно. Потом радость перешла в уныние. Португалия, конечно, отправила намного меньше кораблей, чем Испания, но всё же… Из похода не вернулось тридцать восемь кораблей и около шестнадцати тысяч воинов.

Капитаны вернувшихся кораблей к военно-морскому ведомству Португалии не относились, и, поэтому, в суд вызвали Алехандро.

— Здравствуйте, господин Санчес! — Поздоровался судья. — Мы собрались здесь для проведения дознания по просьбе королевского прокурора.

— Меня в чём-то обвиняют? — Спросил Алехандро.

— Пока — нет, господин Санчес. В качестве свидетелей мы пытались вызвать и капитанов ваших кораблей, но не нашли их ни на бортах, ни в прилегающих к порту гостиницах. Где они, господин Санчес?

— Они убыли, скорее всего по домам, господин судья. Это голландцы, наёмники. Но я готов полностью ответить на все ваши вопросы, и вопросы господина королевского прокурора. Я полностью отвечаю за их действия. Все судовые журналы у меня с собой. Вернее, часть с собой, часть в тележке у здания ратуши.

— Хорошо, господин Санчес. Начнём. Вы являетесь подданным Испанской королевы?

— Нет, господин судья. Я являюсь подданным его величества короля Жуана Второго, потому мои корабли и были реквизированы для похода на запад.

— На каких условиях ваши суда были задействованы в военной экспедиции?

— Я брал на себя расходы по транспортировке войск и обязательства участвовать в морских сражения, кои вдруг произойдут.

— Были ли сражения?

— Нет, господин судья, ни во время следования, ни на берегу сражений не произошло. Мы открыли новую землю, высадили войска, для её оккупации, а сами продолжили догонять, оторвавшийся от нас в тумане флот. Но так его и не нашли. Зато нашли ту гавань, в которую нас доставили во время экспедиции господина Колумба. Там мои капитаны договорились с правительством о концессии земель, на которых высадились наши королевские войска, сроком на сто лет.

В зале суда послышались одобрительные и возбуждённые возгласы. Судья постучал молотком.

— У вас есть соответствующий документ?

— Конечно, господин судья!

Александр передал подошедшему приставу пергаментный свиток, и тот, развернув его, прочитал:

— «Сим удостоверяется факт передачи Алехандро де Санчесу, подданному его королевского величества Жуэна Второго, королю государства Португалия, в пользование северо-восточные земли государства Русские Соединённые Штаты Америки от тридцатой до двадцать пятой параллели сроком на девяносто девять лет, а именно с двадцать седьмого числа месяца июня одна тысяча четыреста девяносто четвёртого года от рождества Христова». Подпись — Император и бог: Кетцальтепетль. Печать: красный оттиск… Птицы, какой-то рисунок.

Пристав передал пергамент судье. Прокурор вскочил со своего места и поспешил к кафедре. Судья показал ему документ.

— Что произошло с другими кораблями экспедиции, господин Санчес?

— Мои капитаны пишут в журналах, что никаких кораблей больше не встречали. Вероятно, они отклонились южнее и сейчас продолжают экспедицию.

— Что вы намереваетесь делать? — Спросил, не выдержав, прокурор.

— Полагаю, что сейчас необходимо осваивать новые земли, господин прокурор. Они очень благоприятные для посадок риса: много воды и земли. Мы будем готовить корабли со снабжением новой Португальской провинции.

Публика в зале зааплодировала. Судья постучал молотком.

— А почему вас не атаковали войска этих… Американских Штатов? Вы ведь шли с пушками?

— Естественно, господин прокурор. И это может подтвердить любой матрос. Белый флаг мои корабли не поднимали, пушек не зачехляли. Шли, гордо неся королевский флаг.

— Так почему же вас не потопили?

— У меня нет ни ответа, ни предположений.

— Много ли вы привезли товаров оттуда? — Спросил судья.

— Не так уж и много. Британские купцы оценили груз в тысячу золотых суверенов, и готовы его сейчас забрать с бортов.

В зале суда охнули.

— Значит, вы, господин Санчес готовы передать в казну четвертую часть от тысячи?

— Конечно, господин судья. И десятую часть от оставшегося — церкви.

В зале ещё раз охнули.

— Полагаю, слушание по делу господина Санчеса закончено. Господин Алехандро де Санчес не виновен! — Сказал судья и стукнул молотком по кафедре.

— Поздравляю вас, Дон Алехандро, с назначением вас губернатором Фило-дель-фе. Очень красивое название вы дали этой земле — «Край веры». Вы не задумывались о вступлении в орден?

— Мои братья члены Ордена Калатравы, а я, как-то всё по морям, да по морям.

— В Португалии очень давно повелось, что управление государством происходит по линии рыцарских Орденов. И вам придётся вступить в какой-нибудь орден. Орден Калатравы — испанский Орден, поэтому, лучше вам вступить в Орден Христа. Это — почти одно и тоже, но разница, я вас уверяю, есть. Без этого вам не стать вице-королем «Фило-дель-фе».

— Честно говоря… Я не особо горю желанием ехать в дальние края. И, опять же, монашеские обеты… Нестяжательство плохо гармонирует с торговлей. Мне бы хватило и собственного фермерского хозяйства, торговли.

— Торговать и хозяйствовать будут все. А по поводу… «в дальние края»? Вы прописаны в документе, как юридический владелец этой земли. И, назначая вас губернатором, король выполняет формальности. Можно и из Португалии развивать новые земли, или назначить туда своих людей, но выезжать на место, хотя бы время от времени, думаю, придётся.

Тут ещё надо понимать, что король будет вам платить пенсию по ставке ниже низшего орденского чина, а вступив в орден, вы сможете, в виде исключения, сразу подняться на уровень командора, а в случае образования в Фило-дель-фе нескольких командорств — стать магистром. С соответствующим уровнем пенсиона. А на счёт обетов… Папа освободил нас от них в 1492 году.

— Тогда я согласен. Что для этого надо сделать?

— Для вступления в орден надо: либо три года повоевать, либо три года прослужить на флоте. У вас морского ценза достаточно. Надо пройти проверку, потом — инициализацию, и, после этого, — посвящение. Но для начала, у вас должно быть три покровителя, которые покроют ваш долг перед Орденом в случае вашей скоропостижной смерти.

— Что за долг?

— При вступлении в Орден вы берёте на себя обязательство в течение пяти лет внести в Орден некоторую сумму, оговоренную индивидуально во время собеседования с великим магистром. В вашем случае, она будет очень немаленькой, так как вы перешагиваете несколько иерархических ступеней.

— Как при получении внеочередного титула? Отец рассказывал, были такие правила.

— Похоже, но несколько иначе. Орден хорошо считает доходы, как свои, так и чужие.

— Это должны быть члены ордена?

— Не обязательно, но желательно.

— Мои братья?

— Да… Третьим могу быть я, если пожелаете.

— Благодарю, вас господин Альваро.

— Как не помочь будущему зятю? После обряда посвящения проведём обряд венчания.

— А нельзя — одновременно?

Альваро, сначала удивлённо посмотрел на Александра, а потом рассмеялся. Отсмеявшись, он стал серьёзным.

— У вас необычное чувство юмора, господин Алехандро. Но шутить в отношении Ордена, а тем более, посвящения в рыцари, я вам не советую. Да и не до шуток вам будет, будьте уверены.

Александр сидел в темнице замка уже около месяца. Счёт дням он вёл, но это постепенно теряло для него смысл. После многосуточных допросов с лишением сна, пытками, в виде сдавливания черепа стальными обручами и уколами в нервные центры, Александр впал в ступор.

Терпеть пытки он уже не мог и постарался отключить голову от тела. Если бы его поймали просто враги в «том» времени, то можно было «раскалываться» постепенно, по мере усиления пыток, но здесь отходить от первоначальной легенды было нельзя. Малейшее отклонение от «легенды» означало гибель.

То, что он выдержит любые пытки, он не сомневался. В целях его мучителей не было его убить. И это понимание стало тем маяком, к которому он плыл, теряя сознание, силы и чувства.

Когда его стали пытать, лишая сна, он сам перестал спать, и постепенно стал превращаться в «овощ». Он знал, что это может привести к возникновению серьёзных заболеваний, но другого пути к отключению болевых рецепторов не было. И вот, наконец-то, он впал в спасительный ступор.

Сейчас его волокли на допрос, а с него текло из всех нижних отверстий. В пыточной камере стражники прикрепили его ремнём под мышками, ногам и рукам к конструкции, в виде деревянной рамы — универсальной пыточной системы.

«Палач-оператор» — передвижением рычагов мог привести тело «испытуемого» в любое положение: хоть вниз головой, хоть вверх, хоть горизонтально. Александр в первый же день оценил высокий уровень производительности пыточного процесса. Подручные палачу уже были не нужны и могли подводить других «граждан» к другим палачам.

— Что-то рановато ты… Потёк… — Сказал «инициализатор».

То, что уже идет процесс «инициализации», Александр понял, когда кроме вопросов к нему, палач стал зачитывать ему по памяти статьи из устава Ордена Христа: «… Рыцарь Ордена обязан…» и удар.

— Ну ничего, будем продолжать тебя бить до тех пор, пока не расскажешь правду: кто ты, кто тебя послал и с какой целью, — оценив состояние Александра, заключил палач.

Пытали его ещё двое суток, но Александр уже ни на что не реагировал.

Он пришёл в себя в узком, но чистом помещении с маленьким окошком под самым потолком. Холщёвая, но чистая постель, с подушкой, набитой овечьей шерстью, подтвердили его предположения об окончании пыток, и он снова отключился, провалившись в сон.

В рыцари ордена его посвящал король Португалии Жуан Второй — Великий Магистр Ордена Христа.

Не высокий, но широкий в плечах, коренастый, и, вероятно, обладавший большой силой, он стоял на возвышении, которое, как теперь знал Александр, называется — магистратура.

— Подойди, «почтибрат».

Александр подошёл к возвышению. Магистр спустился по ступенькам и приблизился.

— Алехандро де Санчес, ты готов вступить в Орден Христа?

— Да, — ответил Александр Викторович Примаков, бывший майор разведроты, резидент внешней разведки в Испании и Португалии государства Русские Соединённые Штаты Америки.

— Алехандро де Санчес, ты готов нести свет Христов в сердца?

— Да.

— Алехандро де Санчес, ты готов умереть за Христа, господа нашего?

— Да.

— Ты три раза сказал да, и теперь твой шаг назад означает твою смерть. Подними левую руку ладонью вперёд, а правую приложи к груди.

Магистр приподнял меч и ткнул Александру остриём в ладонь. Обильно потекла кровь.

— Кровью господа нашего крещу тебя, Алехандро де Санчес, и посвящаю в рыцари Ордена Христа, на веки вечные.

Он положил меч Александру на голову, коснулся груди, плеч.

— Аминь.

— Аминь, повторил Александр.

— У меня к вам такое дело… — Сказал Александр.

— Какое дело? — Спросил Аарон Семёнович Арци. — Слышал, вас можно поздравить с должностью командора? Моё вам почтение… И где обещанный вами шухер?

— Сейчас какая дата?

— Чего? — Не понял Аарон.

— День, месяц какой?

— Ну… так… тринадцатое декабря тысяча четыреста девяносто четвёртого, ихнего года.

— Я же вам, господин Аарон говорил, что шухер начнётся в тысяча четыреста девяносто шестом. Подождать не можете, или не терпится? Попросить короля ускорить?

— С вас станется, господин Алехандро, — пробубнил старик.

— Что с вами, господин Аарон? Почему в таком расстройстве?

— Если нет гешефта, сефард плачет.

— Совсем нет? Ай-яй-яй… Так я с этим к вам и пришёл, а вы меня на всякие глупости отвлекаете. Вы золото любите?

Еврей встрепенулся и поднявшись со скамеечки, спросил:

— Мне идти в карету? Так я пошёл…

Щёлкнув пальцами он молча указал на свою скамейку, а потом на товар. Непонятно откуда взявшийся мальчик подбежал к нему и кивнул головой.

— Так вы говорите сколько там золота?

— Очень много. Очень.

— Очень, это очень неконкретно. Что мне говорить людям? Что у меня есть карта мест, где лежит золото?

Он грустно посмотрел на Александра.

— И вы говорите, нужно много копать? А если не копать?

— Тоже можно найти, но значительно меньше. Но, когда ваши люди увидят золото, они сами начнут рыть землю, возможно голыми руками. Там ещё и алмазы есть.

— И тоже, очень-очень много? — С ехидством спросил Аарон.

— Всё, господин Аарон, я пошёл к другому сефарду.

— Дон Алехандро, так дела у нас не делаются. Другой сефард с вами не будет разговаривать, когда узнает, что вы уже говорили со мной.

— Хотите, проверим?

— Вы злой и грубый, Дон Алехандро, не даёте получить удовольствие от разговора. Ну давайте перейдём к делу. Какая, вы говорите, ваша доля?

— Я говорю?

— Ну, я говорю… Какая ваша доля?

— Половина всего: добытого, переработанного и выплавленного золота, добытых алмазов. Десять процентов из них должны быть огранёнными.

— Ха! На целый народ Израиля половина и Дону Алехандро — половина. Это справедливо?

— По-моему — да, и по-другому не получится. Я представляю народ… сами знаете, какой народ.

— И там, говорите, лучше условия?

— Значительно лучше. Но туда мы отправим новых переселенцев и привезём им из Африки чёрных помощников.

— Вот это — деловой разговор! — Обрадовался Аарон, потирая ладони.

— Не бесплатно, — уточнил Александр.

В «своё время» Бразилия стала Меккой золотодобычи. Такие месторождения как: Жарагуа, Ору-Прету, Минас-Жераис были широко известны. А в последнем, ещё и в двадцать первом веке местные жители мыли алмазы, и ни один из туристов не уезжал не вымыв себе хотя бы одного камешка.

Бразилия была полна и другими полезными ископаемыми. Добывать их как-то надо было, и Сергей Николаевич предложил вариант с заселением Бразилии сефардами.

Пираты из команды Флинта, на это способны не были. В их задачи входила охрана границы с чем они благополучно справлялись.

Португальцы, отправив экспедицию на запад, продолжили попытки прорваться вдоль западного побережья Африки до её южной оконечности, но попытки эти были безуспешны, слабость парусного оснащения и малая скорость парусников не позволяли.

Корабли португальцев ветром и течением выносило к восточному берегу Южной Америки, где их встречали корабли Флинта. Установив на острове, в другом времени называвшемся Фернандо де Норья, форпост, морские пограничники курсировали по морю и топили нарушителей.

Пиратство в этих водах ранее не наблюдалось, поэтому, встречая парусник под красным флагом, отличавшийся от Португальского только отсутствием в центре белого квадрата с голубым крестом из щитов, португальцы не ожидали встретить врага.

Про границу, прочерченную правительством Русской Америки Португальскому и Испанскому королям по нулевому меридиану, никто из капитанов не знал. Сия информация до рядовых членов Военных Орденов не доводилась. И португальские капитаны считали встречные корабли, кораблями пропавшей экспедиции.

Вскоре у Флинта образовался целый флот кораблей, для которых он вынужден был набирать экипажи из жителей Новой Амазонии. Сефарды, почувствовав выгоду, стали задействовать корабли Флинта для перевозки товаров и в Гавану, и в саму Португалию, пустив корабли по маршруту, прежде принадлежавшему семье Вашко да Гама.

Корабли, де-юра принадлежавшие Флинту, формально принадлежали Торговому дому Алехандро де Санчеса, куда Флинт входил долевым партнёром.

Захваченные португальские корабли они оставляли барражировать по границе, чтобы к ним не было вопросов в Лиссабоне, а старые задействовали в торговой логистике.

Из Лиссабона корабли заходили в африканский Бенинский залив, покупали рабов и шли в Бразилию. Оттуда шли на Кубу с золотом и алмазами, где загружались товаром и шли на Филадельфию. Там догружались рисом и возвращались в Португалию.

Наступил 1496 год и в Португалии начался долгожданный сефардами «кипеж». Король Жуан Второй умер и на троне воцарился его двоюродный брат Мануэл I Счастливый, которого прозвали «Счастливым», потому что его не убил бывший король, а назначил своим наследником. По нынешним временам, изобиловавшим интригами и заговорами, это было чудом. Говорили, что он сам выбрал себе такое прозвище.

Взойдя 25 октября 1495 года на престол, Мануэл вознамериться жениться на дочери короля и королевы Кастилии — Изабелле Астурийской, а родители невесты поставили условие — изгнать из Португалии сефардов. В Испании евреи были изгнаны ещё в 1492 году.

Но к тому времени из Португалии незаметно выехало двадцать шесть тысяч четыреста двенадцать жителей соответствующего вероисповедания. И когда Мануэл заикнулся об этом в магистратуре, ему сказали, что иудеев, в Португалии, практически не осталось. Многие перекрестились, а многие исчезли в неизвестном направлении.

Однако, присутствовавший на заседании магистров Алехандро де Санчес, недавно приведенный в соответствующий статус, сообщил, что скорее всего знает, куда уплыли сефарды.

— Говорите, брат, — попросил король Мануэл, также, как и его предшественник король Жуан, получивший должность Верховного Магистра Ордена Христа.

— Согласно судовым журналам моих капитанов, на юго-восточных берегах Русских Соединённых Штатов имеются города с многочисленным населением, говорящем на португальском языке. А капитан корабля «Ольга» пишет, я выписал себе, чтобы доложить, что: «зашли в бухту с портом и городом, которую местные жители, говорящие на португальском, называют „Белем“. Город принадлежит государству „Новый Израиль“, входящему в Соединённые Штаты Америки. Государство имеет право заключать торговые договоры и торговать», что наши капитаны и делают.

— Это похоже на хорошо спланированный заговор, братья. Скорее всего, после истории с Вашко да Гама, хотя мы эту историю тщательно скрывали, наши сефарды вошли в сношение с правительством этих «штатов» и сговорились с ними, ушлые прохвосты.

Чем нам теперь пополнять казну Ордена? Оставшиеся сефарды перекрестились и стали добропорядочными, чёрт побери, католиками. Западная экспедиция пропала, африканские… тоже, как вода в песок. Что-то, братья надо предпринимать. Бюджет трещит, как дырявый камзол. Что с попытками достигнуть Индию морем?

— Скорее всего, корабли, грайо местре[1], пропадают в пути… гибнут. Наши мастера не могут подобрать соответствие парусов и корпуса, — доложил морской магистр.

— Я видел корабли брата Алехандро. Они мне кажутся быстрее. Может быть послать их? Что вы думаете об этом брат Алехандро?

— Я готов передать сколько угодно своих кораблей ордену в счет погашения моего… обязательства. Поручить экспедицию можно капитану Вашке да Гама с братьями. Мои корабли, как говорят мои капитаны, действительно, ходят несколько лучше даже новейших карак. По-моему, дело в соотношении длинны к ширине. Чем длиннее корабль, тем скорость больше. Особенно при боковом ветре. Корпус, как большой парус… Но грузовместимость уменьшится, так как, нужно будет увеличивать балласт. Но можно увеличить и высоту судна.

— Вы корабел?

— Я экспериментировал с макетами кораблей. У меня дома их несколько. Есть небольшая мастерская. Люблю работать руками, грайо местре. И я заметил, что против ветра лучше идут длинные и не широкие суда. Некоторые, с особыми плоскими бортами, идут против ветра сами по себе, без парусов.

— Похвально. И интересно. Можно ли взглянуть на них?

— Боюсь, они рассыпятся при перевозке, сир.

— Мы сами приедем, да, господа? — Перешёл король на светский тон. — Выдержит ваш дом наш приезд?

— Выдержит, ваше королевское величество. В любое удобное для вас время.

— Это естественно, — небрежно бросил король. — Мы сообщим о своём приезде. Заседание закрыто, господа.

[1]Великий Магистр.