Большая охота на акул (The Great Shark Hunt)

МАРЛОН БРАНДО И ПЕРЕПОЛОХ С ПРАВАМИ ИНДЕЙЦЕВ НА РЫБНУЮ ЛОВЛЮ

Олимпия, Вашингтон «Как актер он всего лишь полевой генерал». Таково было общее мнение через неделю после разрекламированной, но тщетной и неорганизованной попытки помочь местным индейцем «вернуть» себе права на ловлю рыбы, дарованные им более ста лет назад договорами с правительством Соединенных Штатов.

Старый «Говернор отель», совсем рядом с Капитолием, был почти заполонен индейцами, съехавшимися изо всех уголков страны, чтобы протестовать против «посягательств» на их исторические права. Мероприятие рекламировали как поворотный момент для американских индейцев в нашем веке. Один лидер говорил:

– До сего дня мы почти всегда были в обороне, но сейчас дошли до той стадии, когда речь идет о жизни и смерти индейской культуры, и мы решили перейти в наступление.

Согласно первоначальным слухам, оказать моральную поддержку и привлечь внимание общественности вызвались не только Марлон Брандо, но и Пол Ньюман, Джеймс Болдуин и Юджин Бердик. Но из всех четверых явился только мистер Брандо, а также писатели из Сан-Франциско Кэй Бойль и Пол Джейкобе и преподобный Джон Дж. Яриан, каноник Кафедрального собора Благодати Господней в Сан-Франциско. Канонник явился с белым ведром с надписью «наживка» и благословением своего епископа Джеймса Э. Пайка. План был устроить «демонстративную рыбную ловлю» за дело индейцев.

* * *

На собрании пятьсот индейцев представляли более пятидесяти племен, и один из вождей радостно сказал, что впервые с битвы при Литтл-Биг-Хорн индейцы продемонстрировали хотя бы толику единства.

Но на сей раз дела краснокожих обстояли не слишком хорошо. Мистер Брандо повел индейцев в три раздельные атаки против «сил несправедливости», и все три провалились. К концу недели шоу выдохлось, и мистер Брандо увяз в лесу на северо-западе полуострова Олимпик, раз за разом стараясь угодить в кутузку и доказать что-то, что давно уже потерялось в хаосе, который с начала и до конца характеризовал происходящее.

Но вопреки самой себе, акция имела успех. Среди важных ее результатов:

– ощущение единения среди индейцев, какого раньше не было и в помине,

– освещение проблем индейцев в прессе, в основном благодаря участию мистера Брандо,

– появление нового, динамичного руководства в лице Национального совета индейской молодежи,

– тот факт, что индейцы не желают быть связаны с движением за гражданские права негров и всемерно постараются от них дистанцироваться,

– неизбежный вывод, что индейцам еще предстоит долгий путь, прежде чем они смогут выступить единым фронтом или даже добиться, чтобы их услышали, без помощи таких людей, как мистер Брандо.

* * *

Целью акции было протестовать против наложенного властями штата Вашингтон запрета индейцам ловить рыбу сетями в ряде конкретных местностей за пределами их крошечных резерваций.

Индейцы указывают, что по договору, заключенному в 1854 году на ручье Медисин между индейцами штата Вашингтон и правительством Соединенных Штатов, индейцы лишились обширных резерваций, но получили право рыбачить в «обычных и традиционных местах». То же, по их словам, утверждается в сходных договорах за тот же период.

Самым «обычным» местом для индейцев (по большей части из племен пуйяллуп и нисквалли) была река Нисквалли, подпитываемая ледником горы Рейнье и проходящая шестьдесят миль, чтобы влиться в Паджент-саунд в нескольких милях к югу от Такомы.

* * *

В последние годы они пользовались нейлоновыми вертикальными сетями, в которых рыба застревает жабрами, и прочим все более впечатляющим снаряжением белого человека – к растерянности спортсменов, ограниченных леской и удочкой, так как коммерческая рыбалка на реке запрещена совершенно, и чиновников рыбнадзора, которые боятся полной утраты популяции лосося и радужной форели.

Поэтому в прошлом месяце Верховный суд постановил, что власти штата могут ограничивать ловлю рыбы сетями за пределами индейских резерваций, когда будет сочтено необходимым для защиты лосося и радужной форели. Штат этим воспользовался, и индейцы тут же заявили, что власти нарушили договор при Медисин-крик.

– Они (те, кто первоначало заключил договор) пообещали нам, что мы можем рыбачить вечно, – говорит Дженет Мак-Клауд, индианка-тулалип, чей муж рыбачит на Нисквалли, – «пока стоят горы, пока растет трава и светит солнце…»

Государственный департамент по охране природы, сказала она, полагает, будто радужная форель собственность белого человека.

– Наверное, на «Мейфлауэр» приплыла, – продолжает она. С тех пор как власти штата ограничили рыбную ловлю,

индейцы объединились для протеста. Защищая себя, власти штата указывают на принятое большинством голосов решение Верховного суда, в котором говорилось: «Ни один из подписавших первоначальный договор не помышлял о рыбной ловле с шестифутовыми нейлоновыми вертикальными сетями, способными помешать рыбе подниматься по реке на нерест».

* * *

Индейцы все отрицают. Они говорят, что на уменьшение рыбы в штате Вашингтон серьезно влияют такие факторы, как загрязнение окружающей среды и строительство дамб, и что лишь тридцать процентов всей вылавливаемой в штате рыбы вылавливается индейцами, остальные семьдесят приходятся на рыболовов-любителей и коммерческий промысел белых.

Такова подоплека событий прошлой недели. Для индейцев неделя началась хорошо, но оборачивалась все хуже и хуже. В понедельник мистер Брандо и канонник Яриан были арестованы за использованием дрифтерной сети, чтобы поймать две радужные форели в реке Пуйяллуп под Такомой, где, согласно недавнему распоряжению, ловля запрещена как индейцам, так и белым. Шума они наделали много, но к досаде мистера Брандо обвинения были быстро сняты. Говорит окружной прокурор Джон Мак-Катчеон: «Брандо не рыболов. Он сюда приехал ради скандала. Нет смысла это затягивать».

А потому – с неохотой – остаток дня был истрачен на череду совещаний по дальнейшей стратегии под председательством мистера Брандо и с участием стада юристов, один из которых совершил почти сверхъестественный подвиг, умудрившись появиться почти на стольких же новостных фотографиях, что и мистер Брандо.

Поэтому «демонстративная ловля» доказала только то, что голливудский актер и священник англиканской церкви могут нелегально рыбачить в штате Вашингтон и им это сойдет с рук. Индейцам это не помогло, и единственный из них, кто рискнул рыбачить с Брандо и канонником, теперь предстанет перед судом по обвинению в нарушении постановления Верховного суда.

Не помогла и массовая демонстрация у Капитолия штата во вторник. Губернатор Альберт Д. Роселлинни и еще полторы тысячи конгрессменов выслушали несколько зажигательных речей и «декларацию протеста» по поводу «угнетения» индейцев, а после ответил решительным «нет» на предложение предоставить индейцам большую свободу рыбной ловли в «обычных и традиционных местах». «Иначе – сказал губернатор, – мы рискуем рыбными ресурсами штата».

Мистер Брандо назвал позицию губернатора «неудовлетворительной» и сказал, что утроит свои усилия во благо индейцев. «Мы готовы пойти до самого конца, – заявил он репортерам. – Я буду и дальше рыбачить, и если это означает, что придется пойти в тюрьму, так тому и быть».

* * *

Все это дало пищу местной прессе, но, похоже, никто не знал, какой от этого будет прок. В какой-то момент одна зоркая молодая дама в очень узком платье спросила актера, правда ли, что некоторым индейцам не по нраву его новая роль «рупора индейцев».

Ее вопрос лишь отразил мнение, которое многие выражали в частном порядке. Без сомнения, участие мистера Брандо привлекло к проблеме внимание общественности, но особого значения не имело, возникли даже домыслы (в том числе и в прессе), что он «делает все ради собственной паблисити».

Это было не так, но он настолько затмил собой всех и вся, что многие индейцы считали, что им повезло, если их хотя бы кто-то замечал. Вопрос встал ребром, когда один телеканал запланировал интервью с несколькими лидерами Совета молодежи. Индейцам выпал шанс представить свою точку зрения аудитории по всей стране, которая по большей части понятия не имеет о их проблемах. Но мистер Брандо интервью зарубил, потому что на тот же день планировал еще одну «рыбалку» и хотел, чтобы с ним отправились все индейцы.

К несчастью, он не сумел уговорить прессу четыре часа мокнуть под дождем, освещая событие, которое новостной ценности не имело. Вопреки его ожиданиям, все потуги поднять скандал провалились.

* * *

В общем и целом акция пострадала от плохой организации. Мистер Брандо был несомненно искренен в своих трудах: он много и убедительно говорил о проблемах индейцев, но как будто не имел стратегии иной, чем попытки попасть под арест.

Только трое или четверо из нескольких тысяч задействованных имели хотя бы какое-то представление о том, что происходит в каждый данный момент. Преобладала атмосфера интриги и тайны. Мистер Брандо объяснил, что это необходимо, чтобы держать в неведении власти, но власти опережали его на каждом шагу, и единственными, оказавшимися в неведении, стали репортеры, которые поначалу более-менее симпатизировали акции, индейцы, многие из которых отпросились с работы, чтобы приехать в Олимпию и чего-то добиться, и юристы, чья старательно разработанная стратегия, оборачивалась недейственной на каждом шагу.

Помимо плохой организации другой важной проблемой явился страх индейцев, что их «дело» в сознании общества соотнесется с движением за гражданские права негров. «Мы рады, что Марлон на нашей стороне, – сказал один лидер индейцев. – Но он и самая крупная наша проблема, потому что то и дело сравнивает индейцев с неграми, а у этих движений нет ничего общего. Закон пока не на стороне негров, против них существует множество предрассудков, а проблема индейцев – в федеральной бюрократии. Закон в форме договоров уже на нашей стороне, и от белого человека мы хотим, только чтобы он выполнял свои обязательства».

Заявление для прессы с объяснением, почему губернатору была подана декларация протеста, звучало по этому вопросу предельно ясно: «Представление петиции состоится в манере, гарантирующей сохранение великой гордости и достоинства индейского народа». Многие индейцы очень щекотливо относятся к гордости своего народа и методы негров считают грубыми и лишенным достоинства.

Здесь, в штате Вашингтон, одна «отколовшаяся группировка» привела к расколу в рядах всех индейцев, наняв своим представителем Джека Тэннера, президента такомского отделения Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения (НАСПЦН). Мистер Тэннер, негр, назвал протест в Олимпии «нелепым» и в среду отправил пятерых своих клиентов устроить сепаратную «рыбалку», за которую их тут же арестовали.

Поскольку индейцы продолжают борьбу, Национальный совет индейской молодежи, вероятно, возьмет на себя большую ее часть, и его появление здесь произвело большой фурор. До сих пор отношения между «младотурками» Совета и традиционными индейскими племенными советами были приблизительно такими же, как некогда между молодыми неграми и НАСПЦН: молодежь зачастую полагала, что ее оставляют «за рамками». Но на прошлой неделе стало очевидно, что за акцией индейцев стоит именно Совет.

* * *

– Конечно, мы совершили много ошибок, – говорит Клайд Воин, один из самых радикальных «младотурков», – но теперь мы знаем, чего не делать в следующий раз. Это было только начало. Подождите, мы им еще покажем.

На это потребуется некоторое время. Совет индейской молодежи начинает без гроша за душой, его члены работают полный рабочий день, чтобы прокормить свои семьи. Большинство их закончили колледж и лучше образованы, чем старшее поколение, и гораздо больше его готовы, по выражению мистера Воина, «потеснить кое-кого», чтобы добиться своего.

Важное в событиях прошлой недели именно это: индейцы, молодые и старые, готовы «потеснить кое-кого». По всей стране индейцы поднимаются на борьбу с федеральной администрацией и администрациями отдельных штатов по целому ряду вопросов. И хотя «рыбалки» и разрозненные акции протеста прошлой недели зашли в тупик, выраженный ими настрой может иметь далеко идущие последствия.

National Observer, 9 марта, 1964