Бортовой журнал "Синей птицы". Том 2. Поворотный момент

Глава 9 Очертания нового пути

Весь экипаж молча и ошарашенно смотрел на коридор, где возникла массивная фигура в скафандре. Светоотражающий щиток на гермошлеме был приподнят, а жидкокристаллический светофильтр выключен, и сейчас товарищи таращились на незнакомца. Черты лица угловатые. Массивные скулы и тяжёлая челюсть контрастировали с небольшим носом и тонкими губами достаточно широкого рта. Глубоко посаженные глаза смотрели хмуро. Сверху вниз через лоб, левую бровь и щеку шёл старый шрам. Довершал портрет до блеска выбритый и выскобленный череп.

— А… вы кто? — будучи в полной растерянности, спросил капитан, который только-только открыл купленную на земле бутылочку пива.

Потёмкин, стоящий рядом с Петровичем, держащий в руках упаковку слабоалкогольного сидра, осторожно поставил на пол ношу и достал из кобуры болтер. Щёлкнули предохранители. Замерла с маленьким пакетом в руках Варвара Васильевна. Михаил сделал небольшой шажок к оружейному сейфу. А хмурая Нулька, хлопала глазами на незнакомца.

И более чем странно то, что непонятно, как гость оказался на «Синей птице», висящей на парковочной орбите Земли. Ведь не было ни стыковки с другими кораблями, ни даже десантного модуля.

— Инквизиция, настоящая, — хриплым басом произнёс человек, сделал несколько тяжёлых шагов, грузно опёрся на стол и в упор посмотрел на богиньку.

Нулька сжалась в комок и побледнела. В кают-компании повисла тишина.

А потом гость выпрямился и начал щёлкать на запястье, при этом из скафандра донёсся совсем другой голос. Голос Ивана.

— А, блин, заела. Помогите снять.

При этом губы незнакомца не шевелились.

— Княже! — заорал Петрович, откидываясь на спинку. — У меня чуть сердце не остановилось! Больше так не шути!

Клацнули замки, и подпружиненный люк на спине скафандра откинулся. Из снаряжения выполз Иван.

— Круто. Это ведь аниматронная маска? — спросил облегчённо выдохнувший Михаил, подойдя поближе, и помог парню выбраться.

— Да, только она что-то перестала работать.

Княжич лёг на пол, а когда все обступили начинающего инквизитора, поддел скулы пальцами и стянул с себя чужое лицо, словно противогаз. А затем сняла с затылка небольшой ободок с электродами.

— Я гляну, — пробасил Потёмкин, взял маску и принялся вертеть. Стало видно, что изнутри та действительно походила на противогаз. Во всяком случае, клапан и кислородные трубочки в наличии имелись. Мимика маски создавалась с помощью искусственных мышц, перед лицом была титановая пластинка, повторяющая с наружной стороны форму черепа. А изображение проецировалось на сетчатку с помощью цветных лазеров, тогда как камеры выполнены в точности как человеческие глаза. Таким образом, естественное зрение было хорошо защищено.

Иван вытянул руку и покрутил кистью, указывая на весь гаджет:

— Хочу попозже добавить накладку на лоб, типа, пуля застряла, а потом зажила вместе с раной и осталась торчать в шраме, как в коре дерева.

— Что-то мне эта задумка напоминает, — усмехнулся Потёмкин, ткнул пальцем в схему и вынес вердикт: — Батарейка отходит. Я припаяю. Маска снимает нейроимпульсы и повторяет мимику, а речь создаётся искусственными голосовыми связками?

— Да. И там ещё можно регулировать уровень эмоциональности.

Иван поднял голову и посмотрел на Нульку:

— Видела бы ты своё лицо. Аж посерела от страха, совсем как я при твоём превращении. Так что один-один.

— Дурак, — прошептала фея, а потом сорвалась на крик: — Идиот! Совсем несмешно!

В разговор вклинилась Варвара Васильевна, улыбнувшись, словно добрая волшебница:

— Тихо, не злись. Это тебе не к лицу.

Нулька выпрямилась и сердито глянула на ведьму:

— Спасибо за советы. Я прочитала сказки. Вот только ни черта я не русалочка. Всем этим Золушкам, Рапунцилям, царевнам-лягушкам принцы сыпались с неба вместе с хрустальными туфельками, стрелами и прочим сопливо-розовый хламом. А я не принцесса. У меня другая сказка — конёк-горбунок, и все сидят у меня на хребте, держатся за длинные уши и кричат: «Эге-гей! Вперёд на Сириус! Назад на Проксиму! Но-о-о, лошадка!». А теперь навесят ещё и обязанности борзого щенка, буду зайцев по всему космосу гонять.

Нулька несколько раз постучала себе ладонью по шее, изобразив, где у неё сидит экипаж, и с громким хлопком исчезла.

Варвара Васильевна замерла с вытянувшимся и перекосившимся лицом. Петрович изогнул брови и виновато опустил взгляд в пол. А Иван вздохнул, встал на ноги и пошёл по коридору в сторону каюты богиньки.

За его спиной тихо выругался Михаил:

— А кто скаф убирать будет? Опять навигатор?

— Дай помогу, — предложил Потёмкин.

А Иван уже стучался в дверь к Нульке.

— Уходи, — пробурчала фея.

— Пусти. Я поговорить.

Нулька промолчала, а княжич осторожно открыл дверь и бочком протиснулся внутрь.

Богинька не плакала, она просто сидела на полу у стены, поджав ноги, и тоскливо глядела перед собой. По помещению летали блестящие пружинки, шестерёнки и стружка, как напоминание о доме в гиперпространстве.

Иван снова вздохнул и сел рядом. Он посмотрел на девушку и медленно положил руку поверх её ладони.

— Сильно злишься?

— На кого? На тебя или на себя? — тихо спросила Нулька, не поворачивая головы.

Иван опустил взгляд, а девушка продолжила:

— Фёкла была права. Я просто говорящая кукла со спецэффектами.

Княжич вздохнул и сложил губы трубочкой, обдумывая слова:

— Знаешь, ты мне вот такая больше нравишься, — произнёс он наконец.

— Какая? — посмотрела на него Нулька.

— Спокойная и рассудительная. Мне стервы и дуры уже изрядно надоели. То в универе устраивали истерики, то Фёкла визжала на ультразвуке, как сумасшедшая. А я хочу простых отношений. Без пафоса и показухи. Без всех этих древних традиций и притаскиваний на верёвке, как барана на случку. Хочется встретить того, с кем будет здорово просто помолчать рядом.

Нулька шмыгнула носом и отвернулась. Она быстрым движением смахнула одинокую слезинку и произнесла тихим, немного дрожащим голосом:

— Да какие отношения? Я не умею в отношения. Моя человеческая половинка даже никогда не целовалась.

— А хочешь попробовать? — предложил Иван.

Богинька приоткрыла от удивления рот и густо-густо покраснела.

— Я боюсь, — еле слышно прошептала корабельная фея. — Боюсь всё испортить.

— Тогда пусть это будет нашей тайной. Пусть никто не узнает. А там как получится.

Нулька легонечко кивнула, а Иван немного наклонился, но губам соприкоснуться было не судьба, потому как по громкой связи заорал Женёк:

— Внимание, запрос на стыковку! Есть разнарядка от инквизиции!

Богинька обиженно поджала губы, а Иван тихо выругался и встал:

— Извини. Давай вечером попробуем ещё раз. А сейчас я нужен там.

Девушка кивнула, положила сложенные руки на колени и опустила голову, словно сестрица Алёнушка на берегу пруда. Иван как-то сразу ощутил себя козлёночком, прям, козлищем, обидевшим невинную девицу.

Княжич быстро дошёл до кают-компании, где на фоне суперчёрного сейфа уже светился большой голограммный экран, на одной половинке которого горела схема ближайшего к «Синей птице» пространства, а на другой — изображение с камер, на коем виднелся приближающийся транспортник.

— Что с Нулькой? — тут же осведомился капитан.

— Поговорили. Всё будет хорошо.

А Петрович как-то ехидно крякнул и протянул призрачное окошко с документом:

— Да ну, — изумился Иван, увидев текст. — И куда нам их? Он специально, что ли? Чтоб трудности создать?

— Кого? — тут же спросил стоящий неподалёку Михаил.

— Куратор отправил нам по программе защиты свидетелей десять русалок из пруда на Грин-Аквике, — ответил княжич.

Иван как-то сам для себя решил, что не будет афишировать разговор с отцом, но русалки очень хорошо накладывались на предположение о продажности и предательстве наставника. Десяток неприученных к дисциплине русалок на корабле мало того, что устроят обычные житейские трудности, так ещё и создадут повод для очередной ревности Нульки, а если фея психанёт и опять начнёт гоняться за всеми подряд в облике зверя из гипера, то её запрут в подземельях инквизиции или развоплотят, а экипаж посадят на землю до выяснения всех обстоятельств.

— И что мне с ними делать? — озвучил переживания Иван.

— Ну ты же инквизитор, — усмехнулся Петрович.

Княжич стиснул кулаки и повернулся к капитану:

— Хватит. Я эту шутку уже сто раз слышал. Надоело. Не хочешь помогать, запрись на мостике и не мешай!

Петрович замер, но через секунду ухмыльнулся:

— Растёшь, княже.

Иван смолчал, чуть не буркнув, что в одобрениях не нуждается, зато заговорила Варвара Васильевна. Она тяжело и даже немного картинно вздохнула и произнесла:

— А у меня на Нулечку такие планы были… такие планы. Придётся возврат оформлять. Когда мы вернёмся на Землю в следующий раз?

— Что за возврат? — спросил княжич, переведя взгляд на ведьму.

Женщина подняла со стола обычный матово-белый пластиковый пакет, в какие заворачивают бутерброды, и извлекла из него нечто похожее на небольшого, с ладонь величиной, совершенно белого осминожика. Создание забавно шевелило щупальцами с присосками и пялилось на окружающих огромными глазами с горизонтальными зрачками.

— Что это?

Ведьма вытянула существо перед собой, любуясь, словно украшением.

— Это индикатор. Если привязать его к человеку, показывает эмоции. Умное создание, всё понимает, но не говорит. А хотите, я его стукну? Он станет фиолетовый, в крапинку.

Иван провёл руками по волосам и с шумом выдохнул, а затем глянул на свою аниматронную маску, лежащую здесь же на столе. В голове зрела несколько шальная идея. Ведь если куратор делает из него дурачка, то пусть и думает, что княжич — наивный беззаботный пацан. Тем более, наставник наверняка пользуется тем же искином-следопытом, что следит за гранью, которую не стоит переходить. И нужно использовать что-то совершенно необычное, чтобы открыть правду. На казённые детекторы лжи он вряд ли позволит загнать себя без ордера, а ордера нет. Но и не нужно, ведь достаточно просто нащупать направление действий. Значит, необходимо понемногу пощипывать куратора. Однако сперва требуется освоиться со средствами.

— Не надо возврат. Лучше, купите ещё несколько, — произнёс Иван и пояснил, не открывая до поры до времени правды: — Нулька переживает, поэтому хочу провести эксперимент, чтоб она знала, что про неё думают.

— Вот! — громко произнесла Варвара Васильевна. — Мы с ней обсуждали то же самое! Индикатор вам, молодой человек, точно не повредит.

Женщина с улыбкой встала с места, подошла к парню и положила индикатор на плечо.

Осминожик ненадолго замер, затем стал меняться. Потемнел, став пунцовым, из спины быстро полезли ежовые иголки, а щупальца индикатор подобрал под себя, свернув спиральками, и при этом крепко прицепился к ткани комбинезона.

— Ой, матушки, — пробормотала Варвара Васильевна, и всплеснула руками. — Если иголки будут мешать, повыдергаем.

— Ему? — пробурчал Иван.

— Нет, вам, молодой человек. Это же ваше ментальное отражение.

— Это так княжич о вас думает? — тут же нахмурился Петрович.

— Нет. Это общий эмоциональный фон. Конкретное отношение к личностям и вещам начнёт проявляться позднее.

— Стыковка! — проорал пилот, а через несколько минут по обшивке прокатился лязг и шум.

Княжич снял с себя осминожика и сунул обратно в пакет. Думается, не убежит, раз доставили таким образом на «Птицу». И парень пошёл к шлюзовой.

Автоматика отработала без замечаний, и через десять минут на борту звездолёта оказался человек. Но не куратор, хотя Иван ожидал именно его. Человек в форме представился обычным клерком от инквизиции, несколько раз извинился, пожаловался на шум от привезённых особ, заставил расписаться в документах, а потом попросил убрать гравитацию.

— Зачем? — немного растерялся княжич.

— Ну так русалки же. У них ног нету, только хвосты. Им при гравитации разве что на полу валяться, как тюленям.

Иван дотронулся до смарт-браслета.

— Нулечка, убери силу тяжести.

Не прошло и трёх секунд, как парень взмыл над поверхностью.

— Девчата, залетай! — прокричал клерк, схватившийся за поручень, и громко свистнул.

Из шлюза сразу же толкая перед собой котомки, сумки и чемоданы, начали проплывать хвостатые девушки.

— Сбылась мечта идиота, — пробормотал Петрович, подплывший к княжичу, рассматривая русалок, которые все до единой заплывали без одежды. И тут же пояснил: — Это я про себя, если что.

Первыми проскочила шестёрка ярко раскрашенных, как тропические рыбки, худышек. За ними осторожно просочились три серокожие особы с белыми животами, шеями и грудями, похожие грацией на дельфинов афалин, но намного стройнее этих морских млекопитающих. Под конец в круглый проём еле протиснулась несколько пышноватая русалка-альбинос. Она оказалась большая не только в обхвате бёдер и бюста, но и длиною в пять метров от кончика хвоста до носа, а ежели вытянет перед собой руки, и того больше, и весит около полутонны. Если сравнивать с морскими обитателями, то, больше всего походила на арктического кита-белуху.

— И куда мы их поселим? — удручённо поинтересовался Иван, почёсывая в затылке и понимая, что отказаться от задания не получится. К тому же на планшете уже горел огонёк, извещающий о получении очень важной информации.

— Не знаю, — ответил капитан и поскрёб подбородок. — Ну, мы с Михой можем на время немного уплотниться. Киборгов тоже поселим вместе. Итого две свободные каюты. Но это только мелких растасуем, да и то будут как сельди в бочке.

Иван хохотнул, ибо шутка приходилась к месту. Но осталась здоровенная русалища. Однако нет худа без добра:

— А её мы подселим к Нульке.

— Уверен, княже? — переспросил капитан, вскинув бровь. Он едва заметно улыбнулся, а потом хлопнул по плечу. — Ну, дерзай.

Иван ничего не ответил, ибо у него созрел собственный план. Парень тут же оттолкнулся от стенки и поплыл в кают-компанию, чтоб рассортировать всех по новым ареалам и местам обитания.

Но добраться не успел, так как с потолка послышался новый доклад пилота:

— Запрос на стыковку! Опять инквизиция!

— Опять? — опешил княжич и повернулся вокруг оси, посмотрев на недоумевающего капитана.

— Иди на голос, — произнесла Камелия.

Фёкла стояла в спальне упырихи у двери. Свет был погашен, и стояла полнейшая темень, хоть глаз выколи. Страх за жизнь пульсировал в медленном ритме, словно сердце сказочного великана. Он то сжимался, выдавливая из купчихи слёзы, отчаяние и ощущение безнадёжности происходящего, словно пену из намыленной губки, то отступал. Тогда наваливалась апатия и тихая злость.

— Ты чё стоишь? Я сказала, иди!

Купеческая дочка вытянула перед собой ногой, ощупывая путь.

— Ту чё, тупая⁈ — снова заверещала вампирша. — Нормально иди.

— Я ничего не вижу, — тихо огрызнулась Фёкла.

— Зато я всё прекрасно вижу, а тебе и не надо видеть!

— Я же ноги сломаю. Темно же.

Вампирша зарычала и пнула что-то мягкое.

— Ты совсем тупая или притворяешься⁈ Если тупая, то объясняю: я включила лампу с айковым фильтром! Айковый — значит инфракрасный! У вампиров спектр восприятия сдвинут к айковым цветам! Мы видим красный и айковый! И не забывай добавлять «моя госпожа», иначе выпорю!

Фёкла зло запыхтела, но задала очередной вопрос:

— Твоя госпожа тепло видит?

— Я что, змея, что ли? Не тепло, а более длинноволновое излучение, чем ты. И не твоя, а моя! — завизжала упыриха на грани ультразвука. — Запомни, моя госпожа!

— Я так и сказала — твоя. Не моя же. Я не претендую на собственность.

— Макс! — завопила Камелия. От вопля, казалось, лопнут барабанные перепонки купчихи.

Дверь сразу приоткрылась и в неё живительным потоком проник клин охристого света, показав полуголую вампиршу, стоящую возле кровати и уперевшую руки в боки. Лицо упырихи было перекошено от злобы, а губы тряслись.

В спальню вошёл ручной человек и преданно уставился на хозяйку.

Камелия жеманно вытянула руку в сторону двери. Блеснули длиннющие золочёные ногти. А потом вампирша топнула ногой и заорала:

— Забери эту дуру! Я хочу отдохнуть, а то она мне все нервы вымотала!

Парень подошёл ближе и взял Фёклу под локоть.

— Пойдём, — мягко произнёс он и потянул на выход.

— И вот как с этой дикой работать? — возмутилась вампирша, сложив руки на груди и плюхнувшись на край кровати. — У меня программа уже расписана. Там половина элементов выполняется в темноте.

Фёкла так бы и стояла обессиленная, но её самым натуральным образом выволокли из помещения.

— Отпусти, — прошептала девушка, когда она и ручной охранно-служебный человек оказались в коридоре.

— Тебе надо поесть, — произнёс парень. — А потом мы сядем и подумаем.

— Кто это мы?

И купеческая дочка устало посмотрела на своего провожатого.

— Ты, я, брат, дядя, сестра, — перечислил Макс и подытожил: — В общем, мы. Или ты не с нами?