Бортовой журнал "Синей птицы". Том 2. Поворотный момент

Глава 17 Слишком много киборгов

Нулька устроилась на большом ящике и, болтая ногами, смотрела, как док вскрывает до сих пор вяло шевелящегося кадавра. И непонятно кого хозяин клиник опасался больше, нежить или девушку, которая только недавно пребывала в облике серого звёздного зверя. Док то и дело бросал взгляды на богиньку.

В ангар силами двух охранников были притащены две стойки с прожекторами, и теперь свет буквально заливал помещение. А ещё они прикатили столик с инструментом. И на столике блестели щипцы, скальпели и ёмкости. Ожидалось, что будет работать искин-хирург, манипулируя множеством конечностей разного калибра, но док психанул, сказав, что эту гадость надо потрошить лично. И хотя боялся до бледности и трясучки, но не отступил.

Нульке было интересно абсолютно всё, ведь она очень редко покидала «Синюю птицу», потому она наблюдала происходящее очень любознательным взглядом.

Иван, Михаил и Потёмкин стояли позади ковыряющегося в высушенной серо-жёлтой плоти доктора. На случай если кадавр снова проявит нездоровую активность, они были с оружием в руках.

Автопилот Женёк стоял на цыпочках, вглядываясь в работу дока, которого, оказывается, звали Митрофан Митрофанович. В какой-то момент андроид совсем перестал шевелиться, а на лице застыла маска любопытства.

Водитель грузовика сперва долго и нудно возмущался, что не на что ремонтировать свой транспорт, что и так простывает без работы, а время, между прочим, деньги. Замолк, только когда Потёмкин попросил показать страховку. Водитель почему-то сразу сдулся. Видимо, оформлен был от всего комплекса неожиданностей, в том числе и от нападения монстров. А поскольку риски попасть под атаку космических тварей на Земле, да ещё и в столичных кварталах, околонулевой, страховые компании брали за этот пункт сущие копейки, а выплаты огромные и при этом громко рекламировали. В общем, мужик внакладе не останется.

Первым нарушил молчание навигатор.

— Что-то я отвык от нормальной силы тяжести, — горестно вздохнув, произнёс он, выбрал стопку ящиков неподалёку и опустил пятую точку прямо на пол, прислонившись спиной в коробке. Причём приземлился, держа монстра на прицеле.

— Что-то я тоже, — пробурчал Иван, несколько раз присел, вытягивая перед собой руки, а потом попрыгал на месте на самых носочках.

— Тренажёрный зал в помощь, — с лёгкой ухмылкой высказался Потёмкин.

— Вы можете мне не мешать⁈ — чуть ли не с истерикой в голосе прокричал док, который сменил скальпель на нечто потяжелее и принялся орудовать инструментом, отпиливая от кадавра целые куски и складывая их в медицинские ёмкости, сделанные из нержавейки. Там уже собралась кучка пальцев, мяса и квадратиков кожи.

Через полчаса Нульке стало скучно. Она дунула на рыжую чёлку и быстрым движением спрыгнула на пол. Док сразу же подскочил на месте как ужаленный, чуть не выронив свой инструмент.

— Пожалуйста, не приближаетесь ко мне! — резко обернувшись и сжимая в руке острый нож, с надрывом проголосил он.

Богинька надула губы. «Неужели все люди так меня боятся?» — подумала она, и ей стало даже немного обидно. Она же никому плохо не сделала. Люди, вообще, держат больших собак и не боятся.

— Полегче, док! — зло повысил голос княжич. — Это моя девушка!

— Ваша девушка⁈ — снова подпрыгнул на месте хозяин клиники.

— Что-то не устраивает⁈

— Меня бы устроило, если бы вы заранее предупредили! У меня фобия всякой потусторонщины!

— Ну так можете сейчас отказаться! Мы другого спеца найдём! — совсем взорвался Иван, подавшись вперёд.

— Ага, щас! Разбежались головой о стену! — напыжился док. — Это моя добыча! Лучше подержите щипцы, — перевёл тему разговора хозяин клиники, наверняка надеясь на то, что парень откажется, но Иван лишь стянул зубы и взялся за ручки.

— Да кто же голыми руками хватается⁈ Перчатки!

Иван шумно запыхтел, но сделал, как сказал док.

Потёмкин, стоящий позади ругающихся Ивана и доктора, слегка наклонился к навигатору и пробормотал:

— Что-то не пойму я этого живодёра. Он очкует, но не отказывается от работы. Псих.

Михаил слегка покачал головой:

— Не псих, а увлечённый человек.

— По мне, так одно и то же, — пожал плечами боевой киборг-инвалид и воздохнул: — Вернёмся на борт, предлагаю выпить.

— Да, пара литров пива бы не помешала, — согласился навигатор, на что Потёмкин хрипло хохотнул: — Во мне остался всего десяток кило живого мяса. Мне, чтоб нажраться до космической синевы, хватит и двести грамм. Я даже специально алкогольное разбавляю нулёвкой.

Так продолжалось очень долго. Киборги под звуки резанья полусушёной в космическом вакууме плоти, перемешанной с медными проводками, мечтали о нормальной закуске к пиву. Иван же цапался с кромсающим кадавра доком, и уже сам залез в нутро нежити почти по локоть.

Нулька сперва наблюдала за происходящим с высоты своего ящика, откровенно радуясь тому, что Ваня за неё заступился, но вскоре девушке стало совсем скучно, и она осторожно спрыгнула на пол, снова заставив дока нервно вздрогнуть. Не находя себе места, богинька принялась слоняться по ангару. Она уже три раза заглянула в спортивный флаер, попинала ящики, почитала ярлыки и прочее. Даже покричала «Ау!», слушая звонкое эхо, отражающееся от потолков и стенок ангара.

И в этот тесный кусочек непривычного для богиньки мира внезапно ворвалось новое действующее лицо. Но сперва в подземный гараж влетела одетая в прозрачную одежду девушка с кошачьими ушками и большими зелёными глазами. Все сразу уставились на вторже́нку в подземелье.

— Митрофан Митрофанович! — звонко заголосила девушка, размахивая руками с разноцветными светящимися, как светодиоды, ногтями. — К вам посетительница! Я сказала, что вы заняты, но она всё равно хочет вас видеть!

Док, подняв руки в перчатках, испачканных серой слизью, принялся сверлить злым взглядом девушку, которая, наверное, была его секретаршей.

— Кто?

— Госпожа Маркова.

— Почему Пашка не примет? Или Чайкина? За что я им плачу? — тут же спросил хозяин клиники.

— Посетительница хочет лично вас, — захлопала ресницами девушка.

— Пригласи, — через несколько секунд с ядом в голосе процедил док, после чего выразительно посмотрел на экипаж «Синей птицы». Во взгляде без слов читалось, мол, ходят тут всякие, отвлекают. И одновременно сожаление, что нельзя незваного гостя послать на три древних-предревних, как род людской, буквы.

Секретарша быстро упорхнула.

А когда тихо пиликнул лифт, и из него вышли трое. Это были одетая в почти прозрачное платье женщина средних лет с едва заметными следами пластики на всём теле; хмурый и здоровенный, всем своим видом показывающий принадлежность к профессии телохранителей мужчина-киборг в джинсах, белой рубашке и с большим пистолетом в кобуре на поясе; и тонкий, полупрозрачный андроид, сделанный по лекалам женского манекена. Увидев их, док изобразил максимальное благодушие и радость встречи.

Женщина сразу подбежала к Митрофану Митрофановичу, едва сдерживая слёзы. Она даже не обратила внимания на расчленённого кадавра, освещённого яркими прожекторами.

— Вы должны мне помочь. Мне кажется, что с моей девочкой что-то не в порядке. Она слишком неподвижна, —

— Успокойтесь, Глафира Андреевна, — тепло ответил док, меняя испачканные перчатки новыми, — сейчас просмотрим.

Хозяин клиники дотянулся до одного из прожекторов и провернул его, а потом поманил рукой андроида-манекенщицу. И та плавно подошла ближе и встала в круге света.

— Кажется, я отстал от жизни, — протянул стоящий в сторонке навигатор, разглядывая тонкую, почти тощую фигуру.

— Да уж, — пробасил Потёмкин и озадаченно почесал в затылке.

И было отчего. У девушки-андроида прозрачная синтетическая кожа, через которую виднелись такие же прозрачные мышцы и белые полимерные кости. А ещё были видны живые лёгкие, опутанные сетью кровеносных сосудов, мерно бьющееся живое сердце и прочие человеческие органы, за исключением, пожалуй, желудка и кишечника. Но главное — в низу живота тихо подрагивал эмбрион, плавающий в искусственной утробе. Его пуповина тянулась к настоящей плаценте.

Док быстро присел на корточки и всмотрелся в живот с младенцем. А когда коснулся упругого живота андроида, которого было правильнее называть не манекеном, а суррогатной матерью, изнутри загорелся ровный телесно-розовый свет.

Митрофан Митрофанович дотянулся до смарт-браслета, заставив погаснуть прожекторы, и дитя осталось плавать лишь в мерном розовом сиянии.

Док вздохнул, почесал щеку и выпрямился, а затем провёл браслетом перед глазами суррогатной матери. Глаза робота замерцали, как индикаторы, а перед доком повисло голограммное окошко с надписью «доступ разрешён».

Пальцы хозяина клиники коснулись меню, создавая из пустоты ворох других окошек, где высветились параметры и статистика.

— Ну что там? — всхлипнула посетительница.

— А что говорят врачи? — тут полюбопытствовал док, не отрывая взгляда от изредка шевелящего ручками и ножками эмбриона.

— Прописали витамины, но я им не верю, — завершив ответ на грани истерики, отозвалась посетительница.

Док расплылся в услужливой улыбке от уха до уха.

— Предлагаю на недельку оставить у меня для обследований, — мягко ответил он, успокаивая клиентку, и добавил: — Не переживайте, всё будет хорошо.

И только тогда клиентка обратила внимание на потрошёного кадавра и брезгливо поморщилась.

— А это что за гадость?

— Где? — изобразив изумление спросил Митрофан Митрофанович, словно в первый раз увидел труп. А потом небрежно махнул рукой. — Да так, занимаюсь саморазвитием.

Он взял женщину под локоть и повёл к лифту. Молчаливый телохранитель пошёл следом.

Как только двери закрылись, Нулька подскочила к беременному андроиду, плюхнулась на колени и принялась с жадным любопытством вглядываться в крохотного розового человечка, чуть ли не ткнувшись носом в силиконовые пузо.

— Пожалуйста, держите дистанцию, — мягко произнёс робот и сделал шаг назад от корабельной феи.

Проводив клиентку, хозяин клиники протяжно и шумно выдохнул и разразился злобной тирадой:

— Истеричка! Покромсают себя, а потом рожать не могут! Некогда им, видите ли! Имидж, видит ли, для работы важнее ребёнка! Я бы ещё понял, если бы калекой была, а так здоровая баба! Одним словом, дура!

А потом док сфокусировал взгляд на Нульке.

— У…у…уйдите от ребёнка, прошу вас! — заикаясь протянул хозяин клиники, а когда девушка запрыгнула на ящики, ещё раз вздохнул и взмахнул рукой с браслетом перед собой, словно волшебной палочкой. Зажглись прожекторы, заново освещая препарированного кадавра. И почти сразу перед лицом дока возникло окошко с информацией.

Митрофан Митрофанович вчитался и озадаченно покачал головой.

— Подведу первые итоги, тем более что подоспел химанализ. Ткани жертвы пропитаны неким аналогом низкотемпературной смазки, не дающей, во-первых, потерять телу подвижность, а во-вторых, сгнить в условиях хранения в земной атмосфере. Имплантаты — это в основном система подогрева, чтоб мышцы не замёрзли при условиях, близких к абсолютному нулю. Что до одержимости, я не инквизитор, но думаю, что кто-то проводил опыты на нежити. Вдоль позвоночника идёт мелкая серебряная сетка, подключённая к току. Это похоже на электрический ошейник для дрессировки собак.

— Зачем? — тихо спросил Иван, глядя на дока исподлобья.

— А я откуда знаю⁈ — воскликнул тот, разведя руками. — Я, что ли, инквизитор?

Рядом с княжичем тихо прыснул смехом навигатор.

Но парень не успел огрызнуться, так как в разговор снова вклинились. И снова секретарша. И снова с истерикой в голосе.

— Митрофан Митрофанович! — верещала она, звонко цокая каблучками почти невидимых туфелек по бетонному полу. — Я пыталась объяснить, что вы заняты, но они сами!

— Чего сами? — прорычал док, готовый взорваться. Он только-только напялил новые перчатки и взял скальпель, чтоб продолжить препарировать кадавра.

Лифт закрылся, поморгал циферками и стрелочками и снова раскрылся.

Секретарша испуганно прижалась к ближайшему к ней стеллажу, на котором как раз и сидела Нулька. А в помещение громко крича ворвалась пятёрка действующих лиц.

— Митрофаныч! Выручай! — орал одетый лишь в спортивные штаны и обутый в кроссовки, татуированный парень лет двадцати пяти. На спине которого красовался такой же «Нейридж», как и у Фёклы. Экипаж вдоволь насмотрелся полуголую купчиху, хвастающуюся дорогим имплантатом, потому безошибочно опознал устройство. Торс парня был обильно залеплен пластырями, часть из которых пропиталась кровью.

Следом за ним тащили раненого товарища два здоровых мужчины. У одного руки были полностью заменены на киберпротезы, у второго из спины торчали дополнительные конечности, похожие на изрядно поцарапанные лапы паука. На концах лап были похожие на деревенские косы острые изогнутые клинки.

Раненый товарищ, ноги которого, оставляя тёмные кровавые полосы, безвольно волочились по полу, стонал и старался не хоть как-то поровнее держать голову. Получалось у него плохо, так как время от времени товарищ, который на фоне остальных не сильно выделялся протезами, проваливался в бессознательное состояние.

Замыкала шествие девица, у которой ноги до бёдер заменены на какие-то скоростные протезы, а на руках блестели стальные ногти.

И все вооружены с ног до головы, как будто это переезжал с места на место оружейный магазин, и забинтованы, словно помимо пушек перевозили и диких кошек, причём вперемежку с колючей проволокой.

— Что-то многовато киборгов в одном месте, — прорычал Потёмкин, медленно потянувшись за своим пистолетом-пулемётом.

— А что ты хотел от клиники для киборгов? Ожидал кошечек-собачек? — усмехнулся навигатор, который тоже не замедлил вытащить свой ствол.

— Митрофаныч! — не унимался татуированный парень, выскакивая на яркий свет прожектора.

— Какого хрена⁈ — закричал док. — Я вас только позавчера штопал!

— Спасай Тимоху! Он впереди шёл, но напоролись на сильный отряд, не смогли уйти!

— Ты не видишь, что у меня посторонние! — совсем уж закипел хозяин клиники.

Иван, стоящий возле кадавра, насупился. Док, вопреки заверениям, занимался явно чем-то незаконным. И княжич не знал, как поступить. С одной стороны, он инквизитор при исполнении, а с другой — прибыл как частное лицо и совершенного другому вопросу.

— К чёрту посторонних! Тимоха ранен! — орал татуированный. В свете прожекторов было заметно, что у него и глаза заменены на искусственные. такие же были у официантки на Проционе — зрачки неявственно быстро реагировали на смену яркости, да и радужка фиолетового цвета блестела как катафоты.

Док зарычал и швырнул на пол скальпель, который со звоном отскочил куда-то в сторону.

— Ты меня когда-нибудь подставишь! — заорал хозяин клиники.

Иван неспешно, чтоб не привлекать внимания, потянулся за револьвером, спрятанным в нагрудной кобуре под курткой.

— Сочтёмся, — не унимался татуированный, повернулся и махнуло рукой, подзывая поближе своих друзей, которые несли раненого. — Куда его положить?

— На пол! — рявкнул док, меня перчатки, а потом повернулся к Ивану и развёл руками. — Вы уж извините. Я дал клятву Гиппократа, а то бы сам пустил бы этих идиотов на органы, а протезы выставил на чёрном рынке.

— Ничего, я подожду, — спокойно кивнул княжич, в то время как его взгляд прыгал по действующим лицам.

В то же время Потёмкин и Михаил плавно отступали к грузовику, как говорится, на всякий пожарный случай готовясь к стычке. Мало ли что придёт в голову вооружённым головорезам.

При этом безопасник схватил за шкирку водителя флаера и толкнул в сторону кабины, не двусмысленно намекая на то, что от него ждут.

— Женёк, — пробасил Потёмкин, — ты бы побыл в теньке.

Андроид, лицо коего застыло маской растерянности, поглядел на киборга, а глаза, наоборот, непрерывно бегали, словно «собачье сердце» был сильно напуган.

И в этот момент у Ивана из внутреннего кармана на пол, прямо пятне света, с предательским звяканьем упал жетон.

Татуированный быстро проследил за вещью.

— Инквизиция⁈ Какого хрена здесь инквизиция⁈ — завопил он.

Хозяин клиники ошарашенно попятился, глядя на значок как на бомбу, а затем попятился.

— Идиоты! Подставили, придурки, — зашептал он, затем заорал в голос: — Сам разбирайся! Я клятву Гиппократа дал! Я не мог отказать в помощи! Я чист!

Заклацали предохранители, и две группы ощетинились стволами.

Повисла напряжённая тишина.