#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 20

Глава 13

Сидя в кабине «Бурана», я смотрю на странную картину. По заснеженной равнине несётся стая пингвинов. На первый взгляд они выглядят нелепо — неуклюжие, шатающиеся, с непропорциональными движениями. Прямо как пьяные гопники. Но это обманчиво: их скорость запредельная. Пингвины мчатся, словно почуяв запах мяса, не обращая никакого внимания на летящий над ними «Буран».

— Как такое вообще возможно? — Светка не отрывает взгляд от дисплея, её ресницы часто-часто хлопают. — Почему пингвины стали одержимыми?

Я хмыкаю, задумчиво глядя на этих странных созданий:

— Всё просто. Ледзор обронил ледник прямо на монахов с лампами джинов. Лампы разбились, джины вырвались на свободу и выбрали ближайшие тела. Очевидно, неподалёку оказались пингвины. Вот в них они и вселились.

Светка ошеломлённо выдыхает, её глаза расширяются.

— Ничего себе совпадение.

— Ага, — кивает Веер, впечатлённая. — Это отличная идея для сюжета моего следующего фильма.

— Кому что, а вшивый всё о бане, — хмыкает Шаровой, пожимая плечами. — Хотя, если так подумать, все наши диверсии тянут на сюжет для блокбастера.

— Только наши операции нельзя разглашать, — вздыхает полька, но тут же её глаза загораются энтузиазмом. — А вот демонических пингвинов, думаю, можно! Это же вне рамок задания!

Мерзлотник смотрит на меня:

— Филин, дадим бой этим пернатым?

— Нет, — отвечаю я, всматриваясь в приближающуюся снежную равнину. — Для начала нужно убедиться, что невинные не пострадают. А то вдруг в пылу схватки какой-нибудь пингвин к ним прорвется. Вперед, Шнур.

Гвардеец за рулем вдавливает газ. «Буран» ускоряется, опережая пингвинов. Через несколько минут перед нами появляется небольшой посёлок, если это слово вообще можно применить к группе из десяти танковых контейнеров. Они грубо переделаны в жилые помещения: в стенах прорублены окна и двери, а сами контейнеры стоят на сваях, словно пытаясь защититься от снежной стихии. Всё это выглядит скорее как временная стоянка, чем полноценное поселение. Перед домами висит вывеска на испанском: «Comuna Anturtica de Chile».

— Чилийцы? — произношу я с изумлением, оглядывая коммуна. — Откуда они тут?

Фирсов ухмыляется, отрывая взгляд от дисплея:

— Ты пропустил университетский курс, Филинов, вот и не знаешь, — ухмыляется Фирсов. — Королевство Чили претендует на часть Антарктиды и объявило эту территорию своей провинцией ещё сорок лет назад. За это время они построили несколько таких коммун.

Я оглядываю посёлок с нескрываемым скепсисом:

— Серьёзно? За сорок лет всего десяток железных коробок? Великолепное достижение!

Фирсов пожимает плечами:

— А кто захочет тут жить? Морозы, ледяная пустошь, ни лесов, ни пашен. Максимум триста человек наберётся в этой так называемой провинции. Да и никто в мире не признаёт этот кусок Антарктиды за Чили. В том числе и Россия.

Я киваю:

— Эсто кляро. Интентимос перверо лас переговорионс. (пер с исп: Понятно, начнём с переговоров.)

Фирсов бросает на меня хмурый взгляд:

— Амулет переговоров я на тебе не вижу. Неужели выучил испанский?

Я пожимаю плечами, сохраняя невозмутимый вид:

— Просто пока пропускал университетский курс, занимался дома.

Фирсов хмыкает, помрачнев. А я вспоминаю учебник истории. Чили… Королевство бывших испанских конкистадоров. В этом мире Южный Винланд (аналог нашей Южной Америки), также достался испанским колониям, тогда как Северный пал под натиском выходцев викингов. Вот и получается, что англосаксы лапу сосут.

Перед нами открывается неожиданная сцена: группа местных жителей купается в проруби посреди антарктических льдов. «Буран» приземляется с грохотом, взметая в воздух фонтан снежной крошки и сразу же привлекая к себе внимание. Первой из воды вылезает загорелая девушка с тёмными волосами, одетая лишь в набедренную повязку и простую повязку на груди. Несмотря на пронизывающий холод, она и не думает бежать одеваться. За ней следуют и остальные «моржи».

— Пресентате! Кто вы такие? — громко спрашивает чилийка, когда мы выпрыгиваем наружу.

— Салюдос, сеньорита! — взмахиваю рукой в приветственном жесте. — Мы русские. Я граф Данила Вещий-Филинов. Мы на задание по зачистке врагов человечества. Вам нужно срочно уходить — сюда движутся Демоны. Вон там на западе уже можно увидеть черные точки.

Девушка резко вскидывает голову, её волосы, ещё влажные от ледяной воды, прилипают к загорелым плечам. Она одним движением отбрасывает пряди назад, обнажая твёрдую линию подбородка.

— Я Чилика де Вальдивия, глава провинции Арктика-Чили!

Она обводит нас огненными взглядом.

— Ме да игуаль! И мы никуда не уйдём! Это наше государство, наша провинция, и мы будем её защищать!

Светка тут же хмурится, упирая руки в бока, словно собираясь устроить разнос, но я удерживаю её взглядом и спокойно продолжаю:

— Баста, сеньорита. Здесь нечего защищать. Не считая снега, тундры и железных коробок.

Девушка на мгновение замирает, а потом с вызовом поджимает губы.

— Коробки⁈ Это наши дома! — громко возражает чилийка.

— Это танковые контейнеры, — сухо парирую я.

Но Чилика оказывается чертовски упертой. Да и не стоило мне, наверно, называть вещи своими именами. У девушки явно какой-то бзик насчет своей крошечной коммуны. Для неё эти контейнеры — не просто железные коробки, а символ гордости и собственного достоинства. Ну, не каждый сможет жить в Антарктике годами, это правда, но она сильно перебарщивает с громкими названиями а-ля провинция и государственные владения.

Остальные чилийцы тоже недовольно косятся на нас. Хоть бы прикрылись, а то некоторые даже без бельевых повязок. Вон и Светка покраснела.

— Это наша земля, и вы, русские, не имели права сюда вторгаться! — Чилика окончательно потеряла голову. — И вообще вам нужно было оформить разрешение на въезд в провинцию!

Я едва не закатываю глаза:

— Простите, но где же ваши пограничники? Что-то я их не заметил. Как и в принципе границу.

Чилика вдруг застыдилась и отворачивается.

— Пограничники были на задании.

Понятно, моржевали вместе с ней.

— Сеньорита, — пробую донести до нее в последний раз. — За моей спиной лучшая боевая машина человечества. А также Грандмастеры русской армии. Отступите временно, в течение часа мы разнесем Демонов, а потом вы снова сможете возвращаться в свою коммуну.

— Спасибо, но свою провинцию мы сами защитим, сеньор, — упирается она.

Я пожимаю плечами, бросив взгляд на Чилику:

— Ладно, как хотите.

Без лишних слов мы загружаемся в «Буран», и машина отлетаем в сторону, оставляя посёлок на пути надвигающейся угрозы. Мое дело — предложить, а уж их — отказаться.

— Вот же коза упрямая, — замечает Светка.

— Да потому что с ней нет рядом ни одного красивого мужчины, — обосновывает Веер. — Видела этих чилийцев? Без слез не взглянешь. Особенно ниже пояса.

Пингвины подходят всё ближе. Внешне они безобидны, но их астральная аура заставляет сгруппировавшихся чилийцев нервно переглядываться. Паника начинает расползаться среди местных, когда демоны-пингвины демонстрируют свою разрушительную силу. Один из них взмахивает крыльями, и по снегу катится гигантская огненная волна. Другой вызывает снежные вихри, которые срывают лёгкие конструкции и покрывают поселение слоем льда.

Чилика, собрав волю в кулак, пытается организовать сопротивление. На её нагом теле с треском формируются ледяные стихийные доспехи, блестящие в свете огненной волны. Она призывает своих людей сражаться, но все их усилия оказываются тщетными. Демоны-пингвины легко разбивают слабую оборону, и жители, потеряв надежду, начинают отступать, спасая свои жизни.

Я, наблюдая за этим через дисплей, хмыкаю и произношу:

— Ну, теперь, думаю, они не будут настаивать на оформлении въезда.

Фирсов, сидя за консолью, оборачивается ко мне:

— Выступаем?

Я отмахиваюсь, не отрывая взгляда от дисплея:

— Да сидите спокойно. Если понадобится помощь, я позову. У меня есть кое-что, что отлично справится с Демонами.

А именно — другой Демон. Ну точнее — Демонесса.

Я поднимаюсь, быстрым движением активирую панель выхода и прыгаю с «Бурана» прямо перед пингвинами. Снег взлетает клубами вокруг меня, а пальцы уже скользят к браслету на запястье. Одним касанием я активирую артефакт, и в свете магической вспышки появляется Шельма — грациозная и хищная, как кошка, с хитрой улыбкой на лице.

— Вот твои сородичи, — говорю я, указывая на демонических пингвинов. — Разберись с ними.

Шельма, скрестив руки на груди, лениво осматривает приближающихся тварей. Её взгляд вдруг оживает, в уголках губ появляется весёлая искорка.

— Ого, как интересненько, — протягивает она с явным удовольствием. — Симпатяшки. Сейчас я погружу их в безумие.

Она плавным движением разворачивает свою силу. Аура вокруг Шельмы начинает пульсировать, мерцая зловещими оттенками. Демоны-пингвины, как по команде, один за другим погружаются в гипноз. Сначала они замирают, будто схватили столбняк. Затем начинается паника. Они мечутся, спотыкаются, натыкаются друг на друга. Контроль исчезает, координация теряется.

Шельма наблюдает за этим, сложив руки на груди. На её лице играет довольная усмешка.

Я ловлю момент. Усилив себя артефактом удалённой телепатии — спасибо за подсказку Горнорудовой, — создаю пси-копья и атакую Демонов. Удары точные как надрезы нейрохирурга. Одно за другим пси-копья разрушают астральные связи, удерживающие этих тварей в телах пингвинов.

Демоны не успевают ничего сделать. Псионика методично выбивает их, заставляя астральные сущности рассыпаться и исчезать.

Оставшиеся без постороннего влияния птицы замирают, словно приходят в себя после долгого дурмана. Их бешеный блеск в глазах исчезает, движения становятся неуклюжими, естественными. Пингвины выглядят растерянными, но вполне безобидными. Я проверяю ещё раз: ни один не пострадал. Одержимость исчезла, а сами птицы остались целыми и невредимыми. Всё прошло гладко. Ну, почти.

Шельма бросает на меня взгляд, её ухмылка становится шире:

— Ну, я-то думала, будет повеселее. Слабаки какие-то… Хотя птички прикольные. Можно их съесть?

— Лучше давай я тебе потом куплю бройлера из супермаркета, — предлагаю. — А вообще спасибо за помощь, — и активирую браслет.

Она как газообразный эфир затягивается в браслет, а я, глядя на ошарашенных, но теперь вполне безобидных пингвинов, хмыкаю.

Светка, выскочив из машины, смеётся, обводя взглядом птицунов:

— Они такие прикольные!

Я усмехаюсь и протягиваю руку к ближайшему. Пингвин послушно стоит, а я легонько глажу его по голове. Прикольный такой. Перья мягкие, приятно касаться. А глаза-бусинки такие доверчивые, словно он только что нашел в лице меня лучшего друга.

— Хочу оставить их себе, — умиляюсь здоровоптице.

Однако один из них явно выделяется. Его поведение странное. Сначала он начинает бегать вокруг нас кругами, забавно размахивая крыльями, будто всерьёз намеревается взлететь. Потом резко падает в снег, смешно перекатывается через себя, поднимает голову, хватает клювом ближайшую гальку и, судя по всему, пытается её разгрызть клювом.

— Контуженный что ли? — предполагает Фирсов.

— Не исключено, что он голову повредил из-за Демона, — рассуждаю я вслух. — Его точно заберём. Продиагностируем. А, может, даже и вылечим.

Со стороны спасённых в последний момент жителей самозваной провинции к нам вдруг подходит Чилика. Её лицо одновременно выражает усталость и благодарность. Сделав шаг вперёд, она склоняет голову и говорит:

— Дискульпе! Простите нас за грубость, граф Данила. И спасибо за вашу помощь. Если не откажетесь, разделите с нами наш скромный обед. Мы недавно поймали кучу вкусной рыбы!

— Да можно, — равнодушно бросаю, продолжая гладить пингвина. А того странного пингвина уже успели обступить Светка и Веер. Женщины всегда испытывают симпатию к «несчастным». Хотя меня он тоже прикалывает. Потом поизучаю.

Обрадовавшись, Чилика оборачивается и коротким жестом подзывает одного из своих людей.

— Накройте стол, — велит она. — И не жалейте припасов. У нас гости!

Мужчина кивает, отвечая с заметным почтением:

— Да, Ваше Высочество.

Я удивлённо поднимаю бровь.

— Вы королевской крови, сеньорита?

Чилика выпрямляется, её взгляд становится твёрдым и гордым.

— Да, я племянница короля Чили.

Едва ли я ожидал услышать такие слова среди этой ледяной пустоши. Королевская кровь в танковых контейнерах. Забавно.

Кремль, Москва

— Ваше Величество, прибыл посол Чили. Его визит запланирован.

Царь откладывает ручку.

— Да-да, впускайте, потом допишу это треклятое письмо Сигурду. Как же он задолбал нарываться…

Владислав уже здесь, сидит в кресле напротив, с привычной невозмутимостью. Граф Данила находится под его кураторством, а визит чилийского посла как раз связан с ним.

Дверь распахивается, и посол входит сдержанно и чопорно. Поклонившись, он начинает говорить ровным и учтивым тоном:

— Ваше Величество, король Чили выражает вам, государь, искреннюю признательность за действия графа Данилы, который помог удержать рубежи провинции Антарктика-Чили от коварных Демонов-пингвинов.

На несколько мгновений в комнате повисает тишина. Борис замирает, его челюсть буквально отвисает, и он недоверчиво бросает взгляд на Владислава. Начальник Охранки лишь пожимает плечами — он уже устал удивляться выходкам конунга.

— Пингвинов? — медленно переспрашивает Царь, подумав, что ослышался.

— Именно так, Государь, — торжественно кивает посол. — Его Величество приглашает вас, а также графа Данилу, посетить его дворец на весенний маскарадный бал. Это будет грандиозное событие, приём на высшем уровне. Мы готовы полностью обеспечить ваш комфорт.

Царь опускает взгляд на бумаги, обдумывая ответ.

— Благодарю вас, — наконец произносит Борис. — Конечно, я был бы рад посетить вашу страну, но не могу сейчас обещать — сами понимаете, нужно распланировать график — потому дам ответ позже.

Посол вежливо раскланивается и выходит, оставляя царя и Владислава наедине.

— Демоны-пингвины, — наконец произносит Царь, глядя на Владислава.

— И где только Данила их всех находит? — задумчиво протягивает царский брат. — То завалит в центре столицы жука размером с дом, то выведет на свет рогатых людей, а теперь вот — Демоны-пингвины.

— Владислав, — Царь растягивает слова. — Всё это как-то странно, особенно учитывая, что мы… официально не признаём провинцию Антарктика-Чили.

Владислав, с трудом сдерживая саркастическую усмешку, отвечает ровным, но явно ироничным тоном:

— Не признаём, Ваше Величество. И неудивительно. Потому что, с вашего позволения, это полная чушь. Претендовать на кусок Антарктиды, которую вообще-то открыла русская экспедиция, да ещё и называть десятки контейнеров своей Арктической провинцией — это, мягко говоря, нелепо.

Царь кивает, соглашаясь, но на его лице появляется намёк на задумчивость. Вообще у России и не получалось дружить с Чили именно из-за этой пресловутой Антарктиды. Признание коммуны для чилийцев вопрос национальной гордости. Царь не мог пойти на такое. Ну а теперь Россия в лице Данилы, по сути, спасла эту самую «провинцию», из-за которой весь сыр-бор. При этом Кремль все еще не должен никого признавать. Удобно получилось.

— Но, — добавляет Владислав, которому пришла в голову та же мысль, — благодаря действиям Данилы наши отношения с Чили неожиданно улучшились. И это может сыграть нам на руку. Через них у нас появится возможность начать влиять на Южный Винланд.

Царь задумывается, его взгляд на мгновение затуманивается, словно он прикидывает все возможные выгоды. Затем он качает головой, но на губах появляется лёгкая усмешка.

— Ну что ж, если граф Данила теперь герой Чили, почему бы нам этим не воспользоваться? — заключает он, и в его голосе звучит смесь практичности и скрытого удовольствия от неожиданного поворота.

— Разумеется.

Они переглядываются, и через мгновение тихий смех заполняет комнату.

— Демоны-пингвины, — покачивает головой Царь, словно пытаясь осознать сказанное. — Ну надо же. Данила умеет находить себе оригинальных врагов.

— Кстати, — подхватывает Владислав, — у него ведь скоро особый день.

— Ах да, точно, — вспоминает Борис. — Нужно подготовиться как следует. Это не шутки.

— Не волнуйся, — с хитрым блеском в глазах отвечает Владислав. — Мы застанем его врасплох.

Угадайте, что скажу. Правильно, мое излюбленное — дом, милый дом. Наконец-то я возвращаюсь, захватив с собой всю нашу разношёрстную группу, и впервые за долгое время решаю позволить себе немного отдохнуть.

У леди Чилики мы, надо сказать, неплохо потусили. Рыба оказалась вкусной, даже пингвины оценили. К тому же, сама Чилика в итоге оказалась не такой уж и вредной. За ужином она смущённо извинилась, покраснела и пообещала сообщит своему дяде-королю, что я, как благородный герой, спас их провинцию от вторжения. Хотя, честно говоря, их бзик насчёт Антарктики просто зашкаливает. Но мне-то что, пусть играют в свою южную экспансию.

Кстати, неподалёку мы нашли Ледзора. Причём морхал умудрился зависнуть в соседней аргентинской коммуне. Судя по всему, там он развлекал местных девушек и прекрасно проводил время.

Вернувшись домой, я решаю, что отдых — это святое. Располагаюсь в бассейне, растянувшись на воде и наслаждаясь моментом. Жёны, понимая мое состояние, не отвлекают и дают побыть в одиночестве. Они просто приносят какой-то необычный кофейный напиток, который я пью с большим удовольствием. Но даже в такие минуты у меня всегда полно дел. Если не снаружи, то в голове.

Одно из таких дел — новенький легионер-портальщик. Нужно разобраться, как он вписался в систему и что с ним делать дальше. Я «включаю» легата Воронова, чтобы узнать, как продвигается работа с перспективным новобранцем.

Воронов появляется с выражением вселенской обиды и сразу бросает с сарказмом:

— Шеф, вот я вам что, нянька?

Я напоминаю Воронову, что, как легат, он обязан решать кадровые вопросы. Это его зона ответственности, и от меня он поблажек не дождётся. Воронов тяжело вздыхает, явно не в восторге от обсуждаемой темы, и нехотя сообщает:

— Портальщик оказался не менее капризным, чем этот последний до него… Как его? Ну некромант. С ним возни будет ещё больше.

— Зато перспективы у него хорошие, — парирую я. — К тому же, напоминаю, я давно отошёл от непосредственного управления легатами. Теперь эта работа полностью на твоих плечах.

Воронов закатывает глаза, но молчит. Я решаю добавить немного мотивации:

— Стимулируй бойца работать. Тем более, я вам специально добавил НПСных девушек, чтобы скучно не было. Не скажешь же, что не помогает?

— Девки хороши, конечно, — усмехается он. — Прямо как модели.

Ну так-с, модели и есть. Я же их образы с журналов и брал.

Воронов в итоге вроде выговорился и ему полегчало. Отлично. Пусть учится разбираться. Иногда я думаю, что делегировать задачи Легиона — это лучшее решение, которое я когда-либо принял.

Плавая в бассейне, я размышляю о перспективах нового портальщика. Парень оказался действительно не слабым — почти Грандмастер. Оно и понятно. Вряд ли Лич бы взял к себе слабака.

Однако, как всегда, есть нюансы. Магия портальщиков, при всей её мощи, имеет серьёзные ограничения.

Без вспомогательных средств их возможности довольно скромны: обычное перемещение ограничено радиусом около трёх километров. Для переноса на огромные расстояния — себя или, что важнее, целых отрядов — требуется специальный сигнальный камень. Этот артефакт должен быть связан с переносимым объектом или существом, иначе ничего не выйдет. Но и это ещё не всё: сам портальщик при активации обязан находиться рядом со Стеллой, что делает их применение в реальных боевых условиях куда сложнее, чем хотелось бы.

И всё же, несмотря на эти ограничения, я вижу огромный потенциал. Уже в голове вырисовываются тактические схемы. Представьте: отряд закидывается в тыл врага, выполняет свою миссию, а затем мгновенно возвращается, не оставляя ни следов, ни шанса на контратаку. Это может перевернуть подход к диверсиям и разведке.

Я ухмыляюсь, погружаясь в воду. Простор для стратегического манёвра колоссальный. Да, это направление нужно развивать.

Ух, кайф. Продолжаю наслаждаюсь редкими минутами тишины и спокойствия в бассейне, лениво наблюдая за Ломтиком. Щенок, естественно, держится на воде «по-собачьи», энергично перебирая лапами. При этом он умудряется выглядеть невероятно деловито, будто его неуклюжие круги вокруг меня — это важная часть какой-то тайной миссии. Притворщик, но занятный.

Тишину нарушает странное шипение. Подняв голову, я замечаю Шепучку, которая вылезла через стену. Горгоныш осторожно подкрадывается к подносу с моим кофейным напитком. Её ноздри дрожат, а змеиные волосы слегка покачиваются, как будто они тоже пытаются уловить аромат.

Я усмехаюсь, наблюдая за этой сценой:

— Да уж, ваша Мать выводка тоже кофе обожает.

Шепучка замерла, будто раздумывает, стоит ли рискнуть и попробовать. Губы у неё поджаты, змейки шевелятся в такт её мыслям. Смешная. Хотя я знаю, что следующим её шагом, скорее всего, будет попытка стащить стакан. Ну, попробуй, если посмеешь.

В итоге Шепучка решает проявить себя как воспитанная леди и воздерживается от посягательства на чужую посуду. Я усмехаюсь, уважая её самообладание, и прошу Ломтику перекинуть сюда собачью миску. Я наливаю туда немного из своего стакана, и Шипучка тут же принимается лакать, не забывая выразить благодарность лёгким шипением.

Малыха увлечённо опускает мордочку в миску, вся перепачкавшись. У малышей-Горгон руки ещё не скоро станут полностью антропоморфными, поэтому лакать — их единственный способ питаться. Хотя Рюса Зеленый Коготь иногда кормит свою любимицу из бутылочкой с соской.

Я рад за своих подданных — будь то звери, люди или кто-то ещё, это неважно. Каждый из них находит своё место и смысл. Некоторые, как Рюса, сближаются друг с другом, находя в товарищах тех, кого когда-то безвозвратно потеряли. Это приносит им внутренний покой.

А вот Гереса удивила. Занявшись бордельным бизнесом, она не только стала отличным управленцем, но и многому научилась у своих подчинённых. Теперь в богатырше, за её грозной внешностью, чувствуется удивительная женственность. Это лёгкая перемена делает её ещё более харизматичной. Те же гвардейцы теперь на нее смотрят другими глазами — не только уважают за удаль, но и любуются.

Лениво потягивая кофейный коктейль, я ловлю себя на мысли, что проблем на моих плечах стало больше, чем хотелось бы. Год предстоящей службы Багровому Властелину — это не просто красивая строчка в резюме. И как только с монахами разберусь, предстоит заняться еще и Буревестником, чтобы вернуть свои родовые земли.

Но, разумеется, боярин Годунов не упустит шанса вставить мне палки в колёса. Хотя, честно говоря, это меня мало волнует. У «Бурана» ведь колёс вообще нет, только надёжные гусеницы. Они переедут любое бездорожье, да ещё и самого боярина заодно.

Я усмехаюсь с иронией. Кажется, жизнь становится только сложнее, но от этого только интереснее.

Еще в прошлом мире я уяснил, что главное правило выживальщика — хомячить, хомячить и хомячить. Только здесь речь уже не о куске проволоки, патронах и прочих сокровищ постапокалиптической пустоши. Здесь я говорю о защите рода, которую приходится усиливать всеми доступными способами. Это давно перестало быть прихотью или мерой предосторожности — теперь это жизненная необходимость.

Российские дворяне не стоят на месте: они активно проникают в другой мир, перенимают его технологии, разбираются в магических артефактах. По сути, они идут по моим стопам, учатся и развиваются. Мне всегда нужно быть на шаг впереди конкурентов. Благодаря дворянской традиции: «Нападать сразу же, как только покажешь слабину», расслабляться нельзя. Всё как всегда.

К тому же, помимо местных конкурентов, есть и враги, что тянутся из иного мира. Монахи-гомункулы. Эти твари всё ещё удерживают три своих Обители. Восточная Обитель оказалась слабее остальных. Самый сок впереди.

Надо бы поскорее вернуть родственников Лакомки и закрыть этот гештальт.

Ещё немного побултыхавшись, я решаю, что пора выбираться. Быстро выхожу, споласкиваюсь и переодеваюсь. Не забываю и про Ломтика: вытираю его досуха, чтобы малой не простудился. Щенок не в восторге от этой процедуры, но терпит, философски вздыхая.

Настроение хорошее, хочется на свежий воздух. Во дворе мороз бодрит и пробуждает, лучше любого кофе.

По пути встречаю тигрицу, которая вальяжно прогуливается вдоль стены с таким видом, будто этот замок принадлежит ей, а не мне. С лёгкой усмешкой приветствую:

— Сударыня, вы всё ещё решили остаться у нас?

Тигрица лениво машет хвостом, явно показывая, что своим присутствием оказывает мне одолжение.

— Да сколько угодно, оставайтесь, — добавляю я с улыбкой.

В ответ она ещё раз грациозно взмахивает хвостом и уходит в свою сторону, гордая и невозмутимая, словно хозяйка положения.

Кстати, Настя прозвала её Красивой. Необычненькое имя для тигрицы с костяным ожерельем, но, если задуматься, вполне подходящее. Углубляться в эти детали я все равно не собираюсь. Если ей хочется играть в свои кошачьи игры — пусть играет. Главное, чтобы без сюрпризов.

Дойдя до двора, я замечаю у ледяной пещеры, которую создал Ледзор, одного из своих новых «подопечных» — того самого пингвина, которого мы решили придержать, в то время как его собратьев отправили в Мишколенд. Этот пернатый сейчас топает как завсегдатай гаражных попоек: неуклюже переваливается с боку на бок, покачиваясь, будто вот-вот упадёт.

Но, что интересно, он уже подружился с големчиком — тем самым, который ходит на четвереньках, подражая Псу. Вместе они составляют настолько нелепую пару, что я задерживаюсь, наблюдая за этим цирком. Кустоголем носится по двору, а пингвин с расправленными крыльями неуклюже топает за ним, пытаясь догнать.

И вот, в какой-то момент пингвин резко замечает что-то. Он с максимальной скоростью бросается вперёд, но не успевает затормозить и с грохотом врезается лбом в стену. Падает на задницу, замирает на мгновение, а затем начинает крутить головой, явно недоумевая, что же, чёрт побери, произошло.

Мда. Он тот еще спринтер. Может, Демон, заключённый в его теле, всё же успел оставить пару неприятных сюрпризов?

Но, судя по всему, это обычное поведение… ну, насколько обычным можно считать пингвиньи выходки. Хмыкнув, я решаю продолжать наблюдение и в случае необходимости слегка подправить его поведение, пока он не расшиб себе все мозги.

— Может, он аутист, — размышляю вслух, — или, может, у пингвинов это считается нормой. Кто их вообще разберёт?

Погружённый в свои мысли, я едва замечаю, как ко мне подходит Светка, оживлённо разговаривая с Леной:

— Даня, хватит на пингвина таращиться, надо собираться! Гриша скоро приедет!

— Ты же хотел его встретить, — улыбается Лена.

Верно. Как хозяину города и графства, как графу, мне полагается лично встречать дворянина-гостя. Вопросов нет. К тому же, Гриша наш однокашник и друг.

— Ладно, — киваю я, — едем. Сейчас только позову Камилу.

Вместе со Светкой, Леной и Камиллой мы отправляемся в аэропорт. Если пингвин захочет пободать ещё одну стену, пусть пока этим займётся без меня.

Гришка прилетает в приподнятом настроении, всё такой же… ну, казах. Высокий, смуглый, с неизменной хитрой улыбкой. Радостно обнимая меня, он с жаром восклицает:

— Ну вот, теперь мы снова вместе, «Юные русичи»! Покажем этому миру, на что способны!

Я хлопаю друга по плечу, а он с привычной лукавой усмешкой оглядывает Светку, Лену и Камиллу.

— Ну, брат, надо же! Всех трёх красавиц к себе прибрал! Завидую, ей-богу.

Ухмыляюсь:

— Просто вспомни что как в песне: «…Но с другой стороны тещи тоже три.»

Гришка громко смеётся, а Светка тут же возмущённо упирает руки в бока:

— А это ещё что значит⁈

Сдерживая смех, я киваю:

— Ну ты подумай.

— Да ладно! — хохочет Гришка, едва переводя дух. — На самом деле, я даже рад, что ты Светку забрал! Честное слово, гора с плеч свалилась!

Все смеются, атмосфера становится лёгкой и непринуждённой. Мы решаем поехать в ресторан «Гусли» — приятное место с просторным залом и уютной обстановкой. Рестик, кстати, Камила предлагает.

Однако, подъезжая к крыльцу, я вдруг ощущаю внутри толпу народа. Бросаю взгляд на Светку — она быстро отводит глаза, явно стараясь не выдать ничего лишнего. Камилла и Лена тоже выглядят подозрительно: чересчур хитрые улыбки и демонстративная невозмутимость.

А Гришка? Этот всегда в своём репертуаре. Улыбается так, словно в каждом рукаве у него по паре козырных тузов, и ещё один где-то за пазухой.

Я развязно замечаю:

— А знаете, эти артефакты глушат энергию, но мысленные волны всё равно частично остаются.

Камила со Светой переглядываются.

— Может, там банкет… — делает попытку Лена.

— Тогда им не стоило брать артефакты, — улыбаюсь. — Да и Камила ни разу не была в «Гуслях», а у нее нет привычки предлагать места, которые лично не оценила.

— Откуда ты знаешь, что не была? — Камила сразу идет в атаку.

— Ты рассказываешь о всех рестораничках, которые посетила, — усмехаюсь. — Значит в «Гусли» выбирал кто-то другой.

— У-у-у-у, — огорченный вздох и тут же брюнетка расцветает радостной улыбкой. — Значит, ты запомниаешь все что я говорю?

— Конечно, а как иначе? — и честно, не привираю. Я же телепат, хе. У меня в голове есть спецблок под каждую из жен.

— Лучший муж на свете! — Камила на радостях целует меня в губы.

Светка хлопает ладонью по подлокотнику кресла:

— Ну блиндер, я так и знала! Его не обманешь!

— Так что, собственно, празднуем? — прищуриваюсь.

Светка, Лена, Камила да и Гриша аж замирают.

— Ты прикалываешься или… — Светка впивается в меня взглядом, потом вдруг хлопает в ладони, будто озарённая. — А, в самом деле! Он не знает! Сюрприз всё же удастся! Есссс!

— Да как так⁈ — поражается Гришка. — Он не может не знать! Все это знают!

— Совсем заработался, Данечка, — с сочувствием смотрит на меня Лена и кладет голову мне на плечо.

— Ну так что за повод? — Хмурюсь. Что-то мне это всё не нравится!

Жены и Гришка радостно переглядываются, будто только что провернули какую-то грандиозную аферу. Наконец, Светка с загадочной улыбкой отвечает:

— А вот это ты узнаешь, когда войдёшь внутрь, дорогой муж!

Мои перепончатые пальцы! Да какой сегодня вообще день⁈ Что-то я давно в календарь не смотрел…