#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 20

Глава 3

Восточная обитель, Антарктида

Тишину ледяной комнаты нарушает тихий перезвон пробирок в руках двух монахов. Бип и Пип, монахи из Северной обители: ковыляют между рядами алхимических столов. Воздух пропитан тонким запахом трав, металлов и чего-то едкого. Мягкий свет ламп, питаемых магическими кристаллами, заливает помещение теплым сиянием.

— Какие же эти ханьцы глупые! — с издевкой замечает Бип, ставя пробирку на одну из полок. Его тонкие губы кривятся в насмешке. — Сначала захватили Восточную, а затем сами же случайно выпустили химер и погибли. И мы спокойно заняли обитель.

Пип, более низкий и круглолицый, хмыкает, продолжая аккуратно выкладывать колбы в ячейки ящика.

— Думаешь, это ханьцы выпустили зверюшек?

— А кто еще? Разведка докладывала, что людишки полностью взяли Восточную и перебили наших собратьев. Значит, это точно косяк ханьцев.

— Тогда да, — соглашается Пип, кивая. — А химеры-то разбежались, а мы спокойно заняли Восточную. Всё получилось идеально.

В ответ Бип усмехается, поднимая очередную пробирку с золотистой жидкостью на свет. Его глаза сверкают от интереса.

— Всё идеально. Как там наши демонские камни? Ты их положил на хранение?

Пип откладывает последнюю колбу и достает из внутреннего кармана мантии небольшую записную книжку.

— Конечно! Они лежат в контейнере. Энерго-кристалл заряжен на полную.

Дело в том, что артефактный контейнер напитан магическим светом. Это освещение обеспечивает долгое и стабильное хранение демонских камней. Даже спустя годы они останутся свежими и такими же мощными, как в день приготовления. А вот без света камни опустеют и лишатся астральной маны за пять минут.

Бип кивает.

— И правильно, во имя Великой Идеи! От этих запасов маны зависит наша шкура! Магистр нас вздернет, если камни испортятся, — заявляет Бип, поднимая палец вверх в драматическом жесте. — Пойдем еще раз проверим состояние контейнера.

Пип вздыхает, но не спорит со старшим братом, и они направляются в соседнюю комнату. Тяжелый артефактный контейнер возвышается посреди помещения, сверкая рунами. Однако их внимание мгновенно приковывает неожиданный гость. Возле контейнера на ледяной скамье сидит монах, на вид совершенно спокойный. Его более узкие глаза и характерная внешность не оставляют сомнений — это восточник-гомункул.

— Что ты здесь делаешь⁈ Разве ханьцы не убили всех вас⁈ — выпаливает Бип, ошеломленно уставившись на мужчину.

Восточник, не обращая на них никакого внимания, держит в руках два камня и спокойно высасывает их содержимое. Затем берет третий, не торопясь, и с улыбкой произносит:

— Отличный бодрящий коктейль! — и снова опустошает камень.

Бип и Пип в ужасе хватаются за головы, одновременно выкрикивая:

— Во имя Великой Идеи! Ты же умрёшь! Даже один камень! Эта мана предназначены для одержимых!

Восточник, словно не замечая их паники, лениво поднимается, поправляя складки своего одеяния.

— Знаю, я так и понял. Но вещь отличная, прямо зачетная! — он широко улыбается.

Подойдя к контейнеру, он кивает на потухший железный ящик.

— Кстати, я забрал энергию из энергокристалла. Она мне пригодилась для усвоения этих камушков, — добавляет он невозмутимо.

Бип и Пип замирают, их лица вытягиваются от ужаса. Они одновременно в панике хватаются за головы. Контейнер лишь тускло мерцает, а значит внутри нет магического света.

— Спасибо за угощение, — восточник делает легкий поклон и неспешно уходит, оставляя двух ошеломленных монахов в полной растерянности. За ним захлопывается дверь, и наступает тишина.

После ухода непонятного монаха Бип и Пип, охваченные паникой, кидаются к контейнеру. Массивный световой холодильник должен был служить непреодолимой преградой для посторонних. Замок защищён генокодом, привязанным исключительно к Бипу и Пипу. Но как тогда восточник смог его открыть?

Монахи быстро активируют систему, и тяжёлые двери с тихим шелестом распахиваются. Внутри нет опустевших камней. Потому что внутри ничего нет, пустота. Камни исчезли.

— Это невозможно, — шепчет Бип, словно боясь нарушить зловещую тишину.

Пип озирается вокруг, взгляд мечется по комнате. Он вдруг восклицает:

— Кто это мог быть? Настоящий ли это был восточник? Он не мог взломать этот контейнер! Заклинания, двери… их просто невозможно преодолеть!

Бип кивает. Его голос дрожит:

— Я не знаю. Но то, что здесь произошло, — это катастрофа.

Не теряя времени, Бип активирует связь-артефакт и дрожащим голосом сообщает о пропаже камней вышестоящему руководству.

Спустя десять минут в лабораторию врываются их собратья. Старший монах идёт впереди, его лицо каменное, взгляд сверлит Бипа и Пипа, которые сбивчиво и наперебой пытаются оправдаться. Они задыхаются от слов, упирая на «загадочного восточника», появившегося ниоткуда.

— Довольно! — голос старшего монаха звучит как хлёсткий удар. — Ваши объяснения — полный бред! Восточник? Полная чушь. Все восточники мертвы!

Он обводит лабораторию взглядом, прищурившись, и останавливается у сейфа. Нахмурившись, он медленно наклоняется к небольшому предмету, который лежит на полу.

— А это ещё что такое? — произносит он, тыкая пальцем в находку.

Все смотрят на сейф, а затем на странный предмет рядом. Это мягкая игрушка в форме ежика. Её никто не заметил раньше — она словно материализовалась из ниоткуда.

— Не наша, — хором бормочут Бип и Пип, растерянно переглядываясь.

Старший монах скептически хмыкает и, не раздумывая, хватает игрушку, сжимая её в руке. И тут…

ПШШШХХ!

Из ёжика с мягким свистом вырывается густой, серо-зелёный газ. Старший монах моргает раз, другой, но внезапно его глаза закатываются, и он падает как подкошенный.

— Запах! — кричит кто-то из монахов. — Это он!

Остальные монахи не думают дважды — они бегут прочь из лаборатории, срывая мантии и прикрывая лица рукавами. В панике раздаётся шёпот, превращающийся в истерические крики. Они узнали запах. Этот запах преследовал их когда-то, в другом мире, который они покинули с такой радостью и облегчением. Это слово — ужасное, зловещее, от которого стынет кровь.

— Уисосики… — срывается у одного из монахов.

Неудивительно, что магистр, узнав об угрозе, даже не стал ждать подробностей. Его голос гремит по связи-артефакту, как гром среди ясного неба:

— Лаборатория объявляется карантинной зоной! Немедленно закрыть все проходы и установить барьер! Никто не выходит!

Сбросив личину монаха, я уже нахожусь в Невском замке. А точнее на складе. Передо мной стоит специальный магический ящик, сделанный Гумалиным. Я аккуратно укладываю туда камни с маной, одна за другой, наблюдая, как мерцающий свет кристаллов внутри поддерживает стабильность энергии.

Упаковав последний трофей, я облокачиваюсь на край стола и бросаю взгляд на ящик. Монахи, надо признать, оказались весьма изобретательными. Их камни впечатляют. Эффект, который я почувствовал после того, как выпил три из них, всё ещё отзывается мощным эхом в моём теле. Сила наполняет каждую клетку, каждая мысль становится резкой, как клинок.

Я усмехаюсь. Хорошая штука, что ни говори. Монахи хотели этим усиливать одержимых рабов. Но, признаться, и мне подходит идеально. Технически, я ведь тоже, пускай и с небольшой оговоркой, являюсь одержимым.

Я давненько уже как слился с Бехемой. И новая атрибутика позволяет не просто справляться с эффектами подобной маны, а извлекать из них максимум. Это гарантирует большие перспективы. Они усиливают мои демонические способности, да и вообще вкусные, с кислинкой, напоминают березовый сок. Так что остальные камни я оставлю на потом. Будем пить по чуть-чуть, авось и рога станут больше, может даже как у королевского оленя. Вот ж тогда тавры порадуются за своего конунга.

Моя разведка Восточной обители позволила многое прояснить. Сейчас там обосновались монахи Северной обители, но я не собираюсь их ликвидировать. Скоро ханцы снова высадятся у берегов Антарктиды. Пусть рисоеды с гомункулами разбираются друг с другом, а я займусь делами поважнее.

Размышления прерывает Фирсов, раздражённый и нетерпеливый. Он подходит ко мне, упираясь руками в стол, и прямо заявляет:

— Филинов! Сколько мы будем тут прохлаждаться? Нам поручили диверсии в Антарктиде, а ты всё шляешься один по этой обители, будто ищешь там сокровища! Ты сам сказал, что сейчас там новые монахи, так почему бы нам не ударить по ним?

— Бывший учитель, это лишнее, — хмыкаю. — Туда уже собрались ханьцы. Зачем им мешать? Наша цель — не размахивать кулаками.

Фирсов хмурится:

— Наша цель — устраивать диверсии!

— Неверно. Диверсия — это всего лишь средство. Настоящая цель — получить контроль над всеми четырьмя обителями. Это требует стратегии, а не порыва.

— Всеми обителями? — округляет он белесые глаза. — Филинов, твоей жадности вообще есть предел?

— Прошу вас, — отмахиваюсь, польщенный.

Фирсов в итоге успокоился. Любит он поворчать, но меня не продавишь авторитетом. Я сам себе авторитет, вот! Да и стратегия всегда важнее тактики.

Очень возможно, что северные монахи притащили в Восточную обитель еще что-то стоящее — хоть те же артефакты. Стоит ещё раз заглянуть туда, когда обстановка немного уляжется.

На складе я закончили, потому с Фирсовым иду во двор. На полигоне Кострица занимается со Светкой. Ледзор подходит к наставнице моей жены, намереваясь заговорить. Но Кострица даже не поворачивает голову. Вместо ответа лишь хмыкает и, не замедляя шага, уходит в сторону.

Фирсов, наблюдая эту сцену, поднимает бровь и с сарказмом роняет:

— Не додавил.

Я качаю головой.

— Тут давить нельзя. Такая девушка — сама удавит.

— Много ты знаешь, парень, — хмыкает Фирсов.

— У меня четыре жены, так что — да, знаю, — парирую, уделав бывшего учителя.

Фирсов остаётся ворчать что-то под нос, а я направляюсь в медитативный зал. Там в углу уселся кузен Бер, закрыв глаза и сосредоточенно дыша.

Я опускаюсь на своем любимом месте у панорамного окна, немного насмешливо замечая:

— Всё-таки решился на магическое восстановление?

Бер хмыкает, не открывая глаз, но по его напряжённой челюсти видно, что комментарий его задел. Проходит несколько мгновений, прежде чем он сам нарушает тишину:

— Слушай… Ненея… Она же почти восстановилась?

Его голос звучит чуть завистливо. Его собственные успехи оставляют желать лучшего.

— Не полностью. Но она близка к этому.

Кстати, Ненея сейчас у Морозовых. Поехала на именины Маши. А сопровождают мою родственницу рептилоиды — всё под контролем.

Бер кивает, но не говорит больше ни слова. Но я не упускаю случая припомнить:

— Слышал, ты недавно заглядывал в «Райский угол» Гересы.

Глаза Бера резко открываются, и его лицо заливается краской. Он явно не ожидал такого поворота:

— Я думал, это обычный кабак или бар, где можно сидр выпить! — поспешно оправдывается он. — А там… рассадник разврата и похоти! Люди такие порочные!

Я не могу сдержать смех. Ещё и сидр, надо же! Да и про порок не альву уж говорить. Складываю руки на груди с насмешливой улыбкой:

— И ты не воспользовался шансом немного расслабиться? Просто выпил сидр и ушёл?

Бер отворачивается, краснея ещё сильнее.

— У них не было сидора. Только кофе. А кофе я не пью.

Надо же какой скромняга. Даже я от кофе там не отказывался.

Помедитировав, направляюсь в кабинет, где меня уже ждёт Лакомка.

Она устроилась на диване, вытянув стройные ноги и сосредоточенно изучая список настоек, зелий и прочих растворов для разработки. Её золотистые волосы слегка блестят в свете лампы, а на лице читается серьёзность. Я подхожу ближе, скользнув взглядом по списку, и одобрительно киваю:

— Хороший набор.

Подняв глаза от бумаги, она слегка улыбается и откладывает список.

— А твой кузен, — замечаю я, присаживаясь рядом, — настоящий скромняга.

Лакомка усмехается и мягко произносит:

— Он всегда был таким, мелиндо. У него была возлюбленная в той жизни, до пленения монахами. Он любил её всем сердцем и хранил верность, — жена делает грустную паузу и кладет голову мне на плечо. — Даже сейчас хранит.

Я задумчиво киваю. Однолюб. Теперь многое становится яснее. Отсутствие той самой делает его адаптацию в этом мире куда более сложной. Словно половина его души осталась там, в прошлом.

Но хватит тратить время на лирические отступления. Сейчас главное — ответка Годунову. Он нанёс удар, покусился на мой портал, и пора ответить, причём ответить так, как я умею — более масштабно. Посидев немного с Лакомкой, я раздаю поручения своей гвардии. Пускай готовятся к операции. После этого вызываю Бера. Он заходит, в глазах читается лёгкое недоумение.

— Хочешь размяться, кузен? — спрашиваю с насмешливой улыбкой. — Вместо безответных тренировочных столбов попробовать свои силы на ком-то, кто действительно сможет дать сдачи?

Бер оживляется, на его лице появляется азарт:

— Почему бы и не да! Как раз я помедитировал и набрался сил.

— Пошли тогда.

Мы выходим во двор, где я активирую портал. В следующий миг нас окутывает мерцание магических потоков, и мы оказываемся в Сковородшине. Здесь царит организованный хаос: гвардейцы снуют туда-сюда, проверяя снаряжение и отрабатывая последние детали операции. Бряцанье снаряги, короткие команды и скрип тяжёлых ящиков заполняют пространство. Всё вокруг движется. Я направляюсь к джипу и сажусь за руль, жестом приглашая Бера присоединиться. Альв медлит, с подозрением разглядывая машину, еще не привыкший к современным технологиям.

— Садись, — говорю, удерживая улыбку. — Это не дракон, но тоже неплохую скорость набирает.

Бер фыркает, но послушно забирается на пассажирское сиденье. Машина трогается с места, и мы отправляемся в путь. Дорога занимает час. Джип уверенно гудит, прорезая дорогу через холмы, пока мы, наконец, не добираемся до склада Годуновых.

Хотя перевалочная база рода Годуновых — это не просто склад, а стратегическая точка для транспортировки мяса из Сибирской Аномалии в европейскую часть России. Здесь хранится немало ресурсов, за которые стоит побороться, но операция требует предельной осторожности: место охраняется не хуже военного объекта.

Мы с Бером подъезжаем к окрестностям базы и останавливаемся на лесной дороге. Я сворачиваю в сторону, оставляя машину среди густых деревьев. Мы тщательно маскируем её ветками, чтобы ничто не выдавало наше присутствие.

— Жди здесь, — говорю я, кидая быстрый взгляд на Бера. Его глаза сверкают нетерпением, но он молчит, лишь коротко кивает. — Скоро приду за тобой. Не боись.

— Я ничего не боюсь, человек, — буркает он.

Я только усмехаюсь. Ага, конечно. Хотел бы отправить этого блондинчика в мой старый мир и посмотреть, как быстро он там наложит в штаны.

Накрывшись Покровом тьмы и ментальной невидимостью, я отправляюсь к базе. Внутри периметра присвистываю. Как уже сказал, это далеко не обычный склад — передо мной хорошо укреплённая гарнизонная часть. Мощная система ПВО, радары, пусковая система, командный пункт… Здесь нельзя действовать наобум. Любая неосторожность приведёт к ненужным потерям.

Проникая внутрь, я полагаюсь на Ломтика. Теперь щенок умеет летать, что делает его ещё более мобильным и незаметным. Он легко скользит из тени в тень, будто создан для этого. Ломтик уже провёл предварительную разведку, обнаружив бытовые помещения.

Вскоре нахожу прачечную — идеальное место, чтобы переодеться. Среди аккуратно развешанных комплектов униформы выбираю форму сержанта, надеваю её и поправляю в зеркало. Теперь мой образ выглядит убедительно, без лишних вопросов.

В обновлённом облике я направляюсь в гараж. Ломтик уже поработал в каптёрке и раздобыл для меня ключи от одной из машин. Эти ключи принадлежат капитану одного из отрядов, а значит тачка должна быть неплохая.

Гараж устроен основательно: подземный уровень с чётким распределением мест, каждое из которых снабжено табличкой с именем владельца. Идеальный порядок. Найдя место капитана с нерусским именем «Шольц», я уверенно подхожу к его джипу. Машина выглядит ухоженной. Сажусь за руль, бросая взгляд на табличку ещё раз. Всё совпадает. Ключи тихо щёлкают в замке, и двигатель начинает работать ровно, почти беззвучно.

Но тут ко мне подходят два рядовых гвардейцев. Один из них, высокий и рыжий, недоверчиво щурится:

— Эй, сержант, ты зачем садишься в машину капитана? Слышал, он скоро поедет с докладом!

Не теряя хладнокровия, я с лёгкой уверенностью отвечаю, будто это давно согласовано:

— У него изменились планы. Он сам сказал, чтобы я взял машину.

Гвардейцы переглядываются. Один из них пожимает плечами, и они отходят. Однако ясно, что капитан Шольц скоро появится, и тогда моя маскировка полетит к чертям. А мне ведь еще с кузеном Бером возвращаться! Не порядок! Необходимо действовать быстро!

Ломтик уже носится по административному корпусу. Его глазами я вижу, как гвардеец с погонами капитана движется в сторону гаража. Мои перепончатые пальцы! Вот и шухер… то есть Шольц идет! Думай, думай, Даня.

План начинает формироваться в голове.

Попробуем псионику. Сломаем щиты. Обычно псионика не пролетает сквозь теневые карманы, но сквозь физические преграды очень даже. Стены там, перегородки…Сейчас Шольц надо мной, потому я просто швыряю о-о-огромное пси-копье вверх в потолок. Тяжело пробить тонны земли, но псионика она ведь нематериальная, поэтому всего лишь нужна лишь большая концентрация. В конце концов Грандмастер я или нет?

Ес! Достал! Чистая работа.

Ломтик видит, как капитан Шольц замер. Его щиты рухнули, благо он всего лишь Воин и сам не очень волевой человек. Я беру его под контроль, но опять же это сложно, хорошо что он прямо над потолком стоит. Закладка одна единственная: идти в гараж и не удивляться мне. Остальное уже на месте заложу.

Через некоторое время объявляется сам капитан Шольц, приближающийся быстрым шагом.

Надо бы его куда-то отправить. Мельком я видел через Ломтика в кабинете командира части заметки про какие-то работы за казармой.

Вот поэтому высунувшись из машины, громко объявляю — больше для свидетелей:

— Капитан Шольц, вам ведь поручили заняться строительными работами за казармой.

Гвардейцы, стоящие неподалёку, замолкают, удивлённо переглядываются. Шольц останавливается как вкопанный, его лицо непроницаемо — марионетка ведь — и мне приходится придать ему мимики — выражения согласия и удовлетворения. Не знаю что там за работы, но пускай они его очень обрадуют. Он кивает.

— А точно — работы же….

Он разворачивается и уходит в указанном направлении.

Гвардейцы начинают переговариваться между собой, явно не скрывая своего удивления и даже смешков. Один из них, с любопытным выражением на лице, обращается ко мне, регулирующему кресло под себя.

— Эй, сержант, ты не знаешь, за что Шольца так наказали?

Я сохраняю невозмутимость, лишь слегка пожимаю плечами и спокойно отвечаю:

— А что, строительные работы — это разве наказание?

Гвардейцы громко ухмыляются, и один из них с явным удовольствием поясняет:

— Ещё какое! Там же за казармами нужник роют. «Строительные работы» — это оно и есть же.

Я киваю с той же серьезной миной, будто мне всё это совершенно неинтересно. С ровным, невозмутимым тоном добавляю:

— О, вот как. Ну что ж, занимательная информация. Ладно, я поехал.

Плавно нажав на газ, я начинаю движение. Машина мягко катится вперёд, оставляя за спиной хихикающих гвардейцев. На КПП предъявляю найденный Ломтиком пропуск. Дежурный мельком проверяет документы и, не задавая лишних вопросов, даёт команду открыть шлагбаум. Джип беспрепятственно выезжает за пределы базы. Вообще мне машина нафиг не сдалась, но надо же как-то протащить внутрь кузена Бера. Он-то не обладает ментальной и энергетической невидимостью, и любой сканер или телепат его засечет. Опять же следом возникает вопрос — зачем мне сдался там кузен Бер? Ну, скучно же парню без второй половинки. Пускай развеется. Да и не лишним будет.

Доехав до места, где Бер остался ждать, я притормаживаю и останавливаю джип. Открываю дверь и бросаю ему прихваченную форму рядового, кивнув на заднее сиденье.

— Надевай и ложись сзади, — говорю, указывая на пол. — Так чтобы уши не торчали.

Бер нахмуривается, его раздражение почти ощутимо.

— А зачем мне прятаться? У меня ведь меч!

Я флегматично отвечаю, не утруждая себя лишними эмоциями:

— Рядовой Бер, потому что это миссия полусекретная, а не лобовая атака. Прячься и не спорь со старшим по званию. И пилотку на уши натяни.

Бер тяжело вздыхает, но подчинился. Он ворчит себе под нос что-то нелестное, но всё же залезает на заднее сиденье и устраивается на полу. Его меч с тихим звуком ложится рядом, а я добавляю с усмешкой:

— Только смотри, мечом ничего себе не проткни. Да и вообще убери его в ножны от греха подальше.

— Да-да, — бурчит он, аккуратно укладывая оружие так, чтобы не мешало.

Я снова завожу двигатель и плавно выезжаю на дорогу. Машина едет обратно к базе.

Перевалочная база-склад рода Годуновых, Сибирь

Капитан Шольц стоит за казармами, сжимая в руках лопату с выражением почти буддистского спокойствия на лице. Его взгляд устремлён на едва начатую яму, а лёгкая, едва заметная улыбка делает его фигуру почти комичной в этом безрадостном пейзаже.

Запах в воздухе — густой, зловонный — красноречиво намекает, что «объект» уже нашёл своих первых посетителей. Даже самые стойкие держатся на расстоянии, но Шольц лишь кривит губы и фыркает, словно принимает это зловоние как часть своего долга.

Мимо него, с любопытством, проходят другие капитаны. Они бросают на него сочувственные взгляды, переговариваясь вполголоса:

— Думаешь, это его так наказали за ту канистру бензина, которую он прикарманил на прошлой неделе? — предполагает один, почесывая подбородок.

— Или за то, что новобранцев вместо полевых работ возил на свою дачу сарай строить, — фыркает другой, едва сдерживая смешок.

Оба останавливаются на секунду, оценивая ситуацию, и синхронно качают головами:

— Да нет, повезло ему. Премии могли лишить или вообще разжаловать.

Сквозь их перешёптывания Шольц продолжает работать, словно не слышит. Лопата с глухим звуком вонзается в твердую землю, а другой капитан вслух флегматично бросает:

— Ага. Повезло.

Мы с Бером прибываем в часть и направляемся в каптёрку. Ломтик приносит мне через теневой портал добытые документы со стола командира, пусть и слегка пожеванные, и я погружаюсь в их изучение. Среди номенклатур нахожу сведения о текущих запасах мяса на складе: они невелики, но ожидается прибытие новой колонны с грузом через полтора часа. Это значит, что она сейчас где-то на трассе. Удобный момент для перехвата.

Продолжая изучать бумаги, нахожу данные о техническом оснащении базы. Чем больше я читаю, тем больше понимаю, насколько она хорошо оборудована. По периметру установлены турели, в арсенале есть мощные системы ПВО, радары, командный пункт и даже полуавтоматические залповые ракетные установки. Уровень серьёзный.

— База впечатляет, — произношу я, откидывая очередной документ. — Но раз тут такая офигенная ПВО, значит, её нужно взять по воздуху.

Бер поднимает бровь и переспрашивает:

— ПВО — это ведь противоздушная оборона, так?

— Верно, — киваю я, ничуть не смущаясь.

Он снова смотрит на меня:

— И ты хочешь послать штурмовиков по воздуху?

Я ухмыляюсь:

— В точку.

Бер озадаченно чешет затылок, явно пытаясь разобраться:

— Это разве логично?

Я возвращаюсь к документам, бросая ответ через плечо:

— Более чем.

Его взгляд становится ещё более неуверенным, он, кажется, ждёт объяснений. Я откладываю бумаги и ухмыляюсь ещё шире:

— Наземные турели на заборе тут полностью ручные. Гвардейцы спокойно могут обстрелять из них приближающиеся машины. А вот автоматическую систему ПВО можно заблокировать из командного пункта. Если взять его под контроль, то эта «офигенная ПВО», — я слегка насмехаюсь, повторяя его слова, — не сделает ни одного выстрела.

Странно посмотрев на меня, альв над чем-то задумывается. А я тем временем командую Студню выдвигаться на вертушках.

— Пошли, рядовой Бер, — бросаю я, направляясь к командному пункту. — А то наших орлов подстрелят.

По дороге кратко объясняю:

— Рядовой Бер, твоя задача — охранять дверь. Никого не пускаешь внутрь. Ни под каким предлогом. Понял?

Бер ворчит что-то себе под нос, но в итоге кивает и занимает позицию у входа. Его стройная фигура встает, выставив перед собой меч. Весь его вид демонстрирует жажду драки. Скоро он ее получит.

Я прохожу внутрь. Командный пункт пуст, за исключением дежурного, которого я вывожу из строя псионическим ударом. Он сразу же падает обратно на стул и опускает голову, словно заспанный охранник.

Сосредотачиваюсь на деле. В первую очередь подхожу к радарной системе. На экране мигают сигналы, передаваемые на базу. Несколько быстрых движений по консоли, и сигнал отключён. Ого, я угадал с кнопками? Ну на самом деле здесь всё просто.

Далее мой взгляд падает на панель управления ракетными установками. Полуавтоматическая система выглядит сложной, но достаточно несколько манипуляций с рычагами, чтобы дистанционно её обесточить. Тяжёлые механизмы больше не представляют угрозы.

Я чешу подбородок и оглядываю пульт, проверяя, всё ли отключено. Сойдёт. Достаю связь-артефакт и передаю своей гвардии:

— Студень, вы уже на подлёте? Тогда начинайте захват базы. ПВО вырублено.

Пока мои люди готовятся к атаке, я позволяю себе немного расслабиться. В уголке командного пункта нахожу шахматы и холодильник, наполненный бутербродами. Почему бы не воспользоваться этим небольшим перерывом? Программирую дежурного, чтобы он играл со мной в шахматы, а сам неспешно перекусываю, наблюдая через Ломтика, как развивается операция.

Вскоре вертолёты моей гвардии появляются над посадочными площадками. Гарнизон базы замечает их только в последний момент. Начинается хаос. Солдаты Годуновых срываются с мест, пытаясь организовать оборону. Кто-то спешит к командному пункту, чтобы активировать залповые установки.

Но их встречает Бер.

— Господа, сегодня вы умрете! — усмехается остроухий блондин.

Через Ломтика я наблюдаю, как к нему приближаются гвардейцы. Командир базы, заметив альва в форме рядового с мечом на перевес, кричит на весь коридор:

— Рядовой! Твою за ногу! Что ты творишь? Я не давал приказа никого не впускать!

Бер приглашающе взмахивает клинком:

— Вы обознались. Я не рядовой. Я принц.

И он скидывает пилотку с головы. На мгновение все замирают, вылупившись на альвийские уши. Затем гвардейцы бросаются в атаку.

Коридор узкий, что играет на руку Беру. Он ловко отражает удары трёх физиков, действуя с мастерством опытного мечника. Вдруг его лицо начинает изменяться, приобретая хищные черты: полу-человеческие, полу-кошачьи.

Эти метаморфозы ясно показывают, что его магическое состояние восстанавливается быстрее, чем он сам ожидал. Удары физиков наносятся в никуда, а Бер уверенно удерживает позицию.

Физики бросаются в атаку, их мечи сверкают в слабом свете коридора, но Бер с лёгкостью справляется. Его движения быстры, он словно танцует между ударами. Сила оборотня-ирабиса, подкреплённая отточенными навыками фехтовальщика, позволяет ему разрывать строй противников без малейших затруднений.

Затем появляется огневик. Вспышка света, и огненный шар несётся прямо на Бера. Но он остаётся невозмутим, с невероятной скоростью отбивает атаку. Я наблюдаю за ним через Ломтика, переставляя слона на доске. Что ж, Бер справляется сам, так что вмешиваться не имеет смысла. Да и шахматная партия неплохая, жалко прерываться.

Тем временем моя гвардия уже захватывает ключевые точки базы, продвигаясь уверенно и методично. Командир базы, понимая, что ситуация безнадёжна, отдаёт приказ своим людям отступить. Оставив командный пункт, они уходят вглубь комплекса, очевидно, надеясь перегруппироваться.

Когда Бер наконец открывает дверь в командный пункт, он видит меня за шахматной доской. Я лениво двигаю фигуры, одновременно доедая третий бутерброд. Загипнотизированный дежурный молча двигает пешку в ответ. Бер останавливается на пороге и, скрестив руки, недовольно рычит, еще не совсем отойдя ото оборотнических замашек:

— Я думал, ты руководишь штурмом!

Поднимаю взгляд, с лёгкой усмешкой отвечая:

— Я и руковожу. У меня всё автоматизировано. Моя гвардия знает, что делать. А у тебя клыки прорезались наконец, поздравляю.

Остолбенев, Бер касается пальцами заострившихся зубов. Я поднимаюсь с места и спокойно бросаю:

— Ну что, теперь можем отправляться на встречу колонне с мясом?

Бер смотрит на меня с удивлением:

— Только мы?

Я киваю:

— Да, вдвоём справимся. Там всего десять Воинов.

Его взгляд становится странно задумчивым. Вдруг он вытягивается в шутливо-воинской позе, приподнимает руку к виску и козыряет мне ото лба:

— Так точно, господин сержант.

О как! А парень-то не такой пропащий, как казалось вначале.

Перевалочная база-склад рода Годуновых, Сибирь

Командир гарнизона вместе с остатками своих людей, которые ещё не успели попасть под удар гвардейцев Филинова, забаррикадировался в бывшем госпитале. Ситуация далеко не радужная, и каждый из присутствующих это понимает. Среди тех, кто успел укрыться, был и капитан Шольц, чья не слишком презентабельная внешность привлекала особое внимание.

Командир морщится, почувствовав отвратительный запах, и с брезгливостью поворачивается к капитану:

— Капитан, почему от вас так несёт дерьмом?

Шольц краснеет и, неловко переступая с ноги на ногу, бурчит в ответ:

— Виноват, господин командир. Я выполнял приказ по рытью нужника.

Бровь командира взлетает вверх.

— Собственноручно?

— Так точно.

— Благоустройство территории — дело, конечно, похвальное, но, по-моему, вы слегка не по рангу подошли к задаче. Хотя… — он отмахивается рукой, — сейчас это неважно. Доложите обстановку.

— База захвачена людьми Филинова, — глухо докладывает другой капитан. — ПВО пропустила врага. К турелям нам ужен не подобраться, как и арсеналу с оружием. Мы окружены.

Командир тяжело вздыхает и обводит взглядом собравшихся. Их лица угрюмы, оружие в руках заметно дрожит. Но командир не позволяет себе слабости. Он выпрямляется, и его голос звучит твёрдо и уверенно:

— Соберите у своих людей оставшиеся патроны. И держите у себя. Когда пойдем сдаваться, не дай бог, кто-нибудь выстрелит в Филиновых.