#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 20

Глава 6

Усадьба Морозовых, Москва

На бал в честь именин Маши Морозовой собралась практически вся столичная аристократия. Великолепие зала, переливающееся шелками платьев и блеском драгоценностей, казалось, подчёркивало важность события. Даже сам Царь счёл нужным отправить поздравление дочери князя Морозова. В иной день, возможно, он явился бы лично — Морозовы ведь не просто уважаемый, но и один из самых влиятельных родов Царства. Однако в последнее время Государь всё реже посещал светские мероприятия. Политические дела ложились на его плечи тяжёлым грузом, отнимая возможность участвовать в подобных торжествах.

Однако отсутствие других видных персон не осталось незамеченным и стало предметом оживлённых пересудов. Прежде всего, это касалось графа Данилы, ранее открыто проявлявшего своё внимание к имениннице. Ещё недавно он устранил с её пути римского дворянина, пытавшегося добиться её руки, и заставил ретироваться дотошного графа, но сегодня его отсутствие ощущалось особенно остро, вызывая обмен многозначительными взглядами и тихими перешёптываниями среди гостей.

Боярин Годунов, известный своим саркастическим нравом, не удержался от громкого комментария, с притворной задумчивостью задав вопрос: «А где же пропал столь пылкий поклонник княжны?» Его слова, прозвучавшие с притворным интересом, повисли в воздухе. Однако хладнокровие Маши оказалось непоколебимым. Она одарила Годунова колким взглядом, столь ледяным и острым, что тот, смутившись, поспешно замолк.

На балу также присутствовала главная жена графа Данилы — Лариса, для близких — Лакомка. Её слегка округлившийся живот тоже тайком обсуждали. Взгляды дворян то и дело скользили в её сторону: всем было ясно, что граф ожидает наследника. Лариса, не обращая внимания на шёпоты за спиной, пила лишь воду, оставаясь олицетворением спокойствия и достоинства. Её горделивая осанка и мягкая улыбка говорили сами за себя. Рядом с князем Юрием Морозовым находилась её сестра Ненея — ослепительная красавица, чьё присутствие подчёркивало блеск вечера. Однако никто не смел задерживать взгляд на ней слишком долго, зная, насколько ревнивым бывает князь Юрий.

В разгар бала дворецкий, незаметно приблизившись, шёпотом сообщает что-то князю Юрию Михайловичу. Лицо князя расцветает улыбкой, и он, бросив быстрый взгляд на зал, даёт разрешение впустить неожиданных гостей. Спустя мгновение в огромных дверях появляются они — процессия тавров. Высокие фигуры в каменных доспехах, увенчанные рогами, с лёгким громыханием проходят по мраморным плитам, заставляя гостей невольно замолчать. Стяги с филинами веют над их головами. Впереди шествует изящная женщина с гепардовыми ушками и хвостом, чьё тонкое платье, подчеркнутое изысканным кроем, приковывает взгляды. Её сопровождает величественный тигр с золотистыми полосами, украшенный красным декоративным ошейником.

Процессия останавливается в самом центре зала. Тигр, плавно приподняв голову и окинув толпу горделивым взглядом, внезапно разражается громким, чётким голосом, столь неожиданным для собравшихся:

— Граф Данила Вещий-Филинов искренне и от всего сердца поздравляет Марию Юрьевну с именинами!

В зале на мгновение воцаряется пораженная тишина, пока гости обмениваются недоумёнными взглядами. Однако неожиданно голос тигра изменяется, приобретая грубый, низкий тембр с басистыми обертонами. Теперь он звучит характерно для тавров, и с явным раздражением произносит:

— Чёрт, эти рога невыносимо чешутся, когда отрастают!

Люди еще больше поражены. Один из тавров, стоящих в рядах, картинно хлопает себя по лицу, качая головой:

— Кошак, ну я же не тебе это говорил!

Лакомка, всплеснув руками, громко и с лёгким упрёком восклицает:

— Шерхан! Ну как всегда — умудрился всё испортить!

Тигр мгновенно реагирует на голос хозяйки. Взмахнув хвостом, он грациозно поднимается и, довольный, медленно направляется к ней. Подойдя, он склоняет голову и начинает нежно тереться о её бедро, явно требуя внимания и ласки, будто напрочь забыв о торжественной обстановке. Лакомка, тяжело вздохнув, проводит рукой по его полосатой голове.

Воевода тавров выступает вперёд, выпрямившись во весь гигантский рост. Его голос, глубокий и раскатистый, словно отголоски далёкого грома, заполняет зал:

— Конунг Данила преподносит княжне Марии Юрьевне особый подарок в знак своего почтения!

По его сигналу несколько тавров подносят к Маше небольшой сундук. Когда крышка открывается, гости ахают: внутри лежит изысканное колье, украшенное жемчужинами, каждая из которых сияет, словно поймав волшебный свет.

Маша, едва веря своим глазам, срывается на полушёпот:

— Папа… это же… это же мамино колье!

Юрий Морозов, узнав семейную реликвию, застывает на месте. Его лицо теряет краски, он судорожно хватает воздух ртом и, не выдержав, обессиленно падает в обморок, вызывая новый вздох изумления у гостей.

На вершине холма я опускаюсь рядом с Айрой. Внизу беспорядочным стадом топчатся потерявшие хозяина умертвия. Используя Дар нового легионера, я заставляю их уйти прочь и уничтожать сородичей, подчинённых другим некромантам. Пускай расчистят поле — мне сейчас важнее совсем другое.

Первым делом я возвращаю Айру в сознание. Мягкий телепатический импульс пробуждает её, и через несколько секунд она медленно открывает глаза. Её затуманенный взгляд проясняется, когда натыкается на меня.

— Мой конунг… Конунг Данила, ты здесь? — шёпотом произносит она, словно не веря своим глазам.

— Здесь, — тихо отвечаю я, придавая голосу ободряющие обертоны. — Ты молодец.

Оглядевшись в шоке, Айра внезапно разрывается на плач. Она прижимается ко мне, сжимая в руках мою разгрузку, и всхлипывает, как ребёнок, которому больше не нужно сдерживаться.

— Я… я не смогла… — её голос дрожит от горечи. — Не смогла защитить маминых воинов…

Я молчу, давая ей выплакаться, и осторожно обнимаю.

— Они погибли из-за меня… из-за того, что я слишком слаба, — вырывается у неё, и её плечи сотрясаются от рыданий.

— Нет, Айра, — твёрдо, но мягко говорю я, поглаживая её по голове. — Они сражались, чтобы защитить тебя. Это был их выбор, их долг. И они выполнили его до конца.

Её всхлипы постепенно стихают, дыхание становится ровнее.

— Эти воины были лучшими из королевской гвардии, — продолжаю я, глядя куда-то вдаль, где тлеет горизонт. — Они отдали свои жизни за самое важное. За тебя. Их жертва была достойной.

Айра медленно выдыхает, её пальцы разжимаются, но она всё ещё остаётся рядом, словно черпая силы из моего присутствия.

Чтобы приободрить девушку, я мягко беру её за руку, позволяя потоку энергии медленно перелиться в её измученное тело. Она слегка вздрагивает, ощущая прилив сил, и, вытирая лицо дрожащими пальцами, поднимает взгляд.

— Нам нужно идти дальше, — говорю я спокойно.

Айра кивает, собираясь с духом. Её дыхание становится ровнее, и в глазах появляется тень решимости.

Тем временем моё внимание переключается на преграду, вставшую на нашем пути. Вдалеке путь к «Бурану» перекрыт целым стадом нежити. Они заполнили горизонт, их беспорядочные движения кажутся хаотичными, но я чувствую новым Даром — за этим стоит некромант да к тому же не один. Это проблема. Некромантия — это не телепатия. Управлять чужой нежитью невозможно, пока её хозяин-некромант остаётся жив. Связь между ним и его созданиями слишком сильна, чтобы её можно было разорвать или перехватить.

Светка выходит на связь через мыслеречь, её голос звучит встревоженно:

— Машина не сможет объехать это стадо. Они слишком плотно его перекрыли.

Я обдумываю варианты, затем решаю:

— Езжайте в Перьяндар. Мы с Айрой обойдем стадо и встретимся с вами там.

Светка не задаёт лишних вопросов, и связь обрывается. Я оборачиваюсь к Айре:

— Пойдем, принцесса, — говорю я, указывая направление в обход стада.

Но сначала я даю Айре коктейль Лакомки. Эликсир делает её невидимой для низкоуровневой нежити, скрывая жизненные сигналы и подавляя магическую ауру. Слабая нежить просто не заметит её присутствия, что значительно облегчает наше передвижение.

Путь становится проще — не нужно постоянно оглядываться или избегать столкновений с мелкими зомби, но спокойствие обманчиво. Среднеуровневые твари всё же время от времени пересекают нам дорогу, и мне приходится уничтожать их белыми некротическими импульсами. Это самый затратный метод из возможных, но сейчас — единственный надёжный.

Вскоре мы сталкиваемся с более серьёзными угрозами — умертвиями, напоминающими волколаков только полностью «облинявших». Ни грамма живой плоти, лишь голые волчьи скелеты. Эти твари выше уровнем и опаснее, их движения быстры и точны. Некротические импульсы справляются.

Пока мы продолжаем путь, я размышляю: некротика, конечно, хороша, но нельзя ее использовать для устранения большого количества нежити. Больно это… Меня только Дар пустоты спасает от летального исхода. Чтобы действовать эффективнее, необходимо освоить некромантию. Конечно, к новому Дару прикладывается и новобранец-легионер, но его еще надо обработать чтобы был как шелковый, а если некромант упрется, то придется стереть его личность, а память отдать кому-то другому. Как говорится, ничего личного. Сам виноват. Нечего было устраивать зомби-апокалипсис на целом материке.

Пока мы с Айрой продолжаем путь через степь, в моей зазвучал голос Лакомки. Она выходит на связь через мысле-речь, в эмоциях сквозит весёлое волнение.

— Мелиндо, бал у Морозовых закончился, — сообщает она.

Я интересуюсь:

— Ну, а что подарок? Понравился Маше?

Лакомка смеётся, прежде чем ответить:

— Ещё как понравился. А вот Юрия Михайловича чуть инфаркт не схватил. Мы его в чувство трижды приводили. Похоже, колье произвело слишком сильное впечатление.

Я так офигеваю что даже остановился на секунду. Могучего князя-Мастера пришлось откачивать из-за моего подарка? Ну дела-а. Вовсе не такой фурор я хотел произвести на празднике Маши.

— Ну, зато семейная реликвия вернулось в семью, — нахожу жирный плюс.

Вообще я не надеялся найти украшение, просто удача улыбнулась. Ломтик по моему поручению тщательно обыскал окрестности Сибирской Аномалии. Именно там когда-то состоялась последняя битва княгини Морозовой. В одном из завалов малой и наткнулся на это колье.

Теперь оно снова у Морозовых, как должно быть. Правда, не без сюрпризов для Юрия.

Лакомка добавляет с лукавой усмешкой:

— А знаешь, что было дальше? Когда Маша взяла колье, она громко заявила на весь зал: «Щедрый подарок от моего жениха! Передайте ему мою благодарность.»

Я едва не спотыкаюсь на ровном месте. Даже Айра на меня удивленно посмотрела.

— Жениха? Какого ещё жениха? — восклицаю мысленно. — Я вообще-то никакого предложения не делал!

Лакомка смеётся, её весёлый голос звучит как ясный звон.

— Ну, похоже, она уже сама записала себя в невесты, — замечает жена с нарочитой лёгкостью.

Я лишь качаю головой. Слухи о «помолвке» с Машей, без сомнения, разлетятся по всей столице уже к завтрашнему дню. Однако, вопреки всему, её слова оставляют во мне странное чувство. Это одновременно удивление и… удовлетворение? Непонятное ощущение, будто подтвердилось то, на что я и рассчитывал.

Преодолев небольшой участок степи, мы с Айрой выходим к побережью. Морские волны мягко накатываются на песчаный берег, их шелест перекликается с ритмичным звуком ветра, что несёт с собой солёный аромат воды. Мы идём вдоль линии прибоя.

По правую руку начинается обрыв, круто уходящий вниз. С его края открывается примечательный вид: на горизонте медленно движется некромантская флотилия. Плоскодонные суда похожие на баржи, слегка покачиваясь на волнах, вразнобой идут к берегу. Палубы до отказа забиты нежитью — сотнями, а может, и тысячами неподвижных мертвецов.

Я останавливаюсь, пристально разглядывая «труповозки». Главное — не упустить что-то важное, чтобы составить подробный анализ происходящего.

«Значит, Лич решил не использовать порталы, — размышляю. — Раз некроманты перевозят нежить по морю. Видимо, Лич не хочет рисковать, чтобы Организация не заподозрила его в происходящем».

Айра, стоя рядом, вдруг восклицает, её голос дрожит от ужаса:

— Сколько же их!

— Ага.

Моё внимание сконцетрировано на баржах. На палубах всё неподвижно: нежить сложена в беспорядочные груды, словно мешки с ненужным грузом, и остаётся неподвижной, как если бы была в глубоком сне. Я задумываюсь, не попробовать ли использовать некромантию, чтобы перехватить контроль над мертвецами.

Однако такие попытки обречены на провал, если твари уже подняты. Еще раз: некромантия — это не телепатия. Тут нельзя просто взломать чужие ментальные щиты и перехватить управление. Связь между некромантом и его мертвецами прочная, почти абсолютная. Подчинить себе уже оживших невозможно, пока их хозяин жив. Но нежить на баржах, похоже, ещё не поднята. Это открывает мне окно возможностей.

Что было на уме у захватчиков? Судя по всему, некроманты экономят силы и планируют поднять своих мертвецов только на берегу, когда это будет необходимо. Для меня это отличная возможность: такие «свободные» тела легко становятся мишенью для некромантии.

Сосредотачиваюсь и использую Дар некроманта. Его сознание гуляет рядом, он плачет навзрыд как девчонка и просит пощады, жалкий слабосилок, но я просто отключаю ему звук.

Не мешай, чертило.

Я творю чужеродную мне магию. Очень непросто, между прочим.

Непривычная, тяжёлая энергия пробегает по моим жилам, словно холодный ток. Я ощущаю каждую крупицу магии, вливающуюся в эти безмолвные груды тел. Твари начинают подниматься, подчиняясь моей воле. Несколько из них приходят в движение, едва сдерживаемая агрессия вырывается наружу. Не дожидаясь дальнейших команд, они бросаются на экипаж барж.

Ожившая нежить врывается в каюты и кабину на корме, рвёт на части матросов и некромантов, а затем и их мёртвые тела, устраивая настоящее кровавое месиво. Некроманты пытаются перехватить контроль, их усилия отчаянны, но бесполезны. Я уже занял их вакантное место, уверенно удерживая «поводок» управления.

Айра с восторгом и затаённой радостью наблюдает за происходящим. Нежить яростно ломает деревянные борта и днища судов. Баржи одна за другой начинают погружаться в воду, а те немногие, кто успевают выплыть, вскоре становятся добычей собственных оживших тварей.

Меня пробирает смех от вида тонущих барж. Даня, ты некромант, бу-га-га.

Айра, ошеломлённая зрелищем, переводит взгляд на меня и шёпотом спрашивает:

— Это ты сделал, конунг?

Я усмехаюсь:

— Чуть-чуть устроил им водные процедуры.

Айра, всё ещё удивлённая:

— Но как? Эти умертвия ведь неразумны, а ты… ты телепат. Телепат же?

Я не я, если не выпендрюсь сейчас:

— Имя мне Легион, принцесса.

Айра на мгновение смущается, отворачивая взгляд.

— Я… я не прошла Степь, чтобы называться принцессой Шакхарии, — тихо замечает она.

Я киваю на тонущую флотилию, где мертвые всё ещё гоняются за живыми:

— Зато ты побывала на морской экскурсии. Видишь, даже гиды из нежити стараются не дать пассажирам скучать.

Её глаза слегка теплеют, и на её лице появляется слабая, но искренняя улыбка.

— Ты, наверное, единственный, кто так может подбодрить.

— Ещё не раз тебя удивлю, — подмигиваю.

Мы продолжаем путь вдоль берега, направляясь дальше. Ещё пара барж отправляется на дно, прежде чем мы достигаем большой деревни, которая скорее напоминает местный маленький город.

Деревня обнесена высоким частоколом, за которым угадывается суета жизни. В бухте неспешно покачиваются небольшие кораблики. У массивных ворот, ощетинившихся железными шипами, неподвижно стоят стражники. Эти бравые вояки, хмуро оглядев нас, распахивают небольшую калитку вырезанную прямо в воротах, впуская внутрь.

— Премного благодарен, господа, — улыбаюсь.

Один из них коротко поясняет:

— Сейчас принимаем всех. Нежить кружит поблизости, так что это единственное безопасное место. Можете остановиться в трактире «Шурмечка».

Мы с Айрой проходим через ворота и направляемся прямо к трактиру. Хочется, правда, перекусить. Внутри обстановка шумная, но уютная: уставшие моряки переговариваются, из кухни доносится аромат жареного мяса. Заняв столик в углу, я, чувствуя острый голод, заказываю себе жареную курицу. Когда её приносят, Айра, молча сидя напротив, кажется задумчивой и грустной, её взгляд рассеянно блуждает по залу.

Чтобы немного поднять ей настроение — и заодно опробовать новую магию — я решаю пошутить. Сосредоточившись на курице, я поднимаю ее. Через мгновение дичь начинает подрагивать крылышками, словно собирается взлететь. Айра, увидев это, сначала недоверчиво смотрит, но вскоре её лицо озаряется улыбкой.

— Это слишком, — говорит она со смехом, качая головой, но её глаза уже светятся весельем.

Я невозмутимо пожимаю плечами:

— Разминаем мясо перед употреблением.

Пока мы сидим за столом, я изучаю посетителей трактира. В основном это простые люди — моряки, матросы, торговцы. Не зверолюди, не местные, а люди из-за моря. Несмотря на официальную изоляцию Боевого материка, мелкая торговля с другими континентами явно продолжается. Видимо, Организация просто закрывает глаза на подобные «мелочи». В их масштабах это не более чем шум на заднем плане.

Хотя, честно говоря, обмануть Организацию — дело не такое уж сложное. Я сам обводил их вокруг пальца как минимум трижды. Да, маги там сильнейшие, но растяпы ещё те. А что хуже, так это их постоянные интриги друг против друга. Каждый Организатор, с кем я пересекался, оказался жулик ещё тот. Лиандриль — мелкий пройдоха, Диабло — продался монахам Обители Мучения, а про Ратвера вообще молчу.

Однако сами жители деревни из зверолюдей. Подавальщики и бармен — как раз местные, а именно лягушколоиды: гуманоиды с длинными языками, широкими губами и выразительными, слегка выпуклыми глазами. Даже походка у них какая-то подпрыгивающая словно у лягушки. Один из них, прямо у меня на глазах, ловко выбрасывает длинный язык и ловит пролетающую муху.

— Ну, хотя бы местная кухня точно окажется нестандартной, — усмехаюсь я, наблюдая за этим «гастрономическим шоу».

Айра всё ещё напряжена, её взгляд блуждает по трактиру. О доме волнуется, это понятно и без телепатии. Я успокаиваю принцессу, поясняя, что Шакхария держится, а Ликания и вовсе находится далеко от нашествия нежити и пока вне зоны опасности. Сразу же её плечи расслабляются.

Наш разговор резко прерывает громкий оклик из-за соседнего стола:

— Эй, ты!

Я поворачиваюсь на голос и вижу перед собой настоящего гиганта. Еще один потенциальный спарринг-партнер для Ледзора. Огромный бородатый матрос с горой мышц. На поясе болтается внушительный тесак. Очевидно, физик, причём точно Мастер второго ранга. Такие самородки, как он, всегда в цене у наёмных армий. Настоящий человек-танк, способный сокрушить врага одним ударом и с лёгкостью тащить на себе полкоманды.

Я слегка напрягаюсь. Может, он заметил, как я развлекался с курицей? Некромантов здесь теперь, должно быть, ненавидят. С недавними событиями любой намёк на такие способности может стоить жизни. И паренёк, похожий на живую осадную башню, явно не станет церемониться.

Бородач громко заявляет, перекрывая гул трактира:

— Я тебя узнал! Это же ты уничтожил лордов-дроу и очистил Заипис от лиходеев! Ты выгнал всех этих искателей удачи, что держали город в страхе!

Я лениво пожимаю плечами:

— Ты про тех разбойников? Ну, их вроде потом в округе всех перевесили. И что с того?

Но не успеваю договорить, как этот огромный физик внезапно качается в мою сторону, а потом падает на колени передо мной, производя громкий глухой звук, от которого вздрагивает половина посетителей. В зале повисает тишина.

— Лорд Филин, видеть вас — честь для меня! — продолжает он, искренне, но как-то чересчур пафосно.

Айра хлопает глазами, выражение ее лица — смесь недоумения и лёгкого смеха. Я же морщусь, недовольно махнув рукой:

— Эй, ну зачем сразу на колени? Не марай штаны.

Бородач, не обратив ни малейшего внимания на мою просьбу, оборачивается к своим товарищам и громогласно зовёт:

— Парни, быстро поблагодарите лорда Филина!

Не успеваю ничего сказать, как ещё десяток почти таких же крепких, как он, матросов синхронно опускаются на колени. На их лицах смесь благоговения и восхищения. Я тяжело вздыхаю:

— Парни, это уже перебор. Тут же пол давно не подметали, — ворчу я, скрестив руки на груди.

В этот момент краем глаза замечаю Ломтика. Он, воспользовавшись всеобщим отвлечением, медленно, как опытный воришка, подкрадывается к столу, где стоит моя жареная утка. Я, еле сдерживая ухмылку, делаю взмах рукой. Утка внезапно оживает, вскакивает на лапы, подпрыгивает и с громким «шлёп» стремительно убегает за дверь.

Ломтик мгновенно бросается вдогонку, не теряя энтузиазма. Его пушистый хвост мелькает в такт торопливым прыжкам. Айра ошарашенно смотрит на всё это представление, молча открывая рот, пока я с трудом сдерживаю смех.

Матросы, полностью сосредоточенные на мне, не замечают ничего странного. Я решаю вернуться к главному:

— Ну вставай, бородач. И людей своих тоже подними.

Бородач смотрит на меня с удивлением:

— Откуда ты знаешь меня, лорд?

— Тебя? — я приподнимаю бровь.

— Да! Ты назвал меня по имени!

— Бородач? — переспрашиваю.

— Ага!

Я делаю вид, будто припоминаю что-то важное, и, слегка приврав, отвечаю:

— Ну, слышал о тебе. Как ты пиратов мочил, наверное… и всё такое.

Лицо бородача, вернее Бородача, мгновенно заливается краской. Он краснеет, как застенчивая девица, и, повернувшись к своим товарищам, восклицает:

— Лорд Филин знает обо мне⁈ Парни, вы слышали⁈ У-и-и-и!

Матросы оживляются, радостно переговариваясь. Я, чтобы не затягивать этот спектакль, предлагаю:

— Присаживайся. Расскажешь заодно, что тут у вас происходит.

Бородач с энтузиазмом усаживается рядом, а матросы, довольные и оживлённые, возвращаются к своим столам, продолжая шептаться и кидать в мою сторону восторженные взгляды. Правда, пропавшая утка их вводит в затруднение, а я делаю вид что не причем.

— Так почему вы здесь остаетесь? — перевожу взгляд на Бородоча. — Почему не вышли в море?

Моряк тяжело вздыхает:

— Милорд, баржи с нежитью заполонили морской путь. Мы не рискуем выходить в открытое море. Пока наши корабли стоят на якоре, помогаем деревне держать оборону. Но если вы решите сражаться в другом месте, мы поддержим вас до конца, лорд Филин.

Я киваю, принимая к сведению, и задаю более практичный вопрос:

— Лошади и повозки у вас есть?

Бородач ухмыляется, его глаза лукаво блестят:

— У нас есть кое-что получше, милорд.

Он ведёт нас в конюшню, которая оказывается скорее гибридом конюшни и гаража. Среди шестилапых тягловых животных стоят две подержанные шестиместные машины «Рыси». Одна чуть больше, другая немного компактнее, обе заметно потрёпаны временем, но, судя по виду, всё ещё на ходу. Машины явно из Российского Царства — технологии уже проникли в этот мир

— Ну что? Тогда и поехали сразу! — командую я, подойдя ближе к одной из машин. А что? Бородач сам заявил о поддержке. — Нам надо в Перьяндар.

— Конечно, милорд! Сейчас только сбегаю за парнями, милорд! — кивает матрос.

Через пару минут мы распределяемся по машинам: я, Айра и Бородач усаживаемся в меньшую из них — что-то среднее между «Геликом» и полевым вездеходом. Остальные моряки занимают более массивную машину, напоминающую «Хаммер».

Тачки мчатся на бешеной скорости, а в моей голове раздаётся голос Светки. Её тон оживлённый, но с ноткой волнения:

— Даня, как ты там? Нас здесь, в Перьяндаре, приняли, как почётных гостей! Король Павлинарх лично встретил и выделил дворцовые шикарные апартаменты! Тут всё очень круто!

— Рад за вас.

— Даня, а ты когда прибудешь?

— Через час-два подъеду, — отвечаю, глядя на дорогу. — Нам пришлось обходить с севера, чтобы не нарваться на гигантское стадо нежити.

— Да уж. Павлинарх тоже говорил об этом стаде, — вздыхает Светка. — Оно вроде как двигается в столице павлинари.

Я замолкаю, обдумывая услышанное. Масштабы бедствия становятся всё очевиднее: павлинари в одиночку точно не справятся. Побережье находится под угрозой полного уничтожения, и без вмешательства извне спасти местных будет практически невозможно.

Решив не терять времени, я активирую артефакт связи и связываюсь с Красным Владом. Когда связь устанавливается, я без лишних предисловий излагаю суть проблемы:

— Владислав Владимирович, на Боевой материк напала нежить, привезенная с Некромантских Островов.

— Прискорбно слышать, Данила, но причем мы здесь?

— Это не просто угроза местным, это затрагивает и наши интересы. Если твари уничтожат всю живность и население на материке, поставки мяса рухнут, а с ними и огромные доходы. Если Царь хочет заработать состояние на экспорте мяса, придётся прислать сюда войска. Я могу обеспечить портал.

На том конце слышится краткая тишина, затем Владислав, уже более собранный, отвечает, его голос становится жёстче:

— Понял. Передам Царю.

Я не даю ему времени для долгих разглагольствований:

— Всё, мне нужно дальше звонить. Есть ещё несколько людей, которых надо предупредить.

Обрубаю связь и тут же звоню следующему…

Перьяндар, Боевой материк

Король павлинари, Павлинарх, находится в состоянии крайней тревоги. Перед королём стоит посол Ликании, чьё оскаленное лицо только усиливает раздражение Павлинарха.

— Так что сказал Кенрис? Ликания поможет нам отбиться от нежити? — громко и резко спрашивает он, с трудом удерживая эмоции под контролем.

Посол, сохраняющий ледяное спокойствие, отвечает сдержанным голосом:

— У Ликании недостаточно воинов, чтобы уничтожить всю нежить.

— Вот как… — протягивает король разочарованно.

— Но достаточно у конунга Данилы, — вдруг добавляет посол. — Конунг уже собирает войска под своими знамёнами, включая армию короля Кенриса, и вскоре придёт тебе на выручку. Тебе лучше обсудить с ним все детали.

Эти слова мгновенно меняют настроение Павлинарха. Его лицо озаряется широкой улыбкой, почти детским восторгом. Подпрыгнув от радости, он громко восклицает:

— Вот это новость! Ура!

Не теряя времени, он поворачивается к советникам и с энтузиазмом раздаёт распоряжения:

— Немедленно подготовьте всё для встречи союзников! Обеспечьте достойный приём!

В этот момент он осознаёт, что его решение разместить жён Данилы в Перьяндаре было чертовски правильным.

— Я ведь знал, что нужно дать им всё самое лучшее, как истинным королевам! — с гордостью заявляет он, бросая взгляд на советников. — Обеспечьте жёнам Данилы абсолютный комфорт! Их комнаты должны быть идеально убраны, каждая деталь продумана: мягчайшие постели, свежие цветы, лучшие вина, если они пожелают! Всё должно быть безупречно! Ни единой мелочи упускать нельзя — от шёлковых занавесей до температурного режима воды в купальнях! Эти женщины — ключ к нашей будущей победе, и их пребывание здесь должно стать примером истинного гостеприимства павлинари!

Резиденция Организации, где-то в Междумирье

Лич сидит за длинным тёмным столом в окружении самых могущественных существ из разных миров. Каждый из них излучает силу, ощущаемую почти физически. Ниже ранга Высшего Грандмастера здесь никого нет — эта комната собирает вершителей судеб, тех, чьи решения могут изменить целые реальности.

Сам Лич скрывает костяное лицо под тенью капюшона. Его глаза горят слабым зелёным светом. Заседание Организации идёт своим чередом: обсуждаются вопросы первостепенной важности, от которых зависит баланс миров.

Когда разговор заходит о нашествии нежити на Боевой материк, Лич, до этого казавшийся отстранённым, резко вырывается из своих размышлений. Его костяная ладонь с глухим стуком обрушивается на стол, и от удара пространство вокруг него зловеще вибрирует, будто отражая вспышку подавляемой ярости.

— Что за паника из-за Боевого материка? — язвительно бросает он, оглядывая собравшихся пустыми глазницами. — Нашествие нежити — это всего лишь несколько орд, напавших на восточные народы. Мы создали Боевой материк для того, чтобы выкристаллизовать народ сильнейших воинов всех миров. Если они не способны справиться с кучкой мертвецов, то вся наша затея теряет смысл.

Среди собравшихся поднимается лёгкий гул, и тут в разговор вмешивается Масаса. Чернокожая женщина с глазами, горящими как звёзды, встряхивает кудрями:

— А ты уверен, что это небольшая орда? — произносит она с вызовом. — По моим источникам, ситуация гораздо серьёзнее.

Лич скептически хмыкает, откинувшись в кресле.

— Слухи. — Его голос звучит ледяным презрением. — Шторма на море уже уничтожили большую часть флота нежити. Остатки не представляют угрозы.

Учитывая непререкаемый авторитет Лича, больше никто не смеет спорить. Обсуждение продолжается по другим вопросам, Лич более не вмешивается, лишь молча следит за происходящим.

После окончания заседания, он покидает зал и уходит вглубь своего дворца. Каменные стены холодны, но для него они как дом. Лич активирует древний артефакт связи, и на магическом экране появляется изображение Белюги — урсарра с красными глазами.

— Как движется прогресс? Всё идёт по плану? — спрашивает Лич, его голос резок, как удар хлыста. — Павлинари уже пали?

— Нет, не пали.

Лич громко щелкает зубами.

— Почему?

Белюга медлит всего секунду, прежде чем ответить:

— Этот гребаный конунг Данила. Он собирает армию с запада материка.

Глазницы Лича вспыхивают ярким зелёным пламенем, и он сквозь зубы произносит:

— Менталист? Какое иномирцу дело до павлинари?

— Похоже, ему до всего есть дело.

Лич сжимает костяные пальцы в кулак:

— Хорошо. Тогда тебе персональное задание: убей его.