#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 20

Глава 2

Невский замок, Невинск

Света идёт мимо кабинета Данилы, погружённая в свои мысли, но вдруг замирает, насторожившись. Из-за двери доносится женский голос. Низкий, соблазнительный, будто пропитанный горячим мёдом. Словно из фильма для взрослых.

— Ну ни фига себе! — поражается Светка.

Она останавливается, пытаясь понять, что происходит, и почти машинально прислоняет ухо к двери, хотя сама от себя такого не ожидает.

— Филинов, ты хочешь, чтобы я была с тобой… всегда? — голос страстный, даже слишком, и с каждым словом он словно обжигает.

Глаза Светы широко распахиваются. Она шепчет себе под нос, недоумевая:

— Блин, что еще за прошмандовка?

В этот момент мимо идёт с кухни Лена, что-то жующая. Увидев Свету у двери, она поднимает бровь и бросает подозрительный взгляд:

— Ты чего тут?

Света резко оборачивается и, сделав жест «тише», переходит на мыслеречь, чтобы не привлекать лишнего внимания:

«Тсс! Лена, только по мыслеречи! Там у Дани какая-то баба! Ты не поверишь! Она такая… прям пипец страстная! Ну послушай, что она ему говорит! Она буквально предлагает себя, вообще без стеснений!»

Лена морщит нос, выражение у неё скептическое, но Света хватает её за руку и, не дожидаясь согласия, подтягивает ближе к двери:

— Да я серьёзно! Сама послушай! Ничего я не придумываю!

Сопротивляясь для виду, Лена всё-таки наклоняется и прислоняет ухо к двери. Несколько секунд напряжённого молчания, и её лицо резко меняется, глаза округляются.

— Я могу принадлежать тебе, но выдержишь ли ты… — доносится из-за двери, голос словно обволакивает каждую фразу.

Лена перестаёт жевать, застыв, а взгляд становится растерянным:

— Ни фига себе! Кто это? — произносит по мыслеречи она.

Прежде чем Света успевает ответить, из-за угла появляется Камила. Брюнетка тут же останавливается, увидев согнувшихся у двери «сестер». Лицо Камилы принимает строгий вид, руки скрещиваются на груди, глаза смотрят с обвиняющим прищуром.

— А вы тут что делаете? Неужели подслушиваете…

— ТССС! — Света и Лена оборачиваются одновременно, как по команде, и, не сговариваясь, шикают на неё по мыслеречи: — Ни звука!

Света, нервно сглотнув, пытается оправдаться:

— Там какая-то… какая-то путана нашего мужа оприходывает! Я серьёзно, Камила, она такая страстная! Себя предлагает и вообще потаскуха! А мы просто…

— … Пытаемся понять, кто это, — перебивает Лена, пытаясь сохранить спокойствие, но краснея так, что даже уши становятся алыми.

Камила ещё сильнее прищуривается, её взгляд колючий:

— Вы что, серьёзно?

Света быстро переключается в режим «лучшая защита — нападение»:

— Ну да! Не веришь? Иди сама послушай! Убедись лично!

Камила слегка морщится, но интерес всё-таки берёт верх. Она будто бы нехотя делает шаг к двери, склоняет голову и осторожно прислоняется ухом к дереву. Теперь все трое стоят согнувшись, словно участницы какого-то нелепого заговора.

Из-за двери продолжает доноситься женский голос, полный провокации:

— Я могу подарить тебе всё, но справишься ли ты с моими силами?

Камила моргает, её лицо вытягивается.

— Ну и дела… — шепчет она, не отрываясь от двери.

Но внезапно дверь распахивается так быстро, что все трое не успевают отшатнуться. На пороге стоит Даня, сложив руки на груди и изучая их согнутые фигуры с приподнятой бровью. Взгляд у него спокойный, но явно задающий немой вопрос: «Вы что, совсем?»

— А вы что тут делаете? — голос ровный.

Света мгновенно распрямляется, как по команде, нервно озираясь по сторонам, пока её взгляд не падает на то, что держит Лена. Она резко выхватывает у той круассан и, протянув его Дане, быстро проговаривает:

— Да так, хотели тебе… к-круассан принести! Вот! Приятного аппетита, Даня!

Лена судорожно кивает, словно подтверждая этот неловкий вымысел. Камила же, стоящая рядом, краснеет, но молчит, пытаясь спрятать своё лицо за волосами.

Даня переводит взгляд с одной на другую, поднимает бровь, но ничего не говорит. Только когда Света делает несколько шагов прочь, не выдерживает, оборачивается и всё-таки спрашивает:

— А ты с кем разговаривал, Даня? У нас гостья? Мы тут случайно услышали чей-то голос.

Даня усмехается, поднимая небольшой, переливающийся светом камень Жартсерк:

— С Гротескной Шельмой.

— А где она? — это уже Лена.

— Вот, в этом камне. Она — Демон.

— Какой еще демон… А Демон! — До Светы доходит: никакой плоти и крови, только голос из Астрала.

Светка несколько секунд тупо моргает, после чего нервно выдыхает и слегка улыбается:

— Ну, тогда… не будем мешать! Мы пошли! — Она разворачивается на каблуках и, не теряя времени, увлекает за собой Камилу и Лену. Фу-ух. Ну, Демон и Демон — страшный, поди. С рогами и свиным рылом. Это точно не какая-то соблазнительная вумен.

Усмехнувшись вслед девушкам, я закрываю дверь и возвращаюсь за стол. Кладу на столешницу Жартсерк. Сам, опустившись в кресло, вздыхаю. Так-с, продолжим. Секунда сосредоточения — и я вновь вызываю Шельму, позволяя ей частично материализоваться из Астрала.

Передо мной появляется Демонесса, настолько красивая, что хоть бери и снимай на обложку мужского журнала. Почти обнажённая, она источает смесь сексуальности и опасности. Её голос, с лёгкими нотками раздражённого кокетства, звучит мягко, но с вызовом:

— Ты снова хочешь поговорить, милый?

Я чуть улыбаюсь, откидываясь в кресле:

— Мы не закончили ведь. Короче, у меня есть для тебя предложение. Сделка. Ты станешь моим боевым джинном.

Шельма приподнимает одну идеально очерченную бровь, её глаза вспыхивают интересом:

— Джинном? — в её голосе слышится сарказм. — Слышала о этих поддонниках. Очень заманчиво, конечно, носить тебе тапки. Но что я получу взамен?

— Возможность иногда выглядывать в материальный мир, — спокойно отвечаю я, наблюдая за её реакцией. — Разумеется, ты всё равно останешься в камне, который будет полностью под моим контролем.

Она усмехается, наклоняя голову в сторону, взметнув длинные волосы:

— И ты думаешь, что я поверю тебе?

Я хмыкаю:

— О каком доверии вообще может идти речь? Ты для меня — всего лишь инструмент. Как и я для тебя был всего лишь добычей. Но ты обломала зубы об мой Легион. Помнишь, как хотела выжать меня до дна? Теперь твоя очередь. Если будешь послушной, я позволю тебе иногда прогуливаться в материальном мире. Если нет — отправлю этот камень в дальний угол кладовки, где ты будешь веками пылиться в одиночестве. Всё предельно просто.

Шельма, на секунду замерев, тяжело вздыхает. Её тон становится неожиданно смиренным, почти подчинённым:

— Хорошо. Я готова быть твоим джинном, мой господин.

Ага, конечно. Взгляните на нее. Прямо-таки лапочка. Глазки опустила в пол, моську состроила покорную. Сто пудов притворяется. Шельма всё ещё надеется найти лазейку. Вот только я не собираюсь давать ей ни единого шанса.

Равнодушно киваю, её согласие меня не особо впечатлило:

— Отлично. Тогда я всё подготовлю.

Отправляю Шельму обратно в камень, её образ растворяется, оставляя лишь слабый след астральной энергии. Поднявшись из-за стола, направляюсь к Гумалину — пора обсудить технические детали: вместе с Портаклом уткнулся в сериал «Унеси меня». Вообще Портакл переехал из Сковородщины специально для работы над транспортным порталом. Но Высший портальщик не только взялся опять за старое, но он ещё и Гумалина подсадил.

— Портакл, — произношу я с раздражением, — ты мог бы пялиться в ящик и дома. Что со стелами?

Этот лентяй нехотя отрывается от экрана и отмахивается:

— Да всё нормально там. Ты маршруты настроил неплохо, хотя до стандартов моей гильдии, конечно, не дотягиваешь, но сойдёт. Правда, если через сотню переходов перегрузка случится, кому-нибудь может ногу оторвать и закинуть ее куда-нибудь в сотни километрах. Но какая разница?

Я поднимаю бровь:

— Ну так может, ты перенастроишь стелы по стандартам своей гильдии, раз такой умный? Или… я расскажу, за кого выходит Камелия в финале.

Портакл резко оборачивается, в его взгляде ужас:

— Ты это не сделаешь!

Я усмехаюсь кровожадно:

— А ты проверь.

Портакл вскидывает руки и шипит:

— Ты настоящий дьявол!

— Иди-иди работай, — говорю я, отмахиваясь. — Повтор этой серии будет на выходных, сразу после обеда.

Портакл что-то бурчит себе под нос, но поднимается и, бросив последний тоскливый взгляд на экран, уходит выполнять работу.

— И ты, Брут? — смотрю на казида.

— Да у меня просто перерыв, шеф, — без сожаления выключает он ящик. — Все равно эта муть без пива не идет. У тебя заказ?

Протягиваю камень Гумалину, подойдя ближе:

— Причем оригинальный. Нужно модифицировать Жартсерк так, чтобы астральная пленница внутри могло частично взаимодействовать с внешним миром, — объясняю. — Но только по моему разрешению.

Гумалин берет камень в руки, осматривает его с задумчивым видом:

— Хм… Ты хочешь превратить ментальную тюрьму в своего рода ментальный вольер?

— Именно, — подтверждаю, наблюдая, как он вертит камень, явно уже прикидывая, как это сделать.

Гумалин пожимает плечами, не отрывая глаз от граней Жартсерка:

— Это выполнимо. Нужно выбить на камне символ освобождения. Он ограничит взаимодействие, но не даст полной свободы. Технически ничего сложного.

Я киваю:

— Тогда займёмся этим немедленно.

Гумалин ухмыляется, в его глазах мелькает лукавый блеск:

— Будет сделано, шеф.

Мой боевой джинн скоро будет готов. Хотя, может, правильнее сказать «джинниха»?

Возвращаюсь в кабинет, только принимаюсь за круассан, который заботливая Лена мне всё же принесла, но тут звонит моя «русская Нокиа». На экране высвечивается имя Гришки. Беру трубку, не скрывая удивления, и уже собираюсь спросить, что случилось, как он без всяких предисловий выдаёт:

— Слушай, а где можно себе вторую жену найти?

— Шутишь что ли… Или, правда, созрел?

В ответ Гришка тяжело вздыхает, словно рассказывает о какой-то древней трагедии:

— Да моя что-то совсем не выдерживает. Я сильно вырос в ранге, а ты же знаешь, как это у нас, магов. Если ты перерос жену, то ей становится тяжело. Бедняжка не тянет.

Ну да, ну да, неудивительно. Именно поэтому во многих странах уже давно узаконили многожёнство. А наш Царь пока держится, разрешая это только коренным народам да отдельным категориям. Но его скоро дожмет дворянское сословие, это очевидно. Благородные уже устали разрываться между десятком любовниц — всем хочется официального статуса, чтобы дети были признаны законными. Да и хлопот с этим меньше.

— И ты решил, что я лучший кандидат, чтобы спросить об этом?

Гришка хмыкает:

— Даня, а кого ещё? У тебя же гарем, как у восточного султана, опыт огромный. Да и Светку свою как-то смог утихомирить. Одомашнил, можно сказать. Вот я и подумал… кто, если не ты?

Зерно истины в его словах есть. Я прикидываю варианты.

— Могу спросить Машу Морозову. У неё круг общения большой, подруг достаточно, в том числе незамужних княжон.

На том конце линии слышится явное оживление:

— Слушай, это идея! Тем более я сейчас вырос как воин, многих наших раскидал, а в Жузе теперь вес имею приличный. Даже князья, думаю, посмотрели бы на меня как на подходящего жениха для своих дочерей, хоть пускай и младшеньких.

Тут Гришка добавляет:

— Даня, а сама Маша Морозова что, не занята?

— Занята, — отрезаю холодно.

— Понял, понял, граф! Никаких претензий, никаких планов. Подруги — значит подруги.

Я сам не ожидал от себя такой резкости, если честно. А оно вот оно как оказывается!

— Сегодня же спрошу, — киваю. — Кто знает, может, какая-нибудь княжна давно мечтает о славном батыре из восточных степей? О монголах легенды ходят, а чем казахи хуже?

— Спасибо, — коротко, но искренне отвечает Гриша.

На секунду наступает пауза, но, будто вспомнив что-то важное, он продолжает:

— Слушай, ещё хотел поговорить. Я тут с гвардией думаю частично дислоцироваться куда-нибудь. В Будовске уже не то, что раньше. Нет былого драйва, «норы» дают меньше мяса. Хочется глотнуть свежего воздуха, где есть добыча — опасная и дорогая. У тебя же наверняка есть портал в какое-нибудь пустынное место?

Задумываюсь. Дополнительные силы действительно не помешают. Идея хорошая. Обмозговав мысль, бросаю:

— Да, можешь переехать в мое графство. Твоя гвардия получит охотничьи угодья в Боевом материке. Там раздолье для охоты. К тому же у меня тут намечается мега-глобальный проект. Транспортный портал. Но это секретная штука, не по телефону обсуждать. Думаю, твой род мог бы войти в долю.

Гриша, помедлив, вдруг начинает хохотать:

— Я даже не знаю, о чём ты сейчас толкуешь, но звучит чертовски интригующе. Данила, у тебя всё так: другие спины гнут за копейки, а у тебя каждая идея выстреливает и приносит золотые горы.

— Значит, Калыйр в деле?

Гришка, даже не пытаясь скрыть энтузиазм, отвечает:

— Ещё бы! И не думай сомневаться! Даже если надо вложить все сбережения рода, я готов уговорить отца!

— Все-то уж не надо, — усмехаюсь. — Но вообще мысль верная: получишь пропорционально тому, сколько вложишь денег. Сейчас, например, мне зачистить надо прибрежье от пиратов, а наемники нынче не дешевые.

— Понял! Иду выбивать у отца десяток лимонов!

И ведь он правда выбьет. Я-то уж Гришку знаю.

Резиденция Годуновых, Москва

Некогда Годунов был ключевой фигурой Семибоярщины — в период раздора именно они управляли значительной частью Царства. Тогда боярин поддержал Львовых, считая это стратегически верным решением. Но, оглядываясь назад, Годунов понимает, что ошибся. Львовы, укрепив власть, быстро забыли об оказанной услуге, а теперь и вовсе возвышают щенка Филиновых — внука опального мятежника. Царь Борис, будто нарочно, вручает ему всё больше регалий и полномочий, словно насмехаясь над старыми союзниками.

Секретные источники донесли до Годунова слухи о грандиозной стройке молодого Филинова — транспортного межмирового портала. Это известие застало боярина за работой в его кабинете. Теперь он задумчиво сидит за массивным дубовым столом, сцепив пальцы, а его взгляд устремлён в одну точку. Поставки мяса… если слухи подтвердятся, это изменит всё.

Филинов не просто укрепит свои позиции, но полностью захватит контроль над рынком аномального мяса. Боярин чувствует, как злость холодным потоком разливается внутри. Эта территория издавна считалась его вотчиной. Ещё задолго до появления этого выскочки на свет Годунов кропотливо налаживал поставки из Аномалий. Он заключал стратегические договоры, выстраивал связи и захватывал влияние в эпицентрах, создавая сеть, которой гордился. И вот теперь всё это может рухнуть — рынок, на который он потратил годы, грозит полностью перейти в руки ненавистного выскочки. Сначала будовские «норы», теперь транспортный портал.

Годунов открывает окно, чтобы глотнуть свежего воздуха, а то всё в нем кипит от гнева.

— Если этот портал заработает… — пробормотал он, словно самому себе, — Филинов станет слишком могущественным. Слишком богатым.

Он резко ударяет ладонью по стационарному телефону. Нажимается кнопка вызова секретаря. Годунов требует начальника службы безопасности. Через минуту в кабинет входит низкорослый мужчина.

— Готовьте операцию диверсии в Невской губе, — холодно произносит боярин, не отрываясь от своих мыслей. — Этот проект нужно уничтожить.

Начальник службы безопасности сначала недоуменно смотрит на Годунова

— А, так вы про транспортный портал?

— Про что же еще? — ворчит боярин. — Будто много у нас дел в глухомани на Прибалтике?

— Конечно, никаких больше. Не сразу сообразил просто. Какие именно меры прикажете применить?

— Любые. Саботаж, подрыв, шпионаж. Главное — сорвать стройку, пока проект не завершён. Никаких компромиссов.

Ночь. Меня будит стук в дверь — гвардейцы. Чуть приподнимаюсь. Ох, не хочется вставать, но надо, Даня, надо. Будят же не просто так. Они бы тоже лучше дрыхали, а значит что-то случилось.

Лакомка, лежащая рядом, что-то невнятно мурлычет во сне. Она сегодня не должна была здесь ночевать — всё-таки не её очередь, но ухитрилась нарушить расписание. Выбираюсь из-под её руки, осторожно, чтобы не разбудить, и вдруг замечаю, что рядом устроилась Камила. Теперь понятно как Лакомка договорилась — никак, она просто попросила Камилу зайти чуть позже. Как раз сегодня ее очередь, но я вообще не заметил, когда брюнетка успела к нам присоединиться. Хотя смутные образы проглядываются….

Покачав головой, перелезаю через нагую брюнетку.

Выбираюсь в коридор, где меня уже ждёт Студень. Он сразу переходит к делу, не тратя времени:

— Была диверсия на Транспортный портал.

Ну, это стоило ожидать, правда, не так рано. Я мгновенно собираюсь. Едем на место происшествия. Площадка, где расположены стелы, выглядит практически нетронутой. Ни стелы, ни другие конструкции не повреждены, но на бетонном покрытии площадки рядом видны чёрные обугленные следы — опалины, оставленные чем-то явно мощным.

Осматриваю следы, хмурясь.

Тут же подбегает Дятел и, не мешкая, начинает докладывать:

— Силовые поля артефактов сработали, конструкция не повреждёна. Но атака была с воздуха. Вот, смотрите.

Дятел кивает в сторону и ведёт нас к укрытию, где под тентом скрыты обломки. Он аккуратно снимает ткань, и перед нами предстает груда искорёженного металла и магических элементов.

— Взрывчатка вся сдетонировала, но на всякий наденьте доспехи, — предупреждает Дятел, и сам первым следует своему совету. Мы со Студнем тоже соблюдаем технику безопасности.

И что же к нам прилетело? На первый взгляд — беспилотные дроны, но что-то в их конструкции вызывает странное чувство. Я присаживаюсь и начинаю осматривать остатки: оплавленные куски магических артефактов, причудливо изогнутые и обугленные.

Среди груды обломков взгляд цепляется за что-то более-менее целое. Это артефакт, напоминающий крест длиной около полуметра. Беру его в руки и тут же ощущаю слабое, но устойчивое магическое поле.

Начинаю сканировать артефакт, и картина становится яснее: это левитирующий механизм. С помощью магической магнетики он может прикрепляться практически к любой поверхности и поднимать лёгкие грузы. Простая, но чрезвычайно эффективная технология.

— А хитро придумано, — усмехнувшись, рассматриваю крест. — Прикрепить к артефакту банальную взрывчатку.

Студень хмуро замечает:

— У русских дворян вряд ли есть что-то подобное. Видимо, иномирцы постарались.

Я качаю головой, задумчиво повторяя:

— Кто знает, кто знает…

Студень продолжает:

— Без понятия кто это устроил. Никого постороннего в городе нет, кроме лорда Зара и лорда Ратхархара. Шеф, ты же знаешь — у нас и мышь не проскочит.

— Значит, диверсанты не были в городе, — заключаю я. — Скорее всего, пришли по морю, а сейчас пытаются удрать.

Бросаю взгляд на горизонт. Небо начинает светлеть — утро близко. Хватаю артефакт-крест, наполняю его энергией и вызываю Ломтика через теневой портал.

Ломтик возникает, деловито отряхивается и сонно позевывает. Беру кудрявого на руки и аккуратно креплю крест ему на спину.

— Ну-ка, посмотрим, как ты освоишься, — говорю с усмешкой и подбрасываю его вверх.

Ломтик, испуганно тявкая, начинает дрыгать лапками в воздухе. Еще и его глаза полны немого укора, будто вопрошая: Как ты мог со мной так поступить, хозя-и-ин?

— Да ты сначала оглянись, потом уже строй щенячьи глазки, — хмыкаю.

Наконец кудряш замечает, что на падает, а завис в воздухе. Удивленно вертит кудрявой головой, затем неуклюже переворачивается через себя и продолжает барахтаться на высоте в два метра, как будто плывёт в невидимом реке.

— Выглядит неплохо, — замечаю я. — Крутой трофей нам достался, да?

Ломтик, соглашаясь, громко тявкает.

Студень хмуро спрашивает:

— Шеф, и что делать с вредителями? Рыскать по всему графству в поисках этих диверсантов?

Я качаю головой.

— А толку-то? Лучше усильте охрану площадки. А диверсантов я передам рептилоидам. Пусть наши летуны прочешут округу. А заодно и сам присмотрюсь к местности. Всё равно уже рано подняли.

Гвардейцы принимаются исполнять поручение. Я же возвращаюсь домой. На горизонте уже пробиваются первые лучи рассвета, окрашивая небо в розово-оранжевые тона. С высокого неба, планируя, спускается Рюса Зелёный Коготь, на руках у рептилоида, словно здоровенная кошка, устроился Шипучка. Горгоныш еще и мурчит с самодовольством. Ну вылитый мейн-кун. Правда, сам Рюса тот еще гигант, и Шипучка в зеленых лапах выглядит не крупнее котенка.

Рюса аккуратно опускает своего подопечного на землю. Шипучка, недолго думая, встаёт на задние лапы, картинно озирается и тут же начинает размахивать своими четырьмя передними конечностями. Эти странные лапы всё больше напоминают руки, но до полноценной «гуманизации» им ещё далеко.

С абсолютной уверенностью в успехе мелкий пытается взмахнуть ими так, чтобы воспарить в небо. Шипучке хватило ума научиться ходить на двух ногах, но пока еще не хватает понять, что Горгоны не обладают лётными способностями.

Я оборачиваюсь к Рюсе, лениво потягивающемуся после посадки, бросаю:

— Твои люди что-то давно прохлаждаются, уже поди и забыли, как в бою адреналин хлещет. Давайте сегодня полетаем, разомнёмся?

Рюса тут же оживляется, его глаза блеснули азартом. Он коротко кивает и, не теряя ни секунды, бросается в казарму поднимать своих.

Я обращаюсь к ближайшим часовым гвардейцам:

— Подготовьте один из «Буранов», тот, что у Мерзлотника.

И, после короткой паузы, добавляю:

— Кстати, самого Мерзлотника тоже поднимите. Пусть не дрыхнет, у нас тут дело.

Гвардейцы быстро расходятся выполнять приказ. Во двор выходит Лакомка, как всегда, безупречная, несмотря на ранний час. Даже беременность не добавляет ей усталости на вид, хотя я знаю — заморочек у неё хватает. В руках альва несёт кружку кофе, который с лёгкой улыбкой протягивает мне.

— Я уже в курсе, мелиндо, — произносит она, присев на скамейку неподалёку. — Как думаешь, кто мог устроить нападение на транспортный портал?

Я делаю глоток горячего кофе и пожимаю плечами:

— Да кто угодно. Хоть Семибоярщина. Им всё не имётся с моими родовыми угодьями. Даже ловушку с Буревестником придумали, лишь бы не отдавать мое по праву.

Альва удивленно поднимает брови, когда ее взгляд переключается на Ломтика, который весело тявкает, паря в воздухе. Он машет лапами с бешеным энтузиазмом, крутясь вокруг головы Лакомки. Она замечает артефактный двигатель.

— Гумалин сделал?

— Нет, это подарок, — поясняю. — Оставили неизвестные диверсанты.

Лакомка замечает:

— Вряд ли у Семиборящины есть артефакты такого уровня.

— Ага, — киваю я, — возможно, кто-то им помог. Может, из окружения Багрового Властелина. По словам лорда Ратхархара, там интриг хватает. Вполне вероятно, что кому-то не нравится, что Властелин решил направить ко мне послов.

Лакомка с улыбкой гладит Ломтика. Я снова пожимаю плечами:

— Короче, вариантов много.

Допив кофе, направляюсь к крытому бассейну. Еще одна ранняя пташка Светка в купальнике развалилась на шезлонге, явно наслаждаясь утренним спокойствием.

— Даня, искупнемся вместе? — предлагает блондинка, поправляя тонкие бретельки купальника.

— А что, Кострица тебя сегодня не гоняет? — спрашиваю, останавливаясь у края бассейна.

Светка лениво поворачивает голову, зевает и отвечает:

— А её ещё нет.

— Да? Ледзора тоже, — удивляюсь. — Хотя у них все равно выходной.

Светка лишь пожимает плечами, а я хмыкаю:

— Ладно, хватит прохлаждаться. Иди переодевайся. Поедешь со мной вместо Ледзора. Поохотимся на кое-кого.

— О! Тут я всегда за!

Лес возле Невинска

Рассвет пробивается сквозь ветви деревьев, заливая лес мягким золотистым светом. Лучи бьют в лицо Кострицы, вынуждая её зажмуриться и недовольно поморщиться. Она просыпается и медленно приходит в себя, осознавая, что лежит в санях. Полностью голая, прикрытая лишь медвежьей шкурой.

Вокруг — лес, пропитанный ароматом хвои и влажной земли. Воздух холодный, бодрящий, но ей странным образом совсем не зябко. Словно невидимая магия мороза защищает её от холода.

Кострица поворачивает голову, и её взгляд натыкается на Ледзора, который лежит рядом. Его бороду разрезает широкая, самодовольная лыба.

— Здравствуй, Снегурка.

Кострица вскидывается так резко, что шкура едва не соскальзывает. Она судорожно натягивает её повыше, взгляд мечется между ним и окружающим лесом, а голос срывается на отчаянный вопль:

— Мать твою!!! Как это вообще могло случиться?!!! Не-е-е-ет!!! Я не могла!!!

В ответ раздаётся громогласное:

— Хо-хо-хо-хо-хо!

Мы летим на «Буране», и атмосфера внутри кабины далека от идиллической. Мерзлотник, сидящий за рулем, бурчит себе под нос, явно недовольный тем, что его подняли ни свет ни заря.

— Дома бы лежал сейчас на печи, а меня заставили управлять этой штуковиной, — проворчал он.

— Ну и лежал бы себе, — пожимаю плечами. — Тебя ведь просто спросили, мол, хочешь в вылазку, а ты сам пошел.

— Я не мог доверить ласточку кому-то другому! — возмущается Мерзлотник, с любовью поглаживая приборку.

— Ну значит вы теперь навечно мой танкист, граф Опчикарский, — усмехаюсь.

— Это еще почему? — не понимает он.

— А просто иначе я посажу за руль ласточки кого-то другого. Бу-га-га-га!

— Филинов, ты — дьявол! — уже слышу второй раз за пару дней.

Остальной экипаж молча занял свои места. А вот Светка, не стесняясь, развалилась на недавно установленных кожаных диванчиках. Эти новые «удобства» появились по её предложению Маши Морозовой. Пускай она и улетела потом в Москву, но идею приняли.

Провожу рукой по обивке сиденья, чувствую, какая она мягкая и… слишком тонкая.

— Чёрт, кожа-то нежная, — бормочу себе под нос. — Лишь бы не поцарапать, а то мне же и выслушивать.

В это время Ломтик весело тявкает, кружась по салону. Он носится туда-сюда, проводя уже сотый за сегодня испытательный полёт. Снаружи, параллельно курсу «Бурана», летит десяток рептилоидов, напряжённо всматривающихся в горизонт.

Я сосредотачиваюсь на артефакте удалённой телепатии, чтобы попытаться найти след диверсантов. Машина плавно парит над побережьем моего графства, уверенно набирая высоту.

Это всё благодаря стихийному камню воздуха, встроенному в корпус. Раньше «Буран» только стрелял вихрями, но благодаря Гумалину его возможности расширились. Он нанёс на камень специальные руны, наделив его силой левитации. Правда, стоило это недёшево — запасы энерго-кристаллов опустошались быстро.

Теперь машина летает, но требует постоянной подпитки энергии. Этот полёт — своего рода испытание, чтобы проверить, насколько надёжна новая технология. Одновременно операция служит боевой отладкой. Пока «Буран» ведёт себя идеально.

Благодаря своему рангу Грандмастера, я могу сканировать дальше, чем раньше. Сосредотачиваюсь и, словно тонким щупом, выхватываю мимолётные сигналы — присутствие диверсантов. Они на берегу безлюдной бухты, спешно погружаются в какую-то посудину.

Быстро передаю координаты мысле-речью всем участникам операции. «Буран» с рывком меняет курс, рептилоиды, летящие рядом, начинают перестраиваться. Вскоре мы достигаем цели.

Рептилоиды, вооружённые громобоями, моментально открывают огонь с воздуха. Яркие электрические разряды с треском ударяют по диверсантоам, заставляя их метаться. «Буран», управляемый бурчащим Мерзлотником, выпускает ледяные залпы, замораживая часть их оборудования и блокируя пути отступления.

Диверсанты явно не готовы к такому нападению — они практически беззащитны. Через артефакт телепатии я замечаю, что у одного из них вовсе нет ментальных щитов. Серьёзный промах, но удача для меня. Подключаюсь к его сознанию, напрягаю волю до предела и заставляю этого бедолагу открыть огонь по своим. Обычно такие трюки малоэффективны, но мой ранг Грандмастера даёт преимущество — чужая воля ломается, и диверсанты сами начинают хаос в своих рядах.

Мысленно велю рептилоидам:

— Пленных не брать.

Мне и так уже известно всё, что нужно знать. Просканировав сознание бойца без щита, я нашел ответ — за нападением стоит боярин Годунов. Моё лицо расплывается в хищной улыбке. Ну что ж, боярин, зря ты это начал.

Ресторан «Сосны», Москва

Годунов сидит в полутёмном зале московского ресторана напротив странного собеседника. Этот человек… или скорее существо, вызывает у него смутное беспокойство. Дроу, утончённый, но с заметной аурой могущества, даже за столом выглядит так, будто способен снести всех в радиусе нескольких километров одним движением. Его ранг, судя по исходящему от него давлению, без сомнений грандмастерский.

Однако есть в нём что-то необычное. Как он неуклюже разглядывает нож и вилку, как непривычно подносит бокал к губам, словно все эти предметы для него — новая загадка. Не говоря уже о мобильном телефоне, который он лишь мельком осмотрел, презрительно сморщившись. Всё его поведение кричит о том, что он пришёл из другого мира.

Годунов хмурится, разрывая тягостное молчание:

— Ваши артефакты пригодились. Но почему вы решили помочь мне?

Дроу с явным недоумением разглядывает салфетку, будто пытаясь понять её предназначение, а затем, не найдя лучшего применения, засовывает её в рот и начинает жевать. После чего, проглотив, отвечает:

— Всему виной любопытство. Хочу посмотреть, на что способен человек, который заинтересовал Багрового Властелина.

Годунов напрягается ещё сильнее.

— А как вы вышли на меня? — с нажимом спрашивает он. — Откуда узнали, что я… ну, скажем так, не питаю симпатий к этому Филинову?

Лорд дроу лениво улыбается, словно Годунов задаёт ему детские вопросы. Затем он пихает в рот трубочку от коктейля, начинает жевать её с видом дегустатора.

— Провидение, — произносит он, закончив «десерт». — Один из моих телепатов заглянул в будущее. Они видели, как ты, Годунов, погибнешь в войне с этим… как ты его называешь? Филиновым?

У Годунова моментально бледнеет лицо. Он подавленно выдыхает:

— Если вы это знали, почему позволили мне ввязаться в конфликт?

Дроу отвечает сухим хмыком, его глаза сверкают опасным, жёстким блеском:

— Потому что мне наплевать на твою жизнь. Ты смертен, и конец для тебя неизбежен. Рано или поздно.– он делает паузу. — Меня больше интересует игра с лордом Данилой. Посмотрим на что способен этот человечишка, — с этими словами ухмыляющийся лорд-дроу отпивает кетчуп из соусницы.