Братья

ГЛАВА 11

Моя жизнь была снова нарушена, когда Черная Собака после нескольких лет отсутствия возвратился в университетский городок. По слухам, после того как ему удалили поврежденный глаз и рана зажила, он сбежал из армейской больницы и стал бродить по прибрежным районам, обворовывая живых и грабя могилы. Все его рискованные предприятия заканчивались провалами, как бы убеждая, что ему не удастся покорить большой мир, и единственное место, где он мог найти убежище, — это приют, куда он попал в возрасте трех лет. Поэтому в один прекрасный день он сдался прибрежной полиции, которая провезла его через три провинции, чтобы вернуть негодяя туда, откуда он сбежал.

Черная Собака больше уже не расхаживал с важным видом, хотя носил все ту же кожаную куртку. Значительным дополнением к его мятежному гардеробу была черная повязка на правом глазу. Жизнь за пределами школы, должно быть, была для него раем, поскольку он выглядел сияющим и более сильным, чем когда-либо. Из-за запутанной системы школы Черная Собака вернулся в ту же комнату, где жил прежде. Мы ничего не сказали друг другу. Не обменялись ни взглядами, ни рукопожатием. Хотя атмосфера была спокойной, как утреннее море, я знал, что меня ожидают неприятности. Я видел, как два хромых друга Черной Собаки стали бросать мрачные взгляды в мою сторону, с тех пор как вернулся их одноглазый босс.

Однажды Черная Собака пропустил комендантский час и не вернулся до полуночи. Я заснул с ножом под подушкой, чтобы вскочить сразу, как только скрипнет дверь и затрясется двухъярусная кровать.

Следующим утром за завтраком я увидел Суми в окружении ее подруг. Они шептались, собравшись вместе, и казались напряженными, как стая испуганных цыплят. Суми подбежала ко мне, увлекла меня в тихий угол и сильно сжала мою руку.

— Ты в порядке? — спросил я.

— Нет, с возвращением Черной Собаки для девочек снова начинаются неприятности.

— Что случилось?

— Собака и его друзья пришли в наше общежитие прошлой ночью и забрали одну из девочек в сад, где изнасиловали ее.

— Что? И там не было охранников?

— Они не намного лучше. В прошлом году двух девочек, которые забеременели, отправили на аборты. Их изнасиловали охранники.

— Это ужасно! — Я почувствовал, как кровь прилила к голове. — Какая девочка? Как ее имя? Она одна из твоих подруг?

— Это Хулан. У нее было сильное кровотечение. Теперь она хочет умереть. Я ухаживала за ней всю ночь.

— Этот ублюдок! Если он посмеет еще раз коснуться одной из вас, я выбью ему левый глаз.

Суми начала плакать.

— Не плачь, Суми, пока я здесь, тебе не о чем беспокоиться.

Громкоговоритель затрещал, и ненавистный голос ректора раздался под потолком столовой:

— Только что прибыли два судна. В течение следующих нескольких дней отменены все занятия, пока не будет выгружен весь тунец. Мальчики и девочки, помните, за ваше обучение и питание нужно платить. Пришло время расплаты.

В толпе послышался громкий свист и грубые проклятия, которые прекращались только тогда, когда палки охранников опускались на головы студентов. У меня все равно не было никакого желания идти сегодня в школу. Меня переполняла ненависть к Черной Собаке. Ветер с моря и соленый воздух могли успокоить мои эмоции и помочь забыть о жестокости мира. В то утро я перевез рекордные пятьдесят тележек тунца из дока без всякого отдыха. В полдень моряк с большого судна «Старз» бросил мне конфету с палубы и сказал, что я хорошо поработал. У него была приятная улыбка и густая борода. Жуя конфету, я махнул ему в ответ рукой и поклонился в знак благодарности.

Я продолжал работать и во время обеда. К заходу солнца я перевез в общей сложности сто пятьдесят тележек. Когда я катил тележку с последней партией груза из дока, моряки сидели на палубе с пивом и курили. Они разразились аплодисментами и пронзительно засвистели, что заставило меня покраснеть. Когда я низко наклонил голову и покатил тележку прочь из дока, я услышал голос с палубы:

— Эй, парень, иди выпей с нами. Мы заберем тебя из этой адской бездны! — Моряки снова разразились смехом.

Последняя часть их приглашения остановила меня. Я обернулся и посмотрел на высокую палубу. Моряки замахали своими бутылками. Флаг на мачте колыхался от дуновения морского бриза, чайки кружили над кормой, пытаясь приземлиться, но их сдувало порывами ветра. В течение долгого времени я думал, что это самая опасная мысль, которую я избегал с момента получения письма от генерала Лона.

Я повернулся и заставил себя идти обратно к общежитию. Когда я вернулся в свою комнату, Черная Собака лежал, растянувшись на кровати, и курил. Повязка на глазу отсутствовала. Красная дыра глазной впадины напоминала яму, остающуюся в земле после того, как дерево вырвут с корнем.

— Как тебе нравится мой гнилой глаз, черномазый? — спросил Черная Собака.

— Я рад за тебя.

— Ха! Почему это?

— Потому что у тебя все еще есть другой.

— Что это значит? Ты разрушил мою жизнь, и теперь ты должен заплатить за это! — закричал Черная Собака и спрыгнул со своей кровати, плюя во все стороны.

Я полез под подушку, и мой взгляд упал на единственный глаз Собаки.

— Только подожди, — злобно посмотрел на меня Черная Собака. — Мы начнем с твоей девчонки, а потом займемся тобой.

— Если ты прикоснешься к Суми, я убью тебя. Клянусь. — Я вытащил тупой нож с неровным концом и помахал им, но Собака выбил его из моей руки.

Черная Собака был крупнее и выше меня. Он схватил меня за горло и стал сильно сжимать. Одной рукой я попытался схватить его за кадык и одновременно ударил его коленом в пах. Собака отлетел к двери, держась за свое достоинство, а затем выбежал из комнаты, сильно согнувшись, сквернословя и крича. Мое тело казалось мне мешком влажного песка после дня дополнительной работы. Я упал без сознания и вскоре заснул, все еще сжимая рукоятку ножа. В полночь я услышал стук в дверь. Это была Мэй-Ли, одна из подруг Суми.

— Шенто, пойдем! Случилось нечто ужасное!

Я спрыгнул из кровати.

— Что?

— Черная Собака и его друзья забрали Суми. Они сейчас там, под сосной…

Я выскочил из своей комнаты с ножом за поясом, велел Мэй-Ли возвращаться к себе и не поднимать шума. В лунном свете так быстро, как только мог, я помчался на консервный завод, разбил окно и схватил моток влажной веревки, которую накинул себе на шею. Затем как можно тише я побежал по мягкой траве, низко нагнув спину, пока не достиг края сада, где находилась древняя сосна. Она походила на старика с длинной бородой и под луной отбрасывала тень, похожую на шатер из хвои.

На четвереньках я прополз вдоль низкой стены, окружавшей сад, прислушиваясь к каждому звуку. Я видел, как во тьме танцуют три папиросных огонька, но не мог определить местонахождение Суми. Потом я услышал ее слабый крик. Это была Суми, моя дорогая Суми! Я чуть не подпрыгнул. У меня закипела кровь, запульсировало в висках, но я постарался привести мысли в порядок. У меня был только один шанс: напасть на банду Черной Собаки, когда они будут наиболее уязвимы. Я снова услышал слабый крик о помощи.

— Заткнись! — раздался один грубый голос.

— Я буду первым. Мой толстый член больше не может ждать ее симпатичную задницу. — Это был голос Черной Собаки.

— Да, давай отделаем ее, — сказал третий насильник. Судя по голосам, парни были немного выпивши.

— Вы — животные! — вопила Суми. Затем послышались удары — они били девушку! Я поднялся по короткой стене. Три фигуры стояли под низко висящей лапой сосны. Обнимая ствол руками и ногами, я поднялся наверх и бесшумно пополз по ветке. Хвоя шелестела от бриза и скрывала мои движения.

Я находился уже почти над насильниками, когда луна выглянула из-за туч. То, что я увидел, пронзило меня подобно ударам тысячи ножей. Два хромых парня крепко держали Суми, прижав ее лицом к низкой стене. Собака позади нее, двигаясь с бешеной скоростью, издавал животные крики от удовольствия. Его штаны были спущены до коленей.

Я весь дрожал, но лицо горело, а сердце бешено билось. Я сделал петлю из влажной веревки, затем прыгнул, как горный кот, и приземлился на голову Собаки. Мы оба свалились на землю. Я накинул петлю ему на голову и туго затянул. Быстрым движением я натянул другой конец веревки, который свисал над веткой, подняв Собаку высоко в воздух, и быстро обвязал веревку вокруг ствола. Собака висел, пиная воздух ногами и кипя от злости. Он отчаянно цеплялся за веревку, но дышать ему было нечем, и вскоре его язык выскользнул из полного пены рта.

Я погнался за двумя калеками, которые убежали всего на несколько шагов. Поймав одного из них, я вонзил свой нож ему в спину. Другой убежал немного дальше, но он также не мог тягаться со мной. Я поймал его и повернул к себе. Не говоря ни слова, я перерезал ему горло, прежде чем столкнуть со своего пути.

Медленно я поплелся назад, где у стены лежала Суми, и рухнул на траву рядом с ней.

— Я сдержал свое обещание, Суми, — сказал я тихим, но твердым голосом. — Я убил их. — Я произнес это, как будто совершал обряд.

Слабым дрожащим голосом она прошептала:

— Спасибо.

— Не благодари меня. Ты в порядке? — Я взял ее руку и сжал.

— Пожалуйста, оставь меня, — прошептала она хрипло. — Я теперь нечиста. Уходи куда-нибудь далеко.

— Я люблю тебя! Я все равно люблю тебя. — Я разразился болезненными рыданиями, оплакивая бесценную потерю ее невинности.

— Шенто, ты навсегда останешься моей первой любовью, но ты можешь взять назад свое обещание любви. Я прощу тебя. Ты свободен и найдешь другую любовь.

Я качал Суми на руках, как в колыбели, целуя ее холодные дрожащие губы.

— Ты нужна мне, — сказал я напряженным голосом.

— Я чувствую себя такой грязной. — Слезы текли градом по ее лицу. — Очисти меня, пожалуйста. Если ты возьмешь меня, я клянусь матери-луне, что стану твоей женой.

Суми сняла свою разорванную блузу, помогла мне расстегнуть штаны и нерешительно прикоснулась к моему мужскому достоинству. Даже при этом оно стало наливаться в ее руках. Она осторожно приняла меня. Мы слились в единое целое, наши глаза были закрыты, а руки искали друг друга. Я дрожал от ее прикосновений, млея от удовольствия и любви. В свете луны мы двигались в медленном ритме и гармонии, пока я не ускорил движения и не рухнул в объятия Суми. Наши тела переплелись, и мы заснули.

Жизнь могла остановиться, но это ничего не значило. Я понятия не имел, сколько времени прошло. Суми проснулась первой. Она услышала шаги, доносившиеся с футбольного поля.

— Шенто, Шенто, — настойчиво зашептала она, тряся меня за плечо. — Идут охранники. Ты должен бежать и скрыться где-нибудь.

Я протер глаза и сел. Отдаленный шум торопливых шагов приближался с каждой секундой.

— Уходи! — плакала Суми.

— Уходить, но куда?

— Куда-нибудь подальше.

— Я не могу оставить тебя, Суми!

— Ты должен! Ради меня! Ради нас! — Она крепко обняла меня. — Если я не увижу, что твое тело плавает в море, то буду всегда думать, что ты жив, и ждать твоего возвращения.

— Когда-нибудь я приеду за тобой.

Суми поцеловала меня в последний раз и быстро оттолкнула.

— Иди. Я отвлеку их. — Накидывая на себя свою изорванную одежду, Суми, прихрамывая, побрела к другому концу сада, где стала размахивать руками и кричать. Охранники с факелами и собаками поспешили к ней. Она кричала все громче, бессвязно рассказывая, что с ней случилось. Когда они наконец поняли, Суми упала им на руки, и ее пришлось нести туда, где валялись трупы. Охранники увидели тело Черной Собаки, висящее на сосне, затем обнаружили тела его близких друзей и лежащий рядом с ними окровавленный нож. Один из охранников сразу понял, кому он принадлежит. Они пронзительно засвистели. Зажглись прожектора.

— Где убийца? Где Шенто? — орали они.

Суми сказала охранникам, что я ушел в свою комнату. Они пошли, обыскали мою комнату, но вернулись ни с чем. К тому времени, когда охранники начали облаву и все студенты проснулись, я прополз через темное открытое поле и достиг высокой стены, окружавшей школу на краю глубокого моря. Я слишком хорошо знал, что море — самый верный путь к смерти, но у меня не было выбора. А убежать по узкому перешейку, ведущему к материку, было еще менее вероятным, тем более что я знал: охранники с собаками станут преследовать меня. Лишь совершив невероятное, я мог обрести шанс выжить.

Я начал взбираться на высокую стену, которая была сложена из шероховатых грубых камней из местного карьера. Мои хорошо развитые от ежедневного тяжелого труда мускулы позволили мне подтянуться вверх. Я чуть было не упал, когда совсем рядом услышал пронзительный свист. Если бы охранники обнаружили меня на стене, то пули превратили бы меня в кровавое месиво. В нервном напряжении я преодолел последние три метра с удвоенной скоростью, после чего заметил, что мои пальцы исколоты колючей проволокой, которой была отпутана стена вверху. Я высосал кровь из кровоточащих пальцев и, согнувшись, стоял на стене, пытаясь определить, где находятся суда с тунцом. Мое сердце подпрыгнуло, когда я увидел свет на судне «Старз». Морской бриз освежил мое разгоряченное лицо.

Как раз когда я собирался нырнуть, на стене вспыхнули огни. У меня было мало времени для раздумий. Низко наклонив голову, я нырнул в темное море, простирающееся прямо под стеной. Соприкосновение с водой было болезненным, поскольку раньше мне не приходилось нырять с такой высоты. Я погрузился в бесконечные черные воды. Вода была довольно холодной. Вынырнув, я еще раз попытался сориентироваться, где находится судно. Я плыл, гребя одной рукой и держа во рту истекающие кровью пальцы. Несколько раз меня кусали за ноги какие-то непонятные существа. Я яростно барахтался, чтобы отбиться от них, и вспоминал, как ректор говорил нам о существовании хищных рыб, питающихся человечиной и млекопитающими.

Задыхаясь, я достиг тени судна и плавал в воде, обдумывая, как можно забраться на него. Это казалось невозможным. Палуба судна была от меня довольно высоко, и не было никакого видимого способа вскарабкаться на нее. Я плавал вокруг, пока не увидел маленькую спасательную шлюпку, прикрепленную к судну толстой веревкой. Я посмотрел наверх и прислушался, стараясь уловить какие-либо звуки с палубы. Но все было тихо. Я ухватился за край шлюпки и взобрался на нее. Затем взялся за веревку. Она показалась мне достаточно прочной, чтобы преодолеть оставшиеся метры до палубы. Хотя мои мышцы болели после подъема на стену, а пальцы были изранены, я начал подниматься медленно, но уверенно и лишь однажды на полпути остановился передохнуть. Я не стал сразу же подниматься наверх. Там могли быть охранники или бодрствующие моряки. Пару секунд перед тем, как подняться до палубы на уровне глаз, я повисел на веревке. Когда я уже хотел было поднять одну ногу, я услышал чьи-то шаги. Я быстро вернулся в исходное положение. Моряк с винтовкой в руках, мурлыча что-то себе под нос, шел вдоль палубы. Когда он свернул за угол, я бесшумно запрыгнул и исчез в открытом трюме.