Братья

ГЛАВА 42

Я провел бессонную ночь, тоскуя по Суми. Когда наступило утро, меня разбудил мой личный секретарь, принесший стопку газет.

— Полковник, — настойчиво произнес он, — прочтите заголовки газет, которые мы перевели для вас.

Я сел в кровати и прочел первую газету в пачке. Первая страница «Нью-Йорк таймс» кричала: «Лидер демократии похищен китайским правительством».

Я быстро просмотрел все остальные…

«Суми Во, автор бестселлера „Сирота“, объявлена пропавшей без вести в канун Нового года. Источники сообщают, что она была незаконно арестована печально известным Специальным гарнизоном в ходе тайной операции в городе Тьенджин, которой руководил молодой полковник по имени Шенто».

Там была ее фотография, та же самая, что и на обложке ее книги.

Английская «Файнэншнл таймс» предсказывала, что Китай приближается к очередной катастрофе, а Суми всего лишь мелкая сошка, с помощью которой рассчитывают испугать обезьян.

Я сбросил все газеты на пол, поспешно оделся и направился в свой кабинет, где меня уже ждал мой пекинский «молодой генерал» Бей.

— Через кого, как вы думаете, произошла утечка информации о нашей причастности к делу? — спросил я.

— Я все еще занимаюсь проверкой.

— Она должна была исходить от Тана Лона. Дайте мне список приглашенных на вчерашний прием. У вас ведь он есть, не так ли?

— Да, полковник. — Он бегло просмотрел список и замер. — Возможна утечка через Дэвида Ли, сына министра государственной безопасности. Никто другой об этом не мог знать. Дэвид также является менеджером Национального банка Китая, а Тан — его клиент. Они хорошо знакомы.

— Пришло время отрезать некоторые пальцы, работающие на этого младшего Лона. Составьте список всех деловых партнеров Тана и его друзей.

— Слушаюсь, полковник.

— Мы выведем их из игры одного за другим, пока он не почувствует себя совершенно одиноким в этом мире. И не забудьте позвонить нашим друзьям в Фуцзяни. Большая часть его империи Дракона находится именно там, — сказал я.

— Да, и еще одно, — добавил лейтенант Бей. — Главный менеджер отеля «Пекин» проинформировал меня, что Тан Лон представил план постройки монументального «Центра Дракона» на приеме вчера вечером. Это проект на миллионы юаней. Я слышал, что заявка на разрешение строительства подписывается прямо сейчас, когда мы с вами здесь разговариваем.

— «Центр Дракона» — так они его называют? Очень благоприятный знак, не так ли? — Сухо заметил я. — Велите городскому архитектурному бюро приостановить принятие решения по данному вопросу. Перепишите их предыдущие распоряжения в том смысле, что запрещается бросать тень на нашу любимую площадь.

— Я займусь этим сейчас же, полковник, — пообещал лейтенант Бей и вышел из кабинета.

Следующим моим делом было исправить причиненный ущерб. Я проверил, как на мне сидит форма, нет ли складок, аккуратно сложил газеты в стопку и постучал в кабинет Хэн Ту.

Старик сидел на солнце. Сиделка, завидев меня, удалилась.

— Блестящий Новый год, товарищ председатель, — сказал я.

— Молодой человек, это ты забрал девушку, не так ли? — спросил он, не оборачиваясь.

— Я могу все объяснить. Девушка — Суми Во была в моем списке для наблюдения все прошлые месяцы. Она представляет собой потенциальную угрозу нашей стабильности. Ее первая книга распродана тиражом в пять миллионов экземпляров, не считая тех, которые разошлись в копиях. Наши источники выяснили, что ее вторая книга станет бомбой, нацеленной на руководство города Тьенджин, и угрожает нарушить обычный порядок дел, осуществляемых мэрией. Она является выразителем идей множества демократически настроенных организаций и журналов…

— Звучит хорошо, замечательная девушка. — Хэн Ту жестом прервал меня. Он развернул свое кресло и подъехал на нем к столу. — В следующий раз будь откровеннее. Все ведущие газеты мира заявляют свои протесты. Это не очень соответствует моему имиджу лидера-реформатора. Ты всегда лучше справлялся. Где она сейчас?

— Свободна.

— Тогда зачем ты вообще ее арестовал?

— Потому что я хотел заставить всех змей вокруг нее зашевелиться.

— И кто они?

— Ваши старые друзья — империя Дракона.

— Дин Лон?

— Тан Лон, его сын. Он издатель Суми Во и многих других запрещенных книг, которые он печатает в своем издательстве «Blue Sea».

— Слишком амбициозно, чтобы это могло быть хорошо. Я думал, что он вернулся назад в Фуцзянь, где собралась вся его семья, когда они ушли на покой.

— Маленький дракон окончил юридический факультет Пекинского университета, отказался от всех предложенных правительственных постов и открыл свой собственный бизнес. Он предполагает построить монументальный «Центр Дракона», который своей тенью будет заслонять нашу великолепную площадь Тяньаньмэнь.

— Монументальный? Заслонять? — Старик нахмурился.

— Здание будет отбрасывать тень примерно на треть площади Тяньаньмэнь во второй половине дня.

— Это прямое оскорбление мне лично.

— Я только что заблокировал проект на уровне города. Сейчас составляется новое распоряжение, прямо в момент нашего разговора, запрещающий бросать тень на нашу центральную площадь. К тому же Дин Лон был здесь прошлым вечером. Я не удивлюсь, если окажется, что он стоит за всеми этими проблемами.

Хэн Ту выпрямился, глаза его загорелись от гнева.

— Сорняки слишком разрослись. Первым делом мы должны вырвать корни.

— Это никогда не поздно сделать.

В этот день во второй половине дня в моем просторном, но спартанском кабинете я был окружен министрами пропаганды, государственной безопасности, а также политическими лидерами ЦК компартии Китая и дюжиной внимательных журналистов из центральных газет страны.

Ветеран пера из Министерства пропаганды был хорошо поднаторевшим в коммунистической софистике человеком. Он зачитывал вслух фрагменты заявления, которое вскоре должны были распространить через центральное информационное агентство «Синьхуа», а затем опубликовать во всех государственных газетах страны.

Согласно распоряжению председателя КНР, я должен был перепроверить каждое слово, которое будет напечатано. Изощренный китайский политический протокол был публично выставлен напоказ уже одним тем фактом, что в центре, сидя в большом кресле за огромным столом, расположился я, а не два пожилых министра, которые едва удерживались от дремы, поскольку сидели на припеке, на диване в лучах заходящего солнца. Они находились здесь, потому что были нужны мне для словесной баталии, в качестве вестников новой политической чистки — явления столь же привычного, как простуда зимой или загар летом.

Речь была приправлена замшелыми фразами вроде таких: «буржуазный элемент, антикоммунистические элементы, анархисты, хаотичное состояние прогнившей демократии». Все это были старые ноты, которые наполнялись новым содержанием. Мне понравилось каждое слово. Два министра принялись почесывать затылки.

— Что вы думаете, министр пропаганды? — подстегнул я его.

Он неожиданно проснулся и вытер слюну рукавом.

— Я одобряю и считаю, что тон заявления достаточно строг, чтобы заставить весь мир задуматься, стоит ли предпринимать дальнейшие атаки на руководство нашей коммунистической партии.

— Да, это заставит их замолчать, — добавил министр государственной безопасности, разбуженный неожиданно громким заявлением своего соседа.

— В таком случае, товарищи, заявление для печати готово, — сказал я. — Наш председатель благодарит вас за хорошо проделанную работу. Помните, первая полоса, колонка редактора, все точно слово в слово.

— Да, полковник. — Газетчики взяли по копии текста и вышли.

Я похлопал по плечу переписчика:

— Вы не утратили своей остроты.

Мужчина был очень польщен и выразил мне свою благодарность:

— Счастлив был вам помочь.

Я попросил министра государственной безопасности остаться после того, как все уйдут.

— Чем еще я могу служить вам, полковник?

— Не мне, а главе государства, — ответил я, усаживаясь на подлокотник дивана.

— Что еще я мог бы сделать для нашего любимого Хэн Ту? — поправился он.

— Посоветуйте своему сыну, банкиру, держаться подальше от Тана Лона, — небрежно заметил я.

— Моему сыну? — встревоженно переспросил старик.

— Именно ваш сын сделал телефонный звонок, который привел ко всей этой неразберихе, разве не так?

— Я глубоко сожалею, полковник, — дрожащим голосом выговорил министр.

— Дети невинны и малы, но они должны учиться.

— Да-да, должны. Я сам накажу его. Пожалуйста, дайте ему шанс!

— Я сделаю это, министр. Я уважаю вас и вашу многолетнюю безупречную службу на пользу нашей Родины. Мне не хочется думать, что вашему сыну может быть причинен какой-нибудь ущерб. У него блестящее будущее.

— Пожалуйста, позвольте мне исправить причиненный ущерб, полковник, — выдавил он из себя так, как будто увидел перед собой привидение.