Будни бога

Глава 7. Кто к нам, того и мы

Звать по ментальной связи никого не понадобилось — ярость, бушевавшая в душе, заставила Краша и Дара буквально ворваться ко мне в спальню спустя почти минуту после обнаружения незваного гостя. В одних штанах, но с оружием наизготовку. При виде замершей тёмной фигуры, глаза фештара полыхнули тьмой, а Лидар судорожно втянул воздух.

— Хозяйка, Мадлена, похоже, совсем с ума сошла, — разумеется, как заинтересованное лицо, он прекрасно знал смысл наших поездок, а сопоставить факты несложно. — Нанимать убийцу, чтобы отомстить женщине, уведшей у неё из-под носа раба?!

— Не просто раба, Дар, а мужчину, смертельно оскорбившего и удачно попавшего под её полную власть. И убивать меня она как раз не собиралась. Эта тварь хотела надеть на меня подчиняющий ошейник!

От волны гнева мужчины отступили на шаг, но если Лидар только покачал удручённо головой, то Краш закаменел лицом. Для него подобное намерение — святотатство куда большее, чем даже для меня. Кисть, сжимающая рукоять короткого меча, побелела от напряжения, на скулах заходили желваки.

— Я его убью!

Ишь, нашёлся тут… Правда, я тоже в первые мгновения едва сдержалась от подобного шага, но быстро пришла в себя.

— Убить я и сама могла, однако ж не сделала. Слишком лёгкое наказание, тебе не кажется? Нет, он у меня будет страдать. К тому же, это всего лишь исполнитель, инструмент в чужих руках. А вот обладательнице этих рук я приготовлю кое-что особенное. Она всю оставшуюся жизнь будет жалеть о собственной настойчивости!

Наказать наёмника за то, что исполняет чужую волю? Почему нет? Они знают, на что идут, заключая контракты. Особенно контракты на магов. Или этот не знал? С Мадлены сталось бы не сообщить некоторые важные нюансы. Впрочем, это ничего не меняет. Своё магичка в любом случае получит, но и этот, убийца, как сказал Лидар, заслуживает самого жёсткого обращения. Надо же, ошейник… Нет, не могу успокоиться.

Я поднялась, не обращая внимания на собственную наготу, и подошла вплотную к пленнику. Меня давно уже смущала тишина его разума, словно это голем, а не разумное существо. И контраст с выражением злости и отчаяния в глазах. Даже эмоции не слышно, я о них догадалась только по взгляду. Объяснение одно: мощный ментальный блок. Протянула руку, чтобы повернуть лицо убийцы к себе и осторожно прощупать защиту через глаза — оптимальное решение, если есть опасность повредить разум грубыми действиями. А сама сила блока буквально кричала, что тут всё не просто. Встревоженный голос Лидара остановил на середине движения.

— Осторожно, Хозяйка, воины Гильдии убийц славятся множеством неприятных сюрпризов, спрятанных и на, и в их теле. Он опасен, даже обездвиженный.

— Дааар… В этом мире нет никого, опаснее меня. Но спасибо за предупреждение.

Пожалуй, раб прав, сначала надо обезвредить все возможные проблемы со стороны пленника. Это мне ничего не грозит, а защитить мужчин могу и не успеть. Если что, конечно, вылечу, и даже воскрешу, но… Зачем создавать самой себе такие сложности? Да и поселить раздрай в душе убийцы не помешает, а что лучше всего способствует этому, как не полная беспомощность?

Сосредоточившись, просканировала тело, сразу уничтожая зелья и какие-то опасные образования под кожей — Лидар оказался абсолютно прав! — перемещая в сторону оружие и просто неимоверную кучу амулетов и артефактов. Убийца не был магом, так что никакого возмущения даже не почувствовала. Ах да, я ж вообще его не чувствую. Надо с этим тоже разобраться. Теперь, обезоружив незваного гостя, я незатейливо распылила его одежду. Всю. И одновременно развернула к себе лицом, перехватывая управляющие нити защитных плетений, выпрямляя хорошо развитое тело, покрытое редкими шрамами.

Какое же это наслаждение, видеть в глазах недруга — прозрачно-голубых глазах, теперь я могла в полной мере всё рассмотреть — полную растерянность и… страх. Но надо двигаться дальше. Поймав лихорадочно мечущийся взгляд, зафиксировала связь и попыталась осторожно разобраться в нагромождении ментальных блоков. Там и довольно старые были, но не сравнимые с последними, не более чем трёхдневной давности. Это она сразу после бала убийцу наняла? И подстраховаться не забыла, предусмотрительная какая.

Что сказать? Мадлена — мастер своего дела. Ну да я это ещё с момента знакомства с Лидаром поняла. Умная, магически сильная, с больной фантазией. Но времени она явно не теряла: вязь заклинаний стала куда тоньше и… запутанней, переплетаясь со старыми блоками в нечто совершенно непотребное, сложное. Что самое неприятное — любое постороннее магическое вмешательство в попытке прочесть наймита вело за собой мгновенное уничтожение его разума. Если только…

Я прищурилась и довольно улыбнулась, от чего маска спокойствия на лице убийцы треснула, позволив проявиться панике — в мимике, в участившемся дыхании, во взгляде. Он ведь уже понял, что не повезло столкнуться с сильным магом. Что ж, за всё надо платить, дорогуша.

Разум — тонкая субстанция. И ментальные блоки защищают его лишь снаружи. Но вот когда они ломаются изнутри… Не по желанию владельца самого разума, а потому, что иначе невозможно. Защитная реакция. Как правило, на очень сильную боль, которая подтачивает щиты изнутри, рушит слабые и истончает сильные связи. И тогда жертва готова сама рассказать о чём угодно, лишь бы прекратить мучения. Но разрешить ей это можно лишь на пороге безумия, одним ударом уничтожив ослабевшие нити заклинаний. Как ни странно, этот способ не влечёт за собой потерю разума, главное точно подгадать момент.

Конечно, с моими возможностями не проблема обойти эту хитрую вязь одним своим желанием. В подземельях. Или просто убить пленника — ни один блок не удержится после остановки сердца и выхода из тела души. А уж поймать последнюю и заново вселить в воскрешённое тело, не проблема. Но слишком просто для наказания. Нет, я хочу, чтобы он мучился, хочу заставить страдать, сломать. И попутно узнать, как много времени займёт разбирательство с таким типом ментальной защиты силами смертного тела. А потом наёмник узнает, что такое ошейник подчинения в действии. О, он у меня навсегда это запомнит!

— Краш, поднимай Брандо, пусть его парни отведут нашего гостя в самые приспособленные для длительного содержания комнаты. Проследи и возвращайся. Дар, приготовь мне что-нибудь немаркое.

С этим заказом изначально всё пошло не так, и будь у него возможность, непременно отказался бы. Но Гильдия не простой клиент, скорее работодатель, а Ивлан и так уже почти полгода не брал обязательных заданий. То одно выгодное дело, то другое, и теперь ни повода, ни права отказаться у него не было. С магами работать он не любил, не доверял этой братии, особенно той их части, которая могла шляться по чужим мозгам, как по собственному дому. А заказчица оказалась как раз из этой, особенно не любимой категории.

Нет, она его предупредила сразу, что во избежание провала — пф, как будто у него мог быть этот провал; люди потому и шли в Гильдию со своими проблемами, что у её специалистов провалов практически не бывает, — поставит ментальный блок. Чтоб не смог рассказать ничего ни о ней, ни о подробностях заказа в случае поимки. Опять же, любой убийца предпочтёт смерть возможному пленению, и на этот случай предусмотрено множество способов и подручных средств — что-нибудь да получится использовать.

Сейчас, стоя неподвижной статуей в плену заклятий, против которых все его амулеты-артефакты оказались бессильны, Ивлан уже не думал о глупости тех предосторожностей. Заказчица ведь действительно дала подробные инструкции: кто является целью, что нужно сделать, куда привезти жертву. Он даже мог бы пожалеть незадачливую молодую аристократку, перешедшую дорогу мстительной магичке. Если бы ему уже не было кого жалеть, куда более дорогого и близкого, нуждающегося в его помощи и защите.

И ведь, несмотря на дурные предчувствия, поначалу заказ не показался слишком сложным. Имя жертвы есть, город, близ которого та живёт, тоже. Выяснить, по какой дороге ехать, чтобы попасть к баронессе дерꞌМоншел, вообще не проблема, оставалось лишь добраться до замка и понаблюдать некоторое время за его жизнью. Но недолго, чтоб местные воины не заподозрили присутствие постороннего. Нет, он, конечно, хорош в маскировке, как и любой опытный убийца, но лучше свести все риски к минимуму.

В обоснованности собственных предположений Ивлан убедился, едва приблизившись к замку: охрана показала себя очень даже профессиональной. А регулярные дозорные разъезды вообще оказались неприятным сюрпризом. Понятно, граница рядом и все дела, но просто не ожидал он от молодой баронессы такого умелого управления воинами и сознательности. Или всё это заслуга умных подчинённых? Но и таких надо суметь найти и заручиться их верностью. Впервые в душе шевельнулось что-то вроде уважения и всё-таки сожаления. Что ж, это работа, никуда не денешься, как бы он ни относился к жертве. Значит, проще всего выкинуть неправильные мысли из головы. Мешают.

Плотная охрана внесла коррективы в планы: взятого на время крипса пришлось отвести подальше от замка, вернувшись по дороге к Листевине до границы земель баронессы (во избежание), и отпустить — умное животное дорогу домой само найдёт. Вот и настало время воспользоваться невероятно дорогим и редким артефактом переноса. Одноразовым, к сожалению, но именно для экстренных случаев и снабжала ими своих лучших воинов Гильдия. У него эта драгоценность бережно хранилась вот уже пять лет. Пригодилась. Ночевать пришлось устроиться там же, за пределами земель, в лесу, отправившись в обратный путь с первыми лучами светила.

К стенам замка Ивлан вернулся уже после обеда, нашёл дерево с листвой погуще и залёг в кроне — наблюдать. Ничего интересного не увидел, обычная замковая жизнь. Разве что детей многовато — те изредка показывались на переднем дворе, но никакой работой загружены не были, просто целенаправленно куда-то шли. Странно… Разведать внутреннее расположение комнат он решил ночью, но чуть не попался, стоило перебраться через стену со стороны гор. Задний двор охранялся ничуть не хуже главных ворот! С превеликими предосторожностями, медленно-медленно пришлось пробираться до стен замка, затаиться в каком-то сарае, и только уже глубокой ночью получилось проникнуть внутрь.

Он слишком долго провозился с поисками, непозволительно. К моменту, когда обнаружились покои баронессы, занялся рассвет. Тогда показалось: всё к лучшему — заляжет в замке, на чердаке, отоспится и следующей ночью выполнит заказ. Всего-то и надо будет по стене спуститься к нужному окну и пробраться в спальню. На случай, если девчонка спит не одна, тоже есть решение: амулет сна на грудь, и разбудить человека не получится, даже что-нибудь рядом взорвав. Единственное, душу сверлили сомнения — трудности оказались какими-то слишком нетрудными, и такая лёгкость настораживала.

А ночью начались первые неприятности: выбраться из окна на стену не получилось. Вот она, рама со стеклом, перед глазами, а при попытке открыть, руки словно в трясине увязали, не получалось дотянуться до защёлки и всё. Не редкость, чтобы аристократы нанимали магов для защиты своих жилищ, но с такими заклятьями Ивлан встречался впервые. Словно защита не выпускала постороннего, хоть и позволила проникнуть. Хитро. Ну да ладно, разовый портал очень мощный, любые щиты преодолевает. Значит, придётся воспользоваться им прямо из комнаты жертвы, только и всего.

Проникнув в спальню девушки, он на мгновение замер, пожирая взглядом контур тела, обрисованный тонким одеялом. Красивая. И, слава богам, одна в постели. Светлые волосы разметались по подушке, губки слегка приоткрылись, одеяло сползло, давая рассмотреть нежную, чуть светящуюся кожу плеча и верха груди. Такие, как он, могут только издалека любоваться подобными ей. Зато сейчас выпал случай не только полюбоваться, но и пощупать вволю, а то и не просто пощупать — замкнувшийся вокруг шеи артефакт после произнесения слова-ключа не позволит девушке оказывать сопротивление. Всё равно ей светит рабская судьба (зачем иначе надевать подчиняющий ошейник?), так что с неё не убудет. Да и наверняка баронессе не впервой мужчину ублажать — порядочная девица никогда не будет спать голышом!

Перед глазами стояли картины одна заманчивее другой — заказчица ни слова не сказала, что жертва должна быть доставлена к ней нетронутой, только живой, и улыбалась при этом понимающе, — но стоило протянуть артефакт вперёд, с намерением быстро обвить ошейник вокруг изящной шейки, как Ивлан с ужасом почувствовал, что просто не может пошевелиться! Мозг лихорадочно работал, но впустую — чтобы применить хоть что-то из его арсенала, требовалось к этому чему-то прикоснуться, а он мог только дышать да двигать глазами. Всё. Ох, кто бы знал, как он костерил клятую заказчицу!

Ровно до того момента, как несостоявшаяся жертва открыла глаза. И такой яростью оттуда полыхнуло, что на мгновение показалось, будто там, в глубине, бешено вращается что-то тёмное, страшное… Показалось, конечно, но ему не легче: очень короткое время спустя стало понятно, что девчонка тоже маг! Почему ему не сказали? Заказчица не знала? Или не посчитала нужным предупредить? Ох, как жаль, что он не в силах отомстить. И что баронесса вряд ли сможет прочитать его разум, чтобы получилось хотя бы чужими руками свершить месть. А сам он, благодаря тем же блокам, умрёт раньше, чем успеет что-либо рассказать. Жаль, очень жаль. И ещё больше, что больше некому будет помочь матери и Арае.

Он опять просчитался, решив, что быстро умрёт — магичка, которая вовсе не жертва, очень умело разоружила его, только чувствовалось, как с тела исчезают флаконы с зельями, артефакты и оружие. Но бессильная злоба от осознания собственной беспомощности и уязвимости сменилась страхом, а потом и отчаянием. Когда одежда просто истаяла тёмной дымкой, когда баронесса развернула его, абсолютно не используя рук, когда взгляд провалился в яркую зелень чужих и чуждых глаз. Он всё ещё был жив, хотя периодически ощущал лёгкие уколы где-то внутри черепа. Ещё один менталист на его голову! Но, видимо, у девчонки ничего не получалось. Ивлан бы обязательно торжествующе улыбнулся, но ни одной мышцей двинуть он по-прежнему не мог.

И тут она сама улыбнулась. Жутко, хищно, предвкушающе, отчего по позвоночнику, снизу вверх, прокатилась волна почти панического ужаса, поднимая мелкие волоски дыбом. Что? Что она может сделать такого, от чего глаза светятся кровожадным торжеством?! Под какой несчастливой звездой он заключал этот, без сомнения уже последний контракт в своей жизни?

Потом двое воинов волоком протащили его по коридорам. Разумеется, в подземелье. И, разумеется, магичка не дала ему ни малейшего шанса, так и не освободив от сковывающего заклятья. «Комнаты», как выразилась баронесса, впечатляли. Мрачной тяжестью атмосферы, тусклым блеском пыточных инструментов и цепей, абрисами дыбы и прочих приспособлений. Как неплохой специалист в этой сфере, Ивлан с уважением рассмотрел доступную взгляду обстановку. Что ещё делать, когда тебя растянули цепями на стене? Растянули и оставили.

Время тянулось безумно медленно. Сколько его минуло? Часы? Дни? Так что приходу пленителей Ивлан даже обрадовался. Хотелось умереть по собственному выбору, избежав пыток, и, раз уж до внедрённых под кожу средств самоубийства добраться невозможно, он сразу намеревался начать рассказывать: что угодно — ментальный блок убьёт мучительно, но быстро. Вот только из горла не раздалось ни звука. Демонова магичка! Даже это предусмотрела! Увы, добровольно рассказать он ничего не смог. Вообще. А потом ему попросту заткнули рот, лишая возможности признания под пытками. Зачем?

Боль плавила сознание, то погружая его в пучину отчаяния, то отступая, давая передышку. Надежда вспыхивала помимо воли, но почти сразу рушилась. И боль снова топила, рвала, тянула тело. Он даже не понимал, как до сих пор ещё жив, после того, что с ним творили в этих застенках. Взгляд плыл, мерещилось всякое. И вот, после резкой, обжигающей вспышки в голове, когда боль грозила затянуть в себя навсегда, навеки, пришло спасение.

Нежный голос успокаивал, как и касания прохладных пальцев, а зелёные, сияющие глаза несли облегчение. Они просили вспомнить, и Ивлан вспоминал. Всю свою жизнь, насколько мог глубоко. Всё, что только пожелают эти глаза, ведь под лавиной воспоминаний боль медленно, но неуклонно отступала. Он молча молил их: «Только не отпускайте, не исчезайте», ибо кляп по-прежнему закрывал рот. Странное дело: его слышали, не отпускали. Наконец настал момент, когда боль исчезла, совсем. И от понимания этого факта он испытал настолько сильное облегчение, что сознание не выдержало, погрузившись во тьму.

Смерть? Наконец-то…

Я смотрела на потерявшего сознание пленника и раздумывала о дальнейших шагах. А действовать придётся очень быстро — Мадлена не станет ждать результатов бесконечно. На выполнение задачи Ивлану была отведена неделя и четыре дня из допустимых восьми уже прошли. Чтобы преодолеть наверченную менталисткой защиту, потребовались сутки по времени Лируана. По моему же времени — пять суток непрерывных пыток. Первую ночь после попытки покушения убийца провёл, просто вися в цепях, а я искала палачей. А потом мы заперлись в подземельях, где я тут же ускорила ход времени, для надёжности.

Были среди преподавателей и такие специалисты — всё же подобные умения моим мальчикам однозначно пригодятся. Да и Краш, как оказалось, в этом деле сведущ. Его я допустила до тела, когда остальные двое палачей исчерпали фантазию и силы, а пленник всё ещё держался. И фештар взялся за дело с превеликим удовольствием. Вот кого ещё надо будет привлекать к обучению воинов в этой сфере!

В руках демона будущий раб — а иначе зачем бы мне сохранять ему жизнь? — забился и закричал с новой силой. Ещё и поэтому моё присутствие в подземельях было необходимым: ни один смертный не смог бы вынести того, что творили палачи, не жалея, и без оглядки на хрупкость тела. Только очень сильная, запредельная и длительная боль способна ослабить ментальные блоки настолько, чтобы их получилось уничтожить одним ударом, без риска повредить разум. Так что в мою задачу входило поддержание в этом окровавленном куске мяса жизни и своевременное лечение особо серьёзных повреждений.

Кляп я поставила пленнику совсем не зря — периодически он мычал, то яростно, то жалобно, явно пытаясь что-то рассказать. Ну нет, так легко ты не отделаешься, сбежав в смерть. Ни жалости, ни сострадания не было, разве что только небольшая благодарность: на протяжении пыток я пристально следила, что происходит с линиями заклинаний на его разуме, в какой последовательности они рушатся, и со временем поняла, как снимать подобные блоки, не прибегая к столь кровавым и очень уж затратным по времени мерам. Хоть на что-то полезное бывший наёмник сгодился.

Когда большая часть нитей оборвалась или истончилась, я сделала Крашу знак остановиться и поймала вспышку сожаления. Увлёкся. Подошла к бессильно свисающему в цепях телу, магически очистила голову от крови и взяла лицо обеими ладонями, приподнимая его и ловя мутный от боли взгляд без малейшего признака присутствия разума. Да, то что надо.

Выделив все оставшиеся магические связи, одним быстрым ударом разорвала их, отслеживая состояние мозга. Всё получилось. Эмоции пленника я чувствовала уже давно, как и поверхностные мысли, но там были только боль, ужас и желание смерти, как освобождения. Увы, дорогуша, увы, не повезло тебе. И вот, сразу после уничтожения остатков блоков, на меня полился ворох информации. А я нежно держала искажённое страданием лицо в ладонях, дарила разуму успокоение, а телу исцеление. Постепенно, тем больше, чем полнее отдавал мне информацию чужой разум.

И хорошо, что к последним воспоминаниям, моменту, когда убийца оказался в моей спальне, полностью излечила все последствия пыток — узнав о намерении развлечься со мной, управляя телом через подчиняющий артефакт, чуть не обрушила на эту тварь удар на голой силе, который добил бы раненого, а у целого переломал бы все кости. Остановило лишь то, что от облегчения пленник ровно в этот момент потерял сознание. Ничего, он у меня за всё заплатит, тем более счёт к Ивлану подрос.

Оттолкнув от себя обмякшее тело, брезгливо отряхнула руки, наложила на беззащитный и полностью распахнутый передо мною разум временный запрет на причинение вреда себе и окружающим. Подстраховка, но рисковать я не собиралась. Потом сделаю кое-что получше, но пока пусть так. Вывела пространство камеры в общий временной поток мира и приказала дежурящим за дверью воинам привести в порядок окровавленное тело и снова приковать к стене. За окнами занимался рассвет следующего дня.

Как ни поджимало время, но сначала требовалось обдумать полученные сведения и проработать дальнейший план действий. Ивлан станет моим рабом, это даже не обсуждается. Не то чтобы он сколько-нибудь привлекал, но не делать же рабами только мужчин, притягательных для меня в интимном плане? Хотя тренированное тело в общем и целом очень даже ничего, но сначала я его как следует помучаю, в этот раз морально. Дело за малым — добиться, чтобы бывший убийца добровольно надел на себя рабский ошейник. Но и это не сложно, теперь у меня есть чем надавить, припугнуть.

Как и у многих сильных мужчин, у этого было слабое место — семья. Две дорогие сердцу женщины — сестра и мать, — лелеемые и защищаемые от угроз мира. Сколько усилий он приложил, чтобы скрыть их от внимания своей Гильдии! Впрочем, я что-то не была уверена в успешности этих усилий, как, собственно, и он сам. Значит, тем более мне есть что предложить в обмен на его свободу. Забава с жертвой, и так находящейся в моей полной власти, обещала быть весьма интересной.

Да, сегодня днём этот вопрос надо решить. Потом разобраться с женщинами. А уж после надевания ошейника, можно будет вплотную заняться Мадленой. Хитрая магичка подстраховалась со всех сторон: встреча произойдёт в конкретном месте, но лишь после того, как Ивлан через посредника отправит ей весточку о выполнении задания, в ту же ночь. Что ж, получается, даже со всеми оговорками, у меня есть в запасе несколько дней.

А ещё надо обставить всё так, чтобы моего уже Ивлана в ближайшее время никто в Гильдии не спохватился, но на этот счёт тоже есть мысли. Зло стряхнув со смертного тела пятидневную усталость, потребовала завтрак. Вот уж точно сейчас не вовремя напомнили о себе человеческие привычки. Дар был тих и предупредителен, приготовил ванну, сделал массаж, и лишь когда я, поев, ненадолго откинулась на спинку стула, встал сбоку, но лицом ко мне, и опустился на колени. Вот уж кого жизнь сделала превосходным, тонко чувствующим состояние хозяина рабом. Как он будет без этого, когда закончится контракт и придёт время самому распоряжаться свободой и телом? Нежно взлохматила волосы на покорно опущенной голове.

— Спрашивай.

Вот теперь он вскинулся, впился в лицо горящим надеждой взглядом. Не одни женщины умеют мстить. Лидар не простил ни предательства, ни кошмара борделя. Вот только воздать по справедливости не мог, не те силы. Да и сложно повергнуть менталиста, не будучи им тоже. Так что глубоко внутри он надеялся, что Мадлена не успокоится и перейдёт дорогу уже мне. И я не могла его винить за такие мысли.

— У вас получилось узнать? Это она послала убийцу?

— Она. Не беспокойся, Мадлена не уйдёт от наказания.

Мужчина стушевался и виновато отвёл взгляд, но я не позволила, сжала пальцы на подбородке.

— Посмотри на меня, Дар. Тебе нечего стыдиться своего желания мести. За такие поступки просто необходимо наказывать. И мне не сложно. Тем более сейчас Мадлена перешла все границы. А хочешь… Я могу сделать её твоей рабыней.

Он отшатнулся с растерянностью и паникой в глазах.

— Нет! Не надо, Хозяйка. Я… я просто не смогу. Не хочу.

Вот и ещё одно доказательство. В чём-то его всё-таки сломали, а я укрепила результат. Ладно, срок нашего контракта пока не вышел, а потом что-нибудь придумаю. Служба, искреннее отношение этого смертного заслуживают награды. И ведь я даже не заметила, когда чувства раба переросли из простой благодарности и желания услужить в искреннюю привязанность, восхищение. Но, слава Первоосновам, не более того. Ещё одного безнадёжно влюблённого мужчину, к которому испытываю нечто вроде нежности, мне не нужно. Пока.

— Успокойся, я просто предложила. Нет, значит нет. Я уже знаю, какого наказания она достойна, — на вопросительный взгляд только улыбнулась. — Тебе понравится. Иди к себе, но по пути позови Краша.

Раб ушёл, а я достала из пространственного кармана несколько разных видов ошейников, рассматривая и решая, какой выбрать. Хотя… Что тут думать? Поскольку в дальнейшем возможно использование Ивлана и как раба для утех, разумеется, больше всего подходит моя последняя разработка, как раз с учётом всех интересных свойств творения Мадлены.

Кстати, за прошедшие годы она несколько доработала свои артефакты, учтя прошлые ошибки: теперь от ошейника, что принёс наёмник, тянулись контрольные нити. Так что магичка должна была бы почувствовать замыкание контура. Ммм, думаю, это стоит использовать. Вязь управляющих нитей тоже усложнилась, но лишь затем, чтобы запретить возможность снятия ошейника кем-либо, кроме его создательницы. В остальном ничего нового или интересного не обнаружилось.

Я вертела в руках тонкую металлическую полоску, отличающуюся от остальных артефактов тем, что, на пробу, использовала здесь полиморфный материал одного из демонических миров. Сложный в обработке, как и многие порождения Тьмы, он поддавался только силе демонов. Или богов. И удержать таким ошейником тоже можно кого угодно. Но сейчас мне была важна не эта сторона ошейника, а свойство необнаружимости для смертных магов, и способность сливаться с кожей, к которой прилегает, а при необходимости и проникать под эту самую кожу. Заодно и испытаю.

Краш пришёл довольно быстро и с подозрением покосился на изящную с виду вещицу в моих руках. Покосился и как-то поёжился.

— Знакомо?

Хотя вряд ли, в мыслях фештара не мелькало никаких ассоциаций, просто иррациональное опасение и тревога.

— Нет, Госпожа. Кроме того, что это рабский ошейник. Просто ощущение какое-то странное. И неприятно находиться рядом.

Вот как? А мне нормально. Но ведь, по идее, его невозможно учуять? Странно. Надо будет кое-что потом проверить.

— Тебе он не угрожает, успокойся. Прикажи, чтоб привели пленника, потом отошлёшь охрану, но сам останешься. Хочу, чтобы ты был в курсе некоторых нюансов. Для начала: этого человека наняла одна магичка, сильный менталист, у которой я из-под носа увела Лидара, — и я вкратце рассказала историю раба. — Как понимаешь, простить смертной попытку надеть на меня ошейник я не смогу. Да и нет такого желания. А завтра пойдёшь со мной — для заключительного этапа расплаты потребуется твоя помощь.

Фештар приложил руку к сердцу и поклонился.

— Всё, что угодно, Госпожа.

Я с удовольствием наблюдала за его мыслями, как в голове укладывается и находит объяснение то, что до сих пор не мог понять: отношение Лидара, его искренне восхищение той, кого, по идее, должен как минимум бояться, а то и ненавидеть. И как с новой силой вспыхивает ненависть, теперь уже к Мадлене. Я могла бы даже отдать ему магичку и быть уверенной, что уж у демона хватит фантазии сделать её жизнь невыносимой. Но нет, на неё у меня уже сформировались другие планы. Не менее жестокие, к слову.

Спустя пятнадцать минут воины привели Ивлана и бросили на колени к моим ногам, потом, повинуясь властному взгляду Краша, тихо вышли за двери. Фештар же остановился за спиной пленника, но не слишком близко. Убийца быстро оглянулся и, наткнувшись на мрачный взгляд, вздрогнул. Но всё же пересилил себя и гордо выпрямился, посмотрев мне в глаза с вызовом. Впрочем, попытаться подняться с колен не рискнул. Неплохо.

Я не спешила начинать разговор, а с интересом прослеживала скачущие мысли и цепочки выводов. Смешной, он считал, что мне так и не удалось пробраться ему в разум. А ещё, что воспалённому мозгу просто показалась та сила боли, что ему довелось испытать. После подобного не выживет ни один человек — и не будь там меня, всё так и случилось бы, — а на нём даже следов пыток не оказалось, хоть Ивлан и догадывался, что тело просто могли подлечить. Но зачем? Поэтому пленник и пытался хоть в какой-то мере сохранить достоинство. И он по-прежнему не понимал, почему ещё жив.

— Ну здравствуй, Ивлан, — с лица мужчины тут же сползла маска уверенности и некоторого высокомерия и проступил страх осознания. — Да, ты правильно понял: мне теперь известно всё о тебе и заказчице.

— Почему тогда я всё ещё жив?

— Глупый вопрос — Мадлена, та самая заказчица, которая не сочла нужным посвятить тебя в некоторые детали, придёт на встречу только с тобой, при условии, что почувствует срабатывание милой вещицы, что ты пытался застегнуть на моей шее.

Кривая усмешка изломала линию губ.

— И как же вы собираетесь меня заставить?

— Очень просто, дружок, ты всего лишь наденешь на себя другую милую вещицу, вот эту, — я снова взяла в руки до этого лежащий на столе ошейник. — Сам.

Теперь Ивлан уже откровенно расхохотался. Я ждала, пока приступ нервного веселья пройдёт. И это припомню, однозначно.

— Кажется, вы несколько нездоровы, лаарэна. Кто ж в здравом уме согласится нацепить на себя рабский ошейник?

— Быть может, тот, кому есть что терять, помимо свободы? — пленник настороженно впился в меня взглядом. Да-да, теперь моя очередь смеяться. — Знаешь, твоя мать мне, в общем-то, ни к чему. Старая, больная женщина, смерть для неё станет концом мучений. Всё равно без твоей помощи она не сможет покупать те дорогие поддерживающие зелья. А вот сестра… Очень красивая молодая девушка, если верить твоим воспоминаниям. Думаю, ещё одной доступной рабыне мои воины только порадуются.

Мгновение, и вместо уверенного в себе, гордого воина передо мной сломленное существо с горящим мольбой взглядом.

— Не надо… пожалуйста. Я сделаю всё, что захотите, только не трогайте семью.

Нужно отдать ему должное: никакой истерики, моментальное принятие решения, как и чёткая логическая цепочка, приведшая к пониманию, что, выяснив такие подробности его личной жизни, я просто не могу не знать и как найти близких и дорогих его сердцу женщин. Разумеется, приводить свои угрозы в исполнение я не собиралась — никогда не была сторонницей мнения, что родственники должны отвечать за чужие ошибки. Но Ивлан-то этого не знает. А в его реакции даже не сомневалась. Не после того, как прочитала разум.

Я улыбнулась и бросила ошейник под ноги мужчине. Жалости не было. Он — наёмник, убийца, и должен быть готов к любому варианту окончания своей жизни. Или свободы. Уверена, получись всё у него, никаких мук совести не последовало бы. Ивлан тоскливо проследил короткий полёт артефакта, мучительно сглотнул, но решительно взял полосу металла, приложил к шее и свёл концы. Какой молодец!

— Посмотри на меня.

Хмурый взгляд, в котором горит вопрос. Интересно, когда до него дойдёт, что надел ошейник, даже не потребовав предварительно гарантий неприкосновенности семьи? Не получив моего слова? Ну да ладно, не собираюсь настолько мелочиться.

— Правильный выбор. Со своей стороны обещаю: твоя мать выздоровеет, и они с дочерью получат хорошую сумму, якобы от тебя. Так же, мои люди помогут им переехать, чтобы скрыться от возможного преследования Гильдией, когда обнаружится твоё исчезновение. Но взамен я потребую клятву верности.

Да, додумался о своей промашке Ивлан быстро, но после моих слов облегчённо выдохнул. Теперь лишь смотрел непонимающе.

— Зачем вам это, если я и так в вашей полной власти?

Хороший вопрос.

— Ты же не думал, что всё, до сих пор произошедшее, и есть наказание за мысли и поступки? Нет, наказывать я тебя буду долго и со вкусом. Но хочу, чтобы потом, когда сочту месть исполненной, у меня появился ещё один верный воин, а не ненавидящий изо всех сил враг, — я наклонилась, вглядываясь в расширяющиеся зрачки. — Я хочу в своё полное распоряжение не только твои тело и жизнь, но и душу.

Он не выдержал, отвёл взгляд.

— Как пожелаете… госпожа.

— Нет, рабы обращаются ко мне «Повелительница», запомни это. А теперь повторяй за мной. Клянусь…

Да, я постаралась — надеть ошейник это ещё полдела: чтобы он заработал в полную силу, нужно задать условия. И теперь, произнося слова клятвы, раб действительно отдавал мне всего себя. Никакого сопротивления, никакого внешнего непочтения (на мысли артефакт не влияет — после долгих раздумий решила оставить рабам эту отдушину, за исключением прямого оскорбления или желания причинить вред, разумеется) или ослушания приказов. Даже когда буду обращаться с ним, как с вещью или животным, он не сможет возненавидеть, потому что я изначально объяснила причины. И он принял мотивы, счёл их достаточными.

А потом началось то самое, вступление ошейника в полную силу. Ивлан застыл, вытянувшись, насколько смог, из глаз потекли слёзы, а рот приоткрылся в немом крике. Сращение, скорее даже сплавление металла с кожей — это очень больно. Но чтобы раб не мог сам себе навредить, пытаясь расцарапать горло, содрать жгущую невыносимой болью вещь (а это неизбежно, инстинктивная защитная реакция), ошейник перехватил управление телом, погрузив его во временный паралич и запретив шуметь.

Когда всё закончилось, из бывшего наёмника словно стержень выдернули: он грузно осел на коленях, но не упал, опираясь на дрожащие руки, шумно и судорожно вздохнул. Я же перевела взгляд на невозмутимо стоящего Краша. Его присутствие как раз ради этого момента и требовалось.

— Краш, как теперь? Ты что-то чувствуешь от ошейника? Как раньше?

Фештар озадаченно посмотрел на меня, снова всмотрелся в раба, прислушался к своим ощущениям и мотнул головой.

— Нет, Госпожа, всё пропало. Я вообще в нём магии не чувствую.

Что ж, с этим разобрались. Значит, активированный ошейник не ощущается. Как и когда находится у меня в пространственном кармане. Ну а поскольку тайком и силой надевать его из-за самой же установленных ограничений я не собираюсь, этого достаточно.

— Хорошо. А теперь обсудим дальнейший план действий.

Послав зов Лидару — ему тоже отведена своя роль, — сосредоточилась на ближайшем будущем. Время есть, но тратить его бездарно — не в моих правилах.