Будни бога

Глава 2. Отдых и развлечения

— Повелительница, я виноват, не уследил!

Крупный коленопреклонённый мужчина в возрасте согнулся в поклоне, бухнувшись лбом в землю. Я задумчиво на него смотрела, размышляя о глупости и безответственности некоторых смертных, а людей — так в особенности. Не всех, разумеется, но почему-то мне достались именно такие. И ведь прошло всего три дня, как переселились в Гавань. И вроде бы я достаточно понятно всё объяснила деревенским. Но вот поди ж ты…

Паника, конечно, была — что взять с тёмных крестьян, которые если и слышали о множественности миров, то считали это сказками? А тут другое светило, растения совершенно иные, да и сам мир вообще. Только тупой не догадается, что он уже не в Лируане. А всё новое обычно пугает тех, кто привык к стабильности жизни. Так что рабы паниковали. Но тихо.

Я им рассказала о новом мире, о правилах жизни, объяснила, каких растений и животных стоит опасаться, даже наглядно показала, велела приглядывать за детьми. Это уже не считая проделанных изменений в организмах. Возможные местные болезни им теперь не страшны, а убирать из мира всё потенциально опасное… Пусть учатся распознавать несъедобное или попросту ядовитое, пусть думают, прежде чем делать.

В Плестинке всё нормально — там староста сразу выделил несколько животных, чтоб на них потихоньку проверять всё новое на съедобность. Торопиться ж некуда, запасов пищи, закупленных мной и перенесённых вместе со всем крестьянским хозяйством, хватит ещё надолго. И за детьми — главным источником проблем и шалостей в силу возраста — пригляд организовал строгий, закрепив за каждыми тремя сорванцами до десяти лет одного юношу или девушку постарше. А над теми уже двух взрослых мужчин и одну женщину. Которые нагружали поднадзорных всякой полезной работой и учёбой.

Основательный подход, ну да Хват меня в своей роли всегда устраивал. Так же обстояли дела в одной из дальних деревень, Лесянке. А вот в этой, Даленке, ещё рано утром почувствовала отказ двух ошейников. Детских. А отказать они могут, если спадут, что возможно, опять же, только в одном случае — после смерти. И это при том, что за время моей бытности в роли баронессы в Лируане случаев детских смертей было всего три, с разбросом в несколько лет! Но, кстати, два из них — в этой Даленке.

Раздумывая, что могло послужить причиной смерти, дождалась завтрака, потом занялась ежедневными заботами — появление в Гавани такого количества разумных требовало определённого контроля и изменений. Не от равнодушия. Просто хотела дать старосте шанс на правильное решение. Собиралась сама наведаться в деревню к обеду, если никто из Даленки так и не появится с неприятной новостью. Но сорвалась, почувствовав очередные смерти — одного взрослого, даже пожилого, и снова ребёнка. Это уже совсем что-то непотребное!

Переместиться на метку ошейника — дело мгновения. Успела! Вопрос выбора не стоял в принципе: по моим ощущениям, взрослый был довольно стар, пожил своё, жизнь малыша приоритетнее. Вот если бы они оказались в одном месте, старику я бы тоже успела помочь, но… Не случилось. Зато детскую душу поймала, исцелила синюшное, какое-то раздутое тело, и заставила органы вновь работать. И лишь потом вернула на законное место ошейник.

Оживший мальчишка лет восьми очень быстро возвращался к нормальному состоянию и смотрел на меня, хлопая глазами. Молча. А когда окончательно пришёл в себя, скатился с маленькой кровати на пол, на колени, и сжался комочком, тихонько всхлипывая. А каким страхом от него разило! Вот глупый, ему хватит пережитого, чтобы ещё и наказывать, зато кое-кому это точно не помешает.

Тут в комнату почти бегом зашла женщина с мокрой тряпкой в руке, но застыла, увидев меня. Мельком глянув на неё, приказала:

— Найди старосту, женщина. И быстро. Пусть ждёт в твоём дворе.

— Слушаюсь, Повелительница!

Быстрая скороговорка была еле слышна, а самой рабыни уже и след простыл. Я же сосредоточилась на мальчике. Читать и пытаться разобраться в мешанине панических мыслей и образов откровенно не хотелось, так что информацию пришлось добывать обычным способом — через вопросы.

— Выпрямись, мальчик. Как тебя зовут?

— Ярон, Повелительница.

Тот выполнил приказ немедленно, но всё равно осталось ощущение съёженности. На мгновение мелькнула удивлённая мысль: «Почему они настолько меня боятся? Только из-за магии, так сказать, на всякий случай? Ведь, вроде бы, жестокой я с ними никогда особо не была. Зачем, если рабы выполняют свою работу и практически не доставляют проблем?». Впрочем, мне не так это и интересно, в отличие от другого вопроса:

— Что с тобой случилось?

— Я… я не знаю. Ночью стало так худо, в голове шумело, пить хотелось, и внутрях всё шибко болело.

Я недовольно скривилась на собственную промашку. Разумеется, он не знает, что с ним. Ребёнок же. Но картина самого обычного отравления налицо. Хотя какое уж тут обычное, если я об этом заранее позаботилась? Это ж какой силы должен быть яд, что подействовал на специально изменённые организмы? Впрочем, я даже не думала, что здесь может быть что-то подобное, слишком мощную защиту не ставила.

— Ты вчера ел что-нибудь незнакомое?

Маленький раб снова полыхнул испугом, зажмурил глаза и еле слышно выдохнул:

— Только ягодки, Повелительница.

— Какие?

— Нууу, синенькие такие. Сладкие-сладкие и пахнут вкусно. Тока пить потом жуть как хочется.

Мальчишка аж облизнулся мечтательно. Дети…

— И где же ты их взял?

— В лесу.

— А кто тебя туда отпустил одного?

— Я не один… ой! — ребёнок втянул голову в плечи и замолчал.

— Говори правду, Ярон.

Не такому малышу спорить с силой принуждения ошейника, с которой и взрослые не справляются. Сквозь скороговорку, перемежающуюся всхлипами, я узнала, что мальчишка с ещё четырьмя такими же сорванцами (считать он не умел, но показал растопыренные пальцы одной руки, когда спросила, сколько их было) вчера сбежал от нерадивого подростка, должного за ними следить. Но вместо этого паренёк любезничал с соседской девицей, а малышня, оставленная без присмотра, быстро отправилась на поиск приключений. Вот и нашла.

Двое уже умерли, третьего я вовремя вернула с того света, а ещё двое где-то наверняка в тяжёлом состоянии. И старика, видно, кто-то из внуков угостил «ягодкой». Как только взрослый поддался столь глупому поступку?

По мере рассказа я потихоньку закипала. Вот не зря местный староста мне уже давно не нравился, но, пока справлялся со своими обязанностями, трогать его не имело смысла. Однако теперь… Отвратительный пригляд за детьми, попытка сокрытия неожиданных смертей (не верю, что не знал: деревенские встают рано и не увидеть трупы, тем более столь изменённые, просто не могли. И к кому они первым делом побежали бы?), да и сами люди в Даленке какие-то запуганные.

Решительно развернулась и вышла на крыльцо. Староста стоял во дворе, с бледным лицом и трясущимися губами. В эмоциях метались паника, страх и сожаление. Не о жертвах, как подсказали мысли, о том, что я каким-то образом узнала. Вот же дремучие! И знают ведь, что ошейники на них магические, но, видимо, далеко не всё понимают относительно их возможностей. Ну да ладно, мне не до просвещения, ещё двоих надо успеть спасти.

— Где остальные дети из этой пятёрки? Веди!

Почему пятёрка, а не тройка, как в других деревнях, я ещё разберусь, пока некогда. Мужчина, собиравшийся упасть на колени, резко развернулся и чуть не бегом направился по улице. Я — следом. Торопилась не напрасно. Едва мы вошли во двор, как услышали завывания женщины. Новых отказов ошейников не было, так что дети точно ещё живы, но я всё равно не стала медлить, зайдя в дом.

Картина открылась уже знакомая: синюшное раздутое тельце, прерывистое поверхностное дыхание, хрипы. Но завывали вовсе не над мальчиком, а над другой кроватью — вот и старик обнаружился. Сосредоточившись на ребёнке, быстро очистила организм от яда, восстановила причинённый ущерб и только собралась обратиться к затихшей после моего появления женщине, как почувствовала очередной отказ. Проклятье!

Кинув хозяйке, чтоб передала старосте приказ дождаться меня в её доме, переместилась на метку. Поскольку я не медлила, душа не успела даже покинуть тело, так что очередная последовательность действий прошла уже даже как-то привычно. Рядом охнул молодой женский голос, а мою ногу неистово обняли и начали сбивчиво благодарить за сына, а потом и вовсе попытались поцеловать сапог. Вот же…

— Отпусти. И займись лучше ребёнком, женщина.

Не нужна мне её благодарность. Не такая, и не так. И вообще, я просто о собственном имуществе забочусь! Не слушая больше бессвязных причитаний, вернулась в дом, где остался ждать староста, и вышла на улицу. Хозяйка стояла, сжавшись перед нависающим над ней разозлённым мужчиной. Впрочем, едва тот увидел меня, сразу злобная гримаса сменилась виновато-подобострастным выражением, а спина почти мгновенно согнулась в поклоне.

— Иди к ребёнку, — велела я крестьянке и переключила внимание на старосту. — Итак, жду объяснений.

И тут он бухнулся на колени, лепеча про вину и сожаления. Понятное дело, виноват и сожалеет. Но что мне до его сожалений? Трёх рабов-то уже не вернёшь!

— Я и без тебя знаю, что виноват. И свою вину ты искупишь, — мужчина вздрогнул и съёжился на земле, — но мне нужны ответы. Выпрямись! — в ответ на приказ, старосту резко разогнуло. — Ты должен был назначить присматривать за детьми самых ответственных подростков, так?

— Да, Повелительница.

— И? Как среди них оказался тот, кто наплевал на приказ старшего?

— Повелительница, простите Лирка, уж я сынке плетей-то от души всыплю…

— Ах, так это ещё и твой сын? Что-то от вашего семейства у меня сплошные убытки. Во всех деревнях малышню разделили по трое, и только у тебя группы оказались по пять человек! Почему?

— Так ить, это… остальные заняты, мир же ж новый, надобно всё разведать в округе, что съедобно, что опасно.

— Вы что, с голоду падаете? Какая необходимость кидать на это всё население? И вон, у тебя дети уже навыясняли, что опасно.

Конечно, я прекрасно понимала, что староста просто хотел выслужиться, мол, вот, быстрее всех всё разузнал, приспособил под новых обитателей. Только получилось как обычно, планам наперекор. Мне откровенно надоел этот разговор, и староста надоел — давно уже. Отправила Крашу мысль-приказ быстро подготовить тройку, чтобы ждали возле него, когда открою портал. Через несколько минут получила ментальный ответ о готовности и тут же притянула своих людей в деревню.

При появлении затянутых в чёрное по самые глаза воинов, староста сделал попытку сжаться ещё сильнее. Жалкое зрелище. Я посмотрела на командира.

— Лайр, старосту и его сына, который Лирк, приковать к столбу наказаний на площади. Вечером, как жители вернутся с работ, пошлёшь вызов.

Самое время наказать и сделать пару объявлений. А пока… Перенеслась по метке Краша и оказалась на площадке, где усиленно тренировалась примерно половина воинов. Постояла, посмотрела на обнажённых до пояса молодых мужчин, блестящих от пота, и хмыкнула:

— Не загоняешь? Утром тренировал, сейчас…

— И вечером буду. Иначе заскучают. Прости, Госпожа, но здесь совершенно нечем занять этих горячих голов.

— А пойдём-ка, мой хороший, побеседуем на эту тему.

Фештар вздохнул, велел заканчивать тренировку через полчаса и пристроился на шаг позади меня. Я не торопилась, не успела ещё изучить Вэх и пресытиться настолько, чтобы желать сократить путь переносом. Да и спешить пока особо некуда. Пришли мы в рабочий кабинет — не тот, что официальный, рядом с тронным залом, а личный, на моём этаже. Эх, пока не заселённом… Вот ещё: надо таки заняться созданием гарема, давно же хотела. Разберусь с основными вопросами и сразу сорвусь на прогулку по самым крупным рынкам.

— Так ты хочешь сказать, что мой мир слишком скучен, Краш?

— Нет конечно, Госпожа! Но, согласись, здесь отсутствует сколько-нибудь серьёзная опасность, чтобы держала воинов в напряжении.

— Скажи это трём мёртвым рабам… Хотя ты прав — для мальчиков это не существенно. И всё равно: тут есть сам мир, совершенно для вас незнакомый. Ни в плане животного и растительного многообразия, ни в плане погоды, ни даже в местности.

— Это я учёл. И зря ты про местность, Госпожа: четыре тройки в прошедшие три дня только тем и занимались, что изучали ближайшие окрестности и создавали карту.

— Ммм, ладно, молодцы. Какие планы дальше?

Я не проверяла и не контролировала — знала, что Краш в вопросах организации разбирается едва ли не лучше меня. Но раз появился повод просто поговорить, почему нет?

— Разве наши мысли не открытая книга для тебя, Госпожа?

Даже если и так…

— Краш, ну мне что, делать больше нечего, как читать мысли всех окружающих? К тому же и ты, и воины — те немногие разумные, кому я доверяю и никогда не полезу в разум без крайней необходимости. Так что не тяни уже, рассказывай.

— Я планировал, если ты не против, половину парней как раз отправить на изучение окрестностей. И не только ближайших. Конечно, оставлю несколько троек для охраны замка и поддержания порядка в деревнях…

— Замок в охране не нуждается, Краш. Во-первых, нет здесь никого посторонних, пока во всяком случае. Во-вторых, Вэх вполне в силах сам о себе позаботиться и закрыть доступ куда не следует всяким любопытным. А с остальным справятся слуги. Да и в деревню зачем целую тройку?

— Так не сразу, чтоб дежурили по одному, по очереди.

— Тогда ладно. Для новеньких мальчишек надо будет выделить учителей. И как только разберусь тут с делами, снова начну путешествовать. Думаю, для сопровождения пары воинов хватит. А остальных отправляй в путь — мне ж самой интересно, что собой представляет Гавань. Как-то не случилось до сих пор собственный мир нормально изучить…

Краш улыбнулся, и мы продолжили планировать ближайшее будущее. Хорошо поговорили, первый раз после того как отправила лучших своих мальчиков в путешествие. А вечером, откликаясь на зов Лайра, прихватила с собой Ива — как раз по его профилю работа. В живых бывшего старосту с сыном я, конечно, оставила, но шкурку им изрядно плеть попортила. Давно надо было обратить внимание на деревню — вон, каким мрачным удовлетворением веяло от рабов во время экзекуции. Ну да ладно, теперь-то они рядом, под надзором.

Реализация планов немного затянулась. Просто в голову пришла идея: какой смысл воинам просто бродить по Гавани? А потом что, трактаты об узнанном писать? Так что засела сначала за расчёты, а потом и творение артефактов. Да, боги почти всемогущи, а я так и не почти, не буду скромничать, но… Чтобы создать правильно работающий артефакт, нужно учесть уйму показателей, переменных, ясно понимать, что хочешь получить в итоге, какими свойствами он должен обладать. Вот на этот подготовительный этап и уходит просто невероятное количество времени.

Но простым магам для разработки чего-то нового вообще требуются годы, а я уложилась всего-то в три дня — по количеству артефактов.

Первым стала карта. Заклятый кусок бумажного листа — крупного, надо сказать, — разделённый на десять частей. Да, на изучение материка мы с Крашем решили отправить десять троек — мой мир не особо большой, но даже так им понадобится вряд ли меньше года, чтобы обойти всё. Принцип прост: я разделила протяжённость материка на пять отрезков и на границу каждого будет отправлена пара троек, которые должны будут пойти в разные стороны, от берега одного океана до другого. В итоге каждая тройка встретится с той, что идёт навстречу от границы соседнего отрезка. Не пропустить друг друга поможет знак принадлежности, прекрасно служащий ещё и средством связи меж воинам.

А когда тройки окончательно встретятся, я получу сигнал и перенесу их в замок. Потом, собрав воедино все части артефакта, получу самую подробную карту Гавани — за время пути маршрут сам будет отражаться на бумаге, помогая не оставить неизученных мест.

Да, я могу и сама сделать это, и гораздо быстрее, но… Зачем отбирать у мальчиков такой шанс развлечься и проверить умения в совершенно незнакомой обстановке?

Следующие два артефакта представляли собой книги. В первую будет стекаться информация о погоде, климатических зонах, стихиях, магических потоках, почвах, минералах и прочем, относительно неживом. Во вторую же — всё, что касается растений и животных. Таким образом, это путешествие полностью закрывало возможные направления изучения Гавани. Оставались, правда, ещё острова, но это уже позже. Не последний год тут живём.

Десять листов из каждой книги нашли своих временных владельцев, и с этого момента всё, что запишется на них, проявится в исходниках. Но не только в переносе записей предназначение артефактов. В конце концов, мои мальчики хоть и практически уникальны и обладают множеством способностей, но полевой и при этом доскональный анализ встречного-незнакомого в их возможности не входит.

Так что воины станут по большей части посредниками при изучении мира. Они будут записывать увиденное, давать названия, описывать внешний вид и повадки… И ставить на лист пойманных мелких животных-птиц-насекомых, либо прикладывать части растений или минералов. Ну или капать кровь крупных животных. А артефакт, поглотив объект изучения, выдаст уже в книге полное его описание и свойства. И второй раз не примет однажды изученный материал, что поможет не повторяться.

И да, всё упирается в кровь. Как обычно. В мою, как средство создания таких сложных артефактов, и в кровь воинов, с помощью которой часть каждого артефакта привязывается к конкретному разумному. Потому и создала только три — по количеству воинов в группе. Можно спросить, а как же быть с картой? Что нужно положить на неё, чтоб получить картину мира?

Тут всё немного иначе. Привязка части карты к воину — командиру, разумеется, — позволяла артефакту пользоваться всеми органами чувств человека настолько глубоко, насколько тот сам не подозревал, что это возможно. Именно поэтому тройкам не придётся прочёсывать материк частой гребёнкой — благодаря всем изменениям организма, карта сможет считать информацию о местности в радиусе двухчасового пешего перехода, совершенно не отвлекая при этом носителя от своих дел. И очень подробную информацию.

Пропустить что-либо новое на таких расстояниях малореально, но даже если и так — будет повод удивиться в будущем. В некоторых мирах огромные территории долгое время остаются неизученными, так что это, право, мелочи.

Отпускала воинов в путь я с лёгким сердцем. Им действительно скоро станет здесь скучно — никакой тебе опасности, рабы смирны и покорны, серьёзных хищников нет, чужих разумных тоже. Может, я несколько погорячилась, решив оставить Гавань только для себя? Или нет? Хватит ли мальчикам редких путешествий в другие миры — не важно, сопровождая меня или самостоятельно? И зачем мне ещё воины, если не знаю, чем занять имеющихся?

Мысли не давали покоя несколько дней, и наконец я решила устроить воинам сюрприз. Когда закончат с изучением Гавани. А на ближайшее время и так дел достаточно.

— Мы собрались сегодня здесь, чтобы соединить сердца и жизни…

Первым делом, требующим решения, стало заселение деревни при замке. Пока там насчитывалось двадцать домов, но для меня дело нескольких мгновений создать новые, если пар окажется больше. Крестьяне, которым объявили об общем сборе молодёжи на замковом дворе, не выглядели счастливыми, но и роптать, разумеется, не смели. Да и с чего роптать? Создадутся новые семьи, для которых не придётся ни строить отдельное жильё, ни тесниться в своём. Убавится ртов, которые надо кормить. А рабочие руки… В деревнях много рожают, смена вскоре подрастёт.

Из прибывших к замку около сотни парней и девушек образовалось двадцать шесть пар. Так что я, не откладывая на потом, добавила домов в деревне. Дальше будут строить сами, но сейчас можно и побаловать. Не забыла и про Вэх, отобрав среди так и не нашедших пару по вкусу десяток новых слуг. Хоть я и не принуждала к созданию семьи, но те, кто шансом не воспользовался, теперь будут служить мне и воинам. С самими же молодыми семьями вышла небольшая заминка.

В принципе, моего слова как хозяйки вполне достаточно, чтобы считать пару законной, но люди очень любят всё себе усложнять. Им нужны ритуалы, видимость. Пришлось такой разрабатывать и проводить что-то вроде официальной церемонии. Для всех скопом, но церемония же. Так что крестьяне остались довольными. Тёмные существа, и вовсе не в плане окраски души и силы.

Какое-то время заняло оттачивание возможностей Вэха, чему немало поспособствовали слуги. Зато теперь я была уверена, что без моего позволения ни один посторонний или не имеющий определённых прав доступа не попадёт в особо важные помещения. Говорить об этом, впрочем, никому не стала, и у дверей сокровищницы, моих покоев и тронного зала теперь дежурили воины. По одному, но этого более чем достаточно.

Краш с Юджином закопались в расчёты всяческих потребностей — в продуктах, в различных мелочах, рабочих руках. Вот, кстати. Ладно повара, швеи, всякая обслуга, но я не понимала, зачем нам ювелиры, кузнецы, оружейники, законники и прочая-прочая. Всё необходимое я в состоянии или создать, или купить в любом мире.

— Зачем, Краш?

— Государства всегда создаются с малого. Но специалисты нужны для облегчения процесса.

— Кто сказал, что я собираюсь создавать государство?!

Мужчина выглядел озадаченным.

— Но разве… Это же совершенно пустой мир, как я понял. Такое раздолье для фантазии, устроить всё так, как нравится тебе, Госпожа.

— Мне нравится тишина этого места. Что здесь никто меня не потревожит ненужной суетой.

— А крестьяне?

— Это мелочи. Что такое полторы тысячи разумных, единственное призвание которых — обеспечить мне комфортное существование?

— Но… Госпожа, — Краш тихо вздохнул и продолжил, осторожно подбирая слова, — люди не смогут долго жить в такой изоляции. В смысле, спокойно жить, оставаясь адекватными. А через какое-то время возникнет и риск вырождения. Людям нужно окружение, даже если оно где-то там, далеко.

— А тебе?

— Я не человек. Но и мне, если честно, не очень комфортно от осознания, что вокруг прекрасный, но пустой мир.

— Вот именно, прекрасный он, пока никто здесь не появился и не испоганил!

Я ворчала, но отчасти принимала мнение фештара. И ведь были у меня мысли в этом направлении. Почти в этом. Но смертные так любят сложности! Даже когда они демоны.

— Ладно, я подумаю над твоими словами.

Краш улыбнулся, одарил хитрым взглядом и вкрадчиво протянул:

— Никто ведь не мешает тебе, Госпожа, сделать всё так, как считаешь правильным. Создать для новых жителей свои законы, заставить поклоняться, исполнять твою волю…

Вот же демоняка. С другой стороны, в чём-то он всё же прав: если я хотела, чтобы мир оставался только моим, не стоило вообще приводить сюда разумных. В таком количестве, во всяком случае. Но одной мне быстро бы стало скучно, а так скучно станет им. И если рабов я всегда могу найти новых, то вот воины… Ими я дорожила. Да и, пожалуй, так действительно будет интересней. Я отправила мальчиков создавать в мирах мои культы, так почему не сделать то же самое в непосредственной досягаемости?

Мысль настолько завладела сознанием, что я даже не заметила, как Краш ушёл. Нет, заметила, но не обратила внимания. С каждым мгновением идея казалась всё более заманчивой, а уединение… «Земли Богини» устроить несложно, отделив от остального мира мощным пологом. Или вообще создать пространственный карман и перенести в него часть материка. Для слуг сделать амулеты, а воины и так смогут без проблем проходить сквозь границу измерений. Мало ли, зачем понадобится? Хотя нет, пусть будет полог, щит. И «случайные» гости в моих землях. Если будут достаточно настойчивы в желании раскрыть тайну. Чем не пополнение в рядах рабов? Свежая кровь.

Определённо, это стоит обдумать тщательнее. Неспешно всё проработать. Завтра. А сейчас можно и немножко расслабиться. Мысленный зов, и спустя несколько минут стук в дверь. Глупая привычка, ведь раз я звала, значит, жду, да и почувствую его приближение обязательно, но раб всё равно каждый раз предупреждает о своём приходе. Ив тихо скользнул в комнату и, не дойдя до меня пару шагов, плавно опустился на колени. В одних лёгких штанах, босой. Правильно, в такое время причина вызова может быть только одна.

— Вы звали, Повелительница.

Какой-то голос у него… не такой. И эмоции. Я села в кресло, отказываясь от первоначальных планов, и протянула вперёд одну ногу.

— Сделай массаж, Ив.

Мужчина покорно передвинул коленями, придвигаясь ближе, и осторожно обхватил пальцами ступню, начиная с лёгких поглаживаний. Приятно всё же. Я следила за движениями пальцев — почти бездумно — и вдруг поняла.

— Я не чувствую в тебе больше страха.

Ив даже не вздрогнул. Ровный голос звучал безразлично:

— Я устал бояться, Повелительница. Нет ничего, что вы бы со мной уже не сделали, так что в страхе просто нет смысла. Я только недавно это понял.

Наивный мальчик… С тобой так много можно было бы ещё сделать, просто не хотелось ломать игрушку. Но, похоже, она сама сломалась. От времени. Слегка наклонившись, взяла раба за подбородок и приподняла голову, встречаясь с равнодушным взглядом. С самой малой толикой опасения на дне и бесконечной усталостью на поверхности. Что ж, гаремом придётся заняться в ближайшее время.

— Ничего? А если я верну тебе свободу?

Кривая усмешка тронула губы.

— Вы, как всегда, изумительно жестоки, Повелительница. Зачем спрашиваете, чтобы понаблюдать за моим отчаянием?

А он осмелел, надо же.

— Вспомни один из первых наших разговоров. Когда я потребовала с тебя клятву верности. Я не ломаю игрушки до конца, просто отпускаю их, когда окончательно наскучивают, Ив.

— Я… наскучил?

А сколько затаённой надежды в голосе.

— Ты почти сломался, мой хороший. Но ведь почти? Ты ещё хочешь её, свободу?

— Дааа, Повелительница.

Так тому и быть. Я не солгала ни одним словом. Раб давно искупил свою вину. Но… альтернативы ему сегодня у меня нет, а подавлять собственные желания не хочу.

— Хорошо, Ив. Я отпущу тебя. Но попрошу о последнем одолжении. Именно одолжении. Будь сегодня таким, каким нужно мне. Покорным, открытым и отзывчивым. Отринь на эту ночь неприятие моих желаний. Отдайся, в последний раз.

Я легонько провела пальцем по скуле, перейдя на бешено бьющуюся жилку виска, снова спустилась вниз, по краю челюсти, и обрисовала контур губ. Какое-то время мужчина напряжённо на меня смотрел, но потом враз расслабился и приоткрыл губы, впуская настойчивый палец внутрь. А в разуме горело желание верить, наравне со страхом обмана. Нет, Ив, я не обману.

Такой ночи у нас не было ни разу. Даже когда я полностью брала под контроль его тело, заставляя испытывать удовольствие. Сейчас же раб действительно отдавал всего себя, без оглядки, без внутреннего конфликта и осуждения реакции собственного тела. Если бы так было изначально, кто знает… Но я прекрасно понимала, что это игра против принципов. Всё-таки Ив не сломался. А вот если бы ему наутро объявили, что всё сказанное — шутка…

Нет, я не собиралась быть настолько жестокой, хоть раб и обвинял именно в этом. И был совершенно не готов, когда прямо по пробуждении — в одной постели! — протянула руку к его шее и просто сняла артефакт. Без какого-либо пафоса или напутствий. Он видел, что гибкая полоска находится в моих пальцах, но всё равно обхватил горло ладонью, желая почувствовать, удостовериться.

— Я… свободен?

— Я же обещала.

— Вот так, просто?

— А чего ты ждал? Останешься в замке?

— У меня есть выбор?

— Ты же свободен. Конечно.

— Нет. Я давал клятву верности.

— Это лишь гарантирует твою лояльность, что не станешь врагом. Но мне не помешает верный палач. Иногда.

— А в остальное время?

Я пожала плечами.

— Живи. Можешь взять любую рабыню, если приглянётся и будет не занята. Новым маленьким воинам не помешает ещё один наставник. А через некоторое время в этом мире появятся другие люди, города. Так что?

— И я смогу там жить?

— Сохраняя в тайне знания обо мне — да. В принципе, если тебе уж очень захочется забыть прошедшие годы, могу даже отправить тебя в какой-нибудь другой мир.

— Смысл? Какая разница, где начинать жизнь заново?

Никакого удивления высказанным возможностям. Впрочем, после переселения в Гавань — ничего странного. Я тихо рассмеялась.

— Там не будет меня.

— Вы будете везде и всегда…

Они знали, что я богиня. Теперь знали. Только дурак не догадался бы о моей сути после такого грандиозного переселения. Но что это я? Палач и в самом деле пригодится, так что хватит его уговаривать. Проверяя на ту самую верность.

— Иди, Ивлан, тебе надо выбрать новое жильё. Краша я предупрежу.

Свободный воин не должен жить в комнатах раба. Я это не сказала, но он и так понял. Поднялся, быстро надел штаны, но у самой двери замешкался, развернулся и согнулся в низком поклоне.

— Спасибо, Повелительница!

— Иди уже…

А мне надо заняться планированием изменившегося будущего. Да, сначала это, потом уже поиск новых рабов. Пока ничего не отвлекает.