Булавин (1-2)

Россия. Тамбов. Глуховский лес. 22.09.1707.

- Дед Федор, дед Федор, - мальчонка лет двенадцати дергал старейшину за рукав.

- Чего тебе? - просыпаясь, спросил кряжистый дед.

- Там Михайло пришел. Говорит, что по лесу чужие ходят, - зачастил малец.

- Сейчас выйду, пусть подождет.

Паренек выскочил наружу, и бывший стрелецкий сотник, а ныне беглый старовер и старейшина затерявшегося в лесах небольшого племени Федор Кобылин, огляделся вокруг. Землянка, топчан, вот и все что осталось у него на старости лет, а ведь когда-то в почете был, жену имел, деток малых, да торговую лавку на Москве. Все отняли царевы люди, а теперь, видно, и сюда добрались, даже эта глухомань стала интересна людям царя Петра.

Кобылин встал, крякнул и с трудом приподнял старый дубовый топчан. Здесь на медвежьей шкуре, обернутая холстиной лежала его верная пищаль и огненный припас к ней. Спокойно и не торопясь, как делал сотни раз до этого, бывший сотник вынул оружие, снарядил его и вышел наружу.

На полянке возле землянки, переминаясь с ноги на ногу, его ждал племянник Михайло. Больше похожий на бурого медведя, чем на человека, косматый крепкий парень, прирожденный лесовик, знающий Глуховский лес как свои пять пальцев. Единственный, кого Кобылин смог спасти во время своего побега из Москвы.

Федор посмотрел на племянника и спросил:

- Что там, в лесу?

- Трое, идут к нам, не местные, - как всегда, Михайло был немногословен. - Ловушки обошли. Сейчас на привал остановились.

- Солдаты?

- Нет, не похожи. На казаков смахивают.

- Собирай людей, - приказал старейшина.

Михайло бросился по лесному поселку кликать мужиков на сбор, хотя какой это поселок, так, три десятка землянок с раскиданными по лесу пасеками и полянами, на которых скотина паслась. Через несколько минут все кто был на месте, а не на промыслах, в количестве семнадцати душ, выступили вслед за Федором и Михаилом в лес. Вооружены мужики были простенько: две пищали, пяток сабель, старенький пистоль, топоры, вилы, да дубины. С солдатами не потягаешься, конечно, но любителей сдать властям место обитания старообрядцев и нажиться на этом, за десять лет ловили не единожды.

Через пару часов мужики окружили поляну, на которую указал Михайло. Там, ни от кого не таясь и не прячась, сидели у костерка трое крепких мужчин. Можно было броситься на них сразу. Однако вооружены незванные гости были крепко, одних пистолей Федор насчитал шесть штук, а у каждого еще и сабля, да под рогожками, раскиданными у костерка, виднелось что-то напоминающее мушкеты.

Решив дождаться ночи, старейшина дал своим людям знак отходить вглубь леса. Но тут один из молодых и неопытных парней наступил на сучек и этим выдал себя. Люди у костра переглянулись, а один из них встал и направился к опушке.

Федор взял на изготовку пищаль и уже приготовился выстрелить в него, когда тот поднял руки к верху и прокричал:

- Сотнику стрелецкому Федору Кобылину привет и почтение от полковника Лоскута, а также всех донских вольных людей.

Бывший сотник оторопел, но все-таки отозвался:

- А ты сам кто таков будешь, и откуда узнал о нас?

- Старец Феодосий из Саратовской обители подсказал. Велел кланяться тебе, а на словах передать, что близок час избавления от гнета еретиков и пришла пора православным, постоять за истинную веру.

Уже не прячась, Федор вышел на поляну. За ним вслед Михайло и еще пяток самых авторитетных мужиков в их общине. Через некоторое время, все вместе, староверы и казаки сидели у костра и за чаем, от которого в лесу уже давно отвыкли, вели неспешный разговор. Если бы дело происходило не в дикой чащобе, а на собравшихся лесовиках были одеты более солидные одежды, а не те обноски что сейчас, то можно было подумать, что это солидные московские купцы из первого десятка ведут меж собой деловой разговор.

- И чего хочет полковник Лоскут? - спросил Федор, когда все представления и приветствия подошли к концу.

- Наш полковник и атаман Булавин предлагают тебе собрать всех старообрядцев, кто по лесам и болотам прячется, и уходить на Дон, - ответил Ерема Гриднев, один из молодых боевиков Лоскута.

- Вона как... - протянул старейшина. - И как же это сделать?

- По зиме, когда ты известишь о месте сбора и своих намерениях все общины от Тамбова до Пензы, Петровска и Саратова, мы предоставим вам деньги на закупку саней и теплых вещей. А после этого вы сформируете обоз и на Дон пойдете.

- Ага, - с насмешкой выпалил один из мужиков. - Царевы войска нас так и выпустят. До Воронежа может быть, и дойдем, а там всех и повяжут.

- Нет, - возразил Гриднев, - не повяжут. По зиме здесь наши войска будут, так что под охраной пойдете. Вот только все быстро сделать надо будет. В прямой бой мы с солдатами и драгунами вступить пока не можем, набегами их донимать будем.

- Подумать надо и с людьми посоветоваться, - высказался еще один из местных "авторитетов".

- Времени нет, - подстегнул лесовиков посланец с Дона. - Завтра с утра я дальше двинусь.

До самого вечера раздумывали старообрядцы над предложением о переселении и уже глубокой ночью решили покинуть Глуховский лес. Ведь как бы там, на Дону ни было, но всяко не придется прятаться по лесам и очаги в землянках только по ночам разжигать.

Выслушав решение старообрядцев, Гриднев умчался дальше, а Федор Кобылин, вновь почувствовавший себя человеком при деле, а не затравленным беглецом, начал рассылать гонцов во все известные ему места, где прятались такие же старообрядцы, как и он.