Булавин (1-2)

Войско Донское. Черкасск. 23.02.1712.

Алена подошла со спины. Двигалась она очень тихо и, наверное, думала, что для меня совершенно незаметно. Наивная женщина, я ее еще полминуты назад почувствовал, как только она на первую скрипучую ступеньку лестницы наступила, что на второй этаж ведет. В дополнение к этому ее выдавал легкий и приятный цветочно-травяной запах, которым была пропитана вся ее одежда.

Не оборачиваясь, я спросил жену:

- Любимая, что-то случилось?

Весело рассмеявшись, и уже не пытаясь скрываться, Алена подошла к столу, за которым я работал, села на мои колени, и сказала:

- Посыльный от твоего отца приезжал, напомнил, что через час Кондрат собирает сход. Ты должен на нем присутствовать.

- Понятно.

Про сход я знал, и уже неделю вместе с отцом к нему готовился. Левой рукой я отодвинул от себя листы бумаги, лежащие на столе, а правой обнял Алену за талию. В голове появились мыслишки, что за час вполне можно успеть посетить спальню, и я потянулся к губам моей любимой женщины. Но жена не была настроена на любовную игру. Она немного отодвинулась, взяла со стола один из моих корявых рисунков и, рассмотрев его, спросила:

- А что это?

Тяжко вздохнув, я ответил:

- Схема парового двигателя, машины, которая должна облегчить труд человека.

- Ты сам это придумал?

- Нет. От купцов прослышал, что нечто подобное в Европе пытаются построить, и решил представить себе, как же это должно работать. Но, я вынужден признать, что у меня ничего не получилось. Возможность создания такой машины понимаю, а разобраться в ее устройстве не могу. К сожалению, я не технарь.

Жена погладила меня по волосам, и произнесла:

- Наверное, причина в другом, ты не хочешь этим заниматься, вот и все. Ты воин, и тебе нет нужды досконально знать состав металла, из которого выкован клинок, разящий твоих противников.

- Пожалуй, ты права. Пока все спокойно, я пораскинул мозгами, и появилось четкое понимание того, что везде не успеть, и легче нанять профессионального изобретателя, который получит задачу и сам все сделает. Как говорится, каждый член общества должен заниматься своим делом, один работает, а другой руководит.

- Наконец-то, ты это понял, а то в каждое дело лично лезешь, хотя можешь поручить исполнение друзьям, и они все сами решат. Всегда так было, что самый лучший и умный военачальник со своими близкими соратниками стоял над рядовыми воинами, купцами, ремесленниками, крестьянами и прочими людьми. Он давал защиту гражданам своего родного племени, а те, в свою очередь, признавали его власть, платили ему оброк и выполняли его приказы. Так было тысячи лет до нас и будет после, таков закон природы.

- Не согласен, ибо так будет не всегда, милая. Грядет новая эпоха, в которой настоящим воинам и их потомкам будет отведена роль пушечного мяса. Деньги станут править миром, и уже сейчас необходимо думать о будущем, которое может принести нам очень много горя.

- Ну, деньги у нас есть, - Алена улыбнулась. - И нам будет, что оставить своим детям. Особенно, если ты наши богатства приумножишь.

- Девять тысяч рублей, которые у нас остались после всех растрат на крепость и обустройство поляков, это не так уж и много. Миллионы и миллиарды, такие суммы станут определять будущее. Хотя, может быть, и нет, ибо будущее не является чем-то неизменным и его вполне можно попробовать подправить.

- Лют, ты снова говоришь как старый и умудренный жизнью дед, - жена взяла со стола еще один лист и, удивленно приподняв бровь, прочитала: - Там, вдали за рекой, засверкали огни, в небе ясном заря догорала. Сотня юных бойцов, из булавинских войск, на разведку в степь поскакала.

- Неплохие стихи, правда? - спросил я.

- Необычные. Не твои, случайно?

- Нет, конечно, одного неизвестного поэта, которого сейчас нет на этой земле. Вот, думаю, что надо бы двинуть эту песню в народ. Сначала ватажникам своим напою, а дальше она сама свой путь найдет.

Алена взяла еще один лист, и снова прочла вслух:

- Приблизительная технология переработки сахарной свеклы. Промывка корнеплодов и измельчение в стружку. Получение диффузионного сока и его очищение. Затем уваривание, фильтрация и кристаллизация сахара. В конце, сушка и очищение продукта. - Моя вторая половина вернула бумагу на стол, и задумчиво сказала: - Ох, и странный ты человек Лют, но это я знала еще до нашей свадьбы, и все равно тебя люблю.

Гладко выбритой щекой я потерся об ее щеку и, как бы, между прочим, произнес:

- Милая, я тебя тоже люблю, однако никогда больше без разрешения не трогай мои записи. Договорились?

- Да.

Сделав вид, что обиделась, Алена встала, оправила ладно облегающее ее тело темно-зеленое платье и с очень независимым видом хотела направиться на выход. Но я привлек любимую к себе и, преодолевая ее сопротивление, крепко поцеловал в губы. Она резко отскочила, фыркнула, и вся серьезность с нее моментально слетела. Затем, раскрасневшаяся женушка ласково улыбнулась, шутливо погрозила мне пальцем, и вышла.

Проводив Алену взглядом, я вернулся к своим бумагам, и сделал последнюю на сегодня запись-напоминание, поинтересоваться у наших и заезжих купцов, где бы можно было достать семена подсолнечника. Вроде бы, на Русь из Голландии эту масличную культуру еще Петр Первый завез, да и в Турции семена должны быть. Но пока знающих людей не спросишь, ничего точно об этом не узнаешь. На этом все, я собрал все бумаги вместе и спрятал их в запирающийся на ключ сундук. Пока, от этих бестолковых записок толку не очень много, но глядишь, придет время, и они пригодятся.

Итак, пора выдвигаться. Я оделся, покинул свой дом и, вместе с двумя казаками, направился на майдан. Прошелся по улицам казачьей столицы и через пятнадцать минут находился в войсковой избе. Атаманский сход, который всегда проводится перед Большим Общевойсковым Сходом, уже начинался и, подобно другим приглашенным на него верным булавинцам, я без задержек прошел в кабинет Кондрата. Людей было немного, четыре начальника приказов, которые сели по левую сторону длинного стола, сам войсковой атаман во главе него, и четыре человека по правой стороне: полковник Лоскут, Григорий Банников, Максим Маноцкий, и я. Все основные фигуры "булавинской" партии, кто был рядом с Черкасском, в сборе.

Отец, вставать не стал. Он дождался, пока мы расположимся вокруг него, и поприветствовал нас:

- Здравия вам, атаманы-молодцы. - Мы ответили Кондрату тем же, то есть, пожелали здоровья, и он сказал: - Браты, через три дня Большой Сход, так что давайте, пока время есть, определимся, чего мы за минувший год достигли, и чего хотим достичь в этом, дабы не было такого, что один атаман со своими казаками кричит "за", а другой "против". Для начала, предлагаю послушать Максима Маноцкого, который с недавнего времени отвечает за связь между мной и нашими армиями, находящимися в Польше и на Кавказе.

Маноцкий, большой и сильный мужчина, подобно Кондрату, не вставая с места, положил перед собой сильные руки и начал:

- Про армии говорить особо нечего. Станислав Лещинский попросил у гетмана Мазепы временного перемирия, и тот его дал, ибо на него надавили посланники Швеции и Австрии. Поэтому боевые действия прекращены, татары еще по первому морозу вернулись к себе на полуостров, украинцы и запорожцы держат в осаде Дубно, а наши казаки и калмыцкие тысячи прикрывают их левый фланг. Речь Посполитая ослабла, верных союзников у нее нет, а казна пуста, так что по всему выходит, что война эта заканчивается и к лету армия Ефремова вернется домой. - Маноцкий прервался, прокашлялся и продолжил: - Что касательно Кавказа, то там после ухода орды царевича Даяра тоже затишье. Армия Кумшацкого по-прежнему стоят по Араксу и прикрывают наши завоевания. А дагестанские союзники после захвата Гюлистана повернули на Панах-Абад и Нахичевань, где против них стоит корпус Лютф Али-хана и местное ополчение. Все остальные персидские войска находятся возле столицы, которую спешно укрепляют. Гильзаи уже в Хоросане, Кермане и Белуджистане. Недавно они вышли к океану и теперь у португальских и английских торговцев покупают оружие, да к броску на Исфахан готовятся. Кроме них курды в Лорестане и Ираке бушуют, и арабские пираты в Фарсе. Так что, если сейчас на персов надавить, то конец их империи. Но нам ведь этого не надо?

Максим посмотрел на батю и тот согласно кивнул.

- Нет, конечно, не надо. Цели войны достигнуты. Астраханские купцы отомщены, за счет военной добычи Войско Донское поправило свое благосостояние, и мы получили Дербент и Баку, которые при мирных переговорах, в любом случае оставим за собой. Понятно, что будь у нас народонаселения больше, то мы бы все Каспийское побережье взяли, но людей нет, а добивать Персию, извечного врага нашего другого "доброго" соседа Турции, просто так, из злобы и бессмысленного стяжательства, резонов нет. Такого же мнения придерживается и командующий Каспийской армии Кумшацкий.

- Тогда у меня все, сказать больше нечего.

Маноцкий развел руками, а Кондрат посмотрел на начальника Посольского приказа Якова Кабана, чрезвычайно подвижного седоватого казака невысокого роста на вид лет пятидесяти.

- Раз уж мы коснулись дипломатии, то послушаем, что Яков скажет.

Начальник донских дипломатов, давний сотоварищ отца по боевым походам и прямой потомок войскового атамана Василия Кабана, профессиональный кондотьер, несколько лет воевавший в армии принца Евгения Савойского, и только год назад вернувшийся домой, хотел встать. Но при этом он неловко дернул левым плечом, которое у него было изуродовано картечью, остался в кресле и, поморщившись, доложился:

- На данный момент в Черкасске три иностранных посольства, два из них на постоянной основе и одно только вчера приехало. С постоянными все ясно и никаких проблем не возникает, это русские и турки, которые ведут себя, как и положено приличным дипломатам, занимаются текущими делами и, понемногу, без наглости шпионят. А вот от вчерашних гостей сплошная головная боль. Приехал посланник молдавского господаря Дмитрия Кантемира, который минувшим летом бежал от гнева султана на Украину, его родственник по жене Смарагд Кантакузен с двумя десятками дворян, и сразу же попробовал вызвать на бой турецких посланников. Еле уняли этих дураков.

- Нечего с ними чикаться, - бросил Кондрат. - Кантемир бежал из своей страны, значит власти лишен, и у нас, его люди находятся как частные лица, а не как полномочные послы. Полковник Лоскут, если посланцы бывшего (это слово было выделено особо) молдавского господаря снова попробуют драку учинить или какое иное непотребство, то без промедления забей их в колодки и вышли за пределы Войска.

- Так и сделаю, - буркнул начальник Донской Тайной Канцелярии.

- А вообще, чего они хотят? - отец снова обратился к Кабану.

- Да, понятно чего, чтобы мы за Молдавию с Ахмедом сцепились. Дружба-братство, ай люли, ай люли, мы все православные, надо бить басурман, казаки точите сабли.

- Этого не будет.

- Я молдаванам так и сказал, но Кантакузен требуют предоставить ему возможность выступить перед казаками на Большом Общевойсковом Сходе. Отказать ему в этом нельзя.

- Ну, пусть выступят, - согласился войсковой атаман и спросил Якова: - Как дипломат, что можешь сказать относительно мира с ляхами и персами?

- Персы на переговоры не идут, слишком они заносчивы и былая слава им глаза застилает, поэтому насчет мира с ними говорить пока рано. А вот с Польшей мир хоть завтра заключить можем, но мимо Мазепы не проскочишь, так что ждем его первого шага.

- Мы сможем с этого мирного договора что-то получить?

- Вряд ли. Обещаний будет много, а на деле, скорее всего, все окажется пустышкой. И получается, что легче удовлетвориться тем, что мы взяли хорошую добычу и пленных, и ни на что не претендовать.

- Так и поступим, - Кондрат согласился с дипломатом и обратился к своему брату Акиму: - Что у нас с финансами?

Дядька Аким, приосанился, расправил плечи, и дал отчет:

- Казна полна денег, хотя растраты были серьезными. И на вчерашний день, у нас в подвале имелось пять миллионов рублей самой разной серебряной и золотой монетой: абасси, талеры, ефимки, гинеи, дирхемы и динары.

Все собравшиеся на сход атаманы удивленно посмотрели на Акима, никто таких цифр не ожидал, хотя Кондрат, конечно же, был в курсе, как у Войска обстоят дела в финансовом плане.

- Дай краткий расклад, что и откуда взялось и куда ушло, - сказал отец.

Аким достал небольшую книжицу, вроде блокнота или ежедневника, и неспешно начал зачитывать свои записи:

- Сначала по доходам. Налоги, торговые сборы, рыболовство по Дону и рекам, войсковые солеварни и заводы в Богатом Ключе дали Войску Донскому семьсот тысяч рублей чистой прибыли. Поход на Речь Посполитую принес еще миллион, и это цифра не окончательная. А из Каспийской армии в прошлом году, прибыло пять миллионов. Итого получено шесть миллионов семьсот тысяч рублей. Дальше расходы. На строительство городков, заводов, перестройку столицы и возведение нескольких каменных церквей потрачено восемьсот тысяч рублей. Перевооружение и содержание армий и пограничных частей это еще полмиллиона. Траты на переселенцев сто тысяч. И триста тысяч ушли на общие войсковые расходы, помощь сиротам, небольшие пожертвования церковным священнослужителям, организацию праздников и так далее.

Вновь атаманы удивленно поохали, и настал черед доложиться начальнику Промышленного приказа.

- Илья Григорьевич, что у тебя?

Отец посмотрел на своего друга, который в "реальности Богданова" сдал его с потрохами, а потом сгинул в пыточной камере Преображенского приказа. Тот, окинул своим цыганским взглядом атаманов и, как обычно, начал с жалоб на тяжелое положение своей отрасли:

- У меня не все так радужно, как бы мне того хотелось. Имеется чугунолитейный завод, но не хватает сырья, которое приходится везти из России. Есть оружейный завод, но из-за нехватки мастеров, станков и опять же качественного сырья, он работает не в полную силу. Другая проблема - пороховые заводы, которым не хватает селитры. А еще...

- Остановись Илья Григорьевич, - осадил Зерщикова войсковой атаман. - Про беды твои мы знаем, и как тебе нелегко приходится, осознаем. Но и ты понимать должен, что мы получили независимость всего три года назад, заводы поставлены относительно недавно, а проблема поставки сырья была ожидаема и она решается. Давай по факту, что у тебя сейчас имеется, и сколько чего произвел, а про все остальное поговорим немного позже.

Зерщиков нахмурился, видимо, рассчитывал толкнуть длинную речь, но возражать отцу не стал и, подобно Акиму Булавину, достав книжку-ежедневник, начал зачитывать:

- Сейчас Войско имеет следующие заводы: чугунолитейный, оружейный, суконный, полотняный, три пороховых и десять селитреных. Общее количество рабочих на них: семь с половиной тысяч человек. За истекший год произведено следующее количество оружия: пять мортир, двадцать пушек, пять тысяч ружей, две тысячи кавалерийский карабинов, полторы тысячи пистолей, две тысячи сабель и пять тысяч ручных бомб. Суконный и полотняный заводы только начали работу и не дали ничего, а пороховщики выдали первые четыреста пудов пороха.

- Неплохо. - Кондрат взглянул на меня, на Банникова, Лоскута и Игната Некрасова. Нам докладывать об успехах нужды не было, Зерщиков был последним докладчиком, и батя перешел ко второй части нашего схода. - Теперь давайте, атаманы, подумаем, что от этого Общевойскового Схода мы должны добиться. Кто выскажется и внесет дельное замечание?

Первым, неожиданно для всех, решил сказать свое слово дядька Аким:

- У меня несколько предложений, но главных два. Первое, необходимо учредить Торговый приказ, который бы взял на себя всю торговлю в Войске и за его пределами. Пока мы обходились сбытом соли, рыбы, хабара, поступавшего из действующих армий, и излишков старого оружия, через частных торговцев, но это убыточно и лишает нас около трети навара. Кроме того, мы понесли колоссальные убытки оттого, что не смогли вовремя договориться с дагестанцами, которые всю свою огромную добычу сбывают в Астрахани за четверть цены, и этим приносят прибыль поволжским купцам, а не нам. Совершенно ясно, что в этом году с нового приказа пользы будет не очень много. Однако это задел на годы вперед, и без такого учреждения нам никак не обойтись.

- Кто "за"? - спросил Кондрат.

С Акимом согласились все, и он продолжил:

- И второе мое предложение к Большому Сходу - это создание фискальной службы, которая бы подчинялась Финансовому приказу и могла контролировать поступление в войсковую казну денежных средств. Среди многих станичных и городских атаманов процветает кумовство, и из-за этого Войско не дополучает налоговый сбор. Кроме того, - Аким помедлил и, пристукнул кулаком по столу, - мне достоверно известно, что часть добытых нашими войсками трофеев продана налево, и казна потеряла на этом столько же, сколько и получила.

- Да ну!? - Возмутился Маноцкий. - Не может того быть!

- Это правда.

Акима поддержал Игнат Некрасов, слово которого под сомнение никто не мог поставить.

- И кто виноват в утаивании трофеев?

Поинтересовался Кондрат у Некрасова, и глаза его недобро прищурились.

- Почти все полковники и оба командарма. Наказывать казаков без разбора нельзя, в сложившейся ситуации мы сами виноваты. Допустили, что боевые армии действуют сами по себе и по этой причине утеряли контроль за войсками.

- Господин полковник, - отец посмотрел на Лоскута, - а ты куда смотрел?

- Куда надо, туда и смотрел, - огрызнулся старик. - У меня людей не хватает. В Каспийской армии всего двадцать человек, которые занимаются тем, что шпионов и подсылов ловят, да у Ефремова пятнадцать. Разведчиков при этом считать нельзя, не их это обязанность своих братьев казаков за руку хватать. А так-то, что тут сделаешь? Ну, объявил ты, что отныне девять десятых добычи идет в войсковую казну, а толку с этого? Казаки посмотрели, контроля нет, и давай, как в старые времена, хабар половинить. Значит, надо саму войсковую систему менять, и создавать постоянный контролирующий армию приказ, который за всеми делами в полках проследит, или же придется оставить все как есть. Давно об этом говорим, так давай на ближайшем Большом Сходе это и решим.

- В общем, так, - выслушав Лоскута, войсковой атаман обвел взглядом своих подручных, - считаю, что начальник Тайной Канцелярии прав, и Дону нужен Военный приказ, который станет все регулярные и вспомогательные войска контролировать. Кто "за"?

Снова атаманы и полковники единогласно согласились с Кондратом. Затем проголосовали за то, что новым приказом должен руководить Маноцкий, который должен навести в казацких армиях порядок. А только лишь после этого было проведено голосование за создание фискальной службы, которая была обязана контролировать поступления в казну, но не имела права соваться в боевые полки и соединения.

После трех голосований подряд, на секунду, в кабинете Кондрата повисла тишина, и в нее вклинился вкрадчивый голос Зерщикова:

- Раз пошел разговор о предложениях и замечаниях, то позвольте и мне высказаться. - Он посмотрел на Кондрата, дождался его согласного кивка, и продолжил свою речь: - Как и у начальника Финансового приказа у меня накопилось немало дельных проектов, но самый важный и неотложный на данный момент только один. Как я уже говорил, главные наши проблемы это нехватка ресурсов и недостаточная техническая оснащенность донских заводов. Для того чтобы эти проблемы снять, мне требуется полная самостоятельность в деле геологической разведки в районе Дербента и Баку. Кроме того, на территории Азербайджана находилось три оружейных завода, а так же многочисленные шелкопрядные мануфактуры, текстильные цеха и мастерские по производству красок. Все это необходимо перетащить на Дон или в Дербент, и потому я хочу попросить у Схода полномочий о назначении меня временным ревизором всех завоеванных на Кавказе территорий сроком на один год.

"Хитер, Илья Григорьевич, - машинально отметил я для себя. - Наверняка, хочет с этого назначения себе заводик-другой на Дону поставить. Однако, как же он будет совмещать должность начальника Промышленного приказа и перевозку оборудования из Азербайджана на территорию Войска? Непонятно".

Вторя моим мыслям, Кондрат, для которого слова Зерщикова не были неожиданностью, задал резонный вопрос:

- Илья, но ты ведь не сможешь разорваться на две половинки и быть в двух местах одновременно. Зачем тебе становиться ревизором-трофейщиком, если ты будешь большую часть своего времени на Дону находиться?

- Главное, полномочия, - Зерщиков хитро улыбнулся - ваша поддержка и разрешение казаков. А кого послать в Азербайджан я найду.

- Говори кого, и тогда будем думать.

- Племянника моего Афанасия Щербину и... - Илья Григорьевич помедлил, - сына твоего Никифора. Парни молодые, так что быстро разберутся, что к чему.

- В том-то и дело, что молодые, - засомневался Кондрат.

- А мы им опытных наставников дадим и мастеров тульских, которые понимают, для чего та или иная железка предназначена.

- Ну, только если так. Голосуем.

Единогласное "за". Предложение-просьбу Зерщикова поддержали. И вроде бы, можно было заканчивать сход булавинских соратников-подельников, все же третий час без перерыва сидим. Но все только начиналось. Кабан хотел послать зимовые станицы (посольства) в Москву и Стамбул. Банников просил увеличить жалованье казакам регулярных полков и пограничных сотен. Судье Чести Игнату Некрасову не хватало одной сотни бойцов для контроля всей территории Войска, а Лоскут просил выделить дополнительные ассигнования на нужды Тайной Канцелярии. Споры, разговоры. И на обсуждение этих вопросов было потрачено еще два часа. А когда большинство предложений к Общевойсковому Сходу, который должен был их окончательно одобрить, решили положительно, снова слово взял Кондрат.

- Други, понимаю, что вы уже устали, и на дворе темная ночь. Но остался последний вопрос, который нам предстоит обсудить. Это административная реформа всех земель Войска Донского. В прошлом году это обсуждалось три раза, и каждый раз мы не могли придти к общему мнению, нужно это или нет. Я говорю, что данная реформа просто необходима, и прошу в этом деле вашей поддержки.

- Лично я, против, - высказался Некрасов, - так как это увеличит коррупцию на местах. Казаки едины и разделение нам не нужно. Каждый, даже самый захудалый казачок, может приехать в Черкасск и обратиться к тебе напрямую, а с созданием округов войсковой атаман ставит между собой и обществом препону.

- Не согласен я с тобой, Игнат, - в разговор вступил Маноцкий. - Вот разумный ты человек, но в этом случае ошибаешься. Нужны округа, ибо за нами теперь не сто пятьдесят-двести тысяч казачьего народа, а более семисот тысяч человек, если Дербент и Баку считать. И ради того, чтобы решить мелкий спор с соседом за лошадь, казаки не помчатся с Кавказа на Дон к войсковому атаману.

- Правильно, - парировал Некрасов, - для этого имеется станичный атаман.

- Ладно, пример неудачен, но по округам гораздо легче проводить сбор войск, налогов и работников.

- Просто работать надо лучше, вот и все. А дробить Войско на территориальные единицы, которые уж больно российские губернии и уезды напоминают, не дело. - Судья Чести посмотрел на Кондрата: - Впрочем, ты все равно поступишь так, как решил, и свою реформу на Сходе продавишь, так хотя бы расскажи, на сколько округов будет поделено Войско.

Отец встал, подошел к карте на стене и, размяв затекшие ноги, объяснил и показал, как он видит будущее административное деление Войска Донского:

- Всего, будет тринадцать округов: Черкасский, Богатоключевской, Миусский, Бахмутский, Донецкий, Усть-Медведицкий, Нижнечирской, Верхнечирской, Раздорский, Сальский, Калмыцкий, Дербентский и Бакинский. В каждом округе все останется как прежде, станицы, городки и выборная власть. Но один городок будет назначен окружной столицей и в нем станет сидеть атаман, отвечающий за весь район. Он же и будет отстаивать интересы своего округа на Большом Общевойсковом Сходе.

- Возможно, что я ошибаюсь, и время покажет, что прав именно ты Кондрат. А сейчас мое слово - нет!

Подытожил Некрасов.

Что же насчет остальных участников, то они отца поддержали, и на этом атаманский сход был окончен. Булавинцы разошлись, а батя, закурив трубочку, с наслаждением, выдохнул табачный дымок и, довольно посмотрев на меня, произнес:

- Вот как мы, все красиво сделали.

- Мое дело сторона, я только наблюдал, а сход ты провел.

- Не прибедняйся. Мы с тобой по каждому вопросу, особенно по округам, много спорили, и благодаря этому все в голове уложилось именно так, как нужно.

- Теперь бы не облажаться, и совсем хорошо будет.

- Затея достойная, так что, хоть и не без сложностей, но дело пойдет. Поначалу, казаки округам будут удивляться, а некоторые, как Игнат, даже возмутятся, но пройдет лет пять, и они привыкнут.

- Бать, вопрос можно?

- Конечно.

- А насчет того, чтобы меня на Кавказ представителем ревизора отправить, вы с Зерщиковым заранее все решили?

- Да. Переселенцы из Польши заканчиваются, еще один обоз послезавтра прибудет, рассортируешь людей и освободишься. Вот я и решил после этого тебя к Илье Зерщикову пристроить, а он предложил вариант с Кавказом.

- Ясно, - я встал. - Пойду, наверное.

- Давай, до завтра.

Выйдя из войсковой избы на майдан, я огляделся. Все как обычно, рядом с крыльцом пара моих ватажников стоит, и с ними вместе, вот сюрприз, князь Александр Бекович-Черкасский.

- О-о-о, поручик, - искренне обрадовался я русско-черкесскому князю. - Откуда ты?

- Из Москвы, - ответил он. - Только я теперь не поручик, а капитан.

- Поздравляю. Письмо привез?

- Да.

- Ну, пойдем ко мне домой, там и разберемся, что к чему.

В сопровождении верных ватажников мы двинулись по темным заснеженным улочкам Черкасска к моему логову. Бекович про письмо не вспоминал и, никуда не торопясь, делился московскими новостями. Значит, в послании Алексея Второго, который, наверняка, давал князю Александру некоторые устные инструкции, ничего серьезного и срочного нет, и выходит, что час возмездия церковникам еще не наступил.