Войско Донское. Черкасск. 13.10.1707.

Про восстание против царя, которое готово было вспыхнуть на Дону, бывший войсковой атаман Зерщиков знал с самого начала. И если для кого-то, восстание это путь к свободе и справедливости, по крайней мере, к иллюзорной свободе и к такой же справедливости, то для Ильи Григорьевича это была в первую очередь возможность нажиться и получить еще толику влияния. Однако для этого следовало самому стоять у истоков бунта, понимать, что происходит, вовремя отыграть все обратно и подставить под топор царских палачей кого-то вместо себя.

Но с самого начала события развивались совсем не так, как планировал Зерщиков. Старый товарищ, и компаньон по соляным промыслам Кондратий Булавин пошел своим путем. Не стал обращаться к нему за помощью, а с запорожцами и Мазепой спутался. Потом, неожиданно был разгромлен отряд князя Долгорукого, а столица Войска Донского, как спелое яблоко упало в руки бунтовщиков, которые казнили войскового атамана Максимова и близких к нему донских старшин.

В итоге, Зерщиков оказался не в деле, спрятался в Рыковской и искал выход из сложившейся ситуации. Бежать к царю? Нельзя. На Дону все его хозяйство и близкие люди. Примкнуть к мятежным казакам? А вдруг его, как и Максимова казнят? Опасно. И сидел Илья Григорьевич в раздумьях, до тех пор, пока за ним не прибыли посланцы Булавина.

Всякого ожидал Зерщиков, по прибытии в Черкасск, но предложение стать главным снабженцем всего восставшего войска его удивило и, поначалу, раздосадовало. Не получилось отсидеться в стороне, пока царские полки не появились. Однако в течении недели, осмотревшись и прикинув что к чему, он решил, что шансы на победу у Булавина есть, а потому со всем своим опытом и энергией принялся за дело.

Местом для расположения своего ведомства он назначил станицу Аксайскую, где у него имелись склады. День за днем Зерщиков втягивался в порученное ему дело и сам не заметил, как стал вкладывать в общевойсковые запасы свои ресурсы и требовать того же самого от других богатых старшин. Впрочем, не таким был человеком Илья Григорьевич, чтобы в убытке оставаться, но и не наглел, ведь зоркие и все подмечающие парни полковника Лоскута, всегда маячили неподалеку.

Перво-наперво следовало обустроить магазины с провиантом и одеждой для каждой армии, и люди Зерщикова, а таких у него было немало, заметались из одного конца войска в другое. Склады решено было ставить в Бахмуте, Кагальнике и Аксайской, благо, было, что в них закладывать. Мазепа хлебом и теплой одеждой помог, да царские закорма казаки труханули изрядно.

Следующий вопрос был более трудным, оружие и огненный припас. Запасец был, конечно, но надолго его не хватит, а закупить подобный товар особо и негде. Из всех ресурсов годных для военного дела, на территории Войска имелись только селитреные заводы, да слабо разведанные залежи каменного угля. При этом полное отсутствие, каких бы то ни было мануфактур и крупных промышленных предприятий, делало победу в долговременной войне практически невозможной.

Было, совсем расстроился Илья Григорьевич и начал прикидывать, где достать мастеровых людей и оборудование для постройки хотя бы примитивных заводиков, но тут пришла радостная весть. Походный атаман Третьей армии Василий Поздеев почти без потерь взял Воронеж и выдвигается на Липецкие заводы.

Воронеж - это слово прозвучало, пронеслось, а Зерщиков уже вел подсчет, что можно получить с литейно-пушечного завода, суконной, парусной, канатной и кожевенной фабрик. Стоит ли перенести производства на берега Дона или оставить их в Воронеже? Кроме того, огромный цейхгауз и арсенал манили воображение главного снабженца. Но и это не все. Ведь помимо государственных предприятий, в Воронеже существовало больше тридцати кумпанств таких именитых людей как Стрешнев, Шереметев, Голицын, Строганов и Нарышкин, а это опять производства, мануфактуры, ресурсы и деньги.

Бросив все дела, Зерщиков вскочил на лошадь и, едва не загнав ее, прибыл в Черкасск, где незамедлительно потребовал личной встречи с Булавиным.

Кондрат встретил его по-дружески. Атаманы обнялись, и Булавин спросил:

- Ты чего такой взъерошенный, Илья?

- Правда, что Воронеж взяли?

- Правда...

- Что с производствами?

- Все в целости, фабрики продолжают работать и рабочие по-прежнему при них, так что можешь посылать своих людей и брать все на учет.

Зерщиков успокоился и задал самый главный вопрос:

- Кондрат, Воронеж удержим, или может быть производство на Дон перенести?

- Пока не знаю, Илья, и потому, за зиму все оборудование надо демонтировать, а по весне вместе с работным людом к нам отправить.

- Где ставить будем?

- Посмотри сам, - ответил Булавин, - но думаю на Богатом Ключе, где Петр останавливался, когда на Азов шел.

Зерщиков согласно кивнул.

- Правильно, я тоже так подумал, в глубине нашей земли и водный путь рядом. Где еще мастеровых взять можно?

Кондрат задумался, вытащил из шкафа карту и расстелил ее на столе.

- Вот смотри, здесь Липецкие заводы, но Поздеев их вряд ли сам захватит, сомневаюсь я в его талантах, хороший командир, но и только. А вот Кумшацкий уже Тулу прошел, и на пару они эти заводы возьмут. Отсюда вывезем все что возможно, гонцы к обоим атаманам уже посланы. Кроме того, есть Астрахань, а там полотняные и суконные мануфактуры. Если и ее возьмем или к своему делу прислоним, то опять-таки прибыток.

- А Украина? - спросил Зерщиков.

Булавин отрицательно покачал головой.

- Там ничего, кустарное производство, как и у нас. Имеется производство пороха на Сечи, но в основном для внутренних нужд. Кроме того, что-то у Мазепы есть, но это тоже не для нас.

Илья Григорьевич задумался и сказал:

- Столько дел, и все надо сделать. Заводы к нам перевезти, работный люд устроить, а помимо этого еще и поиск полезных ископаемых организовать придется.

- Ну, насчет ископаемых, это и без нас озаботились.

- Кто? - удивился Зерщиков.

- Андрей Корела. После него карта осталась с отметками и краткими описаниями.

- Да ну...

- Вот тебе и ну, друже, - Булавин снова направился к шкафу, достал из него еще одну карту и кинул поверх прежней. - Смотри.

Главный снабженец донских армий посмотрел на карту, отметил для себя места с углем, селитрой и металлами, и спросил:

- Это верная карта?

- Да, некоторые места уже и так, кустарным способом разрабатываются.

- Я ее себе возьму?

- Пришлешь человека, чтобы скопировал и бери.

- Так и сделаю.

Перейдя на другие дела и проговорив еще битый час, атаманы расстались. Зерщиков вышел на площадь и, в сопровождении верных людей, направился обратно в Аксайскую. Проехавшись по Черкасску он выехал в чистое поле и здесь увидел толпу лапотников, которые очень ловко бегали по полю с пищалями и мушкетами, при этом прячась за деревянными брусами и стреляя в ростовые мишени.

Илья подозвал справного казака, который, как и он наблюдал за всем происходящим.

- Кто это? - спросил он, кивнув на крестьян.

Казак не без гордости ответил:

- Это мой полк, Первый Волжский стрелковый.

- А сам ты кто будешь?

Казак протянул руку и представился:

- Будем знакомы, полковник Иван Павлов.

- Илья Зерщиков, - в ответ назвал себя атаман. - А чего это твои воины так странно бегают, рывками, а не строем ходят?

- Это новая тактика, придумана лично мной, - похвалился Павлов. - Суть в том, чтобы, не вступая в прямой линейный бой с противником, нанести ему как можно больший урон. Каждый боец бьется сам по себе, а если надо, то соединяется с другими в группу. Вот сейчас они отрабатывают бой в лесном кустарнике. Царские полки на марше будут обречены, а если организуют преследование, то потеряют еще больше. То же самое, что и действие нашей конницы в степи, несколько залпов и отход на другие позиции.

Распрощавшись с новоявленным полковником, Зерщиков поехал домой, по дороге размышляя, что как ни крути, а Булавин все же может победить. Главное, чтобы кадры имелись достойные, а они есть. Тот же Поздеев, взявший Воронеж, полковник Лоскут, как паук раскидывающий свои сети по всему Войску и за его пределы, Гришка Банников - кавалерист от бога, Некрасов Игнат - правдолюбец, или хоть тот же Павлов, который просто уверен в победе своих мужичков над лучшими царевыми полками. А есть еще Кумшацкий пробившийся через половину России, Семен Драный - своими речами разжигающий в сердцах крестьян лютую ненависть к боярам, Лукьян Хохол - стремительный во всех своих действиях и непредсказуемый не только для врагов, но и для друзей. А кроме них, имеются еще и многие другие. Такие известные как Максим Маноцкий, Никита Голый, Тимофей Соколов, Иван Стерлядев, Колычев Николай и Филат Никифоров, а также совсем никому, пока неизвестные воины и управленцы нарождающейся вольной республики.

Загрузка...