Бытовик 2

Глава 18

Глава восемнадцатая.

— Докладывайте, господин поручик.

Я сидел на барабане, как и положено победителю масштаба Наполеона Бонапарта…

Да кому я заливаю, не было у меня барабана, не нашелся в трофеях, хотя вещь в военном деле, безусловно, нужная. Да и Наполеона в этом мире не случилось, неизвестен такой завоеватель и император, хотя и говорят, что талант себе всегда дорогу пробьет. А сидел я на трофейном зарядном ящике, что в условиях этого мира, вещь не менее почетная, чем барабан.

Командир вело-кавалерийского полка поручик Галкин этот момент сразу прочувствовал и весь свой бравый вид растерял. Шел ко мне, рассказать о захвате огромного вражеского обоза, что согласно расписанию, разработанному для хана Бакра иноземными логистами, въезжал в расположение первого эскадрона, а я тут двенадцать пушек предъявил, да братскую могилу британских «отпускников», на которую уже вкопали столб с нравоучительной надписью «Кто на нашу землю с мечом придет, то от меча и погибнет». Что интересно, Александр Невский здесь был, а вот фильма про него еще не сняли, поэтому и выражение — это покуда неизвестно, вот я его и «приватизировал», во всяком случае, богине, с которой я накоротке встретился, пока подремал в теньке, мое творчество очень понравилось, а особенно ее супруг меня хвалил, грозно помахивая своим мечом и грозя кому-то на юге. Ко мне Перун практически привык, больше матерными словами не обзывал и даже по плечу похлопал.

В общем, из доклада поручика Галкина следовало, что за последние сутки я обогатился на пятьсот единиц гужевого транспорта и этот парк продолжает пополняться прибывающими с юга новыми обозами. Также под мои знамена он готов привести около двухсот сабель необученной легкой кавалерии…

— Поподробнее, Иван Лукич — что за кавалерия?

Со слов бравого вело-кавалериста, половина второго эскадрона, что должна была решить вопрос с запертыми в амбарах пленными, со своей задачей справилась блестяще.

Сначала они выдвинулись к лугу, куда на ночь, на выпас, салаги из числа кочевников выгнали лошадей, пока из более старшие и авторитетные товарищи приятно проводили время, угощаясь мясом, бузой, аракой и, с удовольствием пользуя молодых пленниц. Надо ли говорить, что кочевая молодежь, отправленная сторожить коней, оружия практически не имела, и когда из темноты в их сторону рвануло несколько десятков непонятных силуэтов, с горящими магическими фонарями зловещего фиолетового цвета и воющих, как стая голодных волков, мужество покинуло и молодых людей, и коней, кои и бросились в рассыпную. Примерно через час, уже в предрассветных сумерках, несколько молодых кочевников добралась до основного лагеря с горестными вестями, что табун разбежался во время нападения какой-то ночной нечисти.

Похмельные и непроснувшиеся степные воины, кое как вооружившись, бросились в сторону луга, чтобы найти своих коней, но, на узкой улочке, на выходе из поселка попали под перекрестный огонь дожидавшихся их, второго эскадрона.

Несколько залпов в густую толпу ошеломили воинов хана Бакра, а короткая схватка с ощетинившимся штыками-ятаганами, плотным строем русских, доказала, что степной боец без коня, с одной только саблей, стоит немного. Короткая рукопашная схватка, и воины степи растворились по окрестным садам и огородам, пользуясь утренним туманом.

А дальше командир второго эскадрона совершил то, за что тут-же был произведен в следующее звание — он погнал свой маленький отряд бегом к домам, где квартировали две вражеские сотни и, оказавшись там первым, доказал, что не стоит воину бежать, спасать своих коней, прихватив с собой лишь саблю — в современной войне это чревато печальными последствиями даже для самого лихого наездника.

Захватив больше двух сотен ружей, винтовок и пистолетов, седла, уздечки, хурджуны с вещами, запасы пороха и пуль, доспехи и прочее военное добро, что неосмотрительно оставили степняки в своем расположении, под охраной всего десятка часовых, зауряд-прапорщик, а ныне подпоручик Быстров Семён Парамонович легко отбил неорганизованные атаки пеших степняков, после чего захватив амбары с запертыми крестьянами и прочим, полоненным степняками, людом, наскоро организовал ополчение, раздав добровольцам оружие, после чего, оставив заслоны, охранять трофеи и женщин с детьми, повел свое воинство на луга, ловить и отбивать конский состав у басурман.

Возбужденный Галкин пытался мне объяснить, как, при помощи велосипедов и длинных веревок солдаты хомутали лошадей, но я, извинившись, прервал его.

— Иван Лукич, все молодцы, все герои, но всё потом. Мы сделали больше, чем мы могли рассчитывать, но сейчас надо удержать то, что мы захватили и, как можно быстрее, налаживать контакт с местным князем, потому что наших сил для победы над ханом категорически не хватает. Есть поближе к городу место, где мы сможем спустить на воду какое-то корыто, чтобы я мог доплыть до пристани Зайсана?

Как я и предполагал, с лодками, стругами, ботиками и прочими пароходами была одна большая зад…проблема. Как обороняющиеся, так и осаждающие, захватили все, имеющиеся в окрестностях, малые суда, не оставив для меня даже утлой плоскодонки. Вернее, три плоскодонки, с гнилыми бортами и пробитыми топорами днищами мои разведчики на берегу нашли, но даже при моих магически-бытовых способностях к ремонту и упрочению материалов, я не рискнул выходить на этих развалинах на простор озера.

— Делаем плот. — принял я управленческое решение: — Снимаем двери в домах, скрепляем их досками из дома старосты и спускаем в воду. Со мной поплывут три человека, надо снабдить их шестами и веслами.

Местом нашего военно-речного мародерства стала небольшая рыбачья деревенька, выглядевшая вымершей и располагавшаяся примерно в семи верстах от столицы княжества.

Попытки пробиться к ставке местного князя по суше не увенчались успехом — городок окружали многочисленные сады, в которых засели умелые и многочисленные бойцы хана Бакра. Потеряв несколько раненых при попытке углубиться по узким улочкам пригородного поселка и с трудом отбив контратаку воодушевившихся нашими потерями, степняков, я отвел свой отряд на открытое место, под прикрытие трофейных пушек.

Его светлость князь предполагает, а законы физики располагают. Когда я, как капитан корабля, торжественно вступил на борт броненосца береговой обороны «Плот-1», под моей ногой что-то булькнуло и наше деревянное судно чуть-чуть ушло под воду.

— Иван Лукич, еще двери, доски есть? — крикнул я, замершему на берегу, командиру полка, на что он печально помотал головой — деревенька рыбаков была маленькая, доски были сняты с пола в самом большом доме поселения, остальные жители довольствовались земляным полом, соответственно крепить дополнительные двери было не к чему.

— Ты, боец, остаешься на берегу. — ткнул я пальцем в самого здорового кавалериста, и после того, как он покинул борт, плот покачнулся и всплыл на водной поверхностью.

— Все, братцы, не поминайте лихом. — я махнул панамой и мои, оставшиеся в экипаже, два бойца, налегли на весла, а через десяток минут я понял, что если я не возьмусь за весло, то ночь мы проведем, болтаясь на середине озера, больно медлителен и неповоротлив был флагман моей флотилии. Но, отплыв подальше от берега, мы попали в какое-то течение, и нас, довольно-токи бодро понесло, примерно, в нужную сторону.

Несло так нас примерно пару часов, когда над нашими головами начало посвистывать. Судя по всему, кто-то из обитателей Зайсана принял нас за вражеский корабль и пытался подстрелить. Но, слава богам, рассказы о прицельной стрельбе на дистанцию в версту и в этом мире относится к числу легенд — пули пролетали значительно выше наших голов. По-хорошему надо было поставить магический щит, чтобы уберечь меня любимого и мой экипаж от поражения шальной пулей, но, к сожалению, я, в очередной раз свалял дурака. Мой веломобиль, с, закрепленными в кузове, походными идолами моих родовых богов, в суете ночного боя, остались с той частью второго эскадрона, что освобождал пленников, а при захвате батареи мои артефакты сильно разрядились — часть камней на кольцах погасла или потускнела, лишь шейная гривна сохраняла свой заряд, но посреди озера подзарядиться магической силой у меня возможности не было, и поэтому я решил экономить ману до самой крайней крайности, которая и не заставила себя долго ждать.

— Ваша светлость, смотрите — один из бойцов прекратил грести и тыкал пальцем в новую опасность — нам на перехват вышли две лодки, под завязку набитые вооруженными людьми. К моему удивлению, степные волки вполне уверенно чувствовали себя на скамьях дощатых плоскодонок — гребли не в такт, но дружно и курс перехвата выбрали правильным, так, чтобы через десять минут сблизиться с нами.

Играть с врагом, что ходко приближался на дистанцию уверенного выстрела, я не собирался, поэтому приготовился к постановке магического щита.

Судя по всему, в плен нас брать никто не собирался — метров с трехсот кочевники застопорили весла в воде и вскинули несколько винтовок.

— Как скажу — падайте и изображайте убитых…- прошипел я своим «морякам», разворачивая магический щит. Единственным спасением для нас было, чтобы лодки противника сблизились с нами достаточно близко, чтобы я мог использовать свои револьверы, а иначе нас расстреляли бы на дистанции винтовочного огня, так как моего магического щита надолго бы не хватило.

Дальше начался театр абсурда. С лодок загремели выстрелы, пули рикошетили от щита и уходили в рикошет, но по моей команде мои спутники по очереди «были убиты». Причем, если бы я был великим Станиславским, я бы на все озеро орал бы «Не верю!!!».

Оба моряка «умирали» в самой трагической манере, на уровне актеров третьего состава самодеятельного театра в сельской глубинке, так нелепо они дрыгались и долго содрогались в конвульсиях. Но ничего, для неискушенного театральным искусством зрителя в двух, приближающихся к нам, плоскодонках, это зрелище вполне зашло. Каждое нелепое движение моих, «отходящих» в мир иной, спутников, степняки встречали радостным улюлюканьем. Довершил представление я, опустившись на колени и трусливо прячась за воткнутую в плот оглоблю, на которой трепетал на ветру флаг Булатовского княжества.

Поняв, что я остался один, степняки решились взять в плен последнего живого русского, который выглядел совершенно деморализованным, чего я и добивался.

Степняки налегли на весла, и лодки, окутанные тучей брызг, рванули к плоту наперегонки. Ко мне ежеминутно оборачивались радостные бородатые физиономии периодически кто-то из гребцов не выдерживал, бросал весло, чтобы жестами показать мне наглядно, какие муки меня ожидают в ближайшее время. По мере сближения с плотом борьба за право захватить последнего плотогона достигла апогея, степняки усердно гребли, не отвлекаясь не на что, ткань халатов облегала вздувшиеся мышцы на спинах…

Вот по этим спинам я и открыл огонь из своих верных револьверов.

Лодка, вырвавшаяся вперед, по инерции ткнулась оконечность плота, между навалившихся друг на друга тел мелькнуло бородатое лицо — хитрец пытался спрятаться среди павших товарищей. С удовольствием взял бы пленного, но мне еще решать проблему со второй лодкой, которая дрейфовала в пятнадцати саженях от плота и там кто-то шевелился, поэтому я выстрелил два раза и поменял револьвер. На близкой дистанции мои двуствольные монстры, при должном опыте, превратились в могучие «вундерваффен», порождающие просто ливень свинца, сметающий всё на близкой дистанции.

— Эй, покойнички, поднимаемся. –я оглянулся на «трупы», что для полнейшего правдоподобия, лежали с зажмуренными глазами: — Давайте, гребите к той лодке, лежебоки…

Хорошо, что я держал ствол пистолета в направлении дрейфующей плоскодонки. Со степняком, выглянувшим из-за борта мы встретились глазами, и я инстинктивно нажал на спусковой крючок. Тело, резко взметнувшееся над поверхностью борта лодки и, буквально на секунду, замешкавшееся, разворачивая в мою сторону длинное тело винтовки, попало под мои выстрелы и опрокинувшись за борт, закачалось на воде. Я выстрелил еще пару раз в подозрительные трупы, после чего дал команду экипажу покинуть «Плот-1». Сам я, как положено капитану, покинул свой первый корабль последним, прихватив оглоблю с флагом княжества и заняв место на кормовой банке, после того, как бывшие члены экипажа, освобожденные от ценностей, не нужные им при новом перерождении, были перекинуты через борт.

Лодка, по сравнению с плотом, двигалась в несколько раз быстрее. Со стороны прибрежных зарослей по нам изредка стреляли кунаки покойников, но я спокойно держал магический щит, понимая, что мы доплывем до места назначения раньше, чем у меня закончатся запасы маны.

— Кто такие? — на причале, к которому мы протиснулись среди, плотно приткнувшихся к берегу, разномастных судов, нас выстроилась встречать целая делегация, в основном, мрачные солдаты с направленными на нас винтовками.

— Я князь Булатов Олег Александрович, прибыл по приглашению князя Слободана Третьего для оказания помощи.

Вперёд вышел офицер с серебряными погонами на плечах, судя по всему, с магическими способностями.

— Маловат у вас отряд. –ухмыльнулся офицер в рыжие усы.

— Ничего страшного, людей я найду. — ответил я улыбкой: — Прошу проводить меня к князю.

— Прошу вас, ваша светлость. — офицер махнул рукой в сторону двухэтажного здания, выполненного в готическом стиле, с пристроенной сбоку башенкой с островерхой крышей: — О ваших людях позаботятся…

В княжеском дворце меня попытались разоружить, на что я заявил, что это попрание моей чести. Рыжеусый капитан пошёл на принцип, сообщив, что видит меня впервые и есть подозрение, что я являюсь вражеским шпионом, на что я…

В общем, на крики и шум на балюстраду второго этажа вышел мужчина лет пятидесяти, с длинными вислыми усами, облаченный в атласный халат и бархатную шапочку.

— Пламен Доборович, что происходит? Только прилег после обеда, как у вас какой-то шум…

— Ваша светлость, зайдите в кабинет, мы сейчас здесь быстро разберемся… — не отрывая взгляда от моих револьверов, откликнулся рыжеусый капитан, выглядывая из-за шеренги набежавших на шум, вооруженных солдат и лакеев.

— Князь Слободан? — крикнул я, понимая, что, если этот сибарит укроется в помещении, начнется стрельба, при которой я долго не продержусь.

— Князь Слободан. — с достоинством отрекомендовался местный правитель: — А вы кто, юноша?

— Я князь Олег Александрович Булатов, прибыл на ваш зов о помощи, но судя по поведению вашей прислуги, мне не больно то и рады!

— Пламен Доборович! В чем дело? Уберите оружие! — владетель здешних мест свесил голову над перилами, найдя глазами своего офицера, что просто скрипел зубами от того, что я приравнял его к прислуге.

— Ваша светлость, я уверен, что это шпион! — выкинул свой козырь капитан.

— В самом деле? — Слободан с любопытством оглядел меня с ног до головы: — И чем вызваны ваши подозрения?

— Он прибыл в сопровождении всего двух солдат!

— Да? Любопытно. — Слободан Третий ухмыльнулся: — Прошу вас проявить свойственное моему двору гостеприимство и проводить нашего гостя в столовую, а я присоединюсь к вам через пять минут.

— Но ваша светлость! Этот человек вооружен, как взвод наших пехотинцев и отказывается сдать оружие!

— Пламен Добранович, я бы тоже не стал сдавать оружие. Проводите нашего гостя и окажите ему всяческое расположение. — лязгнул голосом князь, мгновенно растерявший всю свою мягкость.