Целуй меня страстно

Глава 4

Она пришла в половине двенадцатого, воспользовавшись ключом, который я дал ей уже давно. С собою она принесла тепло и нежность.

— Привет, красавица, — обрадовался я.

Больше я ничего ей не сказал, потому что мой голос говорил Велде больше, чем слова. Она ласково улыбнулась и подставила губы для поцелуя, но он не был долгим и страстным. Велда неожиданно выпрямилась и отстранилась от меня.

— Ты просто безобразен, Майк, и выглядишь хуже, чем раньше. Ноя все равно люблю тебя и даже еще сильнее.

— Но я безобразен лишь внешне, а внутри скрывается красота.

— А кто же сможет заглянуть внутрь? — Она улыбнулась и добавила: — Кроме меня, конечно.

— Только ты, любимая.

Она улыбнулась еще обворожительнее, сняла пальто и кинула его на спинку кресла.

«Никогда не устану любоваться ею, — подумал я. — В ней есть все, что привлекает мужчин».

Ее буйная красота заполнила всю комнату. Да, она была для меня всем. На ее пальчике поблескивало колечко, мой подарок. Выйдя на кухню, она открыла пару банок с пивом. Возвратившись, она вопросительно посмотрела на меня и произнесла то, что я и ожидал от нее услышать.

— О, это слишком трудное дело, Майк.

— Разве?

Велда опустила глаза.

— Я занималась им, пока ты находился в больнице, Майк. и рос то я не говорила тебе об этом, ждала твоего выздоровления. Это было не просто убийство, как ты думал раньше. Это было заранее спланированное убийство, и все настолько серьезно, что власти боятся заниматься этим делом. Оно затрагивает таких людей, что даже ФБР предпочитает действовать сверх осторожно.

— Вот как?

— Тебе интересно, что я думаю об этом?

Я поставил банку с пивом на край стола.

— То, что ты думаешь, кошечка, — это одно, но, когда дело доходит до принятия решения, мне важно лишь собственное мнение. Я ведь мужчина. Ну, а поскольку я — мужчина, то и полагаюсь на свой ум, смекалку, а также на свои знания.

— И все же ты собираешься заняться этим делом?

— А тебе бы хотелось, чтобы я его забросил?

Велда сосредоточилась.

— Нет. Ты слишком дорого ценишь себя. — Она выпила глоток пива, лукаво глядя на меня. — Ну вот что, мужчина, я была бы рада, если бы ты наконец покончил со своей холостяцкой жизнью. Тогда я смогла бы хоть немного контролировать тебя.

— Ты полагаешь, это тебе удастся?

— Нет. Но по крайней мере мы могли бы хоть немного поторговаться, — она рассмеялась. — Я могла бы повсюду следовать за тобой, чтобы меньше беспокоиться.

— Я ощущаю то же самое, Велда. Так всегда бывает в начале супружества.

— Знаю, но позволь предупредить тебя. Ты понимаешь, что сейчас ты попал в неприятную историю?

— Такое случалось и раньше.

— Не совсем…

— Да, — признался я и допил пиво. Закурив, я протянул сигарету и ей. — Что ты узнала?

— О, очень мало. Я нашла шофера грузовика, который видел твою машину. Он остановился возле машины и, не найдя никого, решил, что догонит водителя по дороге к ближайшему телефону, который находился в трех милях от того места, где стояла твоя машина, но очень удивился, никого не встретив по дороге. Он сказал, что там есть закусочная, и я поехала туда. Но там все было забито агентами ФБР.

— Отлично.

— Они сразу же задержали меня, допросили и отпустили, предупредив, чтобы я держала язык за зубами.

— Они что-нибудь нашли?

— Насколько я могла понять — нет. Они проделали тот же путь, что и я, и узнали только то, что сообщил им ты. Им не очень-то повезло. В пятидесяти ярдах от дороги стоит какая-то хижина. Ты мог бы заметить ее только при тщательном поиске, и если бы ты не знал о ее существовании, то никогда бы и не нашел.

— Ты хочешь сказать, что это слишком удобное место, чтобы быть совпадением?

— Безусловно.

Я выпустил клуб дыма и покосился на пустую банку.

— Не совсем ясно другое… Девушка удрала из больницы. Но откуда они узнали, в каком направлении она убежала.

— И как они узнали об этой хижине? Кому она ранее принадлежала?

;— Это и есть еще одна загадка. Это государственная собственность. Хижина стоит там уже двадцать лет. Пока я там была и меня допрашивали, я заметила, что в ней нет никаких следов пребывания кого-нибудь. Последняя дата, нацарапанная на двери, относится к 1937 году.

— Что еще?

Велда медленно покачала головкой.

— Я видела твою машину, вернее то, что от нее осталось.

— Бедняжка.

— Майк…

— Да?

— Что ты собираешься предпринять?

— Думать.

— Скажи мне.

Я выпустил струю дыма в пустую банку.

— Они убили женщину и попытались свалить это на меня. Они пробили мне голову, и я угодил в больницу. Они считают всех нас щенками и хотят спасти от виселицы того, кто этого заслуживает. Негодяи! Паршивые подонки! — Я с силой стукнул кулаком по столу. — Но я найду этих сволочей, детка. А там мы поглядим. Не одна голова скати гея с плеч.

— Одной из них может оказаться и твоя голова, Майк.

— Все может быть. Но я все же уверен, что первой она не будет. И ты знаешь почему? Они очень обеспокоены. Они очень и очень обеспокоены. Они читают газеты и видят, что все развертывается не так, как они спланировали. Закон мести определенно пугает их, и вместо трусливого щенка им придется иметь дело со мной. Да, со мной! Это им, бесспорно, не нравится, и не только потому, что я — мстительный человек. Они достаточно умны и уже поняли, с кем имеют дело.

Велда вопросительно взглянула на меня.

— Они уже рыскали здесь, — сообщил я ей.

— Майк!

— Я, конечно, не знаю, что они искали, но не думаю, чтобы нашли что-то их интересующее. Но могу держать пари, что они посетили мою квартиру, потому что считали, что здесь найдут то, что им требуется. И только потому, что ничего не обнаружили, они уверены, что эта вещь у меня. Они обязательно вернутся. В следующий раз мне снова не миновать больницы.

— Но что они могут сделать?

— Опять избить… Они же пытались убить двух человек только потому, что старались найти эту вещь. Готов спорить на что угодно… Нравится мне это или нет, но я влез в игру так же глубоко, как и убитая женщина. — Я улыбнулся Велде. — И я не против. Я ненавижу этих людей. Ненавижу их до дрожи. Я обязательно разыщу их и узнаю, почему они это сделали.

В голосе Велды послышался сарказм:

— Как всегда, не так ли?

— Возможно, и нет. Может быть, на этот раз я действую совершенно из других соображений. Ну, ради забавы, наконец.

Велда вцепилась в ручки кресла.

— Мне это совсем не нравится, Майк.

— Многим тоже не по душе. Но они знают, что я не буду сидеть сложа руки и ждать, что же произойдет дальше. Они понимают, что им необходимо быть осторожнее, потому что я буду подкрадываться к ним все ближе и ближе. Они, несомненно, боятся, что я застигну их. Мы чувствуем друг друга.

— Но ты же становишься для них мишенью?

— Кошечка, поэтому я и соответственно действую. Если это единственный путь, чтобы выманить их из берлоги, я согласен стать мишенью.

Мы надолго замолчали.

— Майк, — услышал я, наконец, ее голос, — у меня есть для тебя новости.

— Выкладывай.

— Любой выстрел в этом деле будет сделан не тобой.

Мышцы на моем лице напряглись. Велда достала конверт и протянула его мне.

— Пат принес это сегодня утром. Он ничего не мог сделать на этот раз, так что не сердись на него.

Я вскрыл конверт и вытащил оттуда листок бумаги. Текст был кратким, никаких двусмысленностей, все очень четко и ясно, все официальные штампы и подписи на месте. Это было сообщение о том, что я лишен права на хранение и ношение оружия, а государственная лицензия на производство частного детективного розыска временно аннулируется. Там не было ни слова о полном или частичном возвращении двухсот долларов, которые я уплатил за лицензию.

Я засмеялся и сунул листок в конверт.

— Они хотят усложнить мое положение.

— Они хотят, чтобы ты вообще не вмешивался в это дело. Теперь ты обычный гражданин, и им ничего не стоит применить к тебе закон Салливана, если у тебя окажется оружие.

— Это случалось и раньше. Помнишь?

— Верно, — подтвердила Велда с безучастным лицом. — Но тогда они упустили из виду меня. Ведь и я имела лицензию и право на ношение оружия. Сейчас же они не забыли и об этом.

— Ничего не скажешь — умные ребята.

— Очень… — Велда закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. — Да, сейчас у нас гораздо хуже положение.

— Не у нас, деточка, а у меня.

— У нас!

— Послушай…

Глаза ее ярко блеснули.

— Кому ты принадлежишь, Майк?

— Скажи мне кому?

Она ничего не ответила, уставившись на меня широко раскрытыми глазами, и губы ее дрогнули.

— Успокойся, детка, — ласково сказал я. — Ответ ты и так знаешь. И если тебе дорога моя голова, то лучше отойди на время в сторонку. — Я взял кольт и высыпал патроны на ладонь. — Твой Майк еще в форме, не так ли?

— Так, — засмеялась она. — Я знаю, у тебя хватит сил выбить зубы, чтобы добиться достижения цели. По крайней мере я нисколько не сомневаюсь, что ты будешь действовать в своем стиле.

— Точно.

— Только будь осторожен.

— Не бойся, я пойду другим путем. Теперь каждый захочет остановить меня, и сейчас самое главное, что они боятся, что я испорчу им всю игру. Ведь это уже случалось раньше, так пусть снова повторится.

— Только не надо быть чересчур жестоким, Майк, ладно? Семь лет — это долгий срок, чтобы ждать парня, — улыбнулась Велда.

— Хорошо.

— С чего начнем, Майк?

Я положил все патроны в пепельницу. Они лежали там, блестящие и страшные, но совершенно беспомощные без матери, которая должна была бы выпустить их в свет.

— Берта Торн, — сказал я. — С нее мы и начнем. Мне необходимо иметь отчеты больницы. Я хочу знать ее биографию и всех тех, с кем она была связана. Но это, Велда, твоя работа.

— А ты?

— Карл Эвелла… Он ведь где-то ходит, вот им я и займусь..

— Но он совсем не так прост, — заметила Велда.

— Никто не прост.

— Но особенно Эвелла. Он — организатор. Пока ты лежал в больнице, я встречалась с несколькими людьми, у которых были крохи информации об этом страшном человеке.

— Дальше…

— Информации слишком мало, но в ней все же есть кое-что интересное.

— Например?

— Мафия, — натянуто улыбнулась она.

Я неожиданно ощутил липкий пот и страх, который растекся по всему телу от кончиков пальцев ног до корней волос. Слова застряли у меня в горле, но я все же сумел прохрипеть:

— Откудс! им это известно?

— Наверняка они этого не знают. Лишь подозревают, вот и все. Именно это и заинтересовало ФБР.

— Еще бы им не заинтересоваться. Они рады влезть в это дело, и поэтому ничего удивительного, что меня решили выкинуть из игры.

— Но ведь ты можешь поднять большой шум.

— Шум может подняться и из-за них тоже.

Велда передернула плечами.

— Вот. значит, в чем дело, — произнес я. — Они, видимо, решили, что я замешан в этом деле, но прямо заявить об этом не осмелились. Они задали мне массу вопросов, вероятно, надеясь, что я проболтаюсь. И они этого не скажут, пока не наступит день смерти этих парней, а может, и мой. — Задумчиво покачав головой, я прибавил: — В такой аргумент, как невиновность, они не верят.

— Может быть, это и неплохо, — четко произнесла Велда. — Какой странный и страшный мир, Манъ. Чистейшая невиновность не много стоит в наши дни. Всегда находится такое, что человек пытается скрыть. Если убийцу повесят несправедливо, то кто совершил несправедливость?

— Ты заговорила как-то по-новому, детка.

— Учусь у тебя.

— Тогда покончим с этим разговором.

Велда достала сигарету и закурила. В ее движениях было что-то детское и в то же время грациозное, и я от души любовался ею.

— Теперь невиновные частенько расплачиваются наравне с виновными, — продолжала она свою мысль. — Ты, Майк, будешь наживкой, которую они хотят использовать для своих целей.

— В конце концов, польза от этого будет только людям.

— Да, — ухмыльнулась Велда, — но это не так уж и плохо, Майк. Они украли твой прием. Ведь раньше ты частенько пользовался наживкой.

Я начал перебирать патроны, лежащие в пепельнице. Она молча наблюдала за мной. Затем встала и, не произнеся ни слова, ушла. Я не заметил ее ухода. Все мои мысли были о том, как хорошо было бы работать, будучи невидимкой. Впрочем, можно работать и в открытую, но только тогда, когда- в руке зажат кольт 45-го калибра. Я думал о мафии, о страхе, который она внушала, и о том, как она смеется над нашими законами.

Велда не обиделась на меня. Она знала, что когда я погружаюсь в мысли, то никто и ничто вокруг меня не существует.