Человек на балконе

29

«Вам надоели шум, суета и хаотичные случайные связи в элитных ночных клубах Алматы? Устали от встреч с прозападными казахами, одетыми в дорогую итальянскую одежду и скучными, пресными экспатами в тех же самых ночных клубах? Вам нужно отдохнуть от вашей напряженной, высокооплачиваемой работы? Всегда хотели посетить провинциальный Казахстан, но у вас просто не хватало времени и наглости? Ищете что-то более «реальное» и «аутентичное»? Вы бедны и/или представитель неправильной национальности? Если вы ответили «Да!» на один или несколько из этих вопросов, то павлодарский Совет по туризму приглашает вас в… Павлодар!».

Такой рекламный текст внезапно посетил мою голову во время переезда из Астаны в небольшой город в северо-восточном Казахстане для рабочего бизнес-трипа. Подъезжая к городу, почти на окраине, я заметил знакомый кластер из 5- и 9-этажных панелей хрущевской и брежневской эпох жилищного строительства. Грязно-белые, с серыми или синими полосами здания, обшарпанные бока и мрачноватая сырость подъездов, которую вы отчетливо чувствуете, только на них взглянув. Уже впоследствии, проехав по улицам «старого города», я увидел более маленькие здания, смесь дореволюционных двух- и трехэтажных домов, раскрашенных в желтый, зеленый и розовый цвет, бок о бок с советскими бетонными коробками. Но это было позже, а пока за окном иллюминатора заканчивался воскресный день. Медленно и неохотно темнело. На темном небе стали выясняться детали.

С первых же часов встречи с автором этих строк Павлодар наотрез отказался быть уютным городом для романтических приключений. Расположенный в снегах город зиял сырыми щелями панельных домов опять-таки советского периода. Поневоле задумываешься: для каких же людей строилось такое? Для римлян, думается мне. Для грубых, сильных и простых мужей, подобных римлянам.

Я представил себя генерал-лейтенантом Третьего Рима, приехавшим с важным политическим заданием на задворки империи. Генерал-лейтенанта Рашева на ступенях вполне симпатичного (недавно отстроенного для проходившего здесь саммита) павлодарского аэропорта встречал рыжий, лысый, 40-летний денщик Андреев. Денщик Андреев отвез генерал-лейтенанта в единственный достойный отель Павлодара, метко названный «Север».

— Есть еще «Иртыш», — рассказывал ему денщик за рулем своей видавшей виды «камри». — Гостиница новая, современная, но там зимой в номерах очень холодно. В «Севере» уж наверняка уютно и тепло.

Проезжая по центральной улице города, улице Мира, я заметил одиноко идущий по своему магистральному маршруту трамвай. Раскрашенный яркими красками, загадочный и оригинальный, трамвай настолько не вписывался в окружающую серую, занесенную снегом действительность, что искренне поразил генерал-лейтенанта. Люди внутри него выглядели гротескно.

Лобби мощного и дряхлого отеля было покрашено свежей синей краской. В пятиэтажном здании не оказалось лифта. Мне дали номер «с сауной» на четвертом этаже за 10 000 тенге. Пройдясь перед сном по темным улицам Павлодара, я отморозил себе задницу и вернулся обратно. Оба гостиничных ресторана были совершенно пусты. Все это выглядело не очень хорошо.

Проснувшись следующим утром, я встал и голый прошел к окну. Внизу, по улице Мира, трудно стремились, расхлестывая снег, автомобили. Тевтонской свиньей появился вдруг с зажженными фарами еще один павлодарский трамвай. На этот раз не раскрашенный — серый, кажется, еще советской сборки, грязный, примитивный и надежный. Люди внутри выглядели все так же гротескно — шапки, платки, обнаженные головы… На другой стороне улицы простирались казарменно-германские, длинные бараки одной высоты. Открыв окно, я вдохнул воздух Павлодара, внезапно осознав, что здесь находятся нефтеперерабатывающий, химический, алюминиевый, электролизный, металлургический, картонно-рубероидный и машиностроительный заводы. Я поспешил отойти от окна.

Зайдя в ванную комнату, я решил опробовать «сауну» и открыл кран горячей воды. Из крана полилась желтая и шипучая вода. Рядом с ванной лежал потрепанный томик книги «Павлодарская область: страницы истории».

Павлодар ведет свою историю с 1720 года, когда в ряду военных крепостей и форпостов России на Иртыше появился форпост Коряковский, названный так потому, что был выстроен рядом со складами соли, добываемой на Коряковском озере. В 1861 году указом императора Александра II в честь младшего сына — Павла станица была преобразована в заштатный город Павлодар. Интереснейшая статья 1914 года в газете «Азиатская Россия» повествует о следующем:

«Из уездных городов Семипалатинской области нужно также особо упомянуть Павлодар. В смысле благоустройства быстро прогрессирует. Уже вовсю по Иртышу ходят пароходы, нарастают купеческие капиталы. Татарин Ф. Рамазанов выстроил мечеть, А. Деров заложил на свои деньги Владимирский собор, на базарной площади выстроен деревянный цирк-шапито».

Выйдя из дверей гостиницы, я был удивлен. Во-первых, город выглядел чистым, даже вылизанным, в какой-то мере. Конечно же, здесь, как и во всех городах Казахстана, присутствовали километры кривых, наполовину разобранных заборов, депрессивных серых хрущевок, вырастающих из еще более депрессивных дворов, заброшенных бетонных плит и ржавых обрывков. Тем не менее, приглядевшись, я начал замечать, что цивилизация медленно, но стала проглатывать Павлодар. В подъездах поставили железные двери и домофоны. В нескольких местах были сооружены торговые центры «Рубиком». Автомобили все плотнее забивали центральные улицы, и это уже были не дешевые автомобили. Два дома en face от отеля «Север» были отремонтированы и снабжены оградами. Охранники дежурили у шлагбаумов. Происходил процесс облагораживания промзоны.

Бары и рестораны Павлодара особенно приятно меня удивили. Как например, Old EnglishmanPub — кажется, он находился на улице Лермонтова. Как сказал бы путеводитель LonelyPlanet, «туалеты здесь удивительно чистые и хорошо оборудованы для всех ваших пищеварительно-утилизационно-отходных потребностей». Но больше всего, мне, конечно же, понравились знаменитые среди местного населения ресторан «Кружева» и находящийся на втором этаже ресторана ночной клуб Lace, которые я посетил на второй день своего пребывания в Павлодаре. У входа в ресторан стояли и курили две женщины — не девушки, но женщины — в комплекте с шубами и головными уборами. Они улыбались мне, когда я проходил мимо с денщиком Андреевым, и я поздоровался с ними, зачем-то с ярко выраженным иностранным акцентом.

В «Кружевах» в тот день полным ходом шла шумная студенческая вечеринка.

— Акиматовские дети, — шепотом сказал мне Андреев. — Отпрыски очень важных людей. Наши мафиозники.

Мы уселись за самым дальним столом и заказали 150 г французского коньяка Martell. Вокруг «бандитского» стола, разумеется, что-то бурлило и вершилось. Конферансье-тамада ловко подбрасывал микрофон, ловил его заперчатаченной ладонью и кланялся публике. Из ниоткуда выскочили девушки в белых колготках и бабочках, взмахнули каблуками, и поместились за ведущим. «Шоумен Ербол», как было объявлено закадровым голосом, был специально привезен прямиком из Астаны. На середину ресторана вышли и смешно затанцевали пары.

— Вы видели тех улыбающихся женщин на входе? Они все в Павлодаре такие приветливые? — спросил я у Андреева.

— Только если вы из другого города, — смеясь, ответил он. — Ну, мне пора идти, приятного вечера!

Сразу после того, как Андреев удалился, одна из упомянутых женщин, стоявших у входа, прошла мимо меня, повернулась, чтобы уйти, затем развернулась во второй раз и сказала: «А вы здесь один? Не хотите присоединиться к нам? Мы собираемся в другое место…»

— Хорошо, — ответил я, заливая в себя столько коньяка, сколько мог выпить. Командировочное приключение в перспективе казалось мне пошлой ненужностью, но нужно было как-нибудь себя занять.

— Встретимся снаружи.

Ее звали Алла. Ее спутницу звали Ольга. Вместе с Аллой и Ольгой мы поехали в заведение со странным названием «Галикарнас». «Галикарнас» был наиболее приближен к образу провинциального места и представлял из себя комплекс из бара, ресторана, караоке и ночного клуба (как и «Вест», находящийся на берегу Иртыша, у речного вокзала). Русская поп-музыка разрывалась из колонок на безбожном уровне громкости, идеально сочетаясь с пропитанной майонезом пищей. Меню в значительной степени находилось под влиянием кавказской кухни: например, борщ на самом деле представлял из себя что-то среднее между харчо и традиционным борщом. Пиво было смехотворно дешево.

Клуб был переполнен в основном маленькими бандитами в черных кожаных пальто. Некоторые из них были с довольно милого вида молодыми подругами. Тут и там топтались группы недружелюбных, грубого вида мужиков.

— Что за люди? — спросил я Аллу.

— Дальнобойщики, — ответила она.

Алла заказала графин водки, четыре крабовых салата с майонезом, нарезанную колбасу, хлеб, «Спрайт» и бутылку «Медвежьей крови» для Ольги. Весь счет достиг двух тысяч тенге.

— Нам еще нужно поехать в «Три семерки»! — говорила Алла, хлеща водку и закусывая ее самыми некрасивыми в мире пельменями. — Я раньше там работала. Это лучший ночной клуб в Павлодаре!

Алла рассказала мне, что в «Трех семерках» ее очень сильно уважают, потому что однажды она застала там своего «мужчину» с тремя другими девушками и чуть ли не до смерти его избила на глазах всех посетителей, обслуживающего персонала и хозяина заведения.

— Я избивала его до потери сознания. Со мной никто не смеет шутить. А он был просто сволочью…

Алла также рассказала, как когда-то она избила Ольгу. Именно так они и подружились. Ольга жила в том же подъезде, что и Алла. Ольга также спала с бойфрендом Аллы того периода времени. Алла все выяснила, поймала Ольгу и растоптала ее. После этого, они стали лучшими подругами. Чтобы доказать свою дружбу, они поцеловались, как пара футболистов, смачно, но не очень сексуально.

С меня было достаточно. Провинциальное приключение стало больше напоминать ужасающий ночной кошмар. Несмотря на многочисленные возражения со стороны пьяных уже подруг, я попрощался с ними, оплатил счет и устало отправился обратно к себе, в «Север».

На следующий день, по пути в павлодарский аэропорт, я размышлял о том, что из Алматы все-таки следует время от времени выбираться. Необходимо выезжать, посещать провинциальные места, разговаривать с застенчивыми деревенскими девушками и пробовать каждый залитый майонезом «салат», который они забрасывают на вашу тарелку. Что, несмотря на трагичность и мрачность маленьких городов, именно там события случаются экстраординарные. Могучие, страшные, торжественные. Мысли мои занимали моя женщина и моя Родина. Обе они порой сливались в один образ… А в это время, мимо уносящей меня вдаль от Павлодара «камри» денщика Андреева, мимо серых хрущевок и бетонных плит, медленно проезжал еще один суровый и одинокий, будто прошедший множество жизненных испытаний, трамвай. Город Павлодар жил своей жизнью. Вряд ли у него в это время был еще наблюдатель, помимо меня.