Человек, земля, хлеб

В. Харитонов, директор совхоза „Беляевский“ Оренбургской области РОДНАЯ НАША ЗЕМЛЯ

Я хорошо помню то время, когда слово «целина» не сходило с газетных страниц, звучало по радио, было написано метровыми буквами на вагонах, идущих на восток эшелонов. Потом это короткое, и в то же время такое необъятно широкое слово шагнуло на страницы книг, на экраны кинотеатров, зазвенело в песнях.

Для меня же и многих моих друзей, ставших в ту пору новоселами в степных краях, целина — это не только песни и кинофильмы, но и неимоверный труд изо дня в день, это многие бессонные ночи, это холодные палатки, которые шальной степняк продувал, как сито. Но целина — не одни лишь немалые трудности, это и разбуженные, возвращенные к жизни земли, радость первого большого урожая, выросшие в степи отличные поселки, и люди, ставшие настоящими хлеборобами.

Помню, приехали мы на станцию Шильда, собрались из разных краев — я из Ленинграда, директор совхоза Михаил Григорьевич Голованов из Волгоградской области, Иван Хазов и Федор Кузьмин из армии. Татьяна Гацуленко из Краснодара. Были и москвичи, и воронежцы, и оренбуржцы, и орчане. Словом, будто вся страна собралась в те дни на этой тихой степной станции. И мы тогда уже очень гордились тем, что нам выпало счастье работать в совхозе, название которому дали в честь Ленинского комсомола.

Потом пошли санно-тракторные поезда в глубь степей. Путь неближний — больше ста километров. Приехали к столбику. На нем коротко и ясно написано: «Совхоз «Комсомольский». Добро пожаловать!» А куда пожаловать — неизвестно. Веселый, видать, человек писал. У каждого целинника был в жизни такой столбик — с них начиналось покорение новых земель.

Неласково встретили пришельцев новые земли. Мерзли в палатках, умывались такой студеной водой, что руки ломило, питались на ходу. Было очень трудно. Нашлись такие, что забыли красивые слова, сказанные под гром оркестров, бежали. К счастью, таких оказалось немного.

Как только подоспела земля, выехали в поле. Мне повезло — довелось проложить первую борозду на отведенной совхозу никогда еще не паханой земле. Узкие черные полоски уходили вслед за тракторами за горизонт. Потом они стали сливаться в сплошные массивы. Каждый вечер гектар за гектаром дописывали учетчики в сводку об освоении целины.

Совхозу надо было вспахать двадцать пять тысяч гектаров. Но ребята увлеклись и перевыполнили это задание чуть ли не вдвое. Сорок четыре тысячи гектаров подняли новоселы «Комсомольского». И это потому, что так обещали стране, потому, что приехали сюда не за длинным рублем, а по велению сердца.

Когда вызвал меня директор и поручил руководить двенадцатой бригадой, разволновался я не на шутку. Ведь выделили этой бригаде пять тысяч гектаров земли далеко от центральной усадьбы — за сорок километров. Да и людей плохо знал, и трактористом, как говорят, без года неделю работал.

А потом, когда познакомился с механизаторами, узнал, что это за люди, даже неловко стало за первое волнение. О таких людях книги надо писать.

Вот хотя бы Федор Кузьмин. В армии служил в танковых войсках, был механиком-водителем. Сразу после демобилизации подался на целину. Стал Федор трактористом. А скоро его узнал и полюбил весь совхоз. Дело не только в том, что в трактор свой Федор был влюблен, как в девушку, и давал всегда самую высокую выработку, но и в том, что он никогда не унывал, был весельчаком и балагуром. Сам не скучал и другим не давал.

Иногда случалось так, что целыми днями шли дожди. Дороги раскисали так, что ни пройти, ни проехать. В такие дни и продукты не всегда удавалось подвезти и с горючим были перебои, ну и понятно — настроение не из веселых. Сидят ребята злые, голодные, да еще кто-нибудь затянет грустную песню. В моде тогда были «Журавли», завез их кто-то на целину, и пошли они гулять из совхоза в совхоз.

Но стоило появиться Федору, как все менялось.

— Что размокли? — спросит бывало он и тут же расскажет какую-нибудь веселую историю, а их у него было, как у бравого солдата Швейка. Или запоет:

И тут же все подхватят, и жизнь сразу кажется совсем иной, хоть за окном вагончика и шумит надоевший до смерти дождь и машина с продуктами буксует где-то далеко от полевого стана.

Первое время никто из трактористов не выполнял норм — густо проросшая бобовником и чилигой, уплотнившаяся, как камень, земля поддавалась с трудом. Переживали, конечно. И так и сяк обсуждали это дело, присматривались к работе друг друга, но вспахать девять гектаров на С-80 никому не удавалось.

— А все-таки я ее одолею, — сказал Федор.

Посоветовались мы с ним, что надо сделать для этого. Прежде всего — умело маневрировать скоростями, вести машину строго прямолинейно, чтобы плуг шел точно по линии тяги, а не на перекос, всегда иметь острые лемехи. А главное — беречь минуты: заправляться в борозде, экономить время на пересмене, не допускать простоев, подменять товарищей во время обеда.

Федор сдержал свое слово. Тогда мы до мелочей разобрали по минутам весь его рабочий день, на его примере учили всех. И дело пошло лучше. Потом Федор стал одним из лучших наших комбайнеров. Таких людей у нас в «Комсомольском» было большинство.

И когда случилась беда — загорелся хлеб, наши целинники первыми бросились навстречу огню. Несколько часов вся наша двенадцатая бригада боролась с разбушевавшимся пламенем, спасая богатство, выращенное своими руками. Смертельно уставшие, обгоревшие, выстояли наши ребята, пока не подоспела помощь из соседних совхозов.

В пятьдесят шестом году наш совхоз дал стране более трех миллионов пудов хлеба. Тогда многим нашим механизаторам были вручены ордена и медали за освоение целины. Среди тех, кого отметили правительственными наградами, был и Федор Кузьмин. Меня наградили орденом Ленина. А директор совхоза Михаил Григорьевич Голованов стал Героем Социалистического Труда.

Осваивая целину, мы одновременно строили совхозный поселок. И сразу договорились — на целине люди должны жить культурно, а поэтому строить только добротные, хорошие дома, никаких мазанок и клетушек. Тем, кто задумал строить себе дом, давали строительные материалы и предлагали на выбор несколько типовых проектов — выбирай, какой понравится, и действуй. Именно так и строили. Вот почему наш «Комсомольский» по благоустройству стал одним из лучших целинных совхозов страны. Когда кинематографисты Московской студии имени М. Горького решили послать солдата Ивана Бровкина на целину, они выбрали для него наш «Комсомольский». Несколько месяцев работала в нашем совхозе киноэкспедиция. Совхозный поселок так понравился режиссеру и операторам, что съемки велись без декораций, как говорят, «прямо с натуры».

— Мы знали, что на целине выстроены хорошие поселки, — говорил режиссер фильма Борис Михайлович Коневский, — но мы были приятно удивлены, увидев такой красивый городок. Пожалуй, даже не все зрители поверят, что в фильме снят настоящий поселок, а не декоративный.

Артистам было с кого брать пример, заимствовать нужные черточки для своих героев. Рядом с Иваном Бровкиным, который «пахал» целину, по-геройски работали механизаторы из нашей двенадцатой, из бригад Степана Ширкунова, Алексея Леонтьева, люди, покорившие новые земли.

В те дни и позднее, когда совхозные коммунисты избрали меня секретарем партийной организации, в совхоз приходило много писем. Одно из них прислал из Заполярья Владимир Чурилов. Вместе с нами пахал он целину, а потом ушел в армию.

«Любимый совхоз». Так писали многие. Совхоз стал настоящей механизированной фабрикой зерна. Он уже дал стране более десяти миллионов пудов зерна. А совхозную центральную усадьбу не хочется называть поселком. Это скорее небольшой культурный город.

Вдоль широких улиц Орской, Волгоградской, Тобольской, Целинной, имени Мичурина и Суворова выросли кварталы жилых домов. Центральные улицы заасфальтированы, вдоль домов проложены тротуары. Дом культуры в «Комсомольском» самый лучший на оренбургской целине. Ни одного деревца не было в степи, когда пришли сюда первые целинники. А нынче здесь выросли большие фруктовые сады, у каждого дома в палисадниках — деревья и цветы.

Работая в совхозе, я учился заочно в сельскохозяйственном техникуме. Потом обком партии послал меня на учебу в школу руководящих кадров сельского хозяйства. После окончания меня направили на работу в совхоз «Беляевский» Саракташского производственного управления. Работал я в Ленинграде, потом целину пахал, и у меня никогда и мысли не было, что придется работать директором совхоза. Конечно, очень трудно руководить большим хозяйством, но во многом помогает целинная закалка, опыт, полученный в «Комсомольском».

«Беляевский» — тоже целинный совхоз. Здесь хорошо потрудились в 1954—1955 годах мои земляки-ленинградцы. Сейчас в совхозе посевная площадь превышает 24 тысячи гектаров. Большие животноводческие фермы. Только крупного рогатого скота тут более четырех тысяч голов. Много тракторов, комбайнов, жаток и другой техники. Еще ко дню открытия февральского Пленума ЦК партии мы полностью отремонтировали весь посевной инвентарь, а вскоре поставили на линейку готовности и все тракторы.

Хлеборобы «Беляевского» взяли на себя обязательство повысить урожайность на каждом гектаре на три-четыре центнера.

Богатый урожай вырастили нынче наши хлеборобы. Несмотря на ненастную погоду, механизаторы, можно сказать, по-геройски убирали хлеб. Страна получит от беляевцев сотни тысяч пудов зерна сверх плана.

В прошлом году, который был невероятно трудным по погодным условиям, мы недобрали хлеба. И вот на западе подняли шум, что целина не оправдала себя, что огромные затраты не окупаются.

Целина давно уже, еще в первые годы, окупила все затраты. Она дала горы золотого хлеба. Те поля, что распахали мы своими руками в 1954—1955 годах, стали настоящей хлебной кладовой страны. Еще больше целина себя покажет теперь, когда на помощь труженикам полей придет химия.

На одном из распаханных массивов целины в соседнем с «Комсомольским» совхозе «Восточный» высится каменная громада, удивительно напоминающая верблюда. Об этой скале рассказывают легенды. Даже неприхотливый верблюд не смог выжить в глухой пустынной степи — окаменел. А пришли в край непаханых земель люди, и целина сдалась. Не случайно первые приехавшие в степь новоселы водрузили на вершине скалы красный флаг, как символ того, что целина покорилась советским людям.