Черное танго

29

Леа заказала ужин в номер, попыталась читать, напряженно ожидая телефонного звонка. Ближе к одиннадцати, не выдержав, она переоделась и спустилась в бар, где заказала себе бокал шампанского, затем еще один.

— Грустно, наверное, пить одной.

Перед ней стоял Рик Вандервен. Наконец хоть кто-нибудь, с кем можно поговорить! Леа даже забыла о своем предубеждении к нему.

— Вы правы. Садитесь, Рик. Закажите еще шампанского. Сегодня у меня настроение напиться.

— Официант, бутылку лучшего шампанского, какое у вас есть.

— Хорошо, сеньор.

— Вам надо залить какое-нибудь горе?.. В таком случае надо было позвонить дяде Рику!

Дядя Рик! Какой он смешной. Ладно, сегодня вечером она удовлетворится его присутствием. Официант принес заказанную бутылку, открыл ее и налил в их бокалы. Леа подняла свой бокал.

— О, оно, пожалуй, еще лучше, чем предыдущее.

— За ваше здоровье, моя очаровательница. А, правда, что вчера вы были на приеме у жены президента?

— Да; откуда вы знаете?

— В Буэнос-Айресе все быстро становится известным. И эта странная мадам Тавернье тоже была там. Довольно красивая женщина, несмотря на легкие шрамы на щеках… можно подумать, что это ожоги от сигарет…

Если бы Леа не выпила три бокала шампанского, она, конечно, была бы более внимательной. Но сейчас… она только попросила, чтобы ей принесли еще выпить. Вандервен мгновенно исполнил ее желание.

— Вы виделись с очаровательной Кармен?

— Почему вы меня об этом спрашиваете?

— Да просто из любопытства: мне показалось, что на теплоходе вы очень подружились. Несмотря на ее легкомысленный вид, она прелестна.

— Я с ней вижусь время от времени. Налейте мне выпить.

— Сеньорита, вас к телефону.

— Спасибо.

Леа зашла в кабинку и закрыла за собой дверь.

— Алло!

— Леа!.. Это я… Я кое-что узнал насчет Кармен… Умоляю тебя, будь осторожнее… Старайся не выходить одна. Завтра я сажусь на теплоход, идущий в Буэнос-Айрес. Я увижусь с тобой, как только приеду… хорошо?

— Как ты захочешь.

— Ты все еще сердишься на меня за тот вечер?.. Прости меня, я ревнив… я люблю тебя…

«Я тоже люблю тебя, — подумала она, — мне так тебя не хватает».

— Алло?.. Ты меня слышишь?.. Не молчи же, скажи что-нибудь…

— Мне тебя не хватает…

— Я плохо тебя слышу… Алло… алло… что ты сказала?

Их прервали.

Леа медленно опустила трубку, охваченная безумным желанием оказаться в объятиях своего возлюбленного. Завтра… он будет здесь завтра… Он сказал ей, чтобы она была осторожнее. Разве она рисковала? Леа в задумчивости вернулась за стол. Эти советы относительно осторожности — касались ли они Рика Вандервена? Она никак не могла составить себе представления об этом Рике Вандервене. Почему она столько раз подозревала, что он нацист?

— У вас обеспокоенный вид, о чем вы думаете?

— Я размышляю, не нацист ли вы.

«Почему я это сказала? — подумала она. — Я с ума сошла».

Она почувствовала, что краснеет.

На его лице не дрогнул ни один мускул. Он поинтересовался с иронической улыбкой:

— Почему вы мне это говорите?

Что ему ответить?.. Надо что-то придумать.

— Я не знаю. Эта мысль пришла мне в голову.

— Это как-то связано с телефонным звонком?

— Вовсе нет. Ведь месье Джонс и Бартелеми — нацисты?

— Я не знаю. И даже если так, какое это имеет отношение ко мне?

Леа допила свой бокал, и он его тут же наполнил.

— В Южной Америке много нацистов.

— Это еще не доказывает, что я один из них.

— Вы правы. Значит, просто создалось такое впечатление.

— Это опасные впечатления. Вы не делились ими с вашими друзьями Тавернье?

Прежде чем ответить, Леа выпила.

— Да.

— Ну и что они говорят?

— Что вы гражданин Голландии и вне всяких подозрений.

— Это, кажется, должно бы вас успокоить.

— Действительно, я совсем успокоилась.

— Я в восторге от этого. Не годится, чтобы в вашей очаровательной головке появлялись такие мысли.

— Почему?

— Потому что это пагубные мысли.

Что за игру она вела?.. Должно быть, это все от шампанского. Рик не мог быть нацистом, несмотря на его сомнительные связи.

— Вы давно знакомы с сеньором Ортисом?

— Да, у нас были деловые отношения еще во время войны.

— А он не нацист?

Прежде чем ответить, он внимательно на нее посмотрел.

— Вы повсюду видите нацистов. Это навязчивая идея. Давайте же сменим тему, я отвезу вас в ресторанчик, где танцуют танго.

— Но уже слишком поздно!

— Но не для Аргентины и не для танго. Пойдемте, это в двух шагах отсюда, между Коррьентес и Сармьенто.

Несмотря на поздний час, на улице Флорида было много народу, в основном мужчин. Было очень тепло. Они остановились перед мигающей вывеской «Марабу Майпу». Столы, накрытые красными скатертями, стояли вокруг танцевальной площадки. Оркестр играл румбу. Вокруг шевелились шторы из разноцветных жемчужин. Игра света создавала мерцающее многоцветье. Не успели они сесть за столик, как к ним приблизился метрдотель с бутылкой шампанского в серебряном ведерке, которую он тут же откупорил.

— Но… ведь мы ничего не заказывали?

— Здесь догадались, что вам по вкусу.

Леа выпила. Вышла пара танцоров, исполнявших танго: она в коротком платье из черного атласа с разрезом, из-под которого виднелись длинные ноги в ажурных чулках; он в светлом костюме и шляпе, что придавало ему сходство с Карлосом Гарделем. Он торжественно вел свою гибкую партнершу, облик которой выражал смесь чувственности и презрения. Печальная, глубокая, ностальгическая музыка потрясала Леа, наполняла ее печалью. Ей нравилась грусть, исходящая от этой музыки, романтичной и в то же время какой-то болезненной. На какое-то мгновение ей показалось, что она танцует с Франсуа. Что она здесь делает?.. Музыка стихла, публика зааплодировала, бурно выражая свое одобрение.

— Я бы хотела вернуться. Я устала.

— Не раньше, чем вы потанцуете со мной.

Усталая, немного опьяневшая, Леа позволила вести себя, но мысли ее были далеко. Тело ее послушно следовало ритму, но она оставалась равнодушной к желанию партнера, которое чувствовала безошибочно.

— Я хочу вас, — прошептал он ей на ухо.

Она издала гортанный смешок, который ввел его в заблуждение, и вздрогнула, почувствовав его губы на своей шее.

— Леа, вы хотите?

— Что? — спросила она томным голосом.

— Заняться любовью.

— Нет.

Это «нет» прозвучало резко и оскорбительно. Он яростно притянул ее к себе.

— Почему?

— У меня нет желания.

— Я убежден в обратном.

— Это ваше дело. Проводите меня. Я хочу вернуться.

— Грязная маленькая потаскушка! Ты думаешь, что можешь безнаказанно надо мной издеваться?

Леа отстранилась и подошла к столику. Она залпом осушила свой бокал. Когда она ставила его, то встретилась взглядом с мужчиной, облокотившимся на стойку. Почему-то ей уже знаком этот взгляд… лицо в витрине… Джонс… Она была в опасности. Она встала и, пошатываясь, сделала несколько шагов. Мужчина отошел от стойки и направился к ней. Леа остановилась и поискала глазами Рика Вандервена. Он исчез. Ее охватила паника.

На улице было уже не так жарко. Стало меньше народу. Ни одного такси не видно. «Не выходи одна», — кажется, это ей советовал Франсуа. По улице Флорида она пошла, как ей казалось, решительным шагом. Юноши оборачивались на эту красотку, которая шла одна и при этом не очень уверенно держалась на ногах.

— Вам далеко?

— Не можем ли мы вам помочь?

— Могу ли я проводить вас?

Эта улица Флорида была поистине бесконечной. Она обернулась, и ей показалось, что за ней шел тот человек из бара. Она бросилась бежать.

На Вьямонте кто-то схватил ее за руку. Леа закричала, но, ощутив острие ножа на своей шее, умолкла. Рядом остановилась машина. Не отпуская Леа, нападавший открыл дверцу и втолкнул ее в салон большого лимузина. Она почувствовала запах кожи, табака, и все…

Главное — не открывать глаза, лишь бы утихла головная боль. Нельзя пить столько шампанского. Надо как можно скорее принять ванну, чтобы смыть это отвратительное ощущение грязи. Леа осторожно приподняла веки и тут же опустила их. Ей показалось, что она слышала стон… значит, кошмарный сон продолжался! Надо бы проснуться, встать, дозвониться до Сары и Самюэля. Она вновь открыла глаза: нет, это не сон.

Сколько же времени она провела здесь, в этом омерзительном и плохо освещенном месте? Она снова услышала стон, на этот раз более отчетливо. Несмотря на то, что руки и ноги ее были связаны, Леа удалось выпрямиться. В нескольких шагах от нее лежало чье-то тело, связанное и сотрясаемое дрожью. Она попыталась встать, сделала несколько шагов и упала около этого дрожащего тела. Это желтое платье… намокшее… в пятнах… кажется, она уже где-то его видела… Опять это ощущение беспомощности, безвыходности!.. Зло, снова зло… Кармен…

— Кармен!

На какое-то мгновение Кармен перестала дрожать. Связанными руками Леа попыталась повернуть ее. Нет, этого не может быть: один глаз закрыт, все лицо в кровоподтеках, рот в крови…

— Кармен, скажи что-нибудь… дорогая моя, умоляю тебя…

Та попыталась улыбнуться надорванными губами, потом сморщилась от боли. Два зуба были выбиты.

— Леа… и тебя тоже?

— Да, Кармен.

Прижавшись к подруге, Леа разрыдалась.

— Не плачь… я хочу пить… успокойся.

Сколько раз ей говорили «успокойся»? Она устыдилась своих слез и подняла голову. Они изуродовали не только лицо Кармен, но и руки, грудь… такие же ожоги, как и у Сары… Нет! Ведь война кончилась; Аргентина — это не Германия и, тем не менее… эта красивая девушка была изуродована, пальцы ее разбиты, грудь обожжена, юбка зажата меж ног… и кровь… сколько крови!

Крики Леа заставили Кармен вскочить.

— Прекрати, они вернутся… замолчи же… я ничего не сказала. Не знаю почему, но я ничего не сказала… Они хотят добраться до Сары и остальных. Ты тоже ничего не говори.

— Но я не хочу, чтобы мне делали больно!

Несмотря на страдания, эта реплика вызвала у Кармен улыбку, но тут же раздался ее крик.

— Прости меня, я Бог знает, что говорю. Кто тебя так?

— Женщина.

— Женщина? Но как это возможно? О! Нет…

Образ Сары с мертвым ребенком… разбитая голова младенца… смеющийся врач… Роза Шеффер… Подавленная Леа почувствовала, что разум оставляет ее. Тем не менее, надо было что-то делать. Она не позволит себя избить так, как избили Кармен. Сначала надо отделаться от всех этих веревок. Онемевшими пальцами она после нескольких попыток смогла развязать веревку из пеньки, стягивавшую ее лодыжки. Потом она начала зубами рвать ту, что была у нее на запястьях, но лишь туже затянула веревку. Пот струился по лицу и спине Леа, ее цветастое платье прилипло к телу. В погребе, где они находились, были только ящики, трубы — ни одного острого предмета. Ей показалось, что стоны Кармен становились все слабее… Молодая аргентинка потеряла сознание. «Так даже лучше, — подумала Леа. — Она меньше страдает…» Вдруг она услышала шум голосов… немецкую речь… Леа съежилась рядом со своей подругой.

— Где эта девчонка?.. Что-то я ее не вижу.

— Здесь, доктор, ей удалось развязать ноги.

Это были Роза Шеффер и Бартелеми, за ними — человек из бара.

— Вот эта проклятая маленькая француженка… Красивая девочка… Жаль! Я надеюсь, эта менее упряма, чем молодая аргентинка… Она мертва?

— Еще нет, — сказал Бартелеми, ударив Кармен ногой. Она застонала. Он заставил Леа встать.

— Так прикончите же ее.

— Нет! — закричала Леа.

Роза Шеффер расхохоталась.

— Мы не были уверены, что ты понимаешь по-немецки… Это хорошо, это позволит нам выиграть время. Назови имена и адреса членов сети твоей подруги-еврейки… Ты не желаешь отвечать?.. Если ты будешь упорствовать, у тебя никогда больше не будет возлюбленного… Ну что же вы ждете — прикончите ту девку.

— Умоляю вас, не убивайте ее!

— Нет, — сказала Роза Шеффер.

Бартелеми перерезал горло Кармен так быстро, что Леа не сразу поняла, что произошло.

Это отвратительное лезвие в крови… бульканье, содрогающееся тело… и эта голова, которая, казалось, ни на чем не держалась… Леа соскользнула на пол и посмотрела перед собой, не понимая, что она видит.

— Кармен, — тихо пролепетала она.

Пощечины привели ее в чувство.

— Ты будешь говорить, мерзавка!

— Теперь это бесполезно. Она ничего не понимает. Пусть придет в себя…

— У нас не так много времени, вы должны уехать завтра.

— Я знаю, подождите еще немного. Привяжите ее получше.

— Что будем делать с телом?

— Засуньте его в мешок, там будет видно.

Человек из бара и Бартелеми положили труп в большой джутовый мешок и бросили его в угол.

Сидя в одиночестве на грязном полу, Леа качалась взад-вперед со странной улыбкой.

Она услышала шум голосов; похоже, происходила какая-то драка.

Дверь в погреб внезапно открылась. Показался мужчина с ружьем. Леа перестала раскачиваться и подняла глаза. «Я сейчас умру», — подумала она. Почему он развязывал ее? Она почувствовала, что какая-то теплая жидкость течет у нее по ногам. Ничто не могло ее остановить. Это бесчеловечно!..

— Не бойтесь, я пришел спасти вас.

Он действительно сказал: спасти ее?.. Смешно… Он помог ей встать. Мокрая юбка прилипала к бедрам. Ей стало стыдно… Она оперлась на него, чтобы подняться по ступенькам. Просторный продовольственный магазин. Ни единого человека. Который час? А какой сегодня день? Вечерний свет, большой лимузин… запах кожи и табака…

— Вы не забыли, что сегодня мы договорились поужинать вместе? — спросил Рик Вандервен, трогаясь с места.