Черные шахматы

Организация и зачем вообще все это надо

Итак, товарищи!

… мы остановились на "итак, товарищи".

Давайте-ка посчитаемся. Кто дочитал до этого места, не сочтите за труд кинуть в комментарии "333", а кто не дочитал — соответственно, "555". Ну или "affirmative", кто дочитал — а кто не дочитал, соответственно, "negative".

Итак, товарищи, теперь вы знаете…

Чуть было не написал "теорию". Увы.

Теперь вы знаете, что предки кровью и потом нафармили много-много информации. Если это "много-много" изучить и освоить, и по выученному построить пушки, и сделать к ним порох, и капсюли, и снарядить все это в гильзы, а гильзы поместить в точно-точно выточенный казенник, и не забыть в гильзу вставить собственно снаряд… И если сделать карты, и сварить оптическое чистое стекло, и отшлифовать его правильно, и точно так же прямыми руками в трезвом состоянии собрать бинокль для наблюдателя, панораму для наводчика, и привести панораму в соответствие с движениями собственно орудийного ствола…

Но если все это, наконец, сделать — ну, тогда можно выстрелить на три часа пешего хода (12 км) и попасть… Ну, не прямо в царевну-лягушку, но болото вы накроете точно.

Если, конечно, у вас все звенья цепочки собраны правильно.

Поэтому авторам попаданческих книг я не завидую, а соболезную. Для хорошей попаданческой книги все это надо не только знать — что с покамест не отключенным интернетом не такая уж сложная задача. Но для хорошей книги мало переписывания википедии. Автору хорошей попаданческой книги крайне желательно попробовать на себе хотя бы часть из описанного. Не заряжать, так считать по таблицам. Не стрелять, так определять дистанции в бинокль. И потом проверять ножками. Чтобы на натуре убедиться, что правильно измерить расстояние все-таки можно — хотя и непросто.

Что же до самих артиллеристов, то даже полное и глубокое изучение всего, мною упомянутого, сделает из курсанта только теоретика.

Поэтому сегодня мы поглядим, как все эти тайны бога войны — первая, вторая, крайняя, и прочие мелкие секреты — применяются на практике.

Организация артиллерии в разрезе практического применения

Расчетная единица артиллерии — батарея. Чаще всего дивизион из трех батарей придается пехотному полку, а командир полка или ставит пушки побатарейно на танкоопасное направление, (в обороне) или придает выделенную батарею своему ударному батальону (в наступлении).

Огневую подготовку, огневой вал обеспечивают более крупные части — дивизион, артполк — и соединения, типа сводной артиллерийской группы, которая собирается на время подготовки наступления из всех пушек, имеющихся в распоряжении командира корпуса, армии или даже фронта, от 82мм батальонных минометов до "Сталинских скульпторов" 203мм из резерва Главного Командования. Организация огня больших артиллерийских масс дело крайне сложное. И поэтому бывают, например, танковые дивизии, бомбардировочные, истребительные и штурмовые авиадивизии — но артиллерийских дивизий даже во время войны в Советской армии не было.

Были артиллерийские дивизии и корпуса прорыва — но они, что называется, "особь статья", не полевая артиллерия, а осадная. Соответственно, были артиллерийско-пулеметные дивизии — это артиллерия крепостная. Гарнизоны собственно крепостей, где они еще сохранились, а также укрепленных районов (УР).

В полевой артиллерии самое большее артполк, максимум — артиллерийская бригада.

А самое меньшее, начальная счетная единица — рота (200 чел) в пехоте или у танкистов (10 танков), батарея (6 стволов) в артиллерии. Это уровень подразделений.

Батарея — компромисс между огневой мощью и небольшим размером подразделения, которое еще может где-то расставить шесть огневых позиций, и еще нормально управляется, чтобы быстро перемещаться, выходя из-под огня.

Дальше из подразделений набираются части.

В пехотном полку было проще всего: три пехотных батальона, в батальоне три роты. В роте до войны 4 взвода, в каждом 4 отделения 12 стрелков, то есть взвод около 50 чел, а рота 200 чел. Первые советские бронетранспортеры, а именно БТР-152, рассчитывались на отделение из 12 человек. Только сильно после войны, с появлением привычных БТР-60,70,80 мотострелковое отделение стало 10 человек, взвод 30, рота 100 и батальон соответственно около 350–400 чел.

В танковом батальоне, что в РККА, что в Вермахте перед войной танковый взвод был 5 машин. Рота — 3 взвода по 5 плюс командирский танк. Батальон 4 роты по 16 машин, итого 64.

Вермахт эту организацию сохранял до конца войны. Батальон "Королевских тигров", шверепанцерабтайлунг, в 1945 м состоял из тех же 4х рот по 16 машин, что и батальон "PzIII" в 1941–1942 м.

А вот Советская Армия в ходе войны перешла на малые батальоны. Взвод 3 танка, рота — 3 взвода и машина командира, итого 10 машин. Батальон всего 2 роты и командирский танк, итого 21 машина. В танковой бригаде было 65 танков — как у немцев батальон. После войны СССР вернулся к батальонам по 3 роты, и танковый полк состоял из 100 машин. Удобно считать.

Самоходная артиллерия организовывалась не в роты, как танкисты, а в батареи, как обычные пушкари.

В артполку было, как правило, три дивизиона по три шестипушечных батареи, итого 54 орудия полк. Но разные усиленные и специальные полки могли иметь четыре дивизиона. В батареях могло быть по 4 орудия. Если соберетесь втыкать попаданца в артиллерию, уточняйте.

Часть еще не может действовать самостоятельно, в отрыве от обеспечения.

Соединение — дивизия или бригада — уже на это способна. Вот почему полком командует полковник, а дивизией или бригадой цельный генерал. Причем у буржуев оно выражено совсем четко, в армиях Англии и Франции было понятие "Бригадный генерал" и отдельно "Дивизионный генерал", который у всех остальных просто "Генерал".

Как складывалась история армии, как в ней понемногу набирались войска, как усложнялась структура от командира наемной роты (капитана) через командира нескольких рот в общем построении, что называлось баталия/ батальон (майора) к командиру полка (полковнику) — и, наконец, к начальнику нескольких полков (генералу) — очень хорошо можно проследить по циклу Бориса Конофальского "Инквизитор". Там герой книги, без никаких попаданцев, просто германский воин, сражаясь то со швейцарскими горцами, то с восставшими крестьянами, то с еретиками, проходит все ступени от бойца до генерала. Четко показано: и какие проблемы Иерониму Фолькоффу приходилось решать на каждом этапе, и каким образом он воевал в каждой своей ипостаси, и какие выгоды имел от повышения в званиях — и, что немаловажно, какие обязанности на него это накладывало и какие на каждом уровне порождало проблемы.

Если же идти от роты-батареи вглубь, на уровень взвода-отделения — то здесь хорошее описание армиестроения дает нам "Непобедимая Армия Урфина Джюса" Евлампия Агафонова.

В обеих книгах не пересказывается штатное расписание — но зато показано в действии, на простых, доступных не служившему человеку, примерах: как армия создается и превращается из толпы в собственно силу.

Об армии античности и средневековья — о мускульной армии — я не говорю по двум причинам:

— первое, о до-пороховой артиллерии все-таки известно очень мало.

— второе, известная нам малость заключается в том, что у артиллерии да и у самой античной армии не было постоянной четкой структуры. Даже легион, который считается эталоном порядка и мощи Рима, не имел постоянного состава всю историю. То "принципы — гастаты — триарии" числом до 4200, то "Мариевы мулы", строго 6000 одинаковых тяжелых пехотинцев в линиях, то уже под конец Рима в каждом легионе 1000 всадников.

Так вот, минимальное соединение нескольких родов войск, способное вести боевые действия самостоятельно в пределах операции (обычно 1–2 недели) — это дивизия. Пехотная, конная, танковая, воздушно-десантная.

Но не артиллерийская и не авиационная. В артиллерии и авиации дивизия чисто организационная единица. Артиллерия не может самостоятельно вести войну, и авиация тоже.

О вундерваффе

Сделаю отступление, потому что вопрос важный. Время от времени встречаются книги — и не только попаданческих авторов, а вполне себе военных, боевых генералов — где описаны победы с помощью одного рода или вида войск, или даже некоего сверхмогущественного супероружия. Немецкая пропаганда конца Второй Мировой так часто об этом говорила, что теперь для такого оружия используется немецкое слово "вундерваффе", оно же "вундервафля".

Вот мы его сейчас применим, и все — остальные виды вооружений не нужны!

Если же идет речь не о пропаганде, а о сколько-нибудь серьезных проработках, то чаще всего приводят в пример "Доктрину Дуэ" — сочинение итальянского авиационного генерала. Дуэ предлагал решить все-все проблемы исключительно авиацией, а пехоту вводить только для принятия капитуляции и закрепления контроля над сдавшейся страной. Вторая Мировая Война эту доктрину опровергла: несмотря ни на какие бомбардировки, не сдалась ни Испания (удар по Гернике) в 1937 м, ни Англия в 1940 м, ни Перл-Харбор в 1941 м, ни Москва и Ленинград в 1941–1942 м, ни самая Германия в 1944 м. Напротив, пик производства вооружения и военной техники в Третьем Рейхе пришелся именно на 1944 год.

Тут мне могут возразить, что "ковровые бомбардировки" Дрездена и особенно "Огненный смерч" в Токио, жертв от которого больше, чем от Хиросимы и Нагасаки вместе взятых — да и сами Хиросима с Нагасаки — привели к капитуляции стран Оси (кто не знает: "Ось Рим-Берлин-Токио"). Я же отвечу, что Германию бомбили и в 1943 м году. Первый налет более-менее внушительными силами 1069 бомбардировщиков англичане организовали еще до нападения фюрера на СССР. Налеты не особо помогали, пока в 1944 м Советская Армия не вышла на границу Пруссии, а союзные армии не высадились в Нормандии.

На другой стороне глобуса все обстояло еще сложнее. Даже после атомной бомбардировки и после того, как большую часть японских городов выжгли ковровым бомбометанием, американцы совсем не были уверены, что Япония сдастся. Американцы готовили десант, и даже заказали массу орденов "Пурпурное сердце", потому что ожидали больших потерь в боях на собственно японской территории. Ордена из этой мега-серии вручаются до сих пор, достаточно известный факт.

Наконец, сегодня у многих стран имеется ядерное и термоядерное оружие с такими средствами доставки, которые невозможно ни перехватить, ни даже обнаружить пуск — но и сегодня эти страны не могут опираться только на ядерные бомбы. Все вынуждены иметь армию из многих родов и видов войск.

Поэтому, когда при чтении книги встречаешь пассажи, что-де "вот сейчас прилетит мега-крейсер "Нессущий" и всех поебдит в одно лицо", удержаться от смеха довольно сложно.

В каждом правиле есть исключения, и сейчас я о них скажу.

Первое: бомбежка бедуинов

Известна удачная попытка Британской Империи с помощью авиации контролировать Иран в 1920х годах. Организовано это было вот как: на нескольких аэродромах вокруг Басры разместили девять бомбардировочных эскадрилий. В случае бунта на села бунтующего рода сбрасывали сперва листовки, требуя выдать зачинщиков — а потом начинали бомбить, всегда днем, всегда в полдень. Убитых при таких бомбардировках не бывало, арабы успевали выйти из деревни — но вот все их добро, нажитое непосильным трудом, горело и разрушалось.

А надо вам сказать, что в песках Aravia Felix для выращивания ОДНОЙ финиковой пальмы следует вырыть котлован глубиной метров шесть, до водоносного слоя. Раскрепить его как добрую шахту от постоянного осыпания — кругом же песок! — и котлован этот заполнить хоть сколько-то плодородным грунтом. А если грунт везти за тридевять земель дорого или невозможно, то остается только мешать песок с фекалиями и известкой. Посадить пальму вот в это вот — и буквально выхаживать росток лет двадцать, под всеми самумами-засухами.

Ну а потом-то да, лежи под пальмой и собирай финики. Все пять ведер. Мало? Так вон пустыня до горизонта, сажай еще пальмы. Когда Аллах создавал время, он создал его достаточно.

В общем, после трех-пяти бомбардировок зачинщиков бунта выдавали сами арабы. Система работала превосходно. За десять лет пострадали только пять или там шесть абреков, сдуру решившие натопить тола из неразорвавшейся авиабомбы.

Потом до англичан дошло, что разбомбленные села постоянно нищают, и профиту от них с каждым годом все меньше. Нефть в то время на Ближнем Востоке тогда еще не нашли, так что расходы на авиацию были сочтены излишними, и джентльмены перешли к иному способу контроля колонии.

Второе: копенгагирование Копенгагена Конгревом

С помощью одного массированного артобстрела была решена задача по принуждению настоящей европейской страны к нужному политическому решению. Это я именно о сожжении Копенгагена английским флотом, ракетами Конгрева. Потеряв столицу, датчане поневоле пришли в нужный Великобритании антинаполеоновский лагерь. Правда, датчане здорово обиделись на Лондон и уже через пару месяцев при первой же возможности присоединились к Наполеону. Но ведь это ж, пойми, потом!

Угроза is being

Здесь мы видим основное отличие между стрелковыми и контактными войсками. Танки и пехоту надо ввести непосредственно в Багдад, чтобы свергнуть Хусейна.

Артиллерия и авиация действуют угрозой, самим фактом наличия. Как морской флот: если он есть у противника, то любые действия на море приходится вести с оглядкой и опаской. Это понятие "fleet is being", — "флот есть", и самим фактом существования вынуждает противника расходовать ресурсы на какие-то контрмеры. Вместо флота можно подставить любой другой род войск. Скажем, танки есть. Надо разрабатывать пушки против них, тяжеленные гранаты, надо дрессировать собственную пехоту — та самая "обкатка танками". Всего лишь потому, что у противника танки есть.

А если у противника есть не только танки?

Просто постановка советских ракет на Кубе — ракеты еще ни в кого не стреляли, просто стояли на пусковых — вызвала форменную истерику в Штатах и породила целый жанр "постапокалипсис", обогативший мировую культуру фильмом "На последнем берегу", мультфильмом "Будет ласковый дождь" и, наконец, эпической серией игр "Fallout".

Возвращаясь к нашим стволам

На малых масштабах все точно так же. Артиллерийская батарея лучше всего действует, пока не стреляет. Пока противник не знает — где их позиция, могут ли они достать туда или сюда, могут ли заткнуть движение по мосту, закидать удобный овраг, срыть укрепления. Пока противник не знает, что там за пушки, минометы или "катюши", на какую дистанцию бьют.

А вот как артиллерия выстрелила — или, что хуже, когда ее нашли с дрона либо там агентурой (кубинские ракеты, к примеру, нашли аэрофотосъемкой) — тут уже маски сброшены. Современная техника отслеживает полет снарядов, засекает звук выстрела, вспышку и сотрясение земли. Точное место батареи найдут очень быстро, и надо ждать ответных мер.

Но Карибский кризис в горячую войну не перетек; по крайней мере, в нашей Вселенной. А батарея что? Батарея — расходник, разменная монета. Батарея придается батальону, дивизион — пехотному полку, артполк — пехотной дивизии. Ради одной батареи Хрущев Кеннеди звонить не будет.

Так что в разрезе практического применения артиллерийские части всегда приданые или подчиненные. Снести укрепление они могут — а вот самостоятельно контролировать территорию — нет. Могут обеспечить контроль некоей ключевой точки, если укрыть орудия в бастионах / броневых башнях, как береговые батареи. Но и это не панацея. Тот же Питер Блад может в цветах и красках поведать, как обдурить береговую батарею.

Можно угрожать обстрелом некоего района, если пушки постоянно перемещаются и потому не боятся ответного огня — как железнодорожные транспортеры ТМ-3-180, например. Или как "Тополь-М", логика ровно та самая.

Но защита уклонением — это про самоходчиков, у них развертывание-свертывание быстрое, и ездят они под какой-никакой броней. В ствольной прицепной артиллерии все несколько иначе, и перемещаться батарея может только прыжками, от позиции к позиции. Прицепная батарея на марше слабее, чем х*й без противогаза. Не то, что танк — душман с карамультуком обидеть может, если удачно попадет в снарядный ящик.

Теперь, зная все это, вы можете сделать свой первый ход. Понятно, все стремятся начинать е2-е4, а что у некоторых получается едва-едва, так на войне нет ничего постоянного и надежного.