Черный дембель. Часть 1

Глава 8

Я склонился над распластавшимся на полу мужчиной — убедился, что правильно рассчитал силу удара: не сломал гостю Прохоровых шейные позвонки и не раздробил ему кости челюсти. Перевернул бесчувственное пока тело на живот. Вынул из кармана своих брюк два мотка капронового шнура (заготовил их ещё в воскресенье, до начала своего первого дежурства под шелковицей) — вспомнил полученные в прошлой жизни умения: связал мужчине руки и ноги. Кирилл и Артур Прохоров следили за моими манипуляциями, приоткрыв рты. Они заговорили, когда я снова перевернул мужика на спину, проверил его дыхание и сунул ему в приоткрытый рот большой носовой платок.

— Чёрный, ты что творишь⁈ — сказал Кир.

Я хмыкнул: нечасто брат озвучивал полученное мною ещё в школе прозвище — он называл меня так, только когда очень сильно на меня сердился… или когда болел за меня на соревнованиях. Я выпрямился, заправил в штаны тельняшку. Посмотрел на лица Кира и Артура. Отметил, что парни не на шутку взволнованы. Напомнил себе, что Прохорову и моему младшему брату всего лишь по семнадцать лет: они действительно были почти детьми, а не только выглядели молодо, как я. С осмотром карманов обездвиженного гостя повременил. Решил, что сделаю это не на виду у парней. Взглянул на часы — засёк время. На всё про всё отмерил себе тридцать минут.

Сам себе сообщил:

— Время пошло, Чёрный.

— Серёга, зачем ты его… так? — спросил Прохоров.

— Серый, ты с ума сошёл? — сказал Кир.

— Морда мне его не понравилась, — заявил я. — Неспроста этот тип забрался к Артуру в дом. Точно вам говорю. На руки его посмотрите. Тюремные татуировки. Не верю я в сбитого мотоциклиста. Наврал он нам. А вот зачем он это сделал — этого я вам не скажу. Пока.

Взглянул на Кирилла (мой брат нервно покусывал губы), перевёл взгляд на Артура (Прохоров приглаживал пальцем усы).

— Малой, бери его за ноги, — скомандовал я. — Артурчик, хватай этого мутного товарища под руки.

Парни переглянулись. Прохоров вскинул брови. Кирилл пожал плечами в ответ на вопросительный взгляд приятеля.

— А может, тогда… милицию вызовем? — спросил Артур.

Он ссутулился, будто ему на плечи поставили тяжёлую гирю.

— Не нужна нам никакая милиция, — заявил я. — Во всяком случае, пока. Сам проведу дознание. Разберусь.

Прикрикнул:

— Шевелимся, пацаны! Не спим! После будете ковырять в носу!

Указал ногой на мужика.

— Поднимайте этого полудохлого товарища с пола! Несите его к сараю, что около собачьего вольера!

Взмахнул руками.

— Шустрее, парни! — сказал я. — Шустрее!

Артур вздрогнул. Он пугливо стрельнул в меня глазами, мазнул пальцем по усам. Качнул недовольно головой и склонился над своим гостем. Неуверенно сунул руки ему под мышки. Приподнял плечи мужчины — голова пребывавшего в беспамятстве гостя безвольно покачнулась и уткнулась подбородком в грудь. Мой брат тоже принял решение. Он одарил меня недовольным взглядом, пробурчал нечто неразборчивое, но злое и схватил мужика за ноги. Из-под штанин гостя выглянули покрытые чёрными волосами ноги. Парни засопели — приподняли тело над полом. Снова посмотрели на меня: в ожидании новой команды.

— К сараю несите, — повторил я. — И не тупите, парни. Шевелитесь: клиент вот-вот оклемается. Я ведь и не ударил его толком.

— Чёрный, тебе там, в армии, мозги отбили, — пробормотал Кирилл. — Или ты о землю башкой ударился, когда прыгал с парашютом.

Артур ему не поддакнул. Но он явно согласился с утверждением приятеля: Прохоров качнул головой.

Я хлопнул в ладоши — вывел парней из задумчивости.

— Помчались, пацаны! Время поджимает!

Парни шаркнули ногами и сдвинулись с места. Вынесли мужчину из дома, позволили тому чиркнуть ягодицами по ступеням. Кирилл пятился, будто изображал лунную походку. Прохоров шагал на полусогнутых ногах, то и дело пинал коленями свою ношу. Я переступил порог, сощурился от яркого света. Бросил взгляд за забор: на безлюдную дорогу и на табурет, где оставил учебник. Не заметил на улице ни души. Стрельнул глазами в крону шелковицы и в окна домов на другой стороне дороги. Спустился следом за парнями по крыльцу, засучил рукава. Заметил взгляд Кирилла — указал брату рукой в направлении собачьего вольера, подражая жестом статуе Ленина.

Парни пронесли свою ношу мимо суетившегося около деревянной будки пса. Четвероногий сторож измерял шагами пространство вольера, позвякивал цепью. Я отметил, что от его жилища пахло явно не женскими духами. Пёс вертел головой, негромко и удивлённо тявкал, словно не находил правильный для нынешнего случая шаблон поведения. В его голосе я различил нотки удивления и обиды — не уловил в тявканье злобу и возмущение. Не отыскали подходящие шаблоны поведения и комсомольцы: парни хмурили брови, но молчали. Они настороженно поглядывали по сторонам, словно почувствовали себя соучастниками преступления.

Я обогнал Кирилла и Артура около входа в вольер. Дёрнул за ржавую щеколду, приоткрыл немного покосившуюся деревянную дверь — заглянул внутрь сарая. Сориентировался — зажёг свет. К болтавшейся под потолком лампочке метнулись крылатые насекомые, парочка самых торопливых летунов цокнули крыльями о стекло. Я шагнул в сарай, вдохнул запахи мышей, гнилых овощей и сырости, смахнул повисшую у меня на чёлке паутину. Сдвинул в сторону от входа пустые деревянные ящики. Убрал со своего пути две заряженные мышеловки, откатил к дальней стене скрипучую тачку. Посторонился, махнул рукой.

— Заносите клиента, — сказал я.

Указал на кучку гнилой ботвы.

— Вот сюда его кладите. На пол.

Артур отшатнулся от свисавшей с потолка паутины и брезгливо скривил губы.

Кир ногами расчистил пол.

— Бросайте его тут, — велел я. — Приплыли.

Комсомольцы аккуратно опустили свою ношу на землю. Отряхнул руки. Но не набросились на меня с расспросами (хотя я заметил в их глазах признаки такого намерения). Потому что отвлеклись: связанный мужчина пошевелился, сверкнул глазами и замычал. Он задёргался на полу, точно проколотая булавкой гусеница. Шумно задышал — силился сплюнуть платок. Замолотил пятками по подгнившей ботве. Комсомольцы пугливо отпрянули от него, будто от ядовитой змеи. Кирилл едва не свалился на тачку. Артур врезался спиной в ящики, повалил расставленные около стены лопаты. Гирлянды паутины над входом покачнулись.

— Всё, народ, — сказал я. — На выход.

Выпроводил из сарая косивших взгляды на рассерженного мужика комсомольцев. Обнял парней за плечи, провёл их мимо собачьего вольера (пёс наблюдал за нами молча, лишь дребезжал звеньями цепи). Я сказал комсомольцам, что «всё будет нормально». Пообещал, что «минут за двадцать во всём разберусь». Добавил в голос металл — напомнил Артуру и Кириллу, что «милиция нам пока не нужна». Заверил своего младшего брата: «прекрасно понимаю, что делаю». Порадовался, что сегодня не выходной: Кир не помчится за советом к родителям. Строго посмотрел Артуру в глаза — Прохоров нервно дёрнул плечом и опустил взгляд.

— Не делайте глупостей, парни, — сказал я. — Скоро вернусь.

Подтолкнул комсомольцев в спины по направлению к летней кухне. Сверился с часами. Вернулся в сарай, где на полу подобно живой рыбе на раскалённой сковороде дёргался связанный мужчина. Я прикрыл дверь и сходу прописал мужику «таблетку для памяти»: освежил ему восприятие реальности ударом по печени. Характер движений украшенного синими рисунками гостя изменился. Но не вышел за рамки предсказуемых. Я выждал, пока начальный эффект от «лекарства» слегка ослабнет — склонился над мужчиной, заглянул ему в глаза. С досадой отметил: моё лицо не произвело на мужика должного впечатления. Отмерил ему новую дозу «таблетки».

— Вот! — сказал я. — Теперь ты меня выслушаешь. Верю.

Похлопал мужчину по щеке.

Тот приподнял голову, таращил на меня глаза. Мычал и жевал платок.

— У меня к тебе два вопроса, любезнейший, — объявил я.

Показал гостю Прохоровых указательный палец.

Мужчина сфокусировал на нём свой взгляд.

— Первый вопрос, — сказал я. — Где сейчас находится Илья Владимирович Прохоров? Мне нужен адрес. Сколько твоих подельников рядом с ним? Назови точное число.

Мужик замычал — угрожающе. В вольере залаял пёс.

Я добавил к указательному пальцу средний.

Спросил:

— Кто приехал в наш посёлок вместе с тобой? И где они тебя ждут? Мне нужны не имена, а количество твоих подельников и описания их внешности. Ты понял меня, любезный?

Я выслушал невнятный, но вполне понятный ответ гостя.

Пожал плечами и сказал:

— Понял тебя. Будем работать.

Я снял тельняшку, повесил её на угол ящика. Дёрнул рукой с часами: уточнил время. Потёр подбородок, оглядел сарай в поисках подходящих для моей задумки инструментов…

«Осталось семь минут», — напомнил я сам себе. Вышел из сарая, зажмурился от яркого солнечного света. Сторожевой пёс при виде меня жалобно заскулил и спрятался в будку. Я увидел, как внутри тесной конуры пугливо блеснули собачьи глаза. Подставил лицо ветерку. Почувствовал аромат растворённого в воздухе табачного дыма — он вытеснил из моих ноздрей запашок человеческой мочи. Птичий пересвист заглушил всё ещё звучавшие в сарае стоны. Но платок делал своё дело: проклятия и жалобы за моей спиной звучали невнятно. Я бросил рванувшему мне навстречу брату свою тельняшку, прошёл к умывальнику мимо жадно дымившего сигаретой Прохорова.

Парни наблюдали за тем, как я мыл руки.

— Чёрный! — рыкнул Кирилл. — Что ты с ним сделал⁈

— Пообщался, — ответил я.

Артур нервно хмыкнул, едва не поперхнулся дымом.

— Мы слышали! — заявил Кир. — Клёво ты с ним общался!

Я дёрнул плечом и пояснил:

— Каждый человек требует к себе особенного подхода.

Стряхнул с рук капли воды.

— Что с ним? — спросил Кирилл. — Нам показалось: ты на куски его резал.

Он тельняшкой указал в направлении сарая.

— Вам показалось, — сказал я.

Вытер о полотенце руки, вынул из кармана небольшой газетный свёрток; метнул его Артуру.

Прохоров отшатнулся — свёрток ударился о землю.

— Спрячь это, — велел я.

Пальцем показал на свёрток и добавил:

— Вечером отдашь это милиционерам.

Парни взглянули на смятую газету.

— Что там? — спросил Кир.

Он издали рассматривал надписи на газете.

— Отравленное мясо, — сказал я. — Руками его не трогайте.

— Отравленное? — повторил Кир. — Чем?

Я пожал плечами и сообщил:

— Не уточнил, чем его напичкали. Тот тип принёс это для собаки.

Я кивнул на вольер. Надел тельняшку. Заправил её в штаны.

— Зачем… это? — произнёс Артур.

— Пёс сожрал бы мясо, — сказал я. — И к вечеру бы подох. А может, и раньше. Я не уточнил.

Прохоров дёрнул рукой — истлевший кончик сигареты обломился и упал на землю рядом со свёртком.

— Это не шутка, парни, — сказал я. — Сохраните эту гадость для милиции. Это же улика.

Кирилл кивнул, наклонился и поднял свёрток. Он взвесил его в руке.

Артур посмотрел на газету, перевёл взгляд на меня.

— А… зачем? — произнёс он. — Что это… за улика?

Он потёр усы.

— Правильный вопрос, — похвалил я. — Быстро соображаешь, Артурчик.

Опустил глаза на циферблат наручных часов.

— Ты когда в последний раз разговаривал с отцом, Артур? — спросил я. — Звонил ему сегодня или вчера вечером?

Прохоров покачал головой, махнул сигаретой.

— При чём здесь мой папа? — сказал он.

Полоса табачного дыма на секунду зависла в воздухе. И поплыла к двери летней кухни.

Я указал на сарай.

— Этот товарищ признался, — сказал я, — что он вместе с двумя своими корешами вчера вечером похитил твоего отца. Детали я не спросил…

— Папу⁈ — произнёс Артур. — Зачем? Ты шутишь?

Кирилл и Прохоров замерли, уставились на меня.

— Какие тут могут быть шутки? — сказал я.

Покачал головой.

— Тот мужик сказал, что они похитили твоего отца из-за денег, — ответил я. — Ночью они… проделали с твоим папой примерно то же самое, что только что я сделал с тем мужиком: поговорили с ним по душам.

Я вытер всё ещё влажные ладони о тельняшку на груди.

В вольере снова звякнула цепь. Но пёс не подал голос.

— Артур, сегодня утром похитители наведались к тебе домой, — заявил я. — И обшмонали там все тайники твоего отца.

Дёрнул плечом.

— Этот товарищ похвастался, что они отыскали в вашей квартире немало интересного. Но взяли там только деньги и драгоценности.

Развёл руками.

— Но самое любопытное, как он сказал, твой папа припрятал вот здесь, в этом дворе, — сообщил я.

Я снова показал на сарай и пояснил:

— Мужик сказал: сейчас он пришёл, чтобы отравить пса. А ночью вернулся бы сюда снова. И преспокойно пошуровал бы под тем кустом.

Ветер будто подыграл мне: пошевелил ветвями пиона — привлёк к нему внимание парней.

— А… что отец там спрятал? — спросил Артур.

Он затянулся табачным дымом.

— Этого не знаю, — произнёс я. — Мужик мне не сказал. А меня интересовали другие вопросы. Не меркантильные.

Я ухмыльнулся.

— Если хочешь, Артурчик, возьми лопату и поковыряйся в земле. Или позвони отцу: и домой, и на работу — удостоверься, что со вчерашнего вечера его никто не видел.

— В милицию нужно звонить! — заявил Кир. — Если Илью Владимировича похитили…

— Нет! — сказал я.

Кир прервался на полуслове.

Я посмотрел на лица парней.

— В милицию мы обязательно позвоним, — сказал я. — Но позже.

— Почему… позже? — спросил Прохоров.

Он сутулился, потирал пальцем усы, мял между пальцев сигаретный фильтр.

— Если преступники почуют неладное, они заметут следы, — сказал я.

— Как это? — спросил Кир.

— А вот так.

Я чиркнул указательным пальцем по своему горлу.

— Кого… вот так? — переспросил Артур.

— Твоего отца, кого же ещё, — сказал я.

Положил Прохорову на плечо руку. Посмотрел на лицо брата.

— Значит так, парни, — сказал я. — Милицию мы пока не побеспокоим. Ясно? Сперва мы обезопасим Илью Владимировича. Потом он сам разберётся, когда и кому звонить. Парни, вы поняли меня?

Комсомольцы кивнули: неуверенно. Переглянулись.

В сарае раздался грохот, в вольере заскулил пёс.

— Следите за тем мужиком, пацаны, — сказал я. — Заприте его в сарае. Не ведитесь на его уловки. Даже если подумаете, что он вот-вот подохнет — не подходите к нему близко и не развязывайте ему ни руки, ни ноги.

Я постучал Прохорова по плечу и произнёс:

— Артурчик, если тот мужик доберётся до телефона — твой отец умрёт. Если мы сейчас оплошаем, то ты останешься сиротой. Понимаешь? Это не шутки и не игра, пацаны. Всё очень серьёзно, поверьте мне.

Я заглянул своему брату в глаза.

— Малой, не подведи меня, — сказал я. — Присмотри за своим другом. Он немного тупит сейчас. Надеюсь на тебя, Кир. Ничего не бойся: я со всем разберусь. Артурчик, дай-ка мне закурить.

Прохоров вынул из кармана мятую пачку «Примы» — я выудил из неё сигарету.

— Серый, ты же не куришь! — встрепенулся Кир.

— Не курю, — сказал я. — Это для маскировки.

Сунул сигарету за ухо.

— Ждите меня тут, пацаны, — сказал я. — Помните: никаких звонков в милицию! Следите за тем мужиком. Загляните под куст пиона, если хотите — убедитесь, что я вас не разыгрываю.

Посмотрел на часы и мысленно отметил: «Время».

— Пожелайте мне удачи, пацаны, — сказал я. — Скоро вернусь.

Младший брат схватил меня за руку.

— Серый, куда ты собрался? — спросил он.

Кир посмотрел мне в глаза.

— А я разве вам не сказал? — удивился я.

Взглянул на лица парней и произнёс:

— Тот мужик явился в наш посёлок не в одиночку. У перекрёстка, за посадкой, сейчас тусуется его приятель.

Я постучал пальцем по своим часам и сообщил:

— Он уже сорок минут своего подельника там ждёт. Наверняка, волнуется.

Кирилл закусил губу, Артур вновь мазнул рукой по усам.

В вольере тявкнул пёс, и зазвенела цепь.

— Прогуляюсь к посадке, парни: навещу его, — сказал я. — Поздороваюсь с ним, как полагается…

Добавил:

— … Пока этот товарищ от нас не сбежал.