Черный Маг Императора 13

Глава 14

На этом уроки в этот день в «Китеже» закончились. Причем не только для нас с Рахманиновым, но и для всех остальных тоже. Любые перемещения по территории школы были запрещены, за исключением посещения столовой на ужин. Да и на него водили целым классом в сопровождении старосты и кого-нибудь из преподавателей.

Меня и Аркадия первым делом отправили на осмотр в медицинский блок. Мы там проторчали до самого вечера. Сначала нас осматривали целители, а после того, как убедились, что мы целы и невредимы, просто заперли в палате. Видимо боялись, что мы можем куда-нибудь смыться. Даже на ужин не отпустили, а принесли его в медицинский блок.

Ну а сразу после ужина пожаловала полиция. К этому моменту мы уже ответили Орлову на все вопросы, а теперь рассказали нашу историю Роману Ивановичу Воробьеву. Майор пришел в компании Громова. Думаю мастер темных классов пришел, чтобы проконтролировать нашу беседу с полицейским, которого временами заносит.

Хотя после того, как я помог Воробьеву в его истории с каргами, он изменил свое отношение ко мне. Теперь он уже не пытался чуть что повышать на меня голос или как-то еще давить. Даже наоборот, разговаривал подчеркнуто вежливо и спокойно.

На этот раз он даже не удивился, что вновь оказался в «Китеже» по моей вине. Лишь когда закончил задавать вопросы, он спрятал свой рабочий блокнот во внутренний карман пиджака и сказал:

— Темников… Завтра я снова заеду. Нужно будет, чтобы вы со своим другом подписали официальные документы по вашему опросу, — он нахмурился и добавил. — До этого момента подумайте над этим всем еще раз. Может быть, в памяти всплывут какие-то новые подробности.

— Хорошо, Роман Иванович, — пообещал я ему, хотя думать здесь было особо не над чем. Что тут еще добавишь?

На ночь нас с Рахманиновым тоже оставили в медицинском блоке. Даже отдельного полицейского выделили для компании. Он всю ночь провел в приемной и не давал спать дежурному целителю, развлекая того своими забавными байками про работу. Зачем-то историю с моим дубом вспомнил, как будто в «Китеже» ее кто-то не знал.

Мы же с Аркашей до позднего вечера были заняты телефонными разговорами со своими друзьями и близкими, которым не терпелось узнать подробности и справиться о нашем здоровье.

Сначала я отчитался перед родителями и дедом, затем побеседовал с Софьей и Полиной, пообещав им позже выдать больше подробностей. Самый долгий разговор, ожидаемо, получился с Лешкой, с которым мы обменялись имеющейся у нас информацией.

Именно от него я узнал, что на ужин их водили строем, как маленьких детей в детском саду. Кроме того, он рассказал мне, что по всей общаге шныряли полицейские, которых на этот раз приехал чуть ли не целый автобус. Опрашивали всех, кого могли.

Самой собой, вся школьная территория тоже была наводнена полицией. Вот только ее они исследовали в сопровождении преподавателей и это было вполне логично. В «Китеже» очень много разных строений и в некоторые из них соваться непосвященному в местные нюансы человеку попросту опасно.

Да и вообще, они могли много вреда наделать по неопытности. Это как со слоном в фарфоровой лавке. Даже, может быть, еще хуже, зная склонность полицейских совать свой нос куда надо и не надо.

— В общаге только и разговоров, что ты опять влип в какую-то историю, — докладывал мне княжич, после того как я уже несколько раз подряд рассказал ему про наши приключения с Аркашей и славную битву с гидрой.

— Кто бы сомневался…

— Блин! Как же я жалею, что меня там не было! — злился Лешка. — Ну что за напасть? Все интересное проходит мимо меня!

— Знал бы, что нам предстоит, я бы тебя с собой взял на прогулку, — сказал я. — Я же не виноват, что все проходящее мимо тебя постоянно сваливается на меня. Шагу нельзя спокойно ступить. Скоро буду бояться из своей комнаты в общаге выходить.

— Ага, так я тебе и поверил… — хмыкнул он. — Зарекалась коза в огород не ходить…

На ночь нас с Рахманиновым напоили успокоительным, восстанавливающим силы, отваром, так что до утра мы проспали как убитые. Когда нас разбудили целители, уже было почти одиннадцать. Кто бы мог подумать, что я в учебный день смогу спокойно дрыхнуть до этого времени и не схлопочу за это пару отработок.

Завтракать мы пошли в сопровождении Громова, который нас и разбудил, сразу после того, как ему разрешил это сделать Веригин. Впервые я топал в столовку под конвоем. Такое себе ощущение, непривычное. Как и завтракать в пустой столовке, где кроме нас и поваров никого не было.

Зато мы узнали от Романа Артемовича, что занятия возобновили. Хоть один приятный момент. Хорошо ведь пить какао и трескать пряники, в то время как все остальные сидят в классах и учатся.

Судя по лицу Рахманинова, ему это тоже нравилось, но слишком долго наслаждаться таким приятным завтраком Громов нам не дал. Все время смотрел на нас коршуном, строго прищурив свой единственный глаз.

— По-моему, два стакана какао вполне достаточно, — сказал он, когда я собирался еще раз сходить за добавкой, и на этом наш завтрак закончился.

Спустя еще несколько минут мы уже были в кабинете Орлова, куда вскоре после нас явились мрачный Щекин, Борисов, Островская и еще один преподаватель по артефакторике, который вел ее только у старших курсов. Про него я знал, что его прозвище Дед Мороз, и оно ему в точности подходило.

Во-первых, он был на него очень похож. Большущего роста, краснощекий, с густой белой бородой…

Во-вторых, и одежда у него была соответствующая — темно-красная мантия в пол, которую он носил не снимая. Говорили, что у него их несколько, просто все они одинаковые, но я в этом не уверен.

Вскоре я узнал, что Деда Мороза на самом деле зовут Никита Львович Загорский, а еще выяснилось, что на этот раз нас сюда вызвали не только, чтобы задавать вопросы. Кое-что интересное расскажут и нам. Хотя без очередного повторения истории не обошлось, и как только я закончил, разговор повел Орлов.

— Значит ничего новенького не вспомнили… — задумчиво сказал он и устало потер виски. Судя по его лицу, этой ночью поспать ему не удалось. — Жаль, конечно. Хотя мы особо на это и не рассчитывали. Все-таки на этот раз вы, скорее, случайные участники истории, а не ее инициаторы.

— Так оно и есть, Иван Федорович, — кивнул я. — Скажите, а тот парень, который… Ну в общем… Веригину, случайно, не удалось ничего сделать?

— Его звали Иван Москвин, — вздохнул директор. — Нет, к сожалению, не удалось. Ударом когтя гидра попала ему в самое сердце. Он умер практически мгновенно. Шансов спастись у него не было никаких. Даже если бы рядом с ним в тот момент стоял Веригин.

На некоторое время в кабинете повисла тяжелая пауза. Слышно было только как тикают настенные часы, которые были сделаны в виде герба нашей школы.

— Зато ранним утром нам удалось побеседовать с его другом, — прервал тишину Орлов.

О! Вот это уже интересно!

— Он сказал, где нашел артефакт? — не выдержал Рахманинов.

— Нет, — ответил Иван Федорович, затем открыл ящик своего стола и достал из него ту самую гидру, которую мы вчера видели в руке парня. — К сожалению, этого он не сказал. Зато мы нашли еще парочку.

Он поставил на стол вторую, а следом за ней и еще одну гидру. Все три были очень похожи между собой и отличались лишь некоторыми деталями. У одной было чуть меньше голов, вторая — потолще остальных, третья — не черная, а зеленая. Однако все они были гидрами, и интуиция подсказывала мне, что их смастерил один и тот же мастер.

— Не переживайте, артефакты уже обезврежены, — сказал Орлов, когда мы с Рахманиновым рассматривали фигурки, от которых веяло угрозой.

Не хотел бы я встретиться с подобной тварью еще раз…

— Ученика, у которого был артефакт, зовут Федор Биркин, — продолжил директор. — Однако ничем помочь он нам не смог. Парень не помнит каким образом у него оказался этот артефакт и где он его мог раздобыть тоже не понимает. Такое ощущение, что у него просто удалили часть воспоминаний, которые могли бы как-то пролить свет на это дело.

— Может быть, он сможет что-нибудь вспомнить позже? — предположил я. — Когда немного восстановит свои силы.

— Всякое бывает, — кивнул Иван Федорович. — Но думаю, что это не тот случай. Веригин сказал, что он вообще удивлен, как ему удалось выжить с такими повреждениями. Переломанные ноги, ребра… К тому же, предыдущие события того дня он помнит достаточно ясно.

— А где нашли еще две эти штуки? — спросил Аркадий.

— В школьном рюкзаке у погибшего Москвина, — ответил Орлов. — Каким-то чудом они активировали только один артефакт, иначе была бы большая беда. Что касается вас двоих… Хочу выразить вам благодарность от имени школы и предложить несколько дней каникул, если кому-нибудь нужно немного отдохнуть от случившегося.

Мы с Рахманиновым переглянулись, но оба промолчали. Каникулы — это, конечно, неплохо, но не в этот раз. Сейчас, почему-то, даже сама мысль об этом казалась какой-то странной и нелепой.

— Ну нет, значит нет, — сказал директор, затем встал из-за стола, подошел поближе и по очереди пожал нам руки. — На сегодня — оба в свои комнаты и спать. Ближайшие несколько дней ученикам будет запрещено перемещаться по территории школы, пока мы не убедимся, что опасности больше нет.

— Ясно, — хором ответили мы с Аркашей и поднялись со своих стульев. Было очевидно, что с нами разговор окончен.

Конечно, я бы с удовольствием остался, чтобы послушать, о чем они будут говорить после того, как мы уйдем… Зараза… Вот бы когда снова пригодилась помощь какого-нибудь призрака! Что-то долго Ибрагим тянет с поиском подходящей кандидатуры вместо себя. Нужно будет сегодня ему снова позвонить и попросить, чтобы ускорился. Время-то идет…

Орлов подождал пока за учениками закроется дверь, затем нахмурился и сложил руки за спину.

— Вчера над «Китежем» удачно сошлись звезды, господа маги. Если бы не эта парочка, то могло бы погибнуть намного больше учеников, чем один, — сказал он и посмотрел на дверь. — Они просто герои, если разобраться. Ученики третьего и четвертого курса смогли расправиться с гидрой…

— Там был еще конструкт и живые деревья… — напомнил Громов. — Хотя, конечно, это не умаляет их заслуги. Я всегда говорил, Темников преподнесет нам еще немало сюрпризов.

Иван Федорович не спеша прошел через кабинет и вновь сел в свое кресло.

— Теперь самое время еще раз хорошенько подумать, где они могли взять эти артефакты, — сказал он и брезгливо посмотрел на три фигурки, стоявшие у него на столе. — Какие будут мнения?

— В лавках Белозерска они бы такое купить не смогли, — сказал Дед Мороз и провел рукой по своей густой бороде. — Во-первых, им бы никто не продал такие мощные артефакты призыва. Во-вторых, там такое не продается. Даже если предположить, что они связались с каким-нибудь мутным типом с черного рынка…

— Никита Львович, вам, как заведующему кафедры артефакторики, должно быть известно, сколько может стоить артефакт подобного уровня, — ответил на это Орлов. — Это очень дорого даже по меркам более обеспеченных родов, чем Москвин и Биркины. Они не могли купить ничего подобного даже в одном экземпляре, не говоря уже о трех. Да и потом… Для чего им это понадобилось? Какие цели могли преследовать два первокурсника, когда тащили в школу эти вещи? Вы же не думаете, как майор Воробьев, что это обычная шалость?

— Только такой болван как он может так думать, — недовольно прорычал Громов. — Я с ним разговаривал. Первоклассный дуболом, который думает, что у нас здесь может произойти все что угодно.

— Скорее всего, кто-то снабдил их этой дрянью, — сказал Щекин.

— В таком случае кто? — спросил директор. — Неужели кто-то из их близких в это воскресенье? Не думаю. Вы бы стали давать в руки своему ребенку нечто подобное?

В этот момент Борисов засопел и все повернулись в его сторону.

— Иван Федорович, я тут подумал… Давайте запретим ученикам вообще носить артефакты в школе? Вечно из-за этого всякие неприятности… То взорвется что-то, то еще чего… Вот гидра, опять же…

— Глупости это все, Егор Никитич, — нервно ответил ему Орлов. — Как вы себе это представляете? Родовые артефакты тоже им запретим носить?

— Ну или запрещать их выносить и вносить, — не сдавался Борисов. — Или досматривать их… Хотя нет, это точно не получится… Скандалище будет ого-го…

— Версия Бориса Алексеевича кажется мне наиболее вероятной, — сказал Громов и посмотрел на Компонента, который сидел мрачнее тучи. — Как это ни печально, но я думаю, что им эти артефакты дали и объяснили, как ими пользоваться. Может быть, кому-то одному, а второй оказался возле школьного озера за компанию. Других вариантов нет. Купить они их не могли, школьные артефактные склады не взломаны…

— Да там и нет ничего подобного, — сказал Дед Мороз. — Дракон есть, парочка колец с призывом виверн… Ну еще немного по мелочи…

— И мне кажется, получили они их не от своих родителей, — сказала вдруг Островская, которая до этого сидела молча и о чем-то думала.

Орлов немного помолчал, а затем сказал:

— Всем спасибо, за исключением Щекина и Громова. Вас, Никита Львович, я еще раз попрошу осмотреть территорию школы. Хочу быть уверенным, что под каким-нибудь деревом не валяется еще какая-нибудь дрянь. Я думаю, с таким магическим фоном, который должен идти от таких мощных вещиц, это будет не сложно.

— Само собой, Иван Федорович, — кивнул Дед Мороз, а затем они вместе с Островской ушли.

Следом за ними вышел и Борисов, который продолжал что-то бормотать себе под нос насчет бестолковых учеников. Как бывший полицейский, мастер-смотритель придерживался того мнения, что во всем виноваты именно они. Всем известно, что каждый ученик только и думает о том, как бы в свободное от учебы время устроить какую-нибудь шалость.

— Борис Алексеевич, вы проверяли башню? — спросил у Компонента Орлов, когда они остались втроем.

— Первым делом проверил. Защита в полном порядке, никаких подозрительных следов рядом нет, — ответил он. — Правда в такую погоду их и заметить было бы сложно, но это не столь важно. Барьер в порядке. Мне тоже пришла в голову мысль, что на территорию мог проникнуть кто-то чужой…

— Как по мне — это глупость, Иван Федорович, — твердо сказал Громов и поправил свою черную повязку на глазу. — Они не работают уже несколько сотен лет, с чего бы им включиться вновь?

— Возможно… — задумчиво пробормотал директор. — Однако, это не значит, что не следует проверять целостность барьера. Запечатали ее не зря… В таком случае, остается один вариант — эти артефакты оказались у кого-то из мальчишек после родительского воскресенья. Хреново, конечно… Это означает, что кто-то хотел устроить в «Китеже» катастрофу, после которой вполне могли бы закрыть школу.

— Вот эта версия мне больше всего нравится, — поддержал Орлова мастер темных классов. — Желающих хоть отбавляй.

— Ну не знаю… — с сомнением в голосе сказал Щекин. — Родители приезжали к своим детям, не забывайте об этом, господа. Кто знает, как могло обернуться? Вдруг пострадало бы собственное чадо злодея?

Иван Федорович вновь поднялся со своего кресла и начал расхаживать по кабинету, как он всегда делал, когда ему нужно было о чем-то поразмыслить. Намотав с пару десятков кругов, он наконец остановился.

— И все-таки, это самая вероятная версия, а значит нужно ее проверить, — он посмотрел на Громова. — Если предположить, что родители учеников вряд ли пошли бы на такой шаг, то значит вариант всего один — это сделал кто-то из их друзей. В этот день не только близкие родственники навещают своих детей, так ведь?

— Очень правильная мысль, Иван Федорович, — вновь согласился Громов. — Если затевается большая игра, то чужих детей уж точно никто жалеть не будет.

— Роман Артемович, я попрошу вас заняться этим вопросом вместе с Борисовым. Нужно проверить все записи с камер видеонаблюдения и получить список тех, кто приезжал в качестве гостей, сопровождающих родственников учеников, — распорядился директор.

— Что вам даст эта информация? — спросил Щекин и нервно развел руками. — Надеетесь по ней что-то выяснить?

— Даже пытаться не буду, — ответил Орлов. — Передам ее Голицыну, а он уже пусть разбирается. Василий Юрьевич больше моего в таких делах соображает.

Он подошел к столу, взял одну из гидр и покрутил ее в руках.

— Если повезет, то и автора этих поделок он найти сможет. Может быть, от наших гостей к этому мастеру ниточку провести получится.