Черный Маг Императора 13

Глава 8

Этим утром мы с Лешкой оказались самыми ранними пташками. В столовой, кроме нас, было всего два человека. Парочка каких-то первокурсников, которые о чем-то там перешептывались, поглядывая на нас время от времени.

Глядя на них, я невольно улыбнулся и вспомнил свой первый курс, когда мы с Нарышкиным тоже частенько оставались в «Китеже» на выходных, чтобы провернуть какие-нибудь секретные планы. Тогда все что не затевалось, было для нас таинственным и загадочным.

У нас с Нарышкиным тоже была веская причина явиться на завтрак пораньше. Совсем скоро у нас начнутся занятия с нашими наставниками, так что не мешало перед этим хорошенько подкрепиться.

Раньше Чертков был не в особом восторге, если я завтракал перед занятиями с ним, но со временем стал разрешать и даже настаивать на том, чтобы я обязательно ел рано утром.

По правде говоря, сегодня аппетит у меня был не очень. После напряженной ночи все мышцы ныли, как после долгой тренировки. Как будто Ткач со мной целый день занимался и ни минуты не давал отдохнуть. Зато княжич рубал будь здоров и лишь после того, как принялся за третью порцию, решил у меня спросить:

— Ты чего не ешь, Макс? Яичница с беконом же, твое любимое, — спросил он и усмехнулся. — Или ты объявил голодовку?

— Сегодня ты вместо меня продуктовые запасы «Китежа» уничтожаешь, — сказал я ему, отодвинул тарелку и хлебнул немного кофе с молоком, которым надеялся сбросить с себя остатки сна. — Ты сразу весь противень брал бы, чего туда-сюда бегать?

— Да, что-то сегодня на меня нашло, — кивнул Лешка. — Сам удивляюсь. Ты же видел, у меня последние две недели вообще аппетита не было. Я уже думал, что заразу подхватил какую-нибудь. Ну знаешь, инфекция и все-такое. Даже думал в медицинский блок идти сдаваться целителям, но нет, отпустило.

— Я даже знаю, почему у тебя аппетита не было, — сказал я.

Нарышкин успел проглотить еще несколько кусков яичницы, прежде чем замер и удивленно посмотрел на меня.

— В каком смысле? Ты сейчас о чем?

— О твоей инфекции, разумеется, о чем еще? Я даже название ее знаю — Анастасия Дашкова, — я сделал несколько глотков, допил свой кофе и встал со стула. — Тебе кофе принести или лучше еще яичницы?

Нарышкин нахмурился, посмотрел на тарелку и отодвинул ее от себя.

— Пожалуй хватит на сегодня. Давай тащи кофе и рассказывай, что ты имеешь в виду.

Я специально задержался на пару минут дольше, прежде чем вернулся обратно. Хотел дать своему другу немного времени поразмыслить над моими словами. Парень он не глупый, может быть, и задумается, откуда у него аппетит появился и что это не случайность.

К тому моменту как я вернулся, Лешка уже сидел с мрачным видом. От хорошего настроения не осталось и следа. Это хороший знак. Значит кое-какие вопросы у него появились.

— Говори, — коротко бросил он, едва я сел за стол.

— Только пообещай, что после моего рассказа меня на дуэль не вызовешь, а то ты в последнее время прямо припадочный стал. Только слышишь фамилию Дашкова, как скулы ходуном ходить начинают.

После моих слов взгляд Нарышкина еще больше потяжелел, и я решил, что на этом достаточно. Он вполне готов меня выслушать и испытывать его терпение дальше будет лишним.

— Дружище, ты как себя чувствовал в последнее время? — повел я разговор. — Ну так, вообще… Общее состояние.

— Да не сказать, чтобы прямо здорово, я же тебе сказал, — ответил он. — Ты давай, не тяни резину, говори, что сказать хочешь.

— Ты только не злись и не подумай, что я как-то со зла, но… В общем, Дашкова наслала на тебя проклятье.

— Макс… Ты, конечно, мой друг и все-такое, но… — с легкой хрипотцой в голосе сказал он.

— Погоди, не рычи, — я выставил руку вперед, а затем наклонился над столом и сказал. — Это не обычное проклятье, чтобы тебе навредить. Просто она решила тебя приворожить, вот и все. Прошло бы еще немного времени, и ты бы вовсе перестал замечать дискомфорта, а вот избавиться от него было бы уже сложно.

Нарышкин сжал челюсти, а взгляд стал холодным и колючим. Но это он уже не на меня злился, это ему в голову правильные мысли начали приходить.

— Как ты об этом узнал? — с металлом в голосе спросил он.

— Сам подумай, — пожал плечами. — С того момента как вы помирились, ты таскаешься за ней как собачонка. С чего вдруг, спрашивается? Я тебя даже узнавать перестал. Так что странный вопрос… Что тут думать? Дураку ясно, что здесь дело не чисто. Вот я вчера и решил ночью проверить. Ритуал специальный провел…

Лешка открыл было рот, чтобы что-то спросить, но я его опередил и добавил:

— Только не спрашивай как и что, все равно ведь не расскажу. Насылать и снимать проклятья я умею, ты же сам знаешь… Все остальное спиши на мои странности… Надеюсь, ты не думаешь, что я вру? Сам знаешь, мне вообще фиолетово с кем ты там встречаешься, с Настей или Ульяной какой-нибудь…

Он помолчал еще немного, затем допил свой кофе и мрачно усмехнулся:

— Вот сучка хитрая, а… Я-то думаю, что она у меня все время из головы не выходит, зараза такая… — он посмотрел на меня, а затем тяжело вздохнул. — Уже хотел в это воскресенье с отцом разговаривать, чтобы он рассмотрел вопрос нашей помолвки, прикинь?

Я не стал ничего отвечать, зачем? Сказать Лешке, что я его еще и избавил от ссоры с отцом? Вряд ли Николай Федорович одобрил бы его выбор… Когда он Лешке советовал к кому-нибудь из девчонок присмотреться, там фамилии поизвестнее звучали… Совсем из другой весовой категории, можно сказать.

— Гадина! — вдруг осерчал княжич и треснул кулаком по столу, отчего вся посуда на нем со звоном подпрыгнула.

— Блин, Леха! Ну ты осторожнее со своим княжьим гневом! — попросил я его, вытирая бумажной салфеткой кофе, который расплескался из моей чашки. — Мебель зачем ломать?

Я посмотрел на первокурсников, которые как мыши шмыгнули из столовой, оставив нас вдвоем. Мобильник вроде не залит, все нормально. Теперь я могу идти на занятия, с Дашковой пусть сам разбирается.

— Ладно, я пошел, — сказал я, поднимаясь со стула. — После занятий созвонимся.

Он посмотрел на меня таким взглядом, как будто впервые увидел и растерянно кивнул:

— Ага, созвонимся… Спасибо, Макс…

— Не за что. С тебя шоколадный торт за услуги, — сказал я и подмигнул. — Будет чем вечером с дедом и Софьей чай попить.

— Договорились…

После разговора с Лешкой мне и самому стало как-то легче. Было ощущение того, что я сделал хорошее дело. Ночью у меня было проскочила мысль, чтобы самому поговорить с Дашковой насчет всей этой ситуации, но потом подумал — какого черта? Она ведь не мне навредила, а Нарышкину, вот пусть он сам и решает, как с ней правильно поступать.

По правде говоря, мне кажется, что она не очень понимала, что делала, когда задумалась приворожить княжича. Все-таки она далека от проклятий и понимания, как они работают. Вряд ли отдавала себе отчет в том, что может своим приворотом серьезно навредить Лешке.

Но это ее не оправдывает. Незнание законов не освобождает от ответственности. Дориан правильно говорит, магия иногда бывает смертельно опасна, и перед тем, как что-то делать, лучше разобраться, как это работает. Так что пусть теперь пеняет на себя.

Завтрак затянулся чуть дольше, чем мне того хотелось бы, поэтому пришлось поторапливаться, чтобы не опоздать на занятия. Чертков ждать не любит. Еще решит мне устроить усиленную программу, а сегодня я к этому не готов.

Захватив в комнате все что нужно, я мчался в нашу учебную комнату как ветер и примчался без опозданий. Если мобильник не врет, то даже раньше на пять минут. Однако Александр Григорьевич к этому времени уже поджидал меня около входной двери вниз и, как всегда, встретил мрачным взглядом.

— Долго дрыхнешь, Темников. Я уже начал надеяться, что ты опоздаешь и можно будет тебя наказать, — по-моему он улыбнулся.

Во всяком случае, очень похоже и это было крайне необычно. Улыбающийся Чертков, это нечто из области фантастики. Да и вообще, он как-то свежее выглядит, не таким уставшим как обычно… Даже морщин на лице стало немного меньше, по-моему, или мне просто кажется? Нет, с ним определенно произошли какие-то перемены.

Я быстро окинул его взглядом и вдруг заметил, что у него новая трость! Раньше была совсем другая, старая и вся исцарапанная. Как по мне, она давно уже отслужила свое и просилась на свалку. Эта же была гладкой, темно-серого цвета, с набалдашником в виде черепа, в глазницах которого сверкала парочка первоклассных зеленых магических кристаллов. Явно они здесь не для красоты. Похоже, это не просто трость, а артефакт. Причем довольно мощный.

— Что смотришь? — спросил старик и постучал тростью об каменный пол. — Нравится?

— С виду вроде бы ничего, — сказал я. — Что она умеет делать?

— Все тебе расскажи, — усмехнулся он. — Подарок Романова за помощь с Иваном Нарышкиным. Надо же, расщедрился… Я и сам не ожидал… Хорошая вещица.

Подарок от Императора? Похоже мой разговор с Голицыным прошел не зря, и он передал Александру Николаевичу мою просьбу насчет подарка для Черткова. Глядя на старика, который вел себя как ребенок, мне даже стало его немного жаль. Интересно, как давно ему никто не делал подарков?

— Пару дней назад привезли, — продолжил он. — Я уже к ней так привык, что даже не знаю, как до этого без нее обходился. По сути, трость — это артефакт, который делает мое тело легче. Теперь мое долбаное колено болит не так сильно, как раньше.

— А что еще умеет? — спросил я, решив, что как для подарка от Романова, одного эффекта маловато.

— Слишком много вопросов задаешь, Темников, — ответил он и вновь стал самим собой, убрав улыбку со своего лица.

Я открыл перед ним дверь, чтобы он спускался первым. Да, наставник был прав. Походка у него и правда стала как-то легче. Было видно, что ему по-прежнему тяжело, но теперь, по крайней мере, он не выглядел старой развалиной, которая вот-вот рухнет на пол.

Едва я подумал об этом, как старик остановился и зашелся в приступе кашля, чем напомнил мне, что не все так хорошо, как кажется. Может быть, ходить ему стало немного легче, но и все на этом. Чувствует он себя по-прежнему хреново.

Я поднял со ступенек картонную папку, которая выпала у него из рук, и сунул ее себе под мышку. Кстати… Бумажная папка — это хорошо… Значит сегодня меня ждет теория и знакомство с новыми некросимволами. Видимо старик решил устроить для меня своеобразный легкий день в честь полученного подарка. Просто отлично! Как раз сегодня это было очень кстати!

Так и случилось. Едва мы вошли в кабинет, как Чертков сказал, что подошло время знакомить меня с последним некросимволом второй дюжины и переходить к третьей. Это означало, что совсем скоро я буду знать ровно половину от того, что известно самому наставнику.

Звучало очень весомо. Вот только была одна проблема — опыт. У меня его было немногим больше года, а у Александра Григорьевича — большая часть его жизни. Это ничем не заменишь.

— Ничего страшного, мой мальчик. Если не будешь лезть куда не надо, то тоже опыта наберешься, — утешил меня Дориан. — Это дело наживное.

Последним некросимволом из второй дюжины был Слово-Врата, которым можно было открыть обратный портал из некрослоя в любом месте. Наконец-то… Теперь мне было совсем необязательно тащиться туда, где я его открыл.

— Рано радуешься, Темников, — сказал наставник, глядя на мое довольное лицо. — Ты думаешь, почему я раньше не обучил тебя этому некросимволу, просто из вредности?

— Ну… Нет, наверное… — соврал я. На самом деле, я считал, что скорее всего именно так оно и было. — Может быть, не хотели облегчать мне жизнь раньше времени?

— Не говори ерунды, — скривился он. — Зачем мне утаивать информацию и делать некрослой для тебя еще опаснее? Не для этого я трачу последние годы жизни на тебя… Просто Слово-Врата — это очень опасный некросимвол, которым лучше пользоваться лишь в самом крайнем случае.

— Почему? Что с ним не так? — спросил я, в очередной раз убеждаясь, что не бывает все хорошо. Обязательно должен быть какой-то подвох.

— Он забирает слишком много энергии, Максим. Гораздо больше, чем любой известный мне некросимвол, — сказал он и посмотрел мне в глаза. — Любой, Темников. Даже некросимволы пятой дюжины требуют меньше. Именно в этом заключается причина, по которой я не хотел, чтобы ты знал его раньше. Рано или поздно у тебя возникнет желание применить его, и после этого ты останешься в некрослое навсегда. Слово-Врата могут прикончить тебя, всегда помни об этом.

Я немного помолчал, обдумывая его слова, и спросил:

— Тогда зачем вы сейчас учите меня ему?

— На это есть две причины. Во-первых, я хочу, чтобы первый раз ты испытал этот некросимвол на своей шкуре под моим контролем. Мне важно знать, что смысл моих слов дойдет до тебя через твой собственный опыт, и я должен быть рядом в этот момент. Уверен, что тебе понадобится моя помощь.

Он поерзал на своем стуле, затем опустил глаза и продолжил.

— Во-вторых… Если я буду слишком долго ждать, то вполне может случиться так, что ты не узнаешь его вовсе. Понимаешь, что я имею в виду? — спросил он и посмотрел на меня с мрачной улыбкой.

Я понимал… И надеялся, что это второе не случится. Мне оставалось добыть всего один компонент для того, чтобы приготовить Эликсир Жизни, который должен был помочь старику. Всего один…

— Вижу, ты понимаешь, — сказал он. — Значит будем считать этот вопрос закрытым. Пока просто заруби себе на носу — Слово-Врата ты должен использовать в самом крайнем случае. Когда другого выхода у тебя просто нет.

— Ясно, Александр Григорьевич, — кивнул я и посмотрел на лист бумаги, на котором был изображен некросимвол. Теперь от него веяло угрозой, а не спасательным кругом, который я мог бросить себе в любой момент.

В этот момент Чертков сунул руку во внутренний карман своего потрепанного пальто и вытащил оттуда небольшую лакированную коробочку. Он раскрыл ее, и я почувстовал аромат пиона.

Внутри лежали кусочки чего-то непонятного, похожие на медицинские пилюли. Только эти почему-то были серебряного цвета и, судя по запаху, он их притащил из некрослоя. Чертков взял одну из них, сунул в рот и начал жевать, с удовольствием причмокивая.

— Вкуснотища… — сказал он и протянул мне коробочку. — Хочешь попробовать? Я знаю, ты любишь всякие сладкие штуки.

— Что это такое? — спросил я, затем взял одну пилюлю и начал ее с интересом рассматривать.

— Сначала попробуй. Не бойся, это вкусно, — подзадорил меня наставник. — Не думаешь же ты, что я буду тебя кормить всякой гадостью?

Я сунул пилюлю в рот и осторожно начал жевать. Она оказалась очень сладкой, по вкусу что-то близкое к финику и с легким привкусом ванили. Это и правда было вкусно. Никогда не ел ничего подобного.

— Ну как, нравится?

— Очень, — кивнул я. — Классная штука! Как финиковые желейки. Можно мне еще одну?

— Бери, конечно, — разрешил он и подождал, пока я суну в рот вторую пилюлю. — Это кусочки гусениц в ванильном сиропе.

— Каких гусениц? — не сразу сообразил я.

— Из некрослоя. Помнишь, пушистые такие, повсюду там лазят?

Тьфу… Тьфу… Агррххх… Тьфу…

Я выплюнул пилюлю на пол и вытер рукавом рот.

— Вы что, едите этих червяков⁈

— А что здесь такого? — хохотнул Чертков. — Ты же сам сказал, что это очень вкусно.

— Фу… Мерзость какая… Тьфу…

Он захлопнул коробочку и спрятал ее обратно в карман.

— Ничего, привыкнешь. Между прочим, они очень хорошо помогают от головной боли, — сказал он. — А если их есть регулярно, то червяки вообще не будут на тебя никак реагировать и начнут принимать за своего.

— Даже не буду спрашивать, о чем вы думали, когда впервые решили приготовить из червяков конфеты, — скривился я, ощущая во рту финиково-ванильный привкус.

— Меня научил мой учитель, а я научу тебя, — ответил он. — У меня тоже была примерно такая же первая реакция, но со временем это пройдет. Кстати, это не единственная съедобная вещь, которую можно найти в некрослое. Между нами говоря, все они приносят практическую пользу, так что зря ты так кривишься. Говорю же, не стал бы я кормить тебя всякой гадостью.

То есть желейки в сиропе из пушистых червяков, это нормально? Представляю того, что старик считает гадостью.

— Получается значит… Вы хотите сказать, что едите некротварей? — осторожно спросил я.

— Не совсем так категорично, конечно… И не только некротварей, — ответил он. — Но вообще, да.

Жесть просто… Как много в этом мире информации, которой я бы с удовольствием не знал…

— Ну что, продолжаем дальше? — спросил он таким тоном, как будто мы с ним просто выпили по чашке чая. — У нас впереди еще много работы. Итак, вот он твой первый некросимвол из третьей дюжины…