Честь в огне

Глава 3

Тиритоны уже более трех месяцев находились в пути. Всем казалось, что Бром просто не хочет возвращаться домой. Они пересекали длинные дороги, часто делали остановки, которые продолжались несколько дней. Бром часто гулял в одиночестве, размышляя о чем-то. Но вот в один солнечный день он увидел их замок вдали. Повелитель приказал сделать небольшую остановку и смотрел на замок издалека. В этот момент Стелла впервые после многих месяцев решилась подойти к нему поближе.

— Как мы будем жить дальше? — тихо задала вопрос дама, скрестив руки на груди.

— Как прежде, не вмешиваясь в наши личные жизни. — ответил король и продолжил, предвосхищая ее следующий вопрос — Эрни я помогать не стану.

— Но он же твой главнокомандующий! — Стелла подняла взгляд к небу и посмотрела на легкие облака.

— Должности я его не лишаю. Пока что. Но он должен сам разрулить эту ситуацию. Когда вернется — прощу.

Они погрузились в молчание, ничего больше не говоря. Стелла и Бром стояли рядом, но между ними были горы и равнины, моря и океаны. Они были абсолютно чужими людьми.

— Скажи, а наши дети действительно наши? — это вопрос измучил Брома много лет, и, наконец, он решил узнать истину.

Стелла развернулась и посмотрела ему в глаза. Она взяла его руку в свою и положила ее на то место, где билось ее сердце.

— Клянусь богами и всем, что у меня есть. Они — твои дети, твои. И я тебя любила, когда они были зачаты. — В ее словах была правда и неправда, и иногда Стелла сама не знала, где истина.

Бром не ответил и убрал руку из ее ладони. Дама закрыла глаза и почувствовала, как он удаляется все дальше и дальше от нее. Из-под ее длинных ресниц блеснули слезы.

— Все в порядке, мамочка? — ласковым голосом Мицелла заставила мать обернуться.

— Да, все хорошо. — улыбнулась она, поправляя прядку волос дочери, которая упала на лицо девушки.

— Не знаешь, когда мой дядя может вернуться?

— Нет, дорогая, но обещаю, я что-нибудь придумаю.

Стелла обняла дочь и поцеловала ее русые волосы. А девочка молилась только о том, чтобы этот кошмар как можно скорее закончился.

При закате они вернулись в замок. Слуги переносили багаж во дворец с повозки, а королевская семья и их гости разошлись по своим комнатам. Только Роран пошел не к себе, а к единственному человеку, который мог помочь. Его отцу. Филипп Тиритон уже не молод, его лицо было покрыто глубокими морщинами, русые волосы практически все побелели, а на крючковатом носу были очки. Этот человек был умен и хитер. Последние 7 лет он управлял всеми финансами в королевстве Антропос.

— Здравствуй, Роран. — мужчина откинулся на спинку стула. — Похоже, только ты не отправился в ближайший публичный дом после прибытия. Путешествие не задалось? Есть проблемы с подписанием договора?

— Никакого договора не будет. — Роран сел в кресло и закрыл глаза, понимая, как сильно он устал.

— Я ничего не понимаю, мы же несколько месяцев вели переговоры с Айсаками, и все было прекрасно.

— Да, было. До того момента, как Эрни сбросил принцессу Ясению с башни.

— Что?! — Филипп вскрикнул от ярости, как раненый зверь.

Роран выдохнул и стал рассказывать отцу о поездке во всех деталях, опуская то, что у его детей был роман. Подобное откровение могло просто уничтожить отца. Филипп внимательно слушал сына, не перебивая его. Когда юноша закончил рассказ, за окном уже восходила луна. Пожилой мужчина потер уставшие глаза.

— Полный идиот, боже, какой тупица! — Филипп с нежностью взглянул на своего отпрыска. — Ты все мне рассказал до мельчайших деталей?

— Все, что сам знал. — Роран солгал, испытывая горькое ощущение стыда, но у него не было другого выбора — Завтра на рассвете я отправлюсь в Дуэргар и попрошу помилования, или по крайней мере, смягчения приговора.

— Вот это да. — Филипп подумал, глядя на огонь, пляшущий в камине. — Эрни мог бы стать претендентом на трон в десяти королевствах, но его промахи очень дорого обходятся.

Когда Роран вышел из кабинета, он направился в сад, чтобы насладиться южным воздухом и ароматом роз, которых ему так не хватало. Он прошел по тропинке, по обеим ее сторонам стояли разнообразные кусты роз. Дойдя до фонтана, Роран заметил Арию. Он был поражен смелостью этой девушки и начал сомневаться в своем союзе с Наримом.

— Добрый вечер, леди Ария. — Он повернулся к голосу карлика. — Вы не слишком поздно гуляете по саду? Нужно отдохнуть, ведь пришлось преодолеть долгий и мучительный путь, чтобы сюда попасть.

— Мне не хочется спать. — Девушка пожала плечами. — Я вышла подышать свежим воздухом.

— А вы не желеете? — Мужчина сел на край мраморного фонтана и опустил пальцы в прохладную воду. — Вы же покинули свой родной дом из-за человека, которого едва знаете. Это очень необдуманное решение.

— А вы когда-нибудь любили? — С игрой пальцев на краю своей косы спросила Ария. — Я люблю вашего племянника и хочу быть рядом с ним.

— Дорогая девочка, любовь — это очень жестокая вещь. — Роран похлопал ладонью по руке Арии. — По крайней мере, в нашей семье она принесла только несчастье. Возьмите моего брата, он никогда не был счастливым и, возможно, уже никогда не будет.

— То есть слухи о нем и королеве правда? — Тихо спросила Ария, не нарушая шороха листвы на деревьях.

— Да, Эрни безумно любит ее. Боже, я не должен об этом говорить! Если это раскроется, множество жизней будут уничтожены!

— Вы можете мне доверять, я никому не скажу, клянусь.

— Но, возможно, все началось после того, как мы потеряли нашу мать. Эрни был очень огорчен ее уходом, а Стелла оставалась рядом. Со временем он понял, что она — единственный человек, который ему нужен в этой жизни, чтобы дышать, к сожалению. Он готов пойти на все, даже на то, что вызывает стыд. Он ненавидит сестру за это, но так повторяется каждый раз. Сами решайте, дар ли это — любить или же самое большое проклятие…

По прошествии некоторого времени после исчезновения Аэлины, Брук ощутила себя безутешной и одинокой на севере. Кроме Сапфиры и Цареубийцы, у нее не было никого, с кем было бы возможно поговорить, но даже с ними она старалась соблюдать дистанцию. Но однажды, одно облачное утро, ей принесло радость. В это самое утро, Эрни, как обычно, ожидал ее с завтраком. Последние месяцы в заключении сделали свое дело — волосы выросли и теперь свисали на его лицо, на подбородке появилась щетина. Он мечтал о горячей ванне, но знал, что его желание не суждено осуществиться. Единственным утешением оставались разговоры с Сапфирой и книги, которые он умолял Брук дать ему тайно, чтобы не сойти с ума.

— "Замечаешь ее, Сапфира?" — мужчина задал вопрос мысленно Сапфире.

— "Оставь меня в покое, здесь подъехали гости, и они просто прекрасны!" — ответила она.

— "Итак, что там вообще происходит?" — не выдержал мужчина.

На мгновение воцарилась тишина.

— "Сапфира!"

— "Ой, извини, я наблюдала за красавцем, который провожал Брук к темнице. Она скоро придёт" — прервала его мысленная связь Сапфира.

Эрни не успел ответить, как Сапфира прервала контакт. Но тишина вокруг мужчины не продолжалась долго — через несколько минут дверь тюрьмы открылась. Теперь его ожидала гречневая каша. Брук сделала то же самое, что и каждый день. Однако на этот раз Брук казалась рассеянной, и на ее лице играла улыбка.

— Ты знаешь, что каша уже застывает? — не смог сдержаться Эрни, продолжая есть. — Кто этот мужчина?

— Сапфира уже передала? — улыбнулась Брук. — Из королевства Фейрис приехали целители, чтобы разбудить Госпожу Ясению, а кто этот мужчина — не так уж и важно.

— Так что, вы встречаетесь? — ухмыльнулся мужчина.

На это вопрос последовало молчание, но Брук покраснела и отвернулась, словно…

— Ты что, до сих пор не имела дело с мужчинами? — Эрни свистнул, увидев, как она выпучила глаза от негодования и гнева.

— Тебя это не касается! — Брук села на корточки и указала пальцем на мужчину. — Ты ведешь себя нагло, цареубийца!

— Послушай, я знаю, что я тебе не нравлюсь. Я тоже не в восторге от тебя, но я просто пытаюсь предостеречь. — Эрни отодвинул ее руку. — Будь осторожна, мужчины… непостоянны.

— Ты меня достал!

Брук быстро схватила тарелку и вышла, громко хлопнув дверью.

— "Знаешь, что ты был груб?" — снова прозвучал голос Сапфиры в голове.

— "Я это понимаю, просто если что-то случится, кто будет слушать? Я не собираюсь." — ответил Эрни.

Сапфира не ответила, но Эрни почувствовал, что дракониха засмеялась.

Королевство Фейрис было известно своей способностью исцеления. Их лекари могли вылечить любые болезни и изгнать все недуги. Они приготовили особый отвар для маленькой принцессы и произносили особые молитвы. Шаол и Летисия стояли в углу комнаты, держась за руки, в ожидании вердикта. Но королева смутил грохот за окном, и он подошел к окну. Внезапно его взгляд упал на Киару, стреляющую из лука по мишеням. Она делала это так ловко и быстро, словно все дни напролёт тренировалась вместе с мальчишками из окрестностей.

— Скоро я вернусь. — быстрым шагом произнес мужчина, покидая комнату.

Когда правитель вышел на двор замка, Киара вежливо поклонилась и подошла к нему. Вместе с ней было пять мальчиков, которые моментально разбежались в разные стороны.

— Трусы! — выкрикнула Киара им на прощание.

— Я жду объяснений, юная леди. — суровым голосом сказал мужчина, однако девочка не отводила взгляда — Я не разрешал тебе тренироваться! Ты будущая леди Айсаки.

— Меня не интересует идея выйти замуж и рожать детей. — развела руками Киара — Посмотри на Брук. Она сильная, участвовала в битвах и полностью довольна своим одиночеством!

— Если ты так считаешь, значит, ты очень наивна. — провозгласил Шаол, потирая виски — Она прошла через многое, что тебе и не снилось.

— Я хочу приключений. — упрямо проговорила девочка.

— Ладно, вижу, что я тебя не отговорю — мужчина погладил ее каштановые волосы. — Ты поедешь со мной в Антропос за Арией?

Киара вскочила и крепко обняла отца за шею, а он улыбнулся, наблюдая, как с неба падают большие снежинки. В это время из замка выбежала служанка.

— Ваше величество, госпожа Ясения пришла в себя!

Очнувшись Ясения, увидела на свою маму, которая плакала и касалась ее маленькой ладошки поцелуями. Но глаза маленькой принцессы изменились. В них пропало детское безмятежность, которое присуще всем детям. Вместо этого в зеленых глазах девочки ярче всего проступает мудрость и зрелость. Один из старцев разгладил свою седую бороду и вздохнул.

— Маленькая принцесса больше никогда не встанет на ноги, — старец опустил голову, — но, по-видимому, она посетила другие миры, когда находилась в забытье. Ее глаза могут видеть прошлое и будущее всех нас.

— Я приказал исцелить свою дочь, а не проклинать ее! — Шаол сжал кулаки до белизны костей, — Что же вы с ней сделали?!

— Не мы, — размеренно отозвался мудрец, — так суждено ей. Вот такие решения принимает богиня судеб. Я сам приготовлю лекарство, чтобы облегчить ее боль.

Старец замолчал и поднял руку, приказывая другим мужчинам встать с колен. Они вышли, закрыв за собой массивные дубовые двери. Семья осталась одна со своим горем. В глазах родителей виднелась огромная печаль, но только Киара сохраняла спокойствие. Она подошла к кровати и села рядом, улыбаясь Ясении и взяв ее за руку.

— Мастерица же ты спать! — сказала она.

— Не стоит печалиться напрасно, — едва улыбнулась маленькая девочка, — Все предопределено судьбой, так должно было случиться.

Шаол приблизился к ним и крепко обнял своих женщин. И никто не заметил, что за дверью стояла служанка, сжимая в руке небольшой хрустальный флакончик с ядом.

В каждом замке есть теплица с красивыми цветами и различными растениями. И есть скрытые уголки, которые хранят чужие тайны. У небольшого фонтана, который напоминал горную реку, стояла женщина восточной красоты. Ее изящные пальцы пробегали по черным прядям волос, а ее глаза с нетерпением ждали кого-то. Когда она увидела высокого, привлекательного мужчину, бежавшего к ней, ее глаза засияли благодарностью. Их губы соединились в страстном и нежном поцелуе.

— Я не могла выносить эти часы без тебя, — шепнула Камилла, поглаживая волосы возлюбленного, словно смолянистые ручьи, — Чарльз, почему мы не можем объявить о нашей свадьбе всем?

— Не лучшее время, каждый день может прийти война, — ответил молодой человек, — А если я отправлюсь на фронт, будешь ждать меня?

— Конечно, мы будем ждать тебя, — женщина положила руку на свой живот, — У нас всегда будут драгоценные минуты счастья. У нас втроем.

— Хм, я до сих пор не могу поверить, что скоро стану отцом.

— А кто была эта леди, с которой ты разговаривал на улице?

— Ох, поверь мне, Брук была просто старой знакомой, ничего больше. К тому же, что это за леди? Мужчина, одетый в женскую одежду, все мужчины выглядят привлекательнее, чем эта уродина, — смеялся мужчина, не подозревая, что Брук слушает все сказанное рядом.

Брук застыла среди великолепных кустов роз. Ей казалось, что ее сердце разобьется на миллионы осколков. Каждый раз, когда Чарльз приезжал, она оживала. Он говорил ей, что она прекрасна, по своему, но прекрасна. Он врал. Горячие слезы выступили из ее глаз, но Брук взяла себя в руки. Она оставила дворец и пришла в свой маленький деревянный домик. Она разжигала камин и зажигала свечи, чтобы осветить пространство от мрака. А потом, достав из большой плетеной корзины картошку, она начала чистить ее. Брук не замечала, как падают слезы с ее щек, и каждый раз нож оставлял порезы на ее пальцах. Ее сердце разрывалось от боли. Уродина. Чудовище. Мужчина в женской одежде. Она была рабыней, но никак не леди. Никто никогда не называл ее леди, и это причиняло ей боль.

Вновь день уступил ночи, и Эрни проводил бесконечные часы, погруженный в чтение. В последние дни он с увлечением изучал записки первого мореплавателя, которые рассказывали о его путешествиях по незнакомым морям, открытии множества островов и составлении карты десяти королевств. Когда Эрни услышал звук ключа в замочной скважине, он аккуратно согнул кончик страницы и положил книгу в сторону. Брук вошла в камеру и поставила на пол тарелку с вареной картошкой. Эрни не мог не заметить порезы на пальцах и ее опухшие глаза.

— Вы отлично готовите картошку, — пробормотал он, чтобы начать разговор.

Брук не ответила, ее губы и подбородок слегка дрожали. Она не хотела плакать прямо перед ним. Чтобы мужчина не заметил ее состояния, она взяла книгу и открыла ее.

— Твоя книга подходит к концу, завтра я принесу новую, — сказала она, сдерживая дрожь в голосе. — Госпожа Ясенина проснулась, но она больше никогда не сможет ходить.

— Мне жаль. Я не хотел этого, но у меня не было выбора, — прозвучало с сожалением и горечью в голосе Эрни. — Но это не единственное, что тебя волнует, правда?

Брук положила книгу на каменный пол, и Эрни заметил, как слезы скатились по ее лицу. Она не сдержала свою беспомощность перед этим человеком, которого должна была ненавидеть до конца своей жизни.

— Эй, что с тобой? — спросил мужчина тихо и погладил ее по плечу. — Что произошло?

— Это все моя вина, я ужасная женщина!

— Кто сказал тебе такую глупость? — мужчина приподнял бровь. — Тот щеголь?

— Я слышала, как он разговаривал с невестой обо мне, он сказал, что все мужчины привлекательнее меня!

— Ничего себе… Послушай, ты прекрасна, у тебя такие прекрасные глаза, ты смелая и добрая. Ты посещаешь меня два раза в день, приносишь книги. Я знаю, какие разговоры о меня говорят, и уже девять лет я не слышу ничего хорошего о себе. Да потом, он же разговаривал с невестой. Он просто не хотел выслушивать ревностные упрёки. Мужчины не любят женщины делают им разные выговоры, вот и стараются избегать.

— Ты жалеешь меня? — с равнодушием произнесла Брук, но все же села рядом с ним.

Эрни тихо засмеялся, вложив еще один кусочек картошки в рот, а его глаза наполнились глубокой печалью. Как у человека, который носил в сердце горе всего мира.

— Ты очень похожа на мою маму, Брук. Она тоже всегда говорила прямо, без лишних слов. Она умерла, когда мне было десять. Иногда я очень ее скучаю, — прикрыл глаза мужчина и погрузился в молчание.

Брук смотрела на него с изумлением. Она не ожидала такого открытия, словно гром прогремел на ясном небе. Она заметила знакомую боль в его коричневых глазах. Боль от потери самого близкого человека, матери. И это невозможно забыть, вычеркнуть из памяти.

— Я уже почти не помню ее лица, — признался Эрни. — И это просто ужасно.

— Я знаю. Мне было десять, когда я потеряла своих родных…

— Жаль мне тебя, правда, — Эрни посмотрел на нее с заботой.

Их взгляды встретились. В темной комнате воцарилось молчание, слышно было только мелодию ветра, шаги людей и лай собак с улицы. Брук вдруг осознала, как долго она могла смотреть в эти карие глаза, они притягивали ее, словно магнит. На мгновение она забыла о своей неприязни к этому мужчине. Мир исчез на несколько секунд, а сердце неверно пропустило удар.

— Мне пора, — взялась за себя Брук и встала с пола.

— Спокойной ночи.

Брук ушла, еще раз посмотрев на Эрни. Мужчина снова остался один, и ощущение пустоты оказалось сильнее.

— "Великолепно сработано!" — раздался радостный голос в уме Сапфиры, она смеялась безо всякой попытки скрыть свою радость.

— "Мне не нравится, как ты вмешиваешься в чужие отношения!"

— "Отношения? Боже мой, ты, наконец, понял?!"

— "Что ты имеешь в виду?"

— "Ах, уже целых четыре месяца намекаю тебе, что Брук — твоя истинная пара, а ты либо не понимаешь этого, либо не хочешь принять!"

Эрни замер в оцепенении. Казалось, весь мир на мгновение остановился. Он думал, что уже ничего в этой жизни не сможет его удивить, но просчитался.

— "Дорогая Сапфира, боюсь, ты ошибаешься. Это просто невозможно!"

— "Почему?" — усмехнулась дракоша.

— "Во-первых, я люблю Стеллу."

— "Ты ее не любишь, ты просто зависим от нее, это не аргумент."

— "Во-вторых, она страшная!"

— "Так ты сам себе противоречишь. Ты только что утверждал обратное."

— "Конечно, я утверждал. Потому что ее комплексы сильно бьют по самооценке, и это недопустимо."

— "Ты уже заботишься о ней…"

— "Спокойной ночи, Сапфира!"

Эрни лег на подстилку, закрыл глаза и надеялся скорее уснуть. Но его мысли снова и снова возвращались к словам Сапфиры. Брук — его истинная пара. Не Стелла, которую он каждый раз неистово любил, а Брук, которая всего лишь была надзирателем.

Когда Брук ворвалась в свой дом и громко захлопнула дверь, она пыталась успокоить свою бьющуюся от волнения грудь.

— Проклятие, — пробормотала она взволнованно.

Затем она направилась в прилегающую комнату, которая служила предбанником, и обмылась холодной водой. Заглянув в маленькое зеркало, стоящее на полке, она пригладила волосы. Пульс постепенно встал на свой привычный ритм…

Ночь была тихой и спокойной, все обитатели спали. Королева Летисия осталась в спальне своей дочери Ясении на ночь. Она сама спала, прикрыв голову одеялом и улегшись у ног своего ребенка. Однако дверь комнаты тихо приоткрылась, и сквозь щель ветер потушил все свечи. Летисия открыла глаза и увидела, как ее верная служанка наливает яд в стакан своей дочери. Женщина подбежала к ней и прижала к стене.

— Стража! — крикнула королева.

Солдаты бросились вперед и схватили служанку. Ясение проснулась, но вместо ужаса она молча смотрела на происходящее. Летисия схватила служанку за локоны и приказала ей смотреть в глаза.

— Кто приказал тебе это сделать? — спросила королева с ледяным голосом, полным власти.

Девушка молчала, а Летисия сильнее сжимала ее волосы в кулаке.

— Кто приказал?! — повторила королева с гневом.

— Стелла Тиритон, ваше величество, прошу, пощадите! Меня заставили! — умоляла преступница.

Это слово вызвало в Летисии волну ярости. Королева приказала разбудить Брук Пойнт и вместе они отправились в темницу. Эрни спал и не успел скрыть те вещи, которые он передал Брук. Подняв голову, он прислонился к стене и понял, что он серьезно подвел ее. Удар по щеке блондинки разорвал тишину.

— Я была наивной, я доверяла тебе, — протянула королева, покачивая головой.

— У вас нет права избивать Брук. Она всегда выполняла свою работу отлично и никогда не делала ничего плохого, — заявил Эрни, пытаясь защитить Пойнт.

— Замолчи, Цареубийца! По приказу вашей сестры, пытались отравить мою дочь. И все это время вы тайно замышляли убить моего ребенка!

Летисия кивнула охране, и они немедленно отняли все вещи, включая кровать. Эрни снова оказался в цепях. Но самым ужасным было то, что он увидел в глазах Брук — она думала, что он знал о планах его сестры. Через несколько минут он снова оказался во тьме, так же, как несколько месяцев назад.

Новый день наступил через несколько часов. Весь ужас ночи пронзил душу Эрни, который не мог найти покоя, поглядывая на дверь и ожидая появления Брук. Но она так и не пришла, не только ночью, но и весь следующий день. Сапфира тщетно рыскала в поисках девушки. Неразделимые часы, показывающие наступление дня, ничуть не облегчили страдания Эрни, и он, лишенный даже чувства голода, просто ждал. Наконец, скрипнула дверь, и его сердце забилось с облегчением. Но это ощущение не продлилось долго. К нему подошел Торн.

— Где Брук? — прошептал Эрни, надеясь услышать приятные слова.

— Скоро узнаешь, — ответил молодой человек — Вставай.

Эрни послушно протянул руки, которые были надежно связаны веревкой. В этот день заключенный впервые выходил из своей камеры. Темный коридор, освещенный всего несколькими факелами, отражаясь на каменных стенах позади, казался ему символом свободы. В течение многих месяцев он не видел улиц и солнечного света, который резко бил в глаза, и холодный воздух тяжело давил на грудь. Торн остановился на ступеньке, приказав цареубийце присесть рядом с собой. Эрни огляделся и понял, что находится в заднем дворе замка Севера. Люди и толпы собрались здесь и образовали круг вокруг деревянного столба, украшенного висячей кнутовой. К столбу приблизился высокий мужчина и обнажил кнут. Сердце Эрни перехватило дыхание. Он думал, что это будет его наказание, но к нему не приближались. Через несколько минут из другой башни вышел в доспехах мужчина, за которым следовала женщина с яркими короткими волосами. Это была Брук. На ней было только серое легкое платье, едва переваливает за лодыжки. Она шла к столбу с гордостью, без страха. Когда ее привязали к столбу и расстегнули пуговицы, полностью открывая ее спину, Эрни понял, что ожидает ее. Мужчина попытался подняться, но Торн остановил его.

— Взгляни, цареубийца, взгляни на последствия своих действий, когда жизни других ломаются, — сказал он, указывая на Брук.

Мужчина резко размахнулся кнутом, и ветер, подхваченный этим движением, ударил Брук по спине. На ее лице не было ни единой эмоции. Еще удар, потом еще один, но она молчала. Она смотрела на цареубийцу.

— Стойте! — прозвучал строгий голос из толпы, и наказание было прекращено. Но капли крови уже падали на землю.