Что делала Кейти

Глава X СВЯТОЙ НИКОЛАЙ И СВЯТОЙ ВАЛЕНТИН

— Что дети делают сегодня? — спросила Кейти, положив книгу «Норвегия и норвежцы», которую она читала уже в четвертый раз. — Я их не видела с завтрака.

Тетя Иззи, которая сидела с шитьем на другом конце комнаты, подняла глаза от своей работы.

— Не знаю, — ответила она, — может быть, у Сиси или еще где-нибудь. Думаю, они скоро появятся.

Ее голос прозвучал несколько странно и таинственно, но Кейти этого не заметила.

— Я составила вчера отличный план, — продолжала она. — Хочу, чтобы все они завтра вечером повесили свои чулки не в детской, а здесь, в моей комнате. Тогда я увижу, как они будут радоваться подаркам. Можно, тетя Иззи? Мне это доставит большое удовольствие.

— По-моему, это хорошая идея, — ответила тетя.

Она, как будто еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Кейти не могла понять, в чем дело.

Прошло уже два месяца с тех пор, как уехала кузина Элен. Пришла зима. За окном шел снег. Кейти смотрела на пушистые хлопья, которые, медленно кружась, падали на землю, но их вид не радовал ее, хотя и казалось, что в комнате стало уютнее и теплее. Какой приятной стала теперь эта комната! В камине горел яркий огонь. В воздухе витал аромат резеды, который шел от букетика в маленькой вазочке на столе. А лежащая в постели Кейти была совсем не похожа на унылую девочку из прошлой главы.

Визит кузины, хотя и длился всего один день, преобразил Кейти. Нельзя сказать, что она сразу стала совершенством. Так не бывает, даже в книгах. Но она шла по верному пути. И хотя иногда спотыкалась и оскальзывалась на этом пути, а порой теряла присутствие духа, однако, постепенно обрела веру в себя и больше уже не думала, что никогда ничего не сможет в жизни сделать.

Те тяжкие дни, когда все казалось ужасным, когда она была мрачной и раздражительной и гнала из комнаты детей, стоили ей горьких слез. Но она заставила себя взбодриться и старалась снова и снова, как бы ни было это трудно. Думаю, что, несмотря на временные неудачи, маленькая ученица свой первый урок усвоила хорошо.

Кузина Элен поддерживала ее, никогда о ней не забывала. Почти каждую неделю Кейти получала от нее маленький подарок. Иногда это был блокнотик для записей карандашом, которые она могла делать лежа. Иногда — интересная книга, или новый журнал, или безделушка для украшения комнаты. Темно-красный халат, который Кейти надевала с удовольствием, висевшую над диваном цветную гравюру с изображением осенних листьев и небольшую полочку для книг — все это тоже подарила Элен. Кейти любила оглядывать комнату, которая, казалось, была полна добротой и любовью кузины.

— Мне хочется положить каждому в чулок что-нибудь приятное, — продолжала она горячо, — но у меня есть только папиросные гильзы для папы и вот эти вожжи для Фила. — Она достала из-под подушки красивые шерстяные вожжи с колокольчиками, пришитыми ее собственными руками.

— Кловер я могу подарить мой розовый шарф, — вдруг сказала она. — Я только один раз его надела, вы же знаете, и не успела насажать пятен. Пожалуйста, достаньте его, тетя Иззи, и давайте посмотрим. Он в верхнем ящике.

Тетя Иззи принесла шарф. Он выглядел совсем как новый, и они решили, что шарф будет для Кловер хорошим подарком.

— Думаю, мне еще долго не понадобится шарф, — печально сказала Кейти. — И он очень красивый.

Когда она заговорила снова, голос вновь звучал оживленно.

— Кажется, я придумала хороший подарок для Элси. Знаете, тетя Иззи, я думаю, Элси — самый прелестный ребенок на свете.

— Я рада, что ты поняла это, — ответила тетя Иззи, которая всегда особенно любила Элси.

— Элси очень хочет иметь письменный столик, — продолжала Кейти, — а Джонни хочет санки. Но, Боже мой, это такие большие вещи, а у меня только два доллара и квотер[4].

Не говоря ни слова, тетя Иззи вышла из комнаты и вскоре вернулась, сжимая что-то в кулаке.

— Я не знала, что подарить тебе на Рождество, Кейти, — сказала она. — Элен присылает тебе столько всяких подарков, что иногда кажется — у тебя уже есть абсолютно все. Поэтому я решила подарить тебе это, а ты уже сама выбери, что тебе хочется. Но если ты решила сделать подарки детям, лучше сделай это сейчас. — И она положила перед Кейти новенькую хрустящую пятидолларовую купюру!

— Какая вы хорошая! — вскричала Кейти, покраснев от удовольствия. И вправду, в последнее время тетя Иззи, казалось, стала гораздо добрее. Быть может, Кейти своим порывом тронула лучшие струны ее души.

Теперь, став обладательницей семи с четвертью долларов, Кейти могла позволить себе великолепную щедрость. Она дала тете Иззи точные указания, какой именно столик ей хочется подарить Элси.

— Неважно, если он будет большим, — говорила Кейти, — но у него обязательно должна быть чернильница с серебряной крышкой, а ящик изнутри пусть будет обит синим бархатом. И, пожалуйста, купите немного листов писчей бумаги, и конверты, и ручку с пером, самую красивую, какую сможете найти. Да, и у ящика обязательно должен быть замочек с ключиком! Не забудьте, тетя Иззи.

— Не забуду. Что еще?

— Мне бы хотелось, чтобы санки были зеленые, — продолжала Кейти, — и чтобы у них было красивое название. Например, «Небоскреб». Джонни однажды увидела санки с таким названием, и оно ей очень понравилось. И, если останется немного денег, тетушка, купите, пожалуйста, какие-нибудь хорошие книжки для Дорри и для Сиси и, может быть, серебряный наперсток для Мери? Ее наперсток давно протерся. И немного конфет! И что-нибудь для Дебби и Бриджет — маленькие какие-нибудь подарочки. Думаю, это все!

Удавалось ли кому-нибудь купить такую массу вещей на семь с четвертью долларов? Тете Иззи надо было быть волшебницей, чтобы выполнить все заказы Кейти. Тем не менее ей это удалось, и на следующий день все драгоценные свертки были доставлены домой. Как радовалась Кейти, когда развязывала бечевки!

Все было куплено удачно.

— Там не было «Небоскреба», — сказала тетя Иззи, — и я купила вместо него «Снегоход».

— И прекрасно, это название мне даже больше нравится, — заметила Кейти, очень довольная. — Ой, спрячьте их, спрячьте скорее! — вдруг закричала она в испуге. — Кто-то идет. Этим «кем-то» оказался папа, который всунул голову в дверь как раз в тот момент, когда тетя Иззи, нагруженная свертками, торопливо шла через холл.

Кейти была рада побыть с ним наедине. Был у нее маленький секрет, который она хотела обсудить только с ним. Секрет касался тети Иззи, для которой у Кейти еще не было подарка.

— Я подумала, может быть, ты купишь для нее книгу, такую же, как у кузины Элен. Она очень понравилась тете Иззи, — предложила Кейти. — Я не помню точно ее название. Что-то о призраке. Но я истратила все свои деньги.

— Об этом не беспокойся, — сказал доктор Карр. — Это я беру на себя. «Призрак креста» — ведь так называется книга? Я куплю ее сегодня.

— Ах, спасибо, папа! И, пожалуйста, купи книгу с коричневым переплетом, потому что у кузины такой. И смотри, чтобы тетя Иззи ни о чем не догадалась. Будь осторожен, папа!

— Я ее проглочу вместе с коричневым переплетом, — сказал папа и сделал «страшное» лицо. Ему было приятно видеть Кейти снова оживленной.

Все эти приятные заботы так завладели ее мыслями, что она не заметила почти трехдневного отсутствия детей, которые в другие дни постоянно осаждали ее комнату. Однако после ужина все они появились у Кейти весьма довольные, будто где-то прекрасно провели время.

— А ты не знаешь, что мы делали, — начал было Филли.

— Замолчи, Фил! — строго шикнула на него Кловер. Потом она выдала всем по чулку, и дети принялись развешивать их по разным местам.

Дорри повесил свой чулок на каминную решетку с одной стороны, а Джонни — с другой. Кловер и Фил поместили свои на двух ручках бюро.

— А я повешу свой сюлок сюда, поближе к Кейти, стобы она его первым увидела утром, когда проснется, — сказала Элси и прикрепила свой чулок к столбику кровати.

Потом все расселись кружком перед камином и принялись писать свои пожелания на листках бумаги, чтобы потом бросить их в огонь и посмотреть, сгорят они или улетят в трубу.

Если улетят, значит, Санта-Клаус сохранит их и выполнит пожелания.

Джон пожелала санки и кукольный чайный сервиз, а еще — продолжение книги «Семья Робинзон из Швейцарии». Дорри написал на своем листке следующее:

Исписав свои листочки, дети бросили их в огонь. Пламя вспыхнуло, и бумажки исчезли. Никто не мог сказать, что с ними стало. Джон решила, что они улетели в трубу, но Дорри сказал, что нет, сгорели.

Фил бросил свой листок после всех. Минуту он горел, потом превратился в золу.

— Значит, ты ничего не получишь, что бы ты там ни написал! — сказал Дорри. — А что ты написал, Фил?

— Ницего, — ответил Фил. — Только «Филли Карр».

Дети ахнули.

— Я написала «письменный столик», — призналась Элси печально. — Но листок сгорел.

Услышав это, Кейти усмехнулась.

Потом составила свой список Кловер. И прочла вслух:

Она бросила листок в огонь, и все увидели, что он улетел в трубу.

— Как странно! — заметила Кейти. — Остальные листочки сгорели.

Дело в том, что Кловер, которая была маленькой плутовкой, проскользнула к двери и открыла ее как раз перед тем, как стала составлять свой список. Неудивительно, что сквозняк унес листок наверх, в трубу.

Вскоре появилась тетя Иззи и велела всем отправляться спать.

— Я знаю, что завтра утром, — сказала она, — вы все, как только проснетесь, кинетесь опрометью сюда. Но сейчас нужно идти спать.

После их ухода Кейти вспомнила, что никто не предложил ей повесить свой чулок. Подумав об этом, она почувствовала легкую обиду. «Наверно, они забыли», — сказала она себе.

Немного позднее пришли папа и тетя Иззи и стали набивать чулки подарками. Это было очень приятно. Потом все чулки принесли Кейти, и она разложила их по порядку, как ей хотелось.

В нижнюю часть чулка клали конфеты и апельсины. Потом — свертки разных размеров и форм, завернутые в белую бумагу, перевязанные лентами и снабженные этикетками.

— Что это такое? — спросил доктор Карр, видя, как тетя Иззи запихивает в чулок Кловер какой-то длинный, узкий пакет.

— Щетка для ногтей, — ответила тетя Иззи. — Кловер нужна новая.

Как смеялись папа и Кейти!

— Не думаю, чтобы Санта-Клаус делал такие подарки, — сказал доктор Карр.

— Значит, он просто грязный, неопрятный старик, — сурово ответила тетя Иззи.

Столик и санки были слишком большими и, конечно, не могли влезть ни в какой чулок, поэтому их обернули в бумагу и положили под чулками. К десяти часам все было готово. Папа и тетя Иззи ушли. Кейти долго лежала, смотря на удивительные «ноги» в чулках, которые висели и покачивались от жара в камине. Потом она заснула.

Ей показалось, что она проспала всего минуту, когда кто-то тронул ее и разбудил. Однако было уже утро, и это Филли в ночной рубашечке вскарабкался на кровать, чтобы поцеловать ее! Остальные дети, полуодетые, танцевали у кровати со своими чулками в руках.

— Счастливого Рождества! Счастливого Рождества! — кричали они. — Смотри, Кейти, какие чудесные подарки!

— Ах! — громче всех вскрикнула Элси, которая в эту минуту увидела свой столик. — Санта-Клаус принес мне его. Но нет, на нем написано «От Кейти»! Кейти, милая, какой красивый столик, я так счастлива! — Элси обняла Кейти и заплакала от радости.

Но что за странный предмет стоит за кроватью? Кейти всмотрелась и протерла глаза. Его точно не было здесь, когда она заснула. Как он сюда попал?

Это была настоящая маленькая елка в красном цветочном горшке. Горшок был обвит полосками золоченой бумаги, золотыми крестиками и звездочками. Все выглядело красиво и празднично. Ветки елочки были украшены апельсинами, орехами, румяными яблочками, шариками из воздушной кукурузы, бусами из ярких ягод и маленькими пакетиками, перевязанными разноцветными лентами. Елка была такой нарядной, что у Кейти вырвался крик удивления и восторга.

— Это рождественская елка для тебя, потому что ты больна! — объяснили дети и все сразу постарались ее обнять.

— Мы все сделали сами, — заявил Дорри, прыгая на одной ножке. — Я приклеивал звезды к горшку.

— А я поджаривал кукурузу! — кричал Филли.

— Тебе нравится? — спросила Элси, обнимая Кейти. — Вот этот пакетик с зеленой лентой — это мой подарок. Хочу, чтобы ты была им довольна. Давай посмотрим, что в нем, прямо сейчас!

Конечно, Кейти согласилась. Чего только не было в этих пакетиках! Каждый сверток дети украшали сами, полностью отказавшись от помощи взрослых.

Элси подарила сестре перочистку, украшенную серым фланелевым котенком. Джонни — маленький чайный подносик из алой жести.

— Разве он не кра-си-вый? — спросила она восхищенно.

Дорри подарил Кейти огромного красно-желтого паука, который дико стрекотал, когда его раскачивали на шнурке.

— Они не хотели, чтобы я покупал его, — объяснил он, — но я купил! Хочу, чтобы ты порадовалась, Кейти!

— Конечно, я очень радуюсь, — смеялась Кейти, моргая, когда Дорри размахивал своим пауком у нее перед глазами.

— Ты можешь играть с ним, когда остаешься одна, — заключил Дорри, весьма довольный.

— Но ты не заметила, на чем стоит елка, — сказала Кловер.

А стояла она на кресле, очень большом и странном, с высокой мягкой спинкой и подставкой для ног.

— Это подарок папы, — пояснила Кловер. — Смотри, спинка откидывается назад, и кресло превращается в кровать. — Папа говорит, скоро ты сможешь лежать на нем у окна и смотреть, как мы играем.

— Правда? — переспросила Кейти с сомнением. Она еще ощущала боль при каждом движении.

— А посмотри, что привязано к ручке кресла, — сказала Элси.

Там оказался маленький серебряный колокольчик, на ручке которого было выгравировано «Кейти».

— Его прислала кузина Элен. Если захочешь, чтобы кто-нибудь пришел, звони в колокольчик, — объяснила Элси.

И еще, и еще сюрпризы… К другой ручке кресла была прикреплена красивая книга. Она называлась «Огромный, огромный мир». Внутри была надпись: «Кейти от нежно любящей ее Сиси». На книге лежал большой пакет с сушеными вишнями от миссис Холл. Дети считали, что у миссис Холл самые вкусные сушеные вишни.

— Какие вы все чудесные! — проговорила Кейти со слезами благодарности на глазах.

Это было славное Рождество. Дети потом говорили — самое замечательное в их жизни. И хотя Кейти не могла бы сказать так, но она радовалась со всеми и была очень счастлива.

Прошло еще несколько недель, прежде чем она смогла воспользоваться новым креслом, но, однажды попробовав, нашла его очень удобным. Тетя Иззи утром одевала ее, подкатывала кресло, откидывала спинку вровень с кроватью и с большой осторожностью постепенно передвигала Кейти в кресло. Когда ее катили по комнате, было больно, но смотреть, сидя у окна, на облака, проходящих людей и играющих в снегу детей доставляло девочке огромное удовольствие. Насколько огромное, поймут только те, кто, подобно Кейти, вынужден был лежать полгода в кровати, не видя окружающего мира. Теперь с каждым днем она становилась бодрее и веселее.

— Каким добрым был Санта-Клаус в этом году! — заметила она однажды в разговоре с Сиси. — Хорошо бы, еще какой-нибудь святой посетил нас. Но я не знаю никого, кроме кузины Элен, а она не может приехать.

— Но есть еще святой Валентин, — напомнила Сиси.

— Ой, правда, какая светлая мысль! — вскричала Кейти, всплеснув руками. — Сиси, давай сделаем что-нибудь замечательное в День святого Валентина! У меня есть идея.

Две девичьи головки сблизились. Подружки долго тихими голосами обсуждали свой секретный план. В чем он состоял, мы узнаем позже.

Валентинов день пришелся на пятницу. Когда в четверг после полудня дети вернулись из школы, тетя Иззи, к их большому удивлению, сказала, что к ним на чай пришла Сиси и что все они сейчас должны идти наверх, чтобы привести себя в порядок.

— Но ведь Сиси приходит почти каждый день, — заметил Дорри, который никак не мог усмотреть связи между приходом Сиси и необходимостью вымыть лицо и руки.

— Да, — согласилась тетя Иззи, — но сегодня вечером вы будете пить чай в комнате Кейти. Вот приглашения для каждого из вас.

Действительно, каждого ждала аккуратная записочка с пожеланием «иметь удовольствие видеть Вас во дворце Королевы Кэтрин сегодня в шесть часов пополудни».

Вот это приглашения! Дети ринулись наверх и очень скоро, умытые и красиво причесанные, вежливо стучались в дверь «дворца». Как красиво это звучало!

Комната, тщательно убранная, ждала гостей. Кейти в своем кресле сидела возле камина, Сиси расположилась около нее, а рядом с ними стоял круглый стол, накрытый белой скатертью, и на нем были расставлены бокалы с молоком, бисквиты, клубничный джем и пирожки. Посередине стоял глазированный торт. Поверх глазури были выложены розовые буквы, и Кловер, подавшись вперед, прочла: «Святой Валентин».

— Что это такое? — спросил Дорри.

— Сегодня канун Дня святого Валентина, — объяснила Кейти. — Дебби помнила об этом и испекла торт.

Больше ничего не было сказано о Дне святого Валентина. Последняя розовая буква его имени была съедена, и стол после ужина убран. Вдруг, когда дети сидели у огня, раздался громкий стук в дверь.

— Кто бы это мог быть? — спросила Кейти. — Кловер, посмотри, пожалуйста.

Кловер открыла дверь. Там стояла Бриджет, держа в руке письмо и стараясь изо всех сил не рассмеяться.

— Вам письмо, мисс Кловер, — сказала она.

— Мне?! — вскричала Кловер, очень удивленная. Она закрыла дверь и положила письмо на стол.

— Как интересно! — воскликнула она, посмотрев на бело-зеленый конверт. Чувствовалось, что внутри что-то объемное. Кловер сломала печать. Из конверта выпала маленькая, зеленого цвета, подушечка для булавок в форме листка клевера[5] с тонким стеблем из проволоки, обмотанной зеленым шелком. К подушечке была приколота бумажка с такими стихами:

Первый раз в жизни Кловер получила «валентинку». Она была в совершенном восторге.

— Как вы думаете, кто это прислал? — воскликнула она. Но прежде, чем кто-либо успел ответить, в дверь снова громко постучали. Дети даже подпрыгнули. Дверь открылась, и в комнату снова вошла Бриджет со вторым письмом.

— На этот раз письмо Вам, мисс Элси, — сказала она с улыбкой.

Все дети кинулись к письму и в мгновение ока вскрыли конверт. Внутри оказалась маленькая печатка из слоновой кости, на которой старыми английскими буквами было выгравировано «Элси», а рядом — лист бумаги с такими стихами:

— Это прекрасно, как сказка, — прошептала Элси. Глаза ее от удивления стали огромными, как блюдца, пока Сиси читала стихи.

И снова стук в дверь. На этот раз принесли целую пачку писем — всем по одному. Только Кейти, к ее великому удивлению, получила сразу два письма.

— Как это могло случиться? — удивилась она. Но, заглянув во второй конверт, она узнала почерк кузины Элен и решила прочитать ее письмо после всех «валентинок».

Дорри первым вскрыл свой конверт и нашел в нем стихи и картинку, на которой был изображен великолепный торт. (Понятно, почему позднее Дорри так часто ходил к дантисту.)

Эта «валентинка» вызвала у детей дружный смех.

В конверте Джонни оказались бумажная девочка в красной шапочке и такие стихи:

Джонни была безмерно счастлива, она очень любила бумажные игрушки.

Филли получил вместе с письмом пачку жевательной резинки. Письмо, написанное на листе писчей бумаги, гласило следующее:

Теперь послушайте мое письмо, — сказала Сиси, которая притворялась такой же удивленной, как все остальные, и делала вид, что с трудом может дождаться, пока Филли кончит читать стихи, посвященные ему. И она громко прочла:

— По-моему, эти стихи — самые лучшие, — сказала Кловер.

— Я так не думаю, — возразила Элси. — По-моему, самые лучшие — мои. И потом, у Сиси нет печатки. — И она погладила печатку, которую все время не выпускала из рук.

— Кейти, тебе надо было читать стихи первой, ты ведь старшая, — сказала Кловер.

— Они совсем короткие, — ответила Кейти и прочла:

— И это называется «валентинка»? — возмутилась Элси, и глаза ее засверкали. — Мне стыдно, Кейти! Стихи тебе должны быть самыми лучшими.

Кейти с трудом удержалась от смеха. Дело было в том, что на сочинение стихов для других ушло столько времени, что его едва хватило для себя самой. Боясь, что всем покажется странным, если для нее не будет совсем «валентинки», она в последний момент нацарапала этот старый стишок.

— Он, конечно, не очень хорош, — сказала она, стараясь казаться печальной, — но что ж поделаешь?

— Он плохой! — настаивала Элси и прижалась к ней, чтобы как-то загладить эту несправедливость.

— Какой чудесный вечер! — вырвалось у Джонни, а Дорри прибавил: — Да, у нас никогда не было такого, когда Кейти была здорова, не правда ли?

Кейти слушала со смешанным чувством радости и боли. «Похоже, дети в последнее время любят меня немножко больше, — сказала она себе. — Ну почему я не занималась ими так же много, когда была здоровой и сильной?»

Она не открывала письма кузины Элен, пока все не ушли спать. Прочитав его, она сразу поняла, что стихи кузины сильно отличаются от ее «валентинок». Для «валентинок» они были слишком серьезны и глубоки, как объяснила она Кловер на следующий день. «Они гораздо лучше, — прибавила она, — чем все “валентинки” на свете». И Кловер согласилась с ней.

Вот это стихотворение: