Что делала Кейти

Глава VII ВИЗИТ КУЗИНЫ ЭЛЕН

Однажды июльским днем несколько школьниц шли вместе домой. Когда они приблизились к воротам дома доктора Карра, одна из девочек, Мери Фриске, вдруг вскрикнула, увидев красивый букет цветов, лежавший прямо на дороге.

— Ой, — вскричала она, — посмотрите, кто-то бросил на дорогу цветы! Я их возьму себе.

Она наклонилась и хотела поднять букет, но как только ее пальцы коснулись стеблей, букетик, как живой, начал двигаться. Мери хотела его схватить, но букет прибавил скорость и исчез под воротами. С той стороны изгороди кто-то захихикал.

— Вы видели? — завизжала испуганная Мери. — Цветы сами убежали.

— Чепуха! — возразила Кейти. — Это наши несносные дети. — Открыв ворота, она позвала: — Джон! Дорри! Ну-ка покажитесь.

Но ответа не последовало, и никого не было видно. Букет лежал на дорожке, и, подняв его, Кейти показала девочкам конец длинной черной нитки, привязанной к стеблям цветов.

— Это любимая шутка Джонни, — объяснила Кейти. — Они с Дорри постоянно привязывают нитки к букетам и кладут их на дорогу, чтобы дразнить людей. Возьми их, Мери, если они тебе нравятся. Хотя, на мой взгляд, Джонни не умеет красиво составлять букеты.

— Как прекрасно, что начались каникулы! — воскликнула одна из старших девочек. — Где вы проведете лето? Мы собираемся на море.

— Папа сказал, что возьмет меня и Сьюзи на Ниагару, — сказала Мери.

— Я поеду к тете, — сказала Эллис Блер. — Она живет в очень красивом месте. Там есть пруд, а Том, мой кузен, обещал научить меня грести. А ты, Кейти, что будешь делать летом?

— Не знаю. Буду играть и весело проводить время, — ответила Кейти, подбросив в воздух ранец и снова поймав его на лету. Но ее подружкам такое времяпрепровождение не показалось заманчивым, и они посмотрели на Кейти с жалостью. И она вдруг поняла, что тоже хотела бы куда-нибудь поехать на каникулы.

— Может быть, и нас папа повезет куда-нибудь, — сказала она Кловер, шагая рядом с ней по усыпанной гравием дорожке. — Других везут же.

— Он слишком занят, — ответила Кловер. — Но мне кажется, что другим и вполовину не будет так весело на каникулах, как нам. Элен Робинс говорит, что отдала бы миллион долларов, чтобы иметь возможность играть с такими славными братьями и сестрами, как наши. И знаешь, Мери и Сьюзи очень плохо дома, хотя они и ездят летом по разным местам. У миссис Фриске тяжелый характер, она всегда говорит «нет». У девочек нет никакой свободы. Я бы не хотела так жить.

— Я тоже, — сказала Кейти, приободрившись от умных слов сестренки. — Ах, разве это не счастье — знать, что завтра не надо идти в школу? Каникулы — это прекрасно! — Она снова подбросила ранец, но ловить не стала, и он с треском шлепнулся на землю.

— Послушай, ты сломала свою грифельную доску, — сказала Кловер.

— Ну и пусть, она мне не понадобится восемь недель, — смеясь, щебетала Кейти, пока они взбегали на крыльцо.

Распахнув входную дверь, они помчались вверх по лестнице с криком: «Ура! Ура! Каникулы начались. Тетя Иззи, каникулы начались!» И внезапно остановились как вкопанные. В коридоре верхнего этажа царила суматоха. Из комнаты для гостей доносились глухие шлепки: из ковров и мягкой мебели выбивали пыль. Столы и кресла стояли перевернутые вверх ногами, а раскладная кровать, казалось, собралась на прогулку и стояла у лестницы, будто вот-вот начнет спускаться.

— Странно, — промолвила Кейти, стараясь обойти всю эту мебель. — Что здесь происходит? Тетя Иззи, кто к нам приезжает? Почему из Синей комнаты вынесли всю мебель?

— О Боже! Это вы? — воскликнула тетя Иззи, которая выглядела разгоряченной и взволнованной. — Дети, не стойте тут и не задавайте вопросов, — у меня нет времени на них отвечать. Кейти, оставь в покое кровать, иначе ты вдвинешь ее в стену. — Кейти нетерпеливо переступила с ноги на ногу. — Осторожнее, ты оставила грязный след на газете. Какое же ты неловкое дитя! Спускайтесь обе вниз и приходите только после чая. До тех пор я буду занята здесь.

— Скажите, кто приезжает, и мы сразу уйдем, — хором попросили девочки.

— К нам прибывает с визитом ваша кузина Элен, — бросила на ходу тетя Иззи и исчезла в Синей комнате.

Вот это новость так новость! Кейти и Кловер в большом волнении кубарем слетели с лестницы и после небольшого совещания полезли на мансарду, чтобы там спокойно и не спеша все обсудить. Кузина Элен приезжает, вот это да! Произведенный эффект был не меньше, чем если бы королева Виктория в золотой короне и во всем облачении выразила желание приехать к ним на чай. Или, если обратиться к художественной литературе, Робинзон Крузо, например, или Эми Герберт приехали к ним со своими сундуками и выразили желание погостить недельку. В воображении детей кузина Элен была так же притягательна и нереальна, как героиня волшебной сказки: Золушка, или Синяя Птица, или Красная Шапочка. Возможно, на детей оказало влияние чтение книг из воскресной школы, но кузина Элен представлялась им олицетворением всех достоинств.

Никто из них никогда ее не видел. Филли был уверен, что у нее нет ног, потому что она никогда не выходила из дома и все время лежала на софе. Но остальные знали: это оттого, что кузина Элен больна. Папа навещал ее два раза в год и любил рассказывать, какая она милая и терпеливая и в какой прелестной комнате живет. Кейти и Кловер так долго играли в кузину Элен, что теперь не столько радовались, сколько боялись ее визита.

— Как ты думаешь, нам придется все время петь для нее песнопения? — спросила Кловер.

— Ну, нет, не все время, — ответила Кейти. — Мне кажется, она устанет и захочет вздремнуть после обеда. А потом, конечно, будет долго читать Библию. Ой, послушай, ведь нам придется вести себя тихо. Интересно, она к нам надолго?

— Как тебе кажется, на кого она похожа? — продолжала Кловер.

— Думаю, на «Люси» миссис Шервуд: голубые глаза, вьющиеся волосы и длинный прямой нос. Наверно, она постоянно держит руки так (Кейти показала, как Элен, по ее мнению, сжимает руки) и носит красивые пеньюары с оборками, а на софе лежит совершенно неподвижно и никогда не улыбается, потому что ее взгляд выражает терпение. Нам надо убрать наши книги из холла, Кловер, и все время, пока она будет жить у нас, ходить наверх в одних чулках, чтобы не шуметь.

— Не очень-то приятно, — заметила Кловер, хотя ее серьезное личико просветлело при мысли о том, что в их пении будут перерывы.

Время до прибытия кузины, то есть до середины следующего дня, тянулось долго. Тетя Иззи сильно волновалась и бесконечно указывала детям, как им следует себя вести. Они должны были делать «это» и «то», и не делать ничего другого. В конце концов Дорри объявил, что лучше бы кузине Элен остаться дома. Кловер и Элси, которые в глубине души мечтали о том же, с радостью узнали, что она заедет к ним по дороге на воды и пробудет только четыре дня.

Наконец, пробило пять. Все сидели на ступеньках крыльца в ожидании кареты. И вот карета подъехала. Папа вышел вперед и знаком дал понять детям, чтобы держались позади него. Затем он помог выйти хорошенькой молодой женщине, которая, как сказала им тетя Иззи, была сиделкой при Элен, и только потом очень бережно взял на руки кузину Элен и внес ее в дом.

— А вот и птенчики! — послышался приятный веселый голос, и это были первые слова, услышанные детьми от нее. — Посадите меня куда-нибудь, дядя. Я так хочу с ними познакомиться!

Папа посадил Элен на софу в холле. Сиделка подложила подушку, и, когда больную удобно устроили, папа подозвал детей.

— Кузина Элен хочет познакомиться с вами, — сказал он.

— И очень хочу, — произнес все тот же ясный голос. — О, это Кейти? Как хорошо, что она такая высокая! А это Кловер, — она поцеловала Кловер. — А это, конечно, милая маленькая Элси. Вы такие милые! Как будто я уже давно вас знаю. — И она обняла их всех сразу не из вежливости и не только как родственница, а так, будто любила их всю жизнь.

Что-то было такое в лице и манерах кузины, что дети сразу почувствовали себя свободно. Даже Филли, который вначале отвернулся, заложив руки за спину, теперь, пристально поглядев минуту на гостью, подбежал к ней за своей долей поцелуев.

Тем не менее Кейти почувствовала разочарование. Кузина Элен была не похожа на Люси из книги миссис Шервуд. У нее были не прямой, а слегка вздернутый носик, прямые каштановые волосы, смуглая кожа и светлые глаза, в которых, когда она говорила или смеялась, плясали веселые искорки. Лицо худое, но не болезненное. Она не складывала руки на груди, и на лице ее отражалось не столько терпение, сколько полное довольство и радость жизни. И одета она была не в «пеньюар с оборками», а в красивый дорожный костюм свободного покроя и приятного серого цвета с розовым шарфиком вокруг шеи. На руке — кольцо и браслет. На голове — круглая шляпка, украшенная серым пером. Все представления Кейти об «инвалиде с отрешенным лицом», как говорится, обрели крылья и улетели. Однако чем дольше она смотрела на кузину, тем больше та ей нравилась, настолько оказалась милее персоны, которую они с Кловер себе вообразили.

— Она выглядит совсем как все остальные люди, — прошептала Сиси, которая тоже пришла взглянуть на гостью.

— Да-а, — ответила Кейти с сомнением, — только в сто раз милее.

Вскоре папа перенес Элен наверх. Дети было двинулись следом, но папа сказал, что гостья устала и нуждается в отдыхе. Они пошли в сад поиграть до чая.

— Позволь мне отнести наверх ужин! — вскричала Кейти, когда они уже сидели за чайным столом и тетя Иззи поставила еду для Элен на поднос. И какую вкусную еду! Жареный, золотистого цвета, цыпленок, малина со взбитыми сливками и чай в красивой бело-розовой китайской чашке. А какой белоснежной салфеткой накрыла тетя Иззи поднос!

— Ни за что, — ответила она Кейти. — Ты все уронишь.

Но в глазах Кейти была такая горячая мольба, что доктор Карр сказал:

— Ничего, разреши ей, Иззи. Мне нравится, когда девочки делают что-нибудь полезное.

И Кейти, гордясь порученным ей делом, взяла поднос и осторожно понесла его через холл. На столе стояла ваза с цветами. Кейти остановилась, озаренная новой мыслью. Она поставила поднос, вынула из вазы одну розу и положила ее на салфетку около блюдца с ярко-красными ягодами. Это было так красиво, что Кейти радостно улыбнулась.

— Почему ты остановилась? — спросила из столовой тетя Иззи. — Будь осторожна, Кейти. Лучше бы Бриджет взяла поднос.

— Ой, нет, нет! — запротестовала Кейти. — Я уже почти наверху.

И она быстро пошла наверх. И зачем она поспешила?! Уже почти у двери Синей комнаты она нечаянно зацепилась за шнурок своего ботинка, который, как всегда, был развязан и свисал вниз, сделала неверный шаг, споткнулась и схватилась за ручку двери, чтобы не упасть. Дверь открылась, и Кейти с подносом, сливками, малиной, розой и всем остальным рухнула на ковер.

— Я знала, что так будет! — закричала снизу тетя Иззи.

Кейти никогда не забудет, с какой добротой отнеслась к ней кузина Элен после такого конфуза. Она лежала в постели и, конечно, сильно испугалась внезапного грохота от падения Кейти с подносом. Однако быстро пришла в себя и самым нежным образом утешила несчастную Кейти, а потом весело смеялась над случившимся. Даже тетя Иззи почти не ругала Кейти. Разбитые тарелки убрали и вычистили ковер, да так быстро, что тетя Иззи едва успела приготовить другой поднос — еще красивее, чем прежний.

— Пожалуйста, пускай Кейти принесет мне его! — попросила Элен своим мелодичным голосом. — Я уверена, что на этот раз все будет в порядке. И, Кейти, прошу положить опять розу на салфетку. Ведь это ты придумала?

И Кейти была осторожна. И на этот раз донесла поднос в целости и сохранности, бережно поставила его на маленький столик у кровати, села и стала смотреть, как ужинает кузина Элен, и в сердце ее росла любовь. Мы всегда благодарны людям, если они помогли нам вновь обрести самоуважение.

Элен ела мало, хотя и приговаривала, что все очень вкусно. Кейти заметила, что она очень устала.

— Теперь, — сказала Элен, окончив ужин, — взбей, пожалуйста, подушку. Так. А теперь подвинь немного вторую подушку. Мне кажется, я скоро засну. Спасибо, теперь совсем хорошо. Кейти, дорогая, да ты прирожденная сиделка. Поцелуй меня. Спокойной ночи! Завтра мы поговорим по душам.

Кейти спустилась вниз счастливая.

— Кузина Элен — замечательная, — сказала она Кловер. — И на ней была очень красивая ночная рубашка, с кружевами и оборками. Совсем как в книжке.

— Разве это хорошо — думать о нарядах, если ты больна? — спросила Сиси.

— Кузина Элен не может сделать ничего нехорошего, — ответила Кейти.

— Я сказала маме, что она носит кольцо и браслет, и мама предположила, что ваша кузина — суетная персона, — парировала Сиси, поджав губы.

Кейти и Кловер очень расстроило такое мнение. Они вспомнили об этом, когда укладывались спать.

— Я спрошу об этом завтра Элен, — сказала Кейти.

На следующее утро дети встали рано. Они были так рады каникулам! Если бы пришлось идти в школу, они не повидали бы кузину, потому что та просыпалась поздно. С нетерпением ожидая ее пробуждения, они то и дело бегали наверх, чтобы послушать у двери, не раздастся ли какой-нибудь звук из комнаты. В конце концов тетя Иззи запретила им эту беготню. Кейти, конечно, возмутил такой приказ, но она утешилась тем, что пошла в сад и сорвала самые красивые цветы. Она решила преподнести их кузине Элен.

Когда тетя Иззи разрешила ей наконец пойти наверх, Элен лежала на диване, тщательно одетая. На ней было синее муслиновое платье с синими лентами, а также изящные, золотистого цвета домашние туфельки, украшенные розетками. Диван был повернут к свету. На нем лежала красивая диванная подушка, которую Кейти раньше никогда не видела. Тут и там красовались и другие изящные предметы, от которых комната приобрела совсем другой вид. Дом в руках тети Иззи всегда был аккуратным, но красивым он не был. Дети очень чутки на такие перемены, и Кейти сразу увидела, что Синяя комната преобразилась.

Кузина Элен была бледна и казалась усталой, но глаза ее по-прежнему излучали свет. Ей очень понравились цветы, которые Кейти застенчиво ей преподнесла.

— Какие чудесные! — сказала она. — Надо скорее поставить их в воду. Кейти, милая, принеси, пожалуйста, ту вазочку, которая стоит на бюро, и поставь ее на стул около меня. Но сначала налей в нее воды.

— Какая прелесть! — вскричала Кейти, взяв вазочку, стоявшую на позолоченной подставке. — Она ваша, кузина Элен?

— Да, это моя любимая ваза. Дома она стоит на маленьком столике у моей кровати. Я подумала, что если в санатории, на водах, она будет со мной, я смогу чувствовать себя немного ближе к дому. Поэтому и взяла ее с собой. Но почему ты так удивилась, Кейти? Тебе кажется странным, что я, путешествуя, беру с собой любимые вещи?

— Нет, — ответила задумчиво Кейти, — я только подумала… Кузина Элен, а это хорошо — иметь красивые вещи, если вы больны?

Элен искренно рассмеялась.

— Откуда у тебя эти сомнения? — спросила она.

— Когда Сиси услышала от меня, какая у вас красивая ночная рубашка, она сказала — это «суетно».

Элен засмеялась снова.

— Знаешь, что я об этом думаю, — сказала она. — Красивые вещи не более «суетны», чем уродливые, если только обладание ими не делает нас самодовольными или равнодушными к другим. А болезнь особенно тяжела тем, что постоянно испытываемая человеком боль постепенно делает его неприятным самому себе и окружающим его людям. Думаю, вряд ли кому из инвалидов удается избежать этого. А когда у человека постоянно болит спина, или голова, или что-то другое, — прибавила она с улыбкой, — едва ли его сделают самодовольным оборки на ночной рубашке или ленты на платье.

И она принялась ставить по одному цветы в вазу, дотрагиваясь до них так нежно, будто любила каждый в отдельности.

— Что за странный шум! — вдруг воскликнула Элен, прервав свое занятие.

Шум и вправду был странным, какое-то пыхтенье или сопение, будто морж или тюлень прогуливались по коридору. Кейти открыла дверь. Боже! У двери топтались Джон и Дорри с красными от натуги физиономиями. Сплющив носы, они пытались всунуть их в замочную скважину, чтобы как-нибудь разглядеть, проснулась ли кузина Элен и можно ли ее навестить.

— Впусти их скорее! — вскричала кузина Элен со своего дивана.

Они вошли, а за ними — Кловер и Элси. Какое прекрасное утро провели они с кузиной! Она замечательно рассказывала сказки и придумывала спокойные игры, в которые можно было играть около ее дивана. Тетя Иззи, заглянув к ним около одиннадцати, нашла их такими увлеченными, какими редко видела прежде. Мало того, ее тоже втянули в общую игру. Такого еще не бывало! Вообразите тетю Иззи, которая сидит на полу с тремя веточками, воткнутыми в волосы, и напевает приятным голосом: «Я — благородная и весьма благовоспитанная леди». Дети были в таком восторге от спектакля, что перестали следить за игрой и начисто забыли о множестве указаний, которые получали от тети Иззи. Кловер отныне была уверена, что тетя Иззи — волшебница, и даже папа, когда пришел домой обедать, сказал почти то же самое.

— И как это вам удается, Элен? — изумился он, когда открыл дверь и увидел веселую компанию: дети во главе с тетей Иззи сидели кружком на ковре. Волосы тети Иззи выбились из прически и свисали вниз, а Филли беспрестанно кружился вокруг нее, умирая со смеху. Однако кузина Элен сказала, что ничего для такого веселья не делала, тем не менее вскоре папа тоже сидел на полу и играл столь же увлеченно, как и все остальные.

— Я должен положить этому конец, — вскричал папа, когда увидел, что дети просто изнемогли от смеха. Волосы у всех были намотаны на бумажные трубочки, отчего их головы походили на спины дикобразов. — Вы замучаете кузину Элен. Все, бегите отсюда и не подходите к этой двери раньше четырех. Слышите, птенчики? Бегом, быстро!

Дети выпорхнули из комнаты, как стайка птичек, — все, кроме Кейти.

— Папочка, я буду сидеть тихо-тихо! — взмолилась она. — Разреши мне остаться до обеда!

— Разрешите ей, — попросила Элен, и папа, конечно, согласился.

Кейти сидела на полу, держа кузину за руку, и слушала ее беседу с папой. Она ничего не знала ни о вещах, ни о людях, о которых они говорили, но все равно ей было интересно.

— Как Алекс? — спросил доктор Карр.

— Теперь уже вполне хорошо, — отвечала Элен, глядя на него своим ясным взглядом. — Он переутомился весной, и мы немного беспокоились, но Эмма убедила его взять двухнедельный отпуск, и он вернулся совсем здоровым.

— Вы их часто видите?

— Почти каждый день. А маленькая Элен приходит ежедневно. Вы знаете, я даю ей уроки.

— Она такая же хорошенькая, как раньше?

— О, да — еще лучше, мне кажется! Она очаровательное маленькое существо. Видеть ее постоянно — одна из самых больших радостей моей жизни. Алекс уверяет, что она немного похожа на меня в детстве. Но такой комплимент я не могу принять.

Доктор Карр замолчал и нежно поцеловал кузину Элен.

— Милое мое дитя, — только и сказал он. Но что-то в его тоне вызвало любопытство Кейти.

— Папа, — спросила она после обеда, — кто это Алекс, о котором вы говорили с кузиной?

— Почему тебя это интересует, Кейти?

— Не знаю. Но у кузины было такое лицо… И ты поцеловал ее… Я подумала, что за этим кроется что-то интересное.

— Ты права, дитя мое, — сказал доктор Карр, притянув Кейти и усадив себе на колени. — Я думал рассказать тебе об этом, потому что ты уже достаточно большая, чтобы понять, как это прекрасно, не болтая и не задавая лишних вопросов. Алекс — так зовут человека, за которого давным-давно, еще когда была здоровой и сильной, Элен собиралась выйти замуж.

— И почему же не вышла? — вскричала Кейти.

— Она стала жертвой несчастного случая, — продолжал доктор Карр. — Долгое время все думали, что она умрет. Но она стала поправляться. Доктора сказали, что она может прожить много лет, но будет беспомощной калекой, навсегда прикованной к своему дивану. Алекс ужасно горевал, когда узнал об этом. Он хотел несмотря ни на что жениться на кузине Элен и ухаживать за ней, и всегда о ней заботиться. Но она не согласилась. Она разорвала помолвку, сказав ему, что надеется, он когда-нибудь полюбит другую девушку и женится на ней. Так и получилось со временем, и теперь Алекс и его жена живут по соседству с Элен. Они ее лучшие друзья и свою маленькую дочку назвали в честь нее. Все свои планы они обсуждают с Элен, и в целом свете нет никого для них ближе, чем она.

— Но кузине, наверно, больно, когда она видит, что они любят друг друга и радуются жизни, а она не может двигаться? — спросила Кейти.

— Не думаю, — ответил доктор Карр, — потому что Элен — ангел; она любит людей больше, чем себя. Я очень рад, что она гостит у нас. Она — образец для всех нас, Кейти. Я был бы счастлив, если бы мои дочки брали с нее пример.

«Как это, должно быть, ужасно — быть всегда больной, — подумала Кейти после ухода отца. — Если бы я не могла встать с постели целую неделю — я бы умерла, наверняка умерла бы».

Бедняжка Кейти! Как почти всем молодым людям, ей казалось, что нет ничего легче, чем умереть, если с тобой случится беда!

Рассказ папы об Элен сделал кузину вдвое интереснее в глазах Кейти. Это было почти невероятно — находиться в одном доме с героиней любовной истории, такой печальной и прекрасной.

В тот день игры детей часто прерывались: каждые несколько минут кто-нибудь из них бегал посмотреть, скоро ли пробьет четыре. Когда часы наконец пробили, все шестеро галопом ринулись наверх.

— А теперь мы будем рассказывать сказки, — сказала кузина Элен.

И все стали рассказывать сказки, но самые лучшие, конечно, рассказала Элен. Одна из них была о грабителе. Слушая ее, дети чувствовали, как по спине бежали мурашки ужаса, смешанного с захватывающим интересом. У всех, кроме Филли. Он был так взволнован, что внезапно стал очень воинственным.

— Я не боюсь грабителей, — объявил он, подпрыгивая на своих толстеньких ножках. — Если они придут, я разрублю каждого пополам мечом, который мне подарил папа. На две, потом на три, на пять и на одиннадцать частей. Вот увидите!

Однако вечером, когда малышей увели спать, а Кейти и Кловер еще сидели в Синей комнате, из детской послышался жалобный вой. Кловер побежала посмотреть, что случилось. Боже! Это плакал Фил. Он сидел в кроватке и взывал о помощи.

— Под моей кроватью грабители! — рыдал он. — Много-много грабителей.

— Что ты, Филли, — сказала Кловер, заглянув под кровать, чтобы успокоить его. — Там никого нет.

— Говорю тебе, они там, — настаивал Фил, прижавшись к ней. — Я слышал. Они жевали мою резинку.

— Бедный малыш, — воскликнула Элен, когда Кловер, успокоив братишку, вернулась и рассказала о его страхе. — Это реакция на сказку о грабителях. Но у нее такой хороший конец, я и не думала, что кто-то испугается.

После столь насыщенного дня тете Иззи бесполезно было запрещать детям бегать в Синюю комнату. Все равно что велеть мухам держаться подальше от сахарницы. Так или иначе, они оказывались около кузины Элен. Когда бы тетя Иззи ни шла к ней, она была уверена, что все шестеро уже там, возле ее дивана. И в конце концов Элен попросила тетушку не мешать им.

— У нас только два-три дня, чтобы побыть вместе, — сказала она. — Разрешите им приходить, когда захочется. Меня это нисколько не утомляет.

Маленькая Элси воспылала к новому другу страстной любовью. У кузины был зоркий глаз. Она заметила тоску в лице Элси и проявляла к ней особенную доброту и нежность. Такое предпочтение вызвало ревность у Кейти. Она не хотела делить свою кузину с кем бы то ни было.

Когда наступил последний вечер и дети пришли в Синюю комнату пить чай, кузина Элен открыла коробку, которую открывала только в исключительных случаях.

— Это Прощальная Коробка, — сказала она. Сядьте все рядышком, и, когда я спрячу руки за спину, каждый по очереди выберет себе подарок.

Все уселись рядком.

— В какой руке, правой или левой? — спрашивала Элен и доставала из-под подушки какую-нибудь красивую вещицу для каждого из них. Первой оказалась вазочка, точно такая же, как ее собственная, которая так понравилась Кейти.

— Ах, какая чудесная! Какая красивая! — воскликнула она. — Я буду беречь ее всю жизнь до последнего вздоха.

— Если так, это будет единственная вещь, которую ты не сломаешь в первую же неделю, — заметила тетя Иззи.

Следующим оказался красивый, пурпурного цвета кошелек для Кловер. Это было как раз то, что она хотела, потому что недавно потеряла свое портмоне.

За кошельком появился изящный медальон на бархатной ленточке, который кузина надела на шею Элси.

— В нем прядь моих волос, — сказала она. — В чем дело, Элси, дорогая? Не плачь, пожалуйста!

— О, вы такая краси-ивая и такая до-обрая! — рыдала Элси. — И вы уезжа-аете.

Дорри получил коробку с домино, а Джон — колечко на палец. Для Филли была приготовлена книжка «История кота-грабителя».

— Она будет напоминать тебе о ночи, когда залезли воры и сжевали твою жвачку, — сказала кузина Элен с лукавой улыбкой. Все засмеялись, а Фил — громче всех.

Никто не был забыт. Папа получил записную книжку, а тетя Иззи — набор фигурок из слоновой кости. Даже Сиси получила подарок — «Книгу о благородных поступках», с разными историями о мальчиках и девочках, которые совершили смелые и добрые дела. Сиси была так рада подарку, что в первую минуту не могла говорить.

— Благодарю вас, кузина Элен! — произнесла она наконец. Элен не была кузиной Сиси, но она и дети Карр привыкли считать всех родственников общими, так же как и добрые дела, которые они совершали вместе.

Настал день грустного расставания. Все дети стояли в воротах и махали носовыми платками вслед уезжавшей карете. Когда она скрылась из виду, Кейти убежала, чтобы немножко поплакать в одиночестве.

«Папа сказал, он хочет, чтобы мы все были похожи на Элен, — думала она, вытирая глаза. — Я буду стараться, но старайся я хоть тысячу лет, и вполовину не смогу быть такой хорошей, как она. Но я буду учить уроки, держать свои вещи в порядке, буду добра к маленьким. Боже мой, если бы тетя Иззи была такой, как кузина Элен, как легко было бы стать лучше! Ничего, я буду думать о ней все время и начну прямо завтра».