Чужая война (4лорд-4)

Глава 2

Глава 2.

При желании любое количество разумных живых существ можно идентифицировать, систематизировать и отследить, несмотря на все генетические переделки, замену тел и частей тела, не говоря уж о внешности, для изменения которой достаточно не самой дорогой медицинской капсулы. Но в обитаемых мирах этим никто не хотел заниматься, и многие триллионы людей беспрепятственно путешествовали из одной звёздной системы в другую, из Империи в Федерацию, оттуда в Союз независимых планет, и обратно, заглядывая в миры Кольца и даже в Республику. Если отдельный индивидуум не совершал каких-то преступлений, или даже совершал, но не попадался, то он мог не беспокоиться за свою свободу передвижения.

На орбитальной станции с нас сняли ген-отпечатки, сличили их с базой местного криминала и просто нежелательных личностей, обнаружили одиннадцать близких совпадений, провели уточнённую идентификацию, признали, что мы - это не они, и тут же выдали разрешение на посещение планеты. Для всей этой процедуры мы приложили ладони к сканеру и подождали несколько секунд, в результате аппарат сканера выплюнул крохотный чип в виде капли геля, который нужно было вживить в подушечку большого пальца, послал на комм предупреждение о том, что тяжёлое вооружение и такая же защита на планете запрещены для всех простых обывателей, а тем более гостей, и пожелал нам долго здесь не задерживаться.

- Идея оставить прежние имена была так себе, - сказал я Зану, проходя на посадку в орбитальный челнок. Чип впитался в кожу без остатка, и практически не напоминал о себе, - тут Империя тоже есть, вдруг кто-то что-то обнаружит.

Но полковник Службы порядка так не думал. Наоборот, в его представлении даже в самой этой службе, несмотря на её название, царил полный бардак.

- Если мы не встретим кого-нибудь из моих знакомых со специальным оборудованием для глубокого сканирования, а это совершенно невероятно, - ответил он, - то никому никакого дела нет до двух будущих временных жителей.

- А если встретим?

- Убьём, - Зан в этом отношении всегда придерживался одной и той же линии, - не в первый же раз.

Четыреста общих суток назад республиканцы чуть было не вышли на наш след, точнее, на след торпед из антралина, тогда в переработанную породу пришлось добавить два истребителя и четырнадцать тел, предварительно обработанных высокотемпературной плазмой - они успели высадиться на тогда ещё единственный наш буксир, которым управлял десантный подавитель. На содержание углерода в породе это почти не повлияло, зато избавило нас от лишних хлопот. Третий истребитель мы переделали в буксир. Ещё полтора десятка преследователей в виде пепла в разное время были развеяны по пространству, за три года к нам подбирались много раз - и ни разу никто из соглядатаев не догадался, кого именно он нашёл, в основном это были происки конкурентов.

Правда, последние сорок общих суток как отрезало, и это как раз и стало одной причин того, почему мы ушли из систем Федерации сюда, на задворки обитаемой галактики.

Планета с высоты девятьсот километров впечатляла, бот специально облетел её несколько раз, прежде чем приземлиться на космоплиту. Мне она напомнила Землю, ту, которая была до общего похолодания, такая же голубая, покрытая водой, с континентами, здесь их было четыре, и небольшими полярными шапками. Материки, самый большой - размером с Австралию, располагались парами выше и ниже экватора, а сама экваториальная параллель была усыпана островами, видимо, когда-то здесь находился пятый континент, который частично ушёл под воду. Основная часть населения жила на одном из северных материков, когда мы приземлялись, там была ночь, и в темноте он светился, как рождественская ёлка. На южных жили в основном фермеры, жители Кольца предпочитали натуральные продукты, выращенные на земле. Четвёртый материк был заселён только по побережью, центр занимали горы, а вокруг них местные устроили что-то вроде заповедника.

- Для охоты и прочих дикарских занятий, - пояснил Зан, он вообще натуральную пищу и всё, что касалось нормальной жизни на поверхности, презирал. - А в горы они ходят, чтобы быть ближе к природе. Ты можешь себе представить, чтобы кто-то по доброй воле отправился шастать по этим скалам почти без снаряжения и транспорта?

Я мог, но вслух этого говорить не стал.

Космопорт находился на экваторе, на одном из небольших островов, вместе с нами в челноке на поверхность планеты спустились почти три тысячи человек, в основном местных, но были и чужаки вроде нас. Был даже республиканец, последователь Пути - детина в сером халате и с выращенной возле левого уха пирамидкой. Чтобы другие не обознались, такая же пирамидка, только размерами с теннисный мяч, висела у него на груди. Адепт Пути всё время пытался с кем-нибудь заговорить, но местные от него только отмахивались. Наконец, дошёл черёд и до нас.

- Идём со мной, - проревел детина, наклоняясь над Заном.

И тут же отпрянул, гудящий клинок едва не распорол ему горло, с бывшим разведчиком шутки были плохи.

- Куда идти? - постарался я разрядить обстановку.

- По Пути, - республиканец косился на искрящийся нож в руке Зана, одновременно стараясь впихнуть мне в руки пирамидку. - Первый шаг - причастность к символу Великой. Всего семьдесят цестов.

- Давай, - махнул я рукой, забирая висюльку. - Ещё есть?

- Целый контейнер, - детина обрадовался, - сто тысяч штук. Если все возьмёшь, отдам по тридцать.

- Нет, мне одну штуку для него, - кивнул я на Галэки, полковник хотел что-то сказать, но только сплюнул.

- Тогда семьдесят пять, - идущий по путям насупился, всучил мне ещё одну пирамидку, получил деньги, и поскакал дальше. Что-то подсказывало мне, что торговля у него здесь не пойдёт.

- Думаешь, это шпион, и когда он решит, что мы клюнули, и заявится к нам, мы его прикончим? - догадался Зан.

Я многозначительно промолчал. На самом деле всего лишь хотел позлить своего спутника, но разочаровывать полковника не стал.

Пока мы ждали, когда челнок наконец приземлится, адепт Пути прошёлся по всем четырём отсекам, продал несколько своих сувениров и примостился возле шлюза. На его пальцах, похожих на сардельки, висели гроздья пирамидок, словно он ждал, что потенциальные фанатики одумаются и возьмут наконец себе символ чужих.

- Что ему здесь надо? - спросил я, залезая в местную сеть.

Информация, свободно распространяемая по системе, была скудной. В основном новости из внешних миров, вроде тех, что мы привезли с собой, и немногочисленные предложения для туристов. Местные пользовались собственными источниками информации, к которым у нас пока доступа не было. Никакого упоминания о Пути я не нашёл, значит, вполне вероятно, этот здоровяк, что втюхал нам пирамидку, был тут первопроходцем. Или остальные, те, кто прилетал до него, таинственно и бесследно исчезли в болотах южного континента.

Терминал, куда нас выгнали из челнока, представлял собой здание в виде Кольца, разделённого на шесть секторов. От челнока до шлюзов катались гравиплатформы, все грузы свозились в последний, шестой сектор, а пять предназначались для людей, в зависимости от того, куда те следовали - на один из четырёх континентов, или на экваториальную цепочку островов. Для приезжих из других звёздных систем никаких особых зон не существовало, мы могли хоть сейчас отправиться на снежные вершины северного заповедника, или на плантации юга, но Зан решительно отверг оба варианта, напомнив, что мы здесь по делу. Управление, распределяющее внешние ресурсы, располагалось почти в центре основного материка, до него надо было добираться самостоятельно.

По каким-то пока неведомым мне причинам перелёты над сушей были ограничены, крупные летательные аппараты могли стартовать на побережье одного из них, и приземлиться на другом, тоже возле океана. Исключение составлял только экваториальный пояс, там вообще никаких ограничений не было, просто рай для тех, кто любит свободу. Местные свободу почему-то не любили, предпочитая селиться на материках, а на островах работали те, кто обслуживал туристов - и из внешних звёздных систем, и с планет соседей, Империи и конфедератов.

Расстояние до нужного нам места составляло семь тысяч километров, один миг в космосе, и два с половиной часа на местном транспорте. В капсулу, преодолевшую расстояние до материка меньше чем за час, и теперь несущуюся со скоростью около восьмисот километров под землёй, вмещалось триста человек, большую часть я видел в отсеках челнока. Подземные тоннели, в один из которых мы нырнули на побережье, соединяли важнейшие точки материка - космопорт, столицу, крупные города и порты, ведущие к другим материкам. Наш знакомый фанатик Пути бесцеремонно уселся на соседнее место. Всё время, пока мы летели в атмосфере, он молчал, но стоило капсуле оказаться в тоннеле, оживился. Видимо, посчитал, что теперь-то я уже никуда не денусь.

- Идём со мной, - произнёс он заученную фразу, потом пригляделся и кашлянул. - Не надумал ещё?

- Что?

- Сто тысяч символов Великой, - недовольно сказал детина. - По сорок пять цестов.

- По тридцать.

- Договорились, - расцвёл попутчик. - Сразу видно, хороший человек, идёшь верным путём. Великая тебя не забудет, точнее говоря, вспомнит, когда появится.

Пирамидка была сделана из легкого сплава, и покрыта чёрной керамикой, синтетический шнурок обещал прослужить не меньше сотни лет. Никаких встроенных компонентов я в ней не обнаружил, но это не значило, что их не было, изделию предстояло тщательное исследование в анализаторе, который пока что находился далеко от нас - в космосе. Возможно, эта штука стоила пять или даже десять цестов, но никак не тридцать, за эти три года в ценах на сырьё и то, что из него производят, я мало-мальски научился разбираться. Но дело было в другом, эти символы принадлежности к людям, оболваненным чужими, по всей обитаемой части галактики раздавались бесплатно, только здесь, на задворках, кто-то мог повестись и купить пирамидку.

Это я объяснил своему соседу. Тот погрустнел, и больше меня разговорами не донимал. За те два часа, что мы мчались под землёй, он смог каким-то образом продать ещё несколько пирамидок, а последние полчаса жаловался, глядя прямо перед собой, на жадность других людей. Делал он это тихо, себе под нос, но кое-что в его рассказе меня зацепило.

- Повтори, - я пихнул республиканца в бок.

- Что?

- Что ты сказал по своё поселение на Бийи?

- Тебе какое дело, мерзкий федерал. Бийя - планета, на которой родилась та, что открыла портал, всякой швали там не место.

- Нет, это меня не касается. То, что ты сказал про пирамиду.

- А, это, - мой сосед устало махнул рукой, - подумаешь, невидаль, сейчас везде такое творится. Пирамида эта у нас появляется на окраине. Только настоящая, большая, метров двадцать высотой.

- Вы сами построили?

- Тебе какое дело…

- Мерзкий федерал. Куплю у тебя ещё одну пирамидку для моей подруги, она к нам позже присоединится.

- За сто цестов.

- За пятьдесят.

- Ладно, держи, от сердца отрываю. Значит, про пирамиду тебе рассказать. Она года два или два с половиной назад появилась, я тогда служил в пограничном патруле возле портала, по связи её видел, а потом, когда домой вернулся, не было этой штуки возле нас. Только встаю я как-то раз рано утром, погулять по лесам с карабином, хурги, сволочи, расплодились, спасу от них нет, гляжу, селение наше пустое, все вокруг этой пирамиды стоят, и пялятся на неё, словно там что-то интересное показывают.

- А ты?

- Ну я тоже вместе со всеми встал, только не понял ничего, люди вокруг словно спали с открытыми глазами, я уж их и пихал, и на ухо орал, а потом вдруг все резко как проснулись и мне в ответ. Я испугался тогда, но умные люди объяснили, что это Великая так с нами разговаривает, каждые сто местных суток, для этого пирамида прилетает, а потом дальше появляется, рядом с другими поселениями.

- С тобой, значит, не поговорила?

- Я ведь человек простой, - республиканец посмотрел налево, а потом зачем-то вверх, - всяким таким премудростям не обучался, может кто и говорит с этой штукой, только у меня ничего не вышло. Но это с детства так, не везёт мне. Когда ещё в патруле служил, прямо чуял неприятности, но рядом командиры были, они если прикажут, куда деваться. Вот и приходилось лезть вместе со вспеми, один раз метеорит попал в десантный бот, а защита отказала, так он всё внутри раздолбал, один я выжил. Или, помню, высадились мы с командой, все остальные отряды как нормальные люди, в лес попадали, а мы в болоте оказались, так я один только выбрался, на единственное там дерево свалился, всё себе отбил. Остальных-то, кого каоги не сожрали полностью, по частям в медкапсулы собирали. Притягиваю, значит, неудачу. Ну и с пирамидой то же самое.

- Что с ней?

- Да я в третий раз, как она появилась, решил, что если меня благость не берёт, надо подольше постоять, подождать. А староста наш это заметил, сказал, что гордится мной, не с каждым Великая так долго разговаривает, потом уже в городе выдали мне с собой контейнер с амулетами, и приказали сюда лететь, потому как не любят местные Великую, ни в какую не желают к нашему счастью примазаться.

- Так может, пирамидки надо даром раздавать, как все остальные делали? - предположил я.

- Ага, ищи дураков, я тащился в эту глушь не для того, чтобы с пустыми руками уйти, - детина посмотрел на меня как на чокнутого, - отличная же штука, сам взгляни, придёт час, Великая обратится ко всем нам, и только те, у кого будет пирамидка, смогут её увидеть и услышать. Остальные так и останутся на своих жалких планетках прозябать.

- Ну а те, кто услышит, они не останутся?

- Говорят, - бийец придвинулся ко мне поближе, - что у неё есть план. Тайный. И те, кто его первым узнают, те и в выигрыше окажутся, а остальным уж что достанется. Но для этого надо, чтобы Великая к ним обратилась, а к кому ей ещё обращаться, как не ко мне.

Я мельком посмотрел на Зана, полковник сидел с закрытыми глазами и ни слова не пропускал.

- Так она с тобой не разговаривает, сам сказал. Значит, ты тоже останешься.

- Да, - ничуть не смутившись, ответил республиканец. - Зато если я эти пирамидки продам, у меня будет денег столько, что я и так хорошо проживу. За два миллиона цестов можно двадцать лет на какой-нибудь станции жить, и ничего не делать. А можно их в оборот пустить, и тогда через десять лет будет не два, а двадцать миллионов, эти дураки, в нашем поселении, думали, что меня в дыру ссылают. А тут, посмотри, и Империя, и Конфедерация, и Кольцо, да из этой системы можно не вылезать, они ж друг друга ненавидят, во всём подозревают, а я человек со стороны, значит ничей. Не хочешь покупать, не покупай. Давай я тебе их оставлю как залог, а ты мне три миллиона.

- Ты сказал - два.

- Хорошо, я же сразу понял, что из всех ты тут самый умный. Ты мне два миллиона, а я тебе через десять лет - десять верну. И даже пирамидки обратно забирать не буду, делай с ними что хочешь.

- Ты мне вот что объясни.

- Швамбе Мгангогт, - бийец похлопал себя по груди. - Вот как меня зовут в диких мирах, среди чужаков.

- Хорошо, Швамбе. Ты сказал, тут никого не было до тебя, наверное, потому что тут люди не очень в Путь верят, и значит, со сбытом пирамидок проблемы будут, так?

- Есть разный ум у людей, - наставительно сказал республиканец. - Один такой, что к счастью их ведёт и к богатству, им подробности не нужны, потому что путь - он и есть путь. А есть такой, что вот надо обязательно всё выяснить, в суть пробраться, не будет у этого человека радости и друзей. Ну какая тебе разница, что местные думают, каждый рано или поздно на Путь встаёт, так что ты не беспокойся, дело выгодное.

Сиденья замерцали, предупреждая, что скоро капсула начнёт тормозить, Швамбе заёрзал, вжимаясь в кресло. Я откинулся назад, фиксаторы обхватили плечи. Люди вокруг делали то же самое.

- Ты подумай, - республиканец выдержал паузу, понял, что разговор, в общем-то, закончен, но не сдавался. - Если вдруг решишь правильно распорядиться деньгами, я на этой планете побуду некоторое время. Но поторопись, как только всё продам, тут же куплю буксир и уйду к астероидам, это сейчас самое прибыльное занятие. Слышал, сколько антралин стоит? Здесь его раньше добывали, значит, наверняка в пустоте есть нужные камешки. Антралин сейчас - главный металл, его по семь тысяч кру можно продать, если знать кому, а я знаю, есть у меня выходы на нужных людей, они и металл возьмут, и главное, с оплатой не обманут.